Домовой

Все эти годы я наивно полагал, что меня уже ничем нельзя удивить. Я был домовым в семье педагогов, полицейских, крупных начальников и мне казалось, что хуже уже не будет.

Постоянные завалы из ненужных вещей, которые никто не успевает убирать, ключи, брошенные за ванну и забытые до выхода из дома - это всё такие мелочи, хотя раньше это казалось сущим адом.

Когда в этой семье родился писатель, я понял сразу. Даже, когда эта девочка ещё сама не знала о том, кем ей предстоит быть. Это было настолько очевидно, что я сразу начал готовиться к худшему. И не зря.

Чтобы в полной мере осознавать масштаб трагедии, сразу скажу, что любой мой день начинается с кофейной бури. Нет, это не какая-то красивая метафора, а абсолютная правда. Дело в том, что я живу под микроволновой печкой (потому что нормальных, привычных нам печек уже давно не выпускают и приходится как-то выкручиваться), на которой стоит банка с кофе. И когда наступает утро, моя подопечная - эта великая хозяйка на букву "х" - приходит на кухню, чтобы сварить большую порцию крепкого эликсира жизни. Делает она это, надо сказать, настолько аккуратно, что при пересыпании кофе из банки в кофейник, весомая его часть оказывается на столе. И, разумеется, вместо того, чтобы вытереть рассыпаное, my Lis сметает это под микроволновку "пока никто не видит". Такое происходит каждый божий день, поэтому с некоторых пор я официально заявляю всем своим новым знакомым, что живу в кофейной пустыне. Надо сказать, что не верят они мне только до первого визита в гости. После него они вообще больше не приходят.

Скажу честно, в какой-то момент я настолько от этого устал, что хотел было покинуть дом, пускай, мол, сама разбирается. Но писатели, как известно, люди прекрасные, но беспомощные. Им без домовых никуда. Так что придумал идею получше. Теперь, когда она просыпается, на столе у неё уже стоит чашка кофе. Самое интересное, что она даже ни разу не задалась вопросом, откуда он там берётся. Просто есть, и всё. Варится. Сам.

Не могу сказать, что в остальном моя жизнь хоть в чём-то плоха. Скорее, она просто весьма насыщена. Никогда не знаешь, откуда выпрыгнет это создание и что оно будет делать. Но чаще всего, конечно же, она сидит за столом и пишет тексты. Тексты, впрочем, тоже отдельная тема. Я, не спорю, они, конечно, шикарны, но вы бы видели то количество опечаток, которые я выметаю из текстового документа, как ненужный сор из избы. Да, вы правильно поняли, вычиткой текстов занимаюсь тоже я. И не потому, что моя хозяйка безграмотная или безответственная - нет, просто печатает она очень быстро, чтобы, не дай бог, не перегореть. А когда заканчивает, текст моментально становится ей не интересен, потому что есть ещё много идей, которые нужно успеть реализовать, чем она, собственно, и бежит заниматься. А пока она бежит, я быстренько вычитываю новенький текст на наличие опечаток и неточностей. Надо сказать, что получается не всегда. Я же всё-таки не писатель, а домовой.

Вообще, домовой - это не профессия, а образ жизни. Так что, понятное дело, никаких выходных у нас не бывает. Единственное время, когда я могу спокойно заняться домашними делами - те редкие минуты, когда у my Lis кончается кофе. Ибо это единственная причина, способная заставить её выйти из дома. Наверное, нужно было ещё в детстве спрятать от неё сборник Бродского, но теперь ничего не поделаешь. My Lis не любит "совершать ошибку". Она любит писать тексты и пить кофе.

Писать бесконечные тексты.

И пить бесконечный кофе.

А я люблю её за дарованное мне бессмертие, ибо отредактированные мной тексты будут жить вечно, в отличие от неё. И от меня. И вообще от всего.