гл. 5 Мыслечет

Существо село в кресло напротив зеркала: - “Давай ка вспомним все в деталях”, - произнес голос Файра, - “начнем с того момента, как вы связали звероморфа”, - комнату тряхнуло и она пошла трещинами, куски пола начали отваливаться и падать в бездну, пока все вокруг не осыпалось, и стены и кресла, а существо не осталось парить в воздухе, или падать. Понять это было невозможно, так как вокруг не осталось ничего кроме тьмы. Затем внизу все таки появилась лесная поляна, к которой они стремительно приближались. Ро узнала в ней место ее первой встречи с звероморфом, а затем увидела и себя на ней. Антропоморфное существо же рассыпалось на облако частиц, которое резко устремилось к ней, стоявшей на поляне. В тот момент, когда падающее облако влетело в нее, пространство тотчас ожило, появились звуки и запахи, будто мир отжали с паузы.
- “Взять пленного, пусть старейшие с этим разберутся!”, - Ро удивилась, как естественно зазвучал ее голос, одновременно она ощущала все происходящее, будто сама произносила сейчас эти слова. Один из воинов очнулся от шока, достал из сумы веревку и зашагал к звероморфке, чтобы исполнить приказ. Этот болван все же шел неуверенно, будто бы смущаясь ее. Ро следила за звероморфкой, готовая к любым фокусам. Воительница оценивающе оглядывала очередную форму на предмет ее полноценности, хотя в этом уже не было особого смысла, так как противник уже показал невиданные доселе способности. Ро была вынуждена отметить, что и эта, выбранная противником форма, была более чем полноценной. С прискорбием можно было резюмировать, что облик юной девы обходил многих присутствующих сейчас здесь натуральных женских особей вейл. Это спровоцировало у Ро секундный приступ гнева, но она сумела сдержаться, понимая, как глупо бы выглядела демонстрация чего-то подобного, лишь подтверждая превосходство противника над нею во всем. Когда приблизившийся к звероморфке воин зачем-то покрыл ее тело своим плащом, Ро пришлось перенести это еще раз. Впрочем, на этот раз она успокоила себя мыслью о том, что демонстрация пленницы в таком виде негативно скажется на концентрации и внимательности отряда, а потому это оправданное действие. Осадком оставалась лишь более чем четкая уверенность в том, что воин действовал отнюдь не из тактических соображений.

- “Следите в оба глаза за этим. И не забывайте: оно не то, чем кажется!” - подчеркнуто пренебрежительно произнесла Ро двум стражам, ведущим звероморфку. Переглянувшись, те разошлись в стороны, каждый со своим концом веревки, чтобы держать большую дистанцию. Переступая через лесную корягу, направляясь к месту стоянки каравана, у Ро в голове неслись мысли: - “Сейчас же нужно решить, как обеспечить доставку пленника в общину. Нужно перераспределить воинов на дополнительный график караулов. И чрезвычайно четко донести до них степень опасности! Из-за необычности ситуации в отряде почти наверняка проснется любопытство. Поставить в известность только надсмотрщиков. Или лучше предупредить всех? Ведь опасность совершенно неопределенная! Жаль, девчонки у нас в отряде кроме меня только лучницы. Сука, ты, на мою голову свалилась!” - выругалась про себя Ро, не заметив, как и сама поддалась на гендерную интерпретацию противника, упомянув ругательство с выраженным половым контекстом. К тому времени они уже подходили к краю леса.
- “Привяжите пока это меж теми двумя деревьями, где его будет нам видно отсюда и подойдите, есть важный разговор.”
Стражи сделали что велено, оставив звероморфку в стороне, и встали рядом с Ро, посматривая на это издалека.
- “Значит так, болваны, я запрещаю вам поддаваться на магию этого. Вы не видите, что оно дурит вас? И вот еще что. Чувствую, я задолбаюсь объяснять это каждому, потому о подробностях о пленном не болтать! По уставу отвечать всем спрашивающим - “ранг опасности высокий”, мешок на голову и не снимать, запрещено в связи с открывшимися способностями. Вы двое в карауле за этим ближайшие сутки. Потом сама еще стражей найду.”
Стражи недовольно переглянулись и вытаращились на Ро, очевидно, они пытались придумать, почему бы им сегодня не быть на отдыхе.
- “Не слышу ответа!” - прикрикнула на них Ро.
- “Будет исполнено, командующий”, - невпопад ответили они. Один из них развязал свою суму и переложил из нее вещи второму, после чего подошел со спины к звероморфке и одел ей на голову вместо мешка. Затем они отвязали веревки и двинулись в лагерь.

В лагере Ро первым делом организовала палатку на отшибе, для скрытого содержания пленника в небольшом отдалении от своей.
Затем она оставила караульных стражей и прошлась по лагерю, проконтролировав еще несколько дел. Караван уже был почти погружен, рабочие торопливо укладывали добытый провиант, после ночлега можно будет сразу выдвигаться в обратный путь. По пути в свою палатку Ро захватила порцию супа из остывающего общего котла в центре лагеря, сказав присутствующим, что сегодня ей нужно продумать решение еще нескольких задач и она поест у себя, пошутив, что до утра за главного повар. Похлебав уже в палатке разбавленного наполовину кипятком, но все равно уже почти холодного супа, она расстегнула и сняла свои кожаные перчатки, которые привыкла носить еще с детства, когда сама освоила охоту с луком. С того момента прошло много времени и пальцы перчаток протерлись, но Ро они все равно нравились. Потому пальцы перчаток она просто отстригла, а внешнюю сторону усилила кожаными полосами и вставками из металла. Слегка потормошив и расправив волосы, Ро откинулась на лежанку и постаралась уснуть. День действительно был тяжелый. Несмотря на это, сон никак не хотел идти, наверное, от перенапряжения. Ро проворочалась так час или два и поняла, что выспаться уже не получится. Она потерла глаза и устало вздохнула. Приподняв с краю полог палатки, Ро уставилась в звездное небо.
“Если пойдем быстро, в общину мы можем успеть прибыть к середине вторых суток. С учетом того, что в эти сутки будет проводиться Вече, будет очень уместным успеть предстать на нем с докладом о случившемся. Может быть тогда мои старания окупятся более достойно”, - думала Ро, когда ее внимание привлек треск веток рядом с тем местом, где располагалась палатка пленного. Она тут же выскочила перекатом из-под полога палатки и побежала навстречу. Приблизившись, она достала кинжал и зашла в лес, чтобы скрыть свое приближение в тени деревьев.
- “Давай, решайся, я и для тебя ее подержу”, - раздался тихий мужской голос.
- “Ну... не знаю, мне кажется, это будет слишком”, - отвечал второй.
- “Да ладно тебе, ты только посмотри на ее формы”, - не унимался первый.
То, что открылось Ро, было мерзким даже для ее не слишком чувствительной натуры. Звероморфша была растянута веревками за руки меж двух деревьев и сидела на коленях, опустив голову. Мешок был снят, плащ был одет как обычно, но полностью расстегнут, оголяя длинную вертикальную полоску нагого тела. Один страж сидел за ее спиной без доспех, правой рукой извлекая из под плаща и демонстрируя второму наливное как запретное яблочко грудь, а левую просунув под плащ, жадно обхватывая тело юной девы за живот. Так, что звероморфша лишь тихо ахнула. Страж отреагировал на это и заговорил, обращаясь уже к ней: - “Видишь, и она тоже не против! Давай мы сделаем все по-хорошему? Ты же не против, девонька? Молчит, значит согласна. Небось не имел тебя еще крепкий вейльский”…
- “Хер ли вы тут делаете?!”, - не выдержав, воскликнула Ро, выходя из кустов, так и продолжая держать кинжал на изготовку. Лезвие блеснуло холодной синевой в ночи так, что издевающийся страж упал от неожиданности на пятую точку. А стоявший все это время бездействующим попятился, расставив руки в примиряющем жесте, и начал тараторить: - “А я тут вообще ни при чем, я его вот только сменять пришел”.
- “Боги, с какими дебилами приходиться мне иметь дело!”,- воскликнула Ро, поднеся руку ко лбу, и продолжила, - “Мне нужно было бы поторчать в кустах еще с полчаса, а потом прирезать вас обоих за нарушение строго приказа чрезвычайного положения! Но это было выше моих сил! Сменил? Я хочу что бы ты уяснил”, - обратилась она к пришедшему, - “этого больше не повторится! И так просто больше не закончится! Дайте мне еще всего один повод и оба будете до конца жизни корячиться водоносами!” - она подошла к упавшему и нависла над ним, - “Исчез отсюда, долой!”. Страж вскочил и побежал. Ро размахнулась в сердцах и придала ему ускорения плоской стороной кинжала так, что тот споткнулся, но продолжил почти так же быстро улепетывать на четвереньках.
- “Я сказала, быстрее!” - прикрикнула она ему вдогонку. Оставшийся страж мялся у лесочка, видно, сомневаясь, не был ли этот приказ отдан и ему тоже. Ро перевела взгляд на звероморфшу. Та осторожно подняла голову и встала:
- “Спасибо”. Но, не успев договорить, она отлетела, пнутая Ро ногой в живот:
- “Сука, за формы!”.
Удержавшись за веревки, она опять упала на колени и прошептала: - “Лучше так. В животном мире, знаю, меж видов даже смерть не табу”.
- “Тебе лучше знать”, - без тени сожаления парировала Ро и развернулась к оставшемуся стражу, - “Думаю, теперь у тебя не будет оснований для неудовольствия в исполнении приказа - ты единственный отвечаешь за нее головой, до самой общины. Утром получишь от меня пачку стимуляторов и саппорт от колдуна, чтоб не рехнуться. Справишься, и я все забуду. А с тем придурком разговор будет отдельный. И если тебе дорога твоя судьба, советую забыть о его существовании.”
- “Будет исполнено, командующий”, - очень торопливо, приняв идеальную стойку, отрапортовал страж.
Перед тем, как уйти, Ро еще раз взглянула на его отведенный взгляд, только покачав головой. Ее пробирал озноб. “Похоже, мне и самой сейчас не помешают стимуляторы”, - подумала Ро и пошла контролировать и поторапливать рабочих, которые готовили отбытие каравана.

Но внезапно воительница рассыпалась на частицы, облаком которых взвилась, закручиваясь в вихрь, и стала подниматься ввысь, пока не оказалась в комнате призрачного вейла. Тогда облако разделилось на два потока, которые устремились к двум креслам, где собрались в образе Лирозы и Файра. Это было так быстро, что Ро некоторое время пыталась понять, что случилось и как она оказалась здесь, перенесенная из караванного лагеря, потом память восстановилась и она вспомнила, что все это уже было и сейчас она лишь вспоминала произошедшее. Она глубоко дышала. Файр выдержал паузу, чтобы дать ей прийти в себя, и затем начал говорить: - “Теперь понятно, что ты пыталась скрыть. Что ж, как мы и договорились, я не стану применять никакой информации, не касающейся моего расследования о личности полиморфа, твоей или твоих подчиненных. За это можешь не беспокоиться. Узнав все в деталях, я пришел к выводу, что его нужно классифицировать как полиморфа. Хотя мы с таким еще не сталкивались, но его способности бесспорно выходят за рамки зооморфизма. Об этом будет доложено в отчете. Произошедшее можешь забыть. Но я бы рекомендовал относиться к этому как к дополнительному жизненному опыту. Так ты сможешь из всего извлечь большую выгоду. Больше я тебя не держу. От меня же старейшие будут уведомлены, что ты очень помогла, достойно исполняя свой воинский долг.”

Ро встала с кресла и, пошатнувшись, молча зашагала к двери. Пока она шла через тоннель, в ее ушах кроме ветра звучали слова: “Относясь ко всему как к опыту, ты извлечешь большую выгоду.” Ей хотелось что-то противопоставить этим словам, хотя бы в силу своей натуры, но в конце концов она согласилась с тем, что это в действительности вполне разумная интерпретация.

Уставшая и психически выжатая воительница думала лишь о том, чтобы добраться до своего расположения, лечь в кровать, уснуть и забыться. Она скрылась в казарменных помещениях, опередив в этом девушку в длинных одеждах.

Девушка в длинных одеждах, тем временем, направлялась в тюремное подземелье. Она спускалась к узнику. Остановившись у клетки, она достала из сумки ключ и внимательно посмотрела в глаза запертой в ней девушке:
- “Я - Лакифло, местный хил, пришла тебя подлатать. Ты же не опасна для меня? Я тут слышала, что ты очень сильный маг, и меня даже отговаривали от выполнения моего призвания. Я должна следить за здоровьем всех в этой общине, и кем бы ты ни была - я не буду делать исключений. Хочу расставить все точки над и. Я не поддерживаю эту войну, и не могу ее предотвратить, но я могу делать все возможное, чтобы нести жизнь тем, кто рядом. И я делаю это. Хочу, чтобы ты, глядя мне в глаза, просто пообещала, что не воспользуешься моей добротой. В конечном счете я, возможно, буду тем, кто отнесется к тебе на сколько могу по-людски. Хоть сама я и вейла.”
Полиморф поднял усталый взгляд: - “Риджер меня зовут. И я могу обещать тебе, что даже в мыслях моих не будет причинять тебе зло.”
Лакифло просунула ключ в замочную скважину и несколько раз провернула его. Замок лязгнул и клетка открылась. Она прошла внутрь, закрыв за собой дверь:
- “Выходит, вы тезки с Данадже, по короткому имени - Дже! Не знаю, заведено ли у вас так сокращать, но приятно познакомиться!”
- “Нет, не заведено, наверное так только у вейл. И, вообще-то, я мальчик!”
Лакифло осмотрела узника: - “Ну...” - протянула хиллерша, подбирая более уместные слова, - ”с медицинской и анатомической точки зрения, ты сейчас абсолютно вылитая вейла”.
Риджер устало улыбнулся: - “Не напоминай!”
Заметив, что смутила пациента, Лаки поспешно объяснила: - “Я о том, что анатомия вейл мне известна лучше всего, потому я смогу лучше выполнять свою работу, так что сейчас это даже хорошо.” - она задумалась, подбирая слова, - “Нет худа без добра, так у вас говорят.”
- “Это людское. Я эльф… по крайней мере, я так думаю”,- немножко неуверенно проговорил полиморф.
- “Давай я осмотрю тебя, ты позволишь?” - едва дождавшись осторожного кивка, Лакифло начала меняться. Зрачки ее заполнились огнем, когда она стала внимательно осматривать тело полиморфа, оттого она стала выглядеть немного угрожающе. Она грациозно подняла левую руку, ткани длинных рукавов скользнули вниз, обнажая открытое запястье. Левая рука сделала цепкий жест пальцами, будто за что-то ухватившись. Правой рукой она начала делать аккуратные точные пассы, будто выщипывая из удерживаемого нечто мелкие детали и выбрасывая их под ноги. Зияющее на потолке пятно пошло мелкими пятнами.
- “Как ты творишь положительное воздействие под этим потолком?”
- “О!” - звонко засмеялась она, - “это довольно просто, эта аура не обладает разумом и не учитывает обстоятельств и целей, на самом деле я не творю положительного воздействия в смысле светлых энергий. Я лишь уничтожаю все то, что мешает тебе выздороветь. Чужеродную органику в ранах, отеки и застои в мышцах, излишки токсичных веществ в организме, избытки застойных органических продуктов распада, угнетающих твою нервную систему и твой мозг. Я ненавижу лишь их! Таковы уж мы вейлы, такова природа источников подвластной нам энергии. Но какова бы ни была энергия, каждый сам волен достигать ею своих целей, своего смысла. А смысл первичнее всего!

- “Звучит ободряюще, будто бы, и заточённым в этом теле, я все же смогу жить, не теряя себя”, - ощущая приятное раскатывающееся тепло во всем теле, слегка улыбаясь, промолвил полиморф и уснул.

С чувством выполненного долга хиллерша вышла, заперев за собой клетку, еще не осознавая к каким последствиям в будущем приведут ее добрые слова и расширяющие сознание полиморфа идеи.

В эту беспокойную ночь не спали даже старейшие, прямо сейчас Кобдивтар, вальяжно развалившись в кресле своего зала, один на один вел беседу с Дрейдогом, который, не пытаясь скрыть легкого беспокойства, неспешно прогуливался по комнате то взад то вперед, заставляя правителя поворачивать за ним голову туда-сюда.
- “Угомонитесь, полководец, мы переживали времена и похуже. Да, будут смерти, но так всегда было. И всегда будет. Нам с вами необходимо сохранять холодную голову.”
- “Сложившаяся ситуация рождает у меня предчувствие, что смертей будет слишком много. И, что более важно, не смертей каких-нибудь водоносов, а смертей лучших наших воинов.”
- “С этим я согласен, и это создало бы в общине застойную ситуацию, когда наши ряды будут ослаблены избытком хилых ртов на единицу боеспособных. Но вы же понимаете, что это легко предотвратить. Нам всего лишь нужно, что-бы баланс сохранялся при любом раскладе. В сложившейся ситуации с продовольствием”, - Кобдивтар остановился, чтобы промочить горло глотком виноградного сока из бокала, и продолжил говорить, - “мы, собственно, ничего не потеряем, вероятнее всего, даже выиграем инициативу. Сейчас более двух третей нашей общины вынуждены заниматься постоянным выслеживанием и пополнением добычи. Мы уже начали отряжать на эти работы проходчиков. Дело ли это? Отвлекать их от стратегических задач. Еды останется столько же, а ее расходы уменьшаться. Проходчики, как когда-то, будут заниматься только тем, к чему призваны.”
- “Значит, вы предлагаете мне объявить общую мобилизацию? Признаться, у меня были те же мысли. Но я еще не взвесил все варианты. Конечно, это гарантирующая удовлетворительный выход из нашей ситуации стратегия. Однако наша численность и так оставляет желать лучшего. И меня не оставляет желание найти выход лучше.”
- “Лучшее - враг хорошего. Оставьте надежды, Дрейдог. Войны нельзя избежать, ее можно лишь отсрочить к выгоде соперника. Не мне вас учить.”
- “Все так.”
- “К пущему стоит упомянуть тот факт, что остальные материальные ресурсы, накопленные в хибарах жилых кварталов, также послужат повышению защищенности и материального обеспечения оставшихся после победы. Поплачут, да забудут. И оденутся, и расселятся, и обучатся, и размножатся. После зимы всегда настает весна. Будет часть ресурса, у которого не останется хозяев, оно пополнит казну и повысит общую экономическую защищенность всей нашей системы.”
- “Я хочу половину в счет воинских балансов.”
- “Полно вам, командующий, неужели вы усомнились в моей дальновидности, определенно я не забыл про воинов. Но их лишь треть от общего числа, и все они являются также и жителями общины. Посему четверти будет вполне достаточно.”
- “Но воины пострадают больше всех и они, полагаю, заслуживают несколько большего, чем рабочие, неужели вы потеряли свою дальновидность? Половина или объявляйте мобилизацию самостоятельно!”
- “Подождите, командующий, не будем пороть горячку, пожалуй, я действительно поспешно высказался, не будем держать друг на друга зла. И сойдемся на трети.”
Дрейдог молчал несколько мгновений, что-то взвешивая. В это время оба старейших не разрывали зрительного контакта, будто испытывая друг друга. В конце концов, видимо что-то решив, полководец ответил: - “Да будет так. Я объявлю о мобилизации через дюжину, на следующем Вече. Подготовив сначала общественные настроения к этой новости.” После этого он вышел из помещения и зашагал твердой железной походкой в сторону своих воинских расположений, даже не заметив фигуры в черном плаще, притаившейся у дерева.

Правитель продолжил сидеть в тишине пустого зала, погруженный в свои мысли, и совершенно не ждал, что еще что-то сможет ему сегодня помешать.
В эту беспокойную ночь в комнату старейшины главы общины внезапно постучала, очевидно, сложенная самими богинями сего мира, судьба.
- "Кто там еще? Войди же!"

На пороге оказался Файр,
- "Я пришел говорить о результатах моей работы с узником полиморфом"

- “Полиморф…”, - задумчиво протянул старейшина новое слово, - “Хорошо, докладывай что выведал?”

- "Хоть и светлый, он не враг нам. Как я склонен думать, из-за его сильного природного родства со стихийной светлой энергией, с ним не проходит прямое чтение мыслей. Но, помимо этого, есть способы читать его суть другими путями. Как ни странно, этот способ совершенно не магический. Это диалог и вдумчивый анализ его личности. Впрочем, возможно, мастерство в этом можно назвать отчасти магией. Таким образом, я уверен, что он абсолютно искренен, говоря, что не участвует в войне. Она претит ему! Более того, он покинул своих и жил в уединении, что и позволило нашему отряду застать его в одиночку. В обессиливающей тюрьме он потерял способность изменяться. Именно оттого он и пребывает до сих пор в образе Вейлы, а не по какой то иной причине. Эта форма доставляет ему сильный дискомфорт, и он уверяет, что изменил бы ее, если бы мог. Обобщая все сказанное, я считаю, что держать его в изнуряющей тюрьме нет смысла. Более того, это расточительно и для наших тратящихся на поддержание ресурсов. Его стоит высвободить с территории общины."

- "Об этом не может быть и речи! Враг или нет, то решит время. Не подконтрольный нам чужой, который может принимать нашу форму, чрезвычайно опасен! Мы не люди, в нашем обществе есть табу, а облик такого существа, как он, может внушать чрезмерно высокое доверие. Мы не готовы к такому. Тем лучше, если он такой один. А если он встретит своих, и те разговорят его передать эти навыки многим? Он не будет выпущен из темницы! Максимум, что я могу сделать, это приставить к нему постоянного надзирателя, чтобы ограничить для него фактор “диковинного экспоната”. Не более."
- "Такой ответ я ожидал! Но он с куда большим успехом, вместо того, как вы говорите, чтобы учить кого-то из светлых, тех, что участвуют в войне, станет вейлом-рабочим! Видно, мы по-разному понимаем наши табу. Будучи к нам ближе, чем к ним, вэйльские табу скорее должны распространяться на него, чем нет. Мы же руководствуемся ими в большей степени, при взаимодействии с нашими союзниками Нордейнами. Именно с точки зрения вейльских табу, это аморально и этически не приемлемо!"
- "Да кем ты себя возомнил? Кто здесь старейшина - я или ты? И с каких пор ты стал так радеть за светлых?"
- “Взявшись за что-то, даже если не должен был, даже если доделывал за кем-то: начав Дело - оно стало моим, и роптать означало бы - мешать самому себе, а бросить - значит не справиться со своей задачей! Обеспечьте хотя бы справедливый суд пленнику!”
- “Впрочем, ладно, хочешь суд - можно, но, конечно, военный, потому что он не настоящий вейл, и тогда ты увидишь, что это ничего не поменяет!”

Ничего не подозревающая о своей дальнейшей судьбе, полиморфка в это время мирно спала в своей камере, будучи насыщена оздоравливающим и умиротворяющим магическим воздействием доброй девушки в длинных одеждах. Потому она даже не заметила, как щелкнул замок и открылась клетка. Темная тень нависла над ней, сгорбившись и злобно сопя.
Она проснулась, когда тень уже накинула ей на горло длинное, скрученное жгутом полотенце. Задыхаясь и царапая своего душителя тонкими вейлскими пальцами юной девушки, сквозь тусклый, пульсирующий рыжим свет магического подземелья, её взгляду предстало лицо. То самое лицо.
- “За… что”, - сумела еле слышно выдавить она. И душитель на секунду задумался: - “За то, чего не случилось!” - злобно прорычал тот, - “Меня теперь могут изгнать. Я решил нет полиморфки - нет суда! А впрочем”, - его глаза ехидно прищурились, - “будет нечестно, если меня все же изгонят за то, чего не было!”. С этими словами он резко развернул полиморфку, прижав лицом в грязный каменный пол подземелья, зажав той рот полотенцем и туго, так, что полотенце затрещало, завязал на затылке. Девушка беспомощно схватилась за ткань, пытаясь сдвинуть ее вниз, сбивая локти о каменные неровности. Послышался звук растегиваемой ременной пряжки. Полиморфку вдавливало в пол всем весом сидящего на ней жирного стражника. Девушка собрала все силы и волю, пытаясь вырастить на голой спине хотя бы один острый терновый шип, но вместо этого её спину обожгло, будто на нее вылили расплавленный металл, и лишь окончательно вдавило в пол обессиливающим свет барьером. Ничто не предвещало ни малейшей надежды на спасение.