гл. 4 Эльфийская История

Едва забрезжил закат, Файр был на ногах и со всех ног торопился как мальчишка в подземку изучать диковинного пленника, впрочем, переход по кривому тоннелю замедлил его скорость до адекватной. Так рад он был какой-то необычной работе. Увидь его кто со стороны, не как по обыкновению проплывающего в сером плаще с книгой наперевес, подумали бы что, наверное, началось вторжение. Мгновение спустя, спускаясь по лестнице под казарменные помещения, он унял остатки своего буйного ликования и сделался опять по рабочему сконцентрированным.

Полиморф потерянно сидел в углу камеры и играл с непонятно откуда взявшейся мышью. Она привставала на задние лапки и обхватывала передними нависающий над ней палец полиморфа. Переведя взгляд своих маленьких как бусинки глазенок в сторону двери и увидев Файра, мышь оторвалась от пальца и тут же улизнула под лавку. Теперь, следом за мышью, и полиморф заметил пришедшего:
- “Здравствуй”, - протянул он неуверенно.
- “Приветствую, Риджер”, - решительно отозвался Дняфоер, - “сегодня у нас много работы. Учитывая то, что я не могу тебя читать, тебе придется рассказывать самому, и это будет несколько медленнее, самое важное я буду протоколировать”, - с этими словами он уже размещал широкую тетрадь под книжный переплет на принесенном с собой складном покатом столике, похожем на Аналой, разложенным напротив камеры узника секунду назад.
- “Стоит упомянуть, что невозможность разглядеть, что скрывается внутри твоей головы, не помешает мне почувствовать ложь в словах снаружи нее”, - углядев на столике белую пылинку, Файр демонстративно поднял ее выше и сдул в сторону, отправив плыть в направлении убежавшей мыши,  - ”Звуки воздуха, понимаешь ли, уже не только твои, но природного пространства. Тебе как любителю”, - Файр задумался, оглядев звероморфа, все так же идеально сохраняющего обличие вейлы, и поправился, - “а скорее, как профессионалу природы, все сказанное, думаю, вполне ясно.”

- “А я никуда и не тороплюсь!”, - ответил звероморф.
- “Хех, юмор - это хорошо. Тогда, пожалуйста, начнем сначала. Можешь рассказать о том, как, по твоему, ты развил свои навыки, и далее, до нынешнего момента?”
- “Ну, это было давно. С детства у меня складывались отличные взаимоотношения с животными, наверное, часть навыка была со мной с рождения, но я, если ты не против, начну с момента, когда я начал заниматься этим целенаправленно”.
- “Да, продолжай”, - поддержал Файр.

- У моих родителей была ферма, в детстве я часто бывал на ней летом, и вскоре стал помогать по хозяйству. Моей же идеей было впоследствии взять на разведение лошадей. Я выучил их повадки и жесты, начал понимать их мысли по взгляду. Мне нравилось кататься с ними в дикие просторы. Несясь через травы и полевые кустарники, чувствуя волосами будто гривой свистящие потоки встречного ветра, я, ощущая себя одним с ними целым, был как они. Нам нравилось, вливаясь в дикие табуны, скакать вдоль равнин. Через какое-то время дикие лошади к нам привыкли и стали принимать за своих. Они подпускали меня к себе как равного. Помню случай, когда ко мне сама подбегает рыжегривая кобылка и говорит: - “красавчик, мы с девочками собираемся попастись на другой стороне залива сегодня после полудня, приходи…” - от удивления я только заржал в ответ, поняв тогда, что пребываю в образе красавца гнедого жеребца… Но лошадиный ум, которым я обладал в тот момент, не сильно это удивило, и я поддержал предложение утвердительным вставанием на задние копыта, и тем же вечером был с ними. Возвращаясь в собственный облик, я долго думал, не зная, как реагировать на случившееся. Но единственную правду, которую я понимал с особой четкостью, было стойкое убеждение что это естественно, а что естественно - не безобразно. Позже я нашел общий язык с орлами и другими птицами. С леопардами… Ох уж эти кошки. Я был своим среди всего этого зоопарка. Это было замечательное время моей жизни. Пока как-то раз к нам на ферму не пришли они - войска светлого гарнизона. Тогда я использовал освоенные умения в быту при работе с животными и не думал о военной стороне моих способностей. Увидев меня, они сказали, что такой дар не может пропадать в глуши. И заверили меня, что пришлют распоряжение на доступ в гильдию. Поначалу я посчитал это хорошим событием. Через неделю я был в военно-тренировочном комплексе светлых, где готовили магов, воинов и лучников.

Там я познакомился с несколькими звероморфами, они показали мне некоторые общие техники, и в основном делали упор на тактику, но все они специализировались на одной, максимум на двух формах. Говорили, мол, нельзя научиться управлять множеством тел как родными. Говорили, в реальном бою с противником понадобится владеть формой с ловкостью, близкой к родной природной, иначе форма будет бесполезна. Но я не хотел это слушать. Изначально они привлекли меня к себе, заметив мою форму жеребца, мотивируя тем, что моя скорость сможет послужить на благо народа в разведывательных миссиях. Посмотреть мир, побегать наперегонки с ветром, еще и получить за это поддержку и одобрение меня устраивало. Но уже в учебке все начало сходиться к тому, что в итоге я буду чуть ли не обязан участвовать в кровопролитии, если мне так прикажут. Потому я начал косить от заданий, использовал сразу три формы, и на экзаменах намеренно заваливал тесты на точность владения телом. В конце концов я понял, в какую ситуацию я невольно себя поместил. Общение только с животными, безусловно, доставляло мне куда больше радости, чем с людьми… Я начал особенно ценить казавшиеся раньше само собой разумеющимися такие их черты, как непосредственность, отсутствие в общении ограничивающих догм. Я скучал по тем временам. В итоге спустя год старательного саботажа собственного обучения мне удалось привести их к решению комиссовать меня как “неспособного к классовой специализации”. Я был с позором изгнан из гильдии. Вернуться с таким результатом к родителям я просто не смог, это бы разбило им сердце.

Потому я отправился искать свой путь в дальние земли. Сочетая способности рационального мышления с физическими преимуществами животных форм, я находился там в полной безопасности. Дикие звери принимали меня за своего. Одно время я даже жил в стае волков крови. И добился там значительного авторитета, так как помогал заранее оповещать стаю о надвигающихся рейдах и ловкими маневрами уходить от столкновений с разумными. Однако со временем я заметил, что мне все реже хочется возвращаться в свой родной облик. Это зародило в глубине моей души какую-то необъяснимую тревогу. И тревога эта росла с каждой удачной охотой. Меня начало терзать чувство, будто я сам становлюсь загнанным зверем, будто я когда нибудь забуду, как превратиться в свою истинную форму. Будто волчий облик сказывается на продолжительности моей жизни, укорачивая ее до животного предела. Я покинул стаю и стал жить в одиночестве, выстроив себе хижину в дремучей роще. Стараясь не терять свой облик без видимой на то причины, пользуясь способностью летать в небе, плавать на дне, копошиться в земляной толще, я был способен отыскать все необходимые мне ресурсы, редкие вещества и ингредиенты. Я творил удивительной красоты вещи, которые не видели глаза ни одного разумного. Долго ли, коротко ли прошло с тех пор времени - я не знал. Затем пришел ваш отряд, он начал громить мою рощу, убивать и отлавливать ее обитателей, валить деревья…

Сначала я хотел убежать, как делал это раньше, но что-то внутри остановило меня. Я не мог оставить своих братьев, хотя бы и понимая, что бессилен против вооруженного отряда. Темные… Не знаю, как к этому относиться, но я чувствовал за собой вину за произошедшее. Меня не отпускала мысль, что все могло быть иначе, не уйди я когда-то из гильдии… Я всегда избегал именно этот бой, который ныне пришел за мной сам! Решившись сделать как должен, и будь что будет, я обернулся своей формой и привлек к себе внимание захватчиков, отвлекая их, я дал время уйти множеству моих собратьев. Скорость гнедого помогала мне лихо водить их по кругу, но воины отряда были уже везде, они зажимали меня в кольцо. Я было попытался улететь, обернувшись орлом, но при поддержке магов лучники различали меня из стаи иных птиц. Мне прострелили крыло и я упал обратно в окружение. Обернувшись собой, я обломил и вытащил стрелу из руки. Дело плохо, понял я, мне не уйти. Рука обильно кровила и я осознал, что истеку кровью, если не попробую мой последний шанс - обернуться бескровным существом, например, Древнем. Времени раздумывать о возможности такого в принципе не было.

Это было заметно тяжелее, не мгновенно, как я умел превращаться в животных, но у меня получилось. Обернувшись толстой корягой, рука перестала кровить, а древесный сок, вместо этого густо натекающий из раны, очень быстро застыл. Отлично, теперь я практически не уязвим к физическим атакам, - подумал я. Однако это была патовая ситуация, вейлы подступали ближе, а я не то что бежать, вообще быстро передвигаться в этом облике не мог. Это будет очень долгая и болезненная битва - регенерировать быстрее, чем враги восстанавливают свои силы, устав в конец, они, возможно, отступятся от своих попыток... Мысли прервала стрела, которая прилетела мне в лоб и застряла между бровей, затем еще две в мой ствол. Одним неуклюже грубым движением я смахнул их все на землю. Собравшиеся вдалеке две лучницы, видя это, в недоумении обсуждали что-то. Когда к ним подходил воин, младшая из них выдохнула, сдув со лба прядь своих волос, и убрала лук, после чего поправила прическу рукой. Меня поразила невозможная идея. Когда пара воинов выходили прямиком на меня грозной походкой, сжимая мечи наготове, я принял нелепое, но, возможно,единственно верное решение. Всмотревшись в ближайшую ко мне юную вейлу-лучницу, в ее жесты и черты лица, в ее фигуру и позу, вспоминая и накладывая весь в бытность волком опыт наблюдения издалека представителей ее расы, я подумал: - “чем ты не живое существо, я тебя видел, я тебя знаю”!

Меня никто этому не учил, да и не мог бы научить. Через секунду ствол древа треснул и раскололся, к подступающим ратным воинам, готовящимся убить “нечто”, из него навстречу вышла в своем природном обличии прекрасная юная девушка-вейла. Еще до того, как хоть кто-то в приведенном в оторопь военном отряде успел хоть что-то осмыслить, нежным, чарующим по-вейльски голосом она сказала: -“Не нужно насилия, я не желаю никому зла!”

Бойцы встали возле девы в недоумении, как на первом боевом уроке или как на первом свидании, не понимая, что им делать. Пока к ним не подоспела эта воительница, как ее там, ваша Лироза. Она скомандовала: - “Взять пленного, пусть старейшие с этим разберутся!” Подошедший с путами ко мне, двигаясь неуверенно, как-то полубоком воин крепко связал мне запястья, потом все таки взглянул мне в лицо. В его глазах мои прочитали, что мой план сработал! Он решительно снял с себя плащ, и покрыл им мое левое плечо, обернув вокруг тела, и завязал над правым, на манер греческой мантии.
Чуть позже еще кто то из воинов надел мне мешок на голову. Дальше неделю меня вели в составе каравана под постоянным надзором, позволяя открывать лицо лишь раз - два за сутки, когда кормили.

Поначалу я не снимал вашу форму, полагая, что она защитит меня, спрятав за психическими повадками напавших. Знаете ли, трудно бить женщину не сдерживаясь, особенно доблестному воину. По дороге это однако не уберегло меня от издевок некоторых осмелевших глупых воинов. Как оказалось впоследствии, многим из них похоже захотелось реализовать свои грязные фантазии над представительницей своей же собственной расы, когда те поняли, что в моем случае им за это ничего не будет. Если бы мне знать об этом наперед, до того как меня заключили здесь под постоянный арест. Быть может я бы не решился спасаться таким радикальным способом. А в этой, как ее называют, обессиливающей темнице я просто не могу использовать свои способности к изменению. Но пребывание в форме, как и ее физические способности, сами по себе похоже не являются светлой или темной магией, как я полагаю теперь, потому ваш барьер не находит в этом ничего вызывающего.

- “Хорошо, ты рассказал более чем достаточно”, - Файр дописывал какие-то заметки в книге, после чего закрыл ее и перевел взгляд на звероморфа, - “Думаю, на обработку этого материала и построения убедительных выводов у меня уйдет остаток суток. Ты же не трать сейчас силы попусту. Почти полночь, скоро тебе принесут пищу. Постарайся отдохнуть!”
С этими словами призрачный вейл собрал свои записи в сумку, еще раз взглянул, на секунду задумавшись, на узника и вышел наружу...

В казарменных помещениях в этот момент прохожий путник, прислушавшись, мог бы услышать некоторое оживление. Грейес представлял в штаб группу проходчиков, которую, согласно приказу командующего, ему было велено собрать для похода.
- “Протолекс, продвинутый воин-проходчик, надежный напарник, себя в бою не пожалеет, чтобы прикрыть друзьям спину, обладает высокой выносливостью. Используя нетрадиционную технику боя топорами, хорошо дополняет спектр возможностей отряда. Также обладает начальными навыками былинного стихосложения, что помогает отряду на привалах повышать внутреннюю сплоченность”, - закончил Грейес представлять первого воина.
- “Зейртана, высокая огненная колдунья. Является основной разящей силой отряда. Искусно обращается с огнем не только с помощью магии, но и в рукопашном стиле. Кроме прочего, обладает высокой ловкостью и хорошей физической подготовкой. Для противников она просто мобильная бомба”, - представил Грейес вторую воительницу. Сам Рей был тертым бойцом и мозгом группы. Владея огромным опытом и арсеналом тактических уловок, он использовал и без того немалую физическую силу свою и своих напарников максимально эффективно, а если того требовала ситуация - и предельно смертоносно. Он не стал представлять себя потому, что это не требовалось, он и так был отчасти мифической фигурой в вейльской общине. Потому он сразу перешел к четвертому члену отряда: - “Кердара, будучи прекрасным хиллером, достаточно мобильна, что является важной необходимостью для целей нашего отряда. И я не совру, если скажу, что с нею выносливость нашего отряда умножается как минимум вдвое. Не в последнюю очередь, обладает начальным уровнем ментального искусства, достаточным для осуществления информационной связи с мастер-оракулами, находящимися при штабе”, - закончил представление бойцов Грейес, - “Мы готовы следовать на точку по вашей команде.”
- “Прекрасно, даю добро, не теряйте время, выдвигайтесь! Завтра утром получите дальнейшие указания по ментальному каналу”, - удовлетворительно кивнул главнокомандующий, старейший Дрейдог, сам бывший воином и по совместительству тренером Рея, который и отдал ему на Вече распоряжение о сборе. В свое время он побывал во многих битвах, но сейчас, в силу возраста, его больше привлекало командование и направление новых бойцов.

Отряд проходчиков удалился, и не успел Кобдивтар произнести: - “Теперь, господа, нам стоит приступить к обсуждению стратегии”, - на пороге тот час возникла неприметная фигура, которая поинтересовалась у присутствующих:
- “Приветствую, я за Лирозой, караванной воительницей, вести дознание, по поводу обстоятельств с узником.”
Кобдивтар, стоявший поодаль спиной к двери, медленно развернулся и оглядел пришедшего сверху вниз. Дрейдог, лишь мотнул головой в сторону воинских расположений. И Файр проследовал в указанном направлении. Увидев воительницу тренирующуюся с напарником, он шепнул: - “Время пришло, иди за мной”. От неожиданности Ро пропустила выпад деревянным мечом, и боль, которую она почувствовала в уязвленном боку, показалась ей лишь началом чего-то ужасного. “Но почему не здесь?” - только и успела проговорить она, стараясь скрыть приступ паники и разворачиваясь, чтобы разглядеть говорящего. Но дверь на улицу уже закрылась за вышедшим призрачным вейлом. Он будто бы вышел сразу, как только это произнес, не дожидаясь ее ответа. Каким-то невообразимым образом, из-за кованной двери Ро смогла услышать его столь же тихо, как первый раз, произнесенный ответ: - “Там узнаешь”. В сердцах она отбросила в сторону деревянное оружие так что оно, громко постукивая, упало в стопку остального тренировочного инвентаря. Вздохнув, чтобы слегка успокоиться, она вышла вслед за неузренным, подумав: - “Призрак! О боги, началось.”

Он стоял на дороге перед казармой, его силуэт окаймлял серый плащ, слегка покачиваемый сквозняком. Из-под плаща виднелась сумка с бумагами. “Что застыла, дочь, али околдовал кто?” - как-то по-родительски противоестественно пошутил он, это создало у Ро смешанные эмоции неприязни и безропотности одновременно. И она устало поплелась с ним рядом. Пытаясь обдумать случившиеся у нее эмоции, она и не заметила, как они миновали извилистый тоннель и оказались в его “логове”.
- “Садись здесь”, - сказал Файр, указав на одно из стоящих в центре комнаты кресел, - “и расслабься уже, нам предстоит лишь долгий разговор, всего навсего. Чувствую я, по мере осознания тобой его неизбежности, у тебя разрастается жажда удовлетворить некие свои вопросы. Так и быть, раз уж сегодня в основном ты будешь отвечать, я позволю тебе удовлетвориться, чтобы дальнейший процесс шел без прерываний”.
- “Что ты со мной сделал сейчас?”
- “Ничего. Я не сделал с тобой ничего. Не пытаясь развеять твои подсознательные детские травмы, всю дорогу я позволял тебе погружаться в их восприятие. Ты сама позволила себе это в тот момент, когда ярко пережила в единой цельности эмоцию неприязни с беспрекословным подчинением долгу, в контексте родственной связи. Между прочим, если бы ты чаще сама позволяла себе так делать, могла бы изжить терзающие тебя противоречия...”

Ответ призрака был труден для ее восприятия, и она открыла было рот возразить в своей вульгарной манере. “...Дочь”, - после короткой паузы, закончил фразу тот, чем заново спровоцировал ее поток переосмысления, и Ро осеклась. Сейчас чувство детского повиновения перевесило ее самоопределение. Она не была под гипнозом, понимала где она и кто она, знала, как отвечать на дерзости, подобные этим. Но сейчас это утеряло для нее привычное значение. Не зная иной, она все же слишком явственно ощутила тщетность такой реакции. И что-то глубинное в ней сейчас встало на сторону призрака. Ей просто захотелось быть с ним ребенком, как бы глупо это не выглядело. Прочитав что-то в ее взгляде, Файр поспешил добавить: - “Ты и я служим одной цели, нашей родовой общине, методы у нас разные, но мы будем концентрироваться только на поставленной задаче. Тебе нечего бояться, и не нужно ждать подвоха от идейно равного тебе союзника. Все процедуры, которые я применю, если применю по отношению к тебе, будут взвешены, исходя из увеличения пользы для нашей родовой общины. Теперь ты готова?”
- “Готова!” - прозвучал ее голос, неожиданно для нее самой уверенно и чисто.
- “Тогда начнем! Для начала расскажи, что случилось при первом контакте с объектом”.

- “Мы зачищали рощу, собирая ресурсы и дичь для каравана. Потом появился он... она”, - Ро нахмурилась, уточняя, - “чем бы оно ни являлось. Сначала оно было в облике эльфа. Когда воины его заметили, они тут же попытались его нейтрализовать, после чего оно приняло форму, кажется, лошади и начало очень быстро уходить. Повезло, что в караване на тот момент было двое оракулов, и мы связались со второй группой с тремя караванными стражами, расположившимися с другой стороны рощи, чтобы они предприняли шумный оцепляющий маневр, с целью создать видимость большого войска. Это сработало и объект начал уходить вглубь рощи, позади которой была скала. На тот момент мы полагали, что имеем дело с классическим светлым звероморфом-разведчиком, от которого не стоит более ждать сюрпризов. Но обнаружить его ни в животной, ни в собственной форме при смыкании строя не удалось. Повезло, что один из оракулов смог заметить его, использующим вторую форму - птицы. Тогда лучникам удалось ранить его и он стал падать. В этот момент мы уже почуяли неладное. Крайне редко попадаются светлые звероморфы, использующие более одной формы, так как их трудно контролировать и развивать сбалансированно. Я рассудила, что, либо он воспользовался второй формой от безысходности ситуации, но против этого говорило то, что его вторая форма была довольно полноценной и мы бы вообще не заметили его, если бы не оракулы. Либо это довольно сильный маг, старающийся по каким-то причинам непременно избежать контакта. Возможно, по причине обладания информацией чрезвычайной важности. Каково же было наше удивление, когда на месте падения мы встретили его в форме древня! В форме, в возможность принятия которой мы не поверили бы, если бы не увидели сами. Древень ведь не совсем живое существо!? Как вообще в него способен обернуться звероморф? Наши лучники испытали еще больший шок, убедившись, что не могут нанести ему сколько-нибудь заметного урона. Сейчас я понимаю, что не удивилась бы, если бы оно смогло обернуться камнем потому, что и это не было концом. Когда его взяли в кольцо самые бравые воины, готовые распилить его на части, даже они оторопели от того, что увидели в итоге. Оно провело этих идиотов, представ перед ними в облике представительницы слабого пола их вида, и заговорило, а они и уши развесили. В тот момент у меня создалось ощущение, будто бы одна я понимаю степень опасности и могу трезво оценивать ситуацию. Я прервала его речь, скомандовав взять это в плен. Только тогда они нашлись и выполнили приказ. После этого все караванные были как на взводе. Для стабилизации внутренней ситуации компании я назначила очередность несения караула за пленным,” - Лироза замолчала, будто заново переживая те события.
- “Что было дальше?” - вкрадчиво спросил призрачный Вейл.
- “Дальше мы доставили ее, его, тьфу, дальше оно было доставлено в здешнюю магическую темницу без происшествий.”
- “Это произошло, как я понимаю, на значительном отдалении от общины, в двух-трех днях хода? Неужели не было совсем никаких происшествий?”
- “Нет, кормили раз в сутки, сменяли стражей согласно графику, более звероморф своей формы не менял”, - уперлась Ро.

Файр откупорил выглядевший дорого глиняный кувшин и налил из него в бокал: - “На, промочи горло, у меня будет еще вопрос.”
Ро схватила его дрожащей рукой и выпила в один глоток, затем удивленно перевела взгляд на Файра:
- “Что это?”
- “В этом сосуде я храню самую кристальную честность, теперь она твоя!”

Ро поморщилась, чтобы убедиться, что ей не показалось. Так и есть, она резко вскочила и встала так, чтобы ее и Файра разделяло кресло: - “Ты опоил меня!”
- “Не я, ты сама. Сказав, что готова, дочь рода!”
Непонятно с чего, при всей внешней интерпретации ситуации, Ро вдруг почувствовала себя пристыженной и испуганной.
- “Пожалуйста”, - взмолилась она и, закрыв лицо руками, склонившись  и опираясь локтями на спинку кресла, добавила, - “извини”.
- “Не за что извиняться, никто не винит тебя за то, что ты за годы жизни, что отдала службе родовой общине, стала терять навык открытого общения. Главное, что ты готова достичь цели, дочь рода!”
Говоря это, Файр обошел неподвижную Ро со спины и, встав к ней вплотную, дотронулся до плеча: - “Мы есть наша цель, мы есть одно, ты готова?”
- “Готова”, - не открывая лица молвила Ро, оттого даже ей было уже не ясно, остался ли ее голос столь же уверенным. Файр провел рукой по ее руке, опустив на спинку кресла, и схватил тыльную сторону ладони своими пальцами меж ее. Открыв глаза, Ро поняла, что ее взгляд начал расплываться, но перед этим она уцепилась им за зеркало на противоположной стене. В этот момент ей показалось, что она смотрит не на себя в зеркале, а на себя настоящую изнутри зеркала. Проделав то же самое с другой ее рукой и вжав Ро в кресло, Файр быстро зашептал ей над ухом заклинание:
“Ты и я - мы одно! Открываем окно,
Ощущаем наш вес - От низов до небес!
Одевая тебя, Будто плащ на себя,
Кожей стал я твоей, Залезай же скорей!
Ощущаем тепло. Я и Я - Я одно!”
Конец застрял в ушах Лирозы гулом, фразу было уже трудно различить. Ро не могла бы описать, что она видела в этот момент, смотря на себя из зеркала. Воздух вокруг них изменял свои преломляющие свойства, становясь похожим на дымку, на пузырь воды, на масляную каплю. До тех пор, пока видимость еще сохранялась, через этот пузырь она видела, как руки призрачного вейла стали будто бы плавиться, обтекая ее. То же произошло и со всем остальным телом вейла, пока каждая частица его материи не нашла место у соответствующей части тела воительницы. Получившееся в результате существо было антропоморфным гигантом с обычной вейльской внешностью, но непонятного пола. Его нельзя было бы назвать уродливым, более того, Ро опознала в нем себя... и секундой позже призрачного вейла одновременно.
- “Как ты себя чувствуешь?” - раздалось за спиной внутри зеркала. Ро попыталась обернуться, но вместо этого лишь увидела из зеркала, как развернулось их тело, а взгляд Ро оставался неизменно прикованным к существу. Затем тело повернулось будто само, но Ро почувствовала этот разворот. Существо уставилось в зеркало, а голос Файра продолжил из-за спины,
- “Прости, что пришлось твое восприятие запереть здесь. Это для твоей же безопасности. Это довольно сильное психическое изменение даже для подготовленного мага, не говоря о том, как может отреагировать на полный спектр таких ощущений воин. Учись на оракула, если вдруг понравится”, - ухмыльнулся он. Ро не совсем поняла, какая доля шутки была в последнем предложении. Файр тем временем продолжал: - “Ну и еще одна причина есть важнее, буду честен. Я вынужден подавлять твое восприятие до этого вымышленного зазеркалья потому, что в ином случае, ты бы имела доступ к моей памяти. И хотя я был абсолютно честен, говоря что мы служим одной цели, и что тебе не нужно меня бояться, но именно поэтому я не могу рисковать твоей психикой, просто понадеявшись, что твое любопытство тебя не погубит. Небрежно полученная информация убивает, как это ни парадоксально. Хотя информация - это сила, но обычно все забывают, что сила она - потенциальная! И перед тем, как мы понимаем, каким образом этой силой воспользоваться, информационный поток обрушивается на наше восприятие. При перегрузках восприятие может отработать неадекватно. Не волнуйся, в этом состоянии ты пробудешь недолго.”