Отхожее место

Виктор Матюк

Отхожее место

Всё преходяще в этом мире, любого могут замочить в сортире на раз-два-три-четыре,
Бандиты и рэкетиры устраивают разборки прямо в общественном сортире,
 У них с детских лет в своих домах и местах отсидки туалета нет,
Есть параша и сортир, там сквозит изо всех дыр!
Любителей акций протеста тут же отправляют в отхожее место, 
А на хрена кому-то нужна убойная статья?
Увы, в сортирах нет показателей чистоты,
Там можно в жизнь воплотить свои давнишние мечты,
Нет счастья у бедноты, при такой жизни скоро всем нам кранты!
Легко дойти до беды, коль ты не можешь спастись от судьбы и рока,
Тебя повсюду преследуют распри и склоки, тут же наверх всплывают все пороки!
После пива тяги к бабам нет, есть желание найти дешёвый буфет и бесплатный туалет,
Но денег не осталось даже на входной билет! Неужто остаётся под сортиром песни петь?
Можно в тюрьму загреметь, желание бросилось в атаку, согласна ли задница на сдачу?
Ей непонятно, есть ли у неё шанс обратный, она со смущением дерзким
Решилась посягнуть на характер имперский! Тот, кто сильнее и круче,
Молнии топча и попирая тучи, оставив рамки земного бытия, уходит сам в себя,
Полагаю я, что петляет наша стезя среди сухого пустыря, мы же собравшись в путь – дорогу,
Просим прощения у господа - бога, упав в забытье, уничтожаем имя своё!
Несётся наша колесница, месяц в тёмном небе едва шевелится, болит поясница,
И уставшие глаза шевелятся то туда, то сюда! Натыкаются везде на тех,
Кто живёт в нужде, и нет тем людям радости нигде,
Народ справляет нужду на каждом углу,
Он не приучен с малолетства к тяжкому труду, но свиста ветра не боится,
За его спиной пыль столбом клубится! Как говорится, не надо с жиру беситься!
Людское галденье, как странное явленье вызывает у толпы удивление,
Есть разные измышленья по поводу всеобщего позора, оно катится с высокого косогора,
Как3снежный ком, ты же у своих желаний под железным колпаком, стучишь кулаком по столу,
Отходишь ко сну ближе к утру, когда жизнь приходит в движенье, и страстей сплетенье
Дарит грешникам воодушевленье! Матрас на полу, женщина подходит к скоблёному столу,
На дальнем углу она увидела розу одну, кто-то заплатил ей мзду, хочешь на грудь звезду,
Не жалей ****у и оставайся всегда у толпы на виду! Трудно в своих пороках признаться,
Легче сладким думам предаваться, разброд и кривизна от недостатка у баб толики ума,
В обломках старинного здания нет былого процветания, там был когда-то туалет,
Сейчас там ничего стоящего нет, а без сети платных туалетов никак не обойтись,
Горестной покажется обыденная жизнь, как духом не крепись, покатишься вниз!
Только в сети бесплатных туалетов при отсутствии дневного света
Каждый мнит себя поэтом! В стране Советов никогда не было современных туалетов,
В поисках приличного сортира можно пройти или проехать полмира, но ничего не найти,
Не сбиться бы с пути! Под ноги зри, смотри, как ходят по закоулкам люди-дикари!
Тот, кто много прожил на белом свете, правильно на поставленные вопросы не ответит,
Что же касается матери и отца их судьба, мысли и слова находятся в руках Творца!
Следы былой отваги остались на клочках туалетной бумаги,
Мягко говоря, грех, повсеместно творя, муж и жена жизнь свою стремятся прожить не зря!
Они поднимаются чуть свет, чуть заря, не теряют время зря, сбегают в сортир,
И опосля открывают новый мир для себя, им бы не упасть с высокого коня
И не поломать Адамово ребро, долго срастаться будет оно!
На душе кошки скребут,  на шеях висит обветшалый хомут,
Жуть вокруг, они смотрят гордо на завистливые морды,
А те давно уже живут в нужде, доедают чужие крошки на барском столе!
Коль живёшь в нужде, не думай о беде, она сама к тебе нагрянет,
Пальцем счастье поманит, за пояс заткнёт и неспешно уйдёт в близлежащий городок,
Тебя же не оставит рок никогда, он как и судьба дан тебе на века, потеря не велика,
Если твои уста начнут умолкать, придётся открыто признать, что тебе надоело молчать,
И ты начнёшь рот открывать для еды и пищи, будешь жить, как нищий в подворотне,
Оставаясь, все дни наедине, не волнуйся зря, ничто так не покоробит тебя,
Как удила на лице, резь в паху и боль в яйце! Нынче время такое,
Что на смену литературным героям, приходят мастера разбоя,
Она рушат и заново строят, восполняя былые потери с лихвою,
Неучи и хамы в отхожие мести превратили божие храмы!
Владельцы рекламы вершат праведный суд над теми,
Кто в своё время работал в правоохранительной системе!
Трудно брести в темноте и жить в тесноте, пришло время прервать молчанье,
Истина обязана преодолеть огромное расстояние между явью и миражами,
Надоело ходить с завязанными глазами и заклеенными ртами! 
Не время и не час всякий раз выставлять себя напоказ, не смывая грязь с лица,
На всё воля творца, но какова бандитская власть? Она в стальных руках удерживает нас,
Оглянись, если сможешь, авось, найдёшь людей на тебя похожих не только в храмах божиих,
Но и в местах отхожих! Великий грех творит простой человек, если рядом нет зловонных мест,
Где он справляет нужду, сняв с себя узду в поле или в лесу, пускаешь горькую слезу,
И шепчешь открыто, немочами разбитый, что ты уже не мужчина и твоя судьба в том повинна!
Ты должен встать во весь рост, оставив лоск и красоту освежаться на ветру,
Такая жизнь тебе невмоготу, мы же искушаем судьбу, пробегаем сквозь толпу людей
И мчимся всё быстрей и быстрей, рубим с плеча, даже если вода холодна,
Но уже догорела до края тлеющая свеча мирского бытия! Жизнь ничья,
Только моя бежит сама по себе, ты же чувствуешь себя одиноким в мире жестоком,
Невдалеке факелы отваги сгорают в клочке пожелтевшей от времени бумаги!
Любой приличный бренд не обходится без слухов, молвы и легенд!
Никуда не уйти от всеобщей молвы, коль ты увяз по уши в грязи людской молвы! 
Всё – тлен! Всё – суета! Жизнь без давнишней мечты пуста, большевики неспроста
Разрушили в стране Советов отхожие места, для них закон – тайга!
Приходишь в оцепенение, когда смотришь  на рук людских творение,
Разрешена крепость Христа, святая вода в неблагоприятную почву ушла,
Нынче нет ни травинки, ни куста, ни захудалого деревца! Взгляд блуждает везде,
Он ищет отхожее место в окружающей среде, чтобы сходить по малой и большой нужде!
Заходишь в чужой двор, озираешься по сторонам как тать иль вор, мочишься под чей-то забор,
Переборов стыд и позор! Пусть лучше лопнет совесть, чем мочевой пузырь,
И продлится жизненная повесть, тебе же в шутку предлагают мочиться в утку,
Ты же прекословишь пожилому очевидцу, но не перечишь Творцу,
А он продолжает с небес наблюдать, как грешное тело посещает благодать!
Встарь простые люди держали в клозете отрывной календарь для подтирки,
Нынче там прячут шприцы для ширки! Нети большего счастья на белом свете,
Как встретить друга детства в общественном туалете, он не думает о диете,
Живёт, выпятив живот и смотрит только вперёд, он – жмот, в долг берёт, но не отдаёт,
Зачастую врёт беспробудно, у него проблемы с головой, в адрес мой чей-то голос сиплый,
Слегка охриплый взывает к небесам, и ты вдруг чувствуешь сам, как с очей спадает бахрома,
И ты мгновенно сходишь с ума! Крик осуждение вырывается из знакомой глотки,
Как после стакана палёной водки, оправившись насилу, тратишь последние силы
На поиски чернил, чтобы оповестить округу и старинного друга, что ты здесь намедни был!
Все мы живём приватно и грешно, то есть развратно, нам всё равно: где, когда и с кем, но зачем?
Редко кто гордится своим туалетом, там всё в чёрном свете, а несуразные и грязные выражения
Вне всякого сомнения, приносят многоголосой толпе море наслаждения!
Пусть многие из них мы знаем наизусть, они захватывают дух,
Тут же уходит грусть, мы и впредь будем на туалетные стены пристально смотреть,
Эти фразы, повторенные по три-четыре раза, даже в смертный час утешат нас!
При свете догорающих свеч помогут убрать усталость с сутулых плеч,
Всё, что от народного творчества осталось, на стенах  сортиров сбереглось,
Оно, словно в горле застрявшая кость, ты проходишь сто дорог,
Пока не упрешься в женский лобок, пусть оттуда исходит запашок,
Но ты свой любопытный взгляд от расщелины отвести не смог!
Он охватывает всех подряд, мужиков и баб, срывает перепутанные нити
 В сутолоке мирских событий! Нет там давнишнего блеска, былое отсвечивает резко,
Но ты же не настолько стар, чтобы не принять господний дар из рук небес,
Порох в пороховницах есть, честь ему и хвала за все ратные дела!
Вечерняя мгла подарила моим воспоминаниям множество тепла,
Потом благодать небес ушла, опалив два ослабевших крыла старого орда!
Прошла страда, закончилась жатва, живётся здесь всем людям не сладко,
Пока не поздно пришло время задуматься серьёзно по поводу того,
Почему так страждет грешное естество, когда прежняя среда обетования,
 У неё есть непритязательное название, ничего кроме вреда не приносит людям,
Мы же вступать в спор со знающими людьми не будем, когда-то все детали обсудим,
Дойдём до гениталий, тех, что ниже талии, они запах помойки впитали,
У них нервы из дамасской стали, и вот после ночных баталий, обувшись в сандалии,
Вы в образе ангела в туалете предстали! В тот миг каждый из нас постиг,
Как грех велик, когда почтенный старик поднимает крик по поводу того,
Насколько велико на нём старое трико, снять его легко, но наземь падает оно само!
Ипостаси преображены, напрочь искажены, нет семьи без хозяйки-жены,
Бардак на комоде, зуд в заднем проходе, да и ты одет не по погоде!
Впрочем, все мы едва ноги волочим, и нежеланием своим подаём пример другим,
Что есть вещи с виду наивные, но по сути зловещие! Все подряд о блуде вслух говорят
И даже мысленно грешат, когда женщинам дерзят  и на половую щель вблизи глядят!
Глаза горят подобно уличным фонарям, что остаётся делать нам, если не можешь попасть в очко,
Когда рядом жалкое большинство глядит, насколько твой член мал или велик? 
Он торчит всем на загляденье, прелестное божественное творение
Напрягает пещеристые тела, чтобы польза от  члена бабе была!
Без него жизнь никому не мила! Ты же ругаешься упорно матом подзаборным,
Не найдя даже захудалую уборную, тебе порядком надоело
Бродить по улице с определенной целью, но несбыточная она,
После пива и вина к бабам тяги нет, не прельщает даже миньет,
Нам бы найти ближайший туалет! Бегать по городу сил уже нет,
Уже подкрадывается полный писец, через пару минут наступит конец,
Хотя грешное естество уже давно привыкло в себе задерживать дерьмо!
Вот так под музыку венского вальса простой мещанин по всей округе скитался,
Он по ночам видит, как моча бежит по треснувшим кирпичам, где же ориентир?
Подошвы протёрты до дыр, но не найден сортир! Полно говорить, пришло время рот закрыть,
Сумрак ночи должен раскрыть уставшие очи и сознание озарить! Как быть?
Куда сходить по нужде? В чужой стороне можно в тишине подумать о роке и судьбе,
 А здесь трясёшься весь, если совесть есть, потому наткнувшись на беду, сцышь на ходу
Прямо в Таврическом саду, тебе хорошо и запах не бьёт в уставшее лицо! Понатужишься ещё,
Пройдёт напряжение всё, проще смотришь вперёд, вот-вот душа и плоть покой обретёт!
Живу в квартире коммунальной без туалета и ванной, сортир деревянный во дворе,
Ходишь туда по нужде по холоду и жаре, там ни ручки, ни дверей,
Клозет для дикарей! Коль плоть больна – тебе труба, сходи на ведро,
Хоть ты бледен, как полотно, всё равно не поможет никто!
Полно жаловаться на жизнь, живи весело, коль не слабо идти на дно!
Не торопись всё и вся осуждать, не закончена рать, нечего выбирать из того, что имеешь,
Пашешь, сеешь, но собрать урожай до сих пор не умеешь!
Связываешься с шантрапой, впадаешь в запой, варишь пищу на костре,
Не холодно тебе, хотя местами подтираешься больничными листами!
Зато мы дружим с модой и хреново обходимся с простым народом!
Во дворе жуткая атмосфера, какого-то хера по двору полночи ходят пьяные офицеры,
В былые времена у них были барские манеры, нынче всё изменилось,
Им заново переучиваться пришлось, не видна барская кость!
Их женщин жалко, работницы прилавка сразу идут на поправку,
Но потом сверкает молния и гремит гром за соседским окном!
Трещат стены, храбрость неизменна, в этом вся проблема бытия,
Всему виной прошедшая война, безотцовщина ещё жива!
Каждый вечер по сортиру гуляет ветер, его никто из жильцов не заметил,
Миг любви невозвратим, но мы не дорожим им, идём в магазин за бутылкой,
Возвращаемся с горилкой, наливаем стакан себе, а потом року и судьбе
И до утра стоим на голове! Мы с детства привыкли по моде одеться,
Но где взять средства? С перепуга соображая туго, что-то шепчем на ухо ночной подруге,
Но та в стельку пьяна, не жена она, а просто чья-то дочь и мать,
Если похабно сказать, то это будет звучать, как слово «****ь»!
С виду одна невинность, на лице миловидность, по лицу – девка, по ****е – ****ь,
Она же легко раздвигает ноги врозь, с этого всё на Руси началось, потом запал исчез,
Поругана совесть, испоганена честь, но кровать пробуждает пьяный интерес!
Ты сходишь с ума, глаза вот-вот застит серая бахрома, поток страстей бурлит,
Тебе плевать на собственный внешний вид, душа болит и плоть горит,
Тебе бы поскорее свой кинжал бабе между ног вонзить и забыть навсегда
Те тревожные года, когда какой-то мудак витийствовал в уборной,
 Старый пёс подзаборный  строил упорно толпу, и та шла отправляться прямо на снегу!
Мы же давим свою свободу и не даём дышать ни себе, ни народу! О, дайте, дайте мне свободу!
Доносится крик из открытых дверей туалета, на дворе лето, на крик сбежалась гурьба людей,
Они много говорят, что-то спьяну друг другу мычат, главное, что не молчат,
Они кого угодно во всех грехах обвинят, расскажут историй массу,
Присущих рабочему классу, даже во время первого знакомства
Жди от незнакомца любого вероломства! Нам плохая жизнь не нужна,
Нам эпоха – не жена, всё спишет война и вот до утра скрипит железная кровать в углу,
Ведро на виду, его прикрывает рядно, до дыр изорвано оно и уже давно!
Молей душе нужен простор, её же загоняет нищета под стол,
Что искал, того не нашёл, расширись зрачки, небось, с тоски
Плоть настроилась на долгую борьбу, проснувшись в поту,
Бабу рядом ищу, не нахожу, хрен её разберёт, что тебя ждёт,
 Когда ты смотришь на себя в зеркало и видишь говно,
Но без запаха оно! Что? На исходе глухая ночь,
Куда же исчезла сучья дочь? Она лежала на спине,
Что-то бормотала во сне, небось, доказывала мне,
Что она не такая, просто она не дождалась трамвая
И в гости забрела, ибо её душа требует тепла, жара на нюх слышна у женского дупла!
Едва бабу отыскав, схватил её за короткий рукав, она же лежала в тени,
А на потолке мелькали редкие огни! Мы вновь одни, резину не тяни,
Ты не в корчме, приятно спать с бабой в во тьме! Она стремглав перевернулась на живот
И тащит детородный орган в рот, и вот затмился небосвод, хрен его разберет,
Кто у кого сосёт? Всё наивно и просто, жизнь течёт без лоска, мозг подобен воску,
 А на тебе майка в широкую полоску, нет трусов, ты таков, как есть, член как жесть,
 В этом что-то есть!  Вот такой коленкор, во всём форменный перебор, блуд и стыд,
Хорошо и плохо, когда член торчит, как быть, если тебе постельная сцена не претит?
В угаре и в пылу до утра бабу деру, без промедления ближе к утру ухожу не попрощавшись,
Тихо расставшись, напоследок прошу женщину соблюдать тишину!
Не хочу устраивать мышиную возню, трудно свою жизнь менять на корню!
Бегу от наглости людской, издерганный работой ночной, туфли на босу ногу,
Не разбирая дороги, натираю ноги, вот-вот появятся мозоли даже на конце,
Внезапно вспомнил о Творце и его всемогущей руке, остановившись на ветру,
Правый висок пару минут тру, и торжествую, подойдя к степному туалету вплотную!
Улыбка край зубов приоткрыла, и яркая заря осветила пьяное свиное рыло,
Что было, прошло, все мы привыкли жить грешно и что? Не наказан никто!
Тот сортир из жердей, чтобы отгородиться от назойливых людей,
Бумажка пригодится, полез в карман лишний раз убедиться,
Что она, не брешь в стене, а яркий свет в ночном окне!
Желание лезет наружу, не сесть бы в лужу, дохожу до сортира без дверей,
Что-то гонит взашей, сажусь поскорей на дыру, справляю нужду  прямо на ветру
И благословенного часа робко жду, общаюсь со скворцами,
И проходящими пацанами, в кармане нахожу лишь шоколадную фольгу!
Шумит берёза, на лицо наворачиваются слёзы, нужда, как пытка,
Всё получилось с первой попытки! Буду здрав и жив, открою собственный кооператив,
Стану богатым, не буду зависеть от нищенской зарплаты! Сижу и мыслю,
Тень сомнения на роже кислой со временем прошла! Слава богу за его дела!
Надо смотреть на жизнь проще, молитва придаёт нутру и душе силы и мощи!
Сижу и верю,  что кто-то поставит в туалете двери! Душа и плоть думают розно,
Пока не поздно им надо вместе идти к победе духа над грехом,
Чтобы не сожалеть ни о чём! Думами разгорячённый, вижу серп золочённый над головой,
Кто здесь святой? На исходе передряги появились местные дворняги,
После натужного вздоха, чувствую себя неплохо, подтёршись, неспешно иду,
Споткнувшись о каменную гряду, вот-вот упаду! Ни свиста, ни рыка,
Нет умиротворённого лика, едва шумит листва, насупилось лицо старика!
Наседают гнус и мошкара с раннего утра, одно спасенье у догорающего костра!
Чувствуется приближение дождя, бог всем нам учитель и судья, но не я!
Нет прогулки краше, чем от стола к параше! Счастье уходит бесповоротно,
Когда не находишь отхожее место в городской подворотне!
Все председатели и их заместители – устоев российских хранители,
По большому счёту грабители и губители всего и вся, такого суть земного бытия,
Да и прочие руководители и наших судеб вершители, судебные заседатели и их приятели
Смотрят в рот вождю и рассказывают людям всякую херню,
Мне бы хотелось  послать их к ****и матери, авось, простит мои слова Создатель
И не осудят художники, артисты и писатели, и прочие маратели туалетных стен,
Они же организаторы эротических сцен, но живут небогато, дорогу пробивают по блату,
Кое-что, получая взамен, им один хрен: где, когда и с кем, но зачем? Всё – тлен! Всё – суета!
Дамы и господа, из скромности прикрыв рукой уста, посещают отхожие места спешно,
А мыслящий трезво, сходив по нужде резвее, выходит помпезно из ветхого сортира,
Глядя на мир то пылко, то уныло! Опомнился насилу у старых городских ворот,
Разбитной народ уже на рынок бредёт, грозный облик его стал темней,
Ему надоела риторика вождей, в текучке дней приходится танцевать танец «Белых лебедей»
В толпе воров, убийц и ****ей! Не думай о судьбе своей до скончания дней,
Живи сегодняшним днём, всё, что случится потом, ты не узнаешь до конца,
На всё воля творца! Ему принадлежат наши души и сердца, он творит и строит нашими руками,
Его седьмое царство там, за облаками, а дом - в православном храме!
Санузел дома без шторки и гвоздя, ничего повесить в коммунальной квартире нельзя,
Вода бежит, кран до конца заверчен, даже он не вечен, миг бытия скоротечен,
День становится светлей, исчезает сонм теней! Ты забираешься в старый ковчег,
Сил у тебя уже нет, чтоб продолжать ночной забег, ты продолжишь ночлег
На белой простыне и увидишь во сне и в первозданной тишине, как приличные люди
Хранят память о вселенском чуде! Зеркало ещё висит на треснувшей стене,
И служит мне, оно лицо то старит, то молодит, ужасный внешний вид душу малость бодрит!
На душе одиноко, остохорошели мирские пороки, нет от них прока,
Хочется с ними расстаться, но мне с ними тягаться, они сильнее и мощнее,
Я же выгляжу слабее и по идее проиграю борьбу, посторонние грехи у толпы на виду!
Кругом идёт голова, прыгаешь меж островами дерьма не от великого ума,
Жизнь сама качает тебе свои давнишние права, приходишь в оцепенение
От рук людского творенья, без помышления не обойтись, прошлое теряет смысл,
Как не крутись, как не кипятись помимо воли катишься вниз! Морщинистое лицо
Брезгливо смотрит в грязное очко, не убрано оно, кто в этом виноват?
Трудно сразу сказать, как не мочиться мимо, суд произойдёт неотвратимо?!
Смолк звон в ушах, исчез мимолётный страх, возникший на первых порах,
Прошло краткое мгновенье и восстановилось сердцебиение,
Все мы подвержены божьей каре, когда же процесс испражнения в разгаре,
Не хрен надеяться на шару людям молодым и старым!
Безумствует природа в любое время года,
Мороз у входа, теплота только вблизи заднего прохода,
Чем разум уже, а твой голос простужен, значит, ты никому уже не нужен,
Твой рык – глашатай стужи, остывшие крыши в миг безветрия и затишья,
Тоже в долгий сон погрузились, едва наземь не свалились,
Когда из сортира потекла зловонная вода! В однообразии уходящих дней
Становится всё видней, что люди похожи на дикарей! Не ради красоты слога
Выбираю слова из народного поэтического каталога, поостыв немного,
Прошу господа-бога об одном, чтобы Он остудил уходящее племя
И дал на раздумье молодому поколению толику времени!
Петляет слог, грешник до нитки промок, у его ног дети Адама и Евы
Не дают в покое остаться, подумать и отдышаться перед тем,
Как рьяно разбежаться по сторонам! Зло ниспослано всем нам,
Как мы будем дальше жить и кому начнем служить? Грех – не гранит,
Господь от смерти  праведников сохранит, коль из людских уст
Уйдёт тоска и грусть, а зелёный деревенский лук будет первозданно чист,
Как банный лист! Пусть мир вокруг неказист и пуст, плоть не лишена чувств,
Раз за разом она к добру призывает разум, но упорствует тот, что неразумен народ,
Он забыл сказать в смущенье, что его назначенье не в том, чтобы семья и дом
Содержались в чистоте, что должно твориться в его душе, когда он один спит в холодном шалаше?
Этот народ всё, что имел, не сберёг, раньше времени он смолк, печален его судьбы итог,
Балда балдою не смог поладить с собственной госпожою, только во времена застоя
Он кое-что усвоил, но рок его планы расстроил! Он – раб, а воин, спать ему как-то не с руки,
Небеса к его просьбам глухи, обагрены кровью его натруженные руки, напоминают о себе грехи,
Но не стоит расстраиваться из-за обыденной чепухи! Ближе к утру у многострадального народа
Проснулся обоюдный интерес к матушке-природе, там даже туалет в дикорастущем виде,
Ты не России, а в херсонской Тавриде! Жизнь катится в пропасть, крутится её лопасть,
Брызги летят по ветру, и не дают они покоя никому! Вылиты ночные отходы с ведра,
Жара сменила прохладные вечера, ты доходишь до того двора, где зарыта золотая кладезь
И не можешь выразить толпе протест, там негде даже присесть на минуту иль две,
Ясно даже безграмотной козе, что никчемны мы все!
Нам бы жить в узде, ходить на коротком поводке по проточной воде,
Везде хаос, захламлен даже обветшалый городской погост,
Только мужик тот, кто наивен и прост, на себя в тот миг не похож!
Всякое в жизни бывало, даже замужняя баба прилично поддавала,
Но среди ночи в сортир спьяна бежала, кусок бумаги рвала,
Оставив на произвол судьбы постельные дела, не убрав посуду со стола!
При первых лучах ощущала тлен и крах в душе, выходя впопыхах в нижнем белье,
То есть в неглиже в ближайший сортир, мужик в тот миг матерно крыл всех и вся,
Таково суть российского бытия! Общий туалет – исчадие ада и всех текущих бед,
Он - тема для душещипательных бесед! Он - дар бесценный, но ему нужна замена,
Чтобы душа вырвалась из плена духоты и смрада и для острастки собственного зада
Оставила после себя весомые преграды! Никому чистота там не надо!
Услада превыше всего,  от такого жизненного уклада волосы дыбом встают,
А петухи в зад клюют, анальный зуд то там, то тут, жуть вокруг, в туалет позывы влекут,
Им не важна суть бытия, была бы рядом чистая земля, чтобы день начался с нуля!
Наши сортиры воспеты на все лады в пределах огромной планеты, как не суди, как не ряди,
Всё в руках Всевышнего судьи, вот-вот свихнутся набекрень мозги у божьего слуги!
Хоть умри, хоть дальше живи, но ходить по ветру нельзя незаметно!
В холодном и затхлом туалете зимой или летом встретишься со знаменитым поэтом,
Перекинешься парой слов и тут же снимешь таинственности покров со своих гениталий,
Вникнешь в мелкие детали земного бытия, такова всеобщая судьба!
Там можно по душам с соседом поговорить, умного человека не грешно спросить:
Как нам дальше жить или с кем блуд в ночи иль днём творить? Какая барыня не будь,
Всё равно её ебут! Что не говори, но позыв естественной нужды
Заставляет грешниц прыгнуть выше головы! Вот так и живёшь без жены,
Гребёшь через буруны, одни лишь сортиры везде видны, туалетов нет,
На них в стране отныне и впредь объявлен запрет! После двух кружек пиво
Выбегаешь из пивной торопливо, ищешь ближайший туалет, пил себе во вред, к бабам тяги нет,
Тужишься без надрыва, сцышь криво, на лице широка морщина, в тебе исчез мужчина,
Что за чертовщина? В чём причина? Дамы. Не проходите мимо!
Напрасно мы ждём счастье ежечасно, судьба несчастная стоит на страже
И не даёт даже приблизиться заднице к приличному унитазу,
Одинокая мадам ходит в божий храм по утрам, а по ночам играет на мужской флейте,
Мужики, не робейте, и смело бабам предлагайте собственный кларнет,
Любая умело исполнит вам миньет! Даже в будуаре скромной девицы
Не щебечут райские птицы, этой скромнице есть чем гордиться, мир переродился,
Я в этом лично убедился! Каждый мужик, который посещал нужник,
К зловонным запахам давно уже привык, слегка дергался его кадык,
Изредка слышался всхлип, он же не использовал царскую депешу по назначению,
Когда пришёл конец его терпению! Сивый мерин в себе ещё уверен, но не до конца,
На всё воля Творца! Это знают небеса! Честь им и хвала от простого деревенского мужика,
У которого слова и дела никогда не расходятся, вот только соседи часто разводятся!
Их мысли не сходятся по ширине и размаху, грешники изнемогают от страху,
Мужик рвёт на груди старую рубаху, а баба чисти ему медную бляху!
Она вонзает грубо в неё не только губы, но зубы, она готова за рубель
Натянуть мужской член на бубен, как же он ограничен и нуден,
Этот миг был испаскужен, а разум – безрассуден!
В туалете в тиши легко снимаешь тяжесть с грешной души, все методы в тот миг хороши,
Но не пляши под чужую дуду – будешь предан всеобщему суду и проклянешь рок и судьбу!
Не иди у них на поводу, склоняясь к нераскаянному греху! Эй, там наверху, хватит молоть чепуху!
Современный туалет в цивилизованном мире появился много лет тому назад,
Не нам Запад ругать, и на путь истины его наставлять!
Гостей сажают в прихожих, а в местах отхожих они садятся сами,
Не место хозяевам рядом с гостями! Все мы выросли в стыдобе и сраме,
Себе путь расчищаем локтями, если полный порядок с мозгами!
Есть на Руси места болючие, там леса дремучие и сортиры вонючие без окон и дверей,
Их создают не для удобства людей, обшитые горбылём, в лучшем случае «вагонкой»,
Неказистой и тонкой, с дверью - распашонкой, там бреют всех под одну гребёнку!
В том месте  люди справляют нужду все вместе, вот только я в толк никак не возьму:
Почему же в России туалеты женские и мужские строят хуже, чем булыжные мостовые?
Властям России плевать на потребности людские, клозет размером полтора на два
Без дверей и без окна, рассчитан на три очка, снег и пурга очко заметает,
А оно постоянно замерзает! Своего исхода никто не знает до конца,
На всё воля Творца, ему принадлежат наши души и сердца!
Туалет для двух или трёх персон редко закрыт от посторонних взглядов со всех сторон,
Там студёный ветер свободно гуляет, и задница легко отмерзает, но дождь подмывает!
Народ живёт, как знает и никогда не унывает! Жизнь не настолько плоха,
Впечатляет мыслей высота, главное, чтобы ширь земли была видна
Из открытого настежь окна, ты сидишь на очке, как егоза, слегка прикрыв рукой глаза,
Выйти из этого шатра незамеченным никак нельзя! Одна стезя туда и обратно,
Прошу не воспринимать мои слова превратно, что ты мне в ответ не говоришь,
Но когда дождь капает с покатых крыш, если приспичит, посцышь, подмоешь ветхий карниз,
Снимешь штаны прилюдно, чувствуешь себя паскудно, но тебе никуда не уйти от мирской суеты!
Главное – выйти сухим из воды! Нам ближе то, что в борениях рождено! Решено – все за одно,
Коль жребий твой сплетен взаимно с многоголосой толпой! Член между ног болтался,
Не жил, а пресмыкался, пока его хозяин у двери сортира робко топтался,
Он об этом намедни сам мне признался! Никто с его мнением не считался,
Он раз за разом терял собственный разум, творилось форменное свинство,
Не было единства мыслей и дел, слава богу, что остался жив и цел,
И по вечерам способен заглянуть в половую щель! Почто творится этот беспредел?
После духоты и зноя, сидя на корточках, ты не слышишь прибоя, в твоих зрачках
Отражение земного бытия, рядом проходит скользкая и узкая стезя!
Кто из нас без греха? Только ваш покорный слуга может спокойно суду доложить,
Чтобы его окончательно в своей невиновности убедить, что не станет тын с соседом городить,
Он намерен долго жить, и потому заявляет твёрдо, что свою ношу несёт упрямо и гордо!
Над головой проплыли журавли, я же сижу на мели, брюки изорваны, туфли в пыли,
О чём с тобой приличным людям толковать? Никто не ляжет спать
С нищим и безденежным в кровать? Да, имея такой характер,
Ты давишь баб, как трактор, только мыслей узы прислушиваются к словам степенной Музы:
«Сбросить панцирь можно, но снимать его надобно осторожно,
Вот только взгляд хмурый, как и медвежью шкуру убрать с себя нельзя,
Твои глаза устремлены в потолок, ты же игрок, но не бог, твой член выпадает из брюк,
А потом валится из рук, когда судьба наступает на сук, слова уходят  в клозет,
В них свежести нет – одно старьё летит в небытие!» Мы же все привыкли пользоваться кустами,
Забыв напрочь о стыдобе и сраме, хотя молимся в храме погожими днями,
Мужчины и дамы там плачут горькими слезами, оказавшись в ситуации непростой,
Когда до сортира не подать рукой, и ты не успеешь добежать домой,
Можешь оправиться в момент любой посреди проезжей мостовой!
Смешавшись с толпой, отмечаешь облегчение, каково же было изумление,
Когда никто тебе не испортил настроение?! Судя по всему,
Нам в тот миг человеческое общение ни к чему! Крепись, мужик,
Почему ты долу поник? Неужто твой грех настолько велик?
Нельзя же мучиться так и при виде голых баб стыдливо отводить в сторону взгляд!
У женщин немало регалий, они как звезды на женской груди всю ночь сверкали
И до утра не угасали, надо иметь нервы из дамасской стали, чтобы в идеале 
Не вникнуть в интимные детали! Общественная мораль, как легкоплавкая сталь,
Не требует уединения даже в миг проведения естественных отправлений!
Уж лучше бы мужик своё волнения спрятал перед тем, как запретные плод вкусил,
Он письмо женщины распечатал, но опубликовать забыл, что делать бедняжке?
Быть может, ей стоит податься в монашки? Он сдвинул с места каменную глыбу,
Но не сказал той бабе спасибо, она до сих пор во дворе сияет,
Её образ воображение мужчины впечатляет!
Она  в ореоле красот достигла новых высот,
Былые грехи не в счёт, её волосы чернее смоли,
Она помимо воли насыпала на мужское сердце много соли!
Он не проявил великодушье, преходящий спазм вызвал удушье,
Было бы намного лучше, если бы время медленно шло и не так бежало,
Что ждало его? Блаженство или плаха? Без былого размаха не обошлось,
Не срослось и пришлось бежать от местных неказистых баб,
Его организм ослаб, он же не раб и не слуга жалкого большинства!
Чем бы тот мужик ни был занят, его взгляд уже немало дней подряд
Девичий стан туманит, обманет или нет? Кто даст утвердительный ответ?
Деньги давно уже не пахнут, страсти по нужникам никогда не угаснут,
Времена и нравы быстро менялись, люди бог весть, чем увлекались,
И с чужим мнением никогда не считались! К чистоплотности слов прибегать не нужно,
Когда тебе сквернословие не чуждо! Пусть твоя жопа солонки не чище,
Будет пища для разговоров в любую пору года! Умные люди не зря говорят,
Что цивилизацию погубят роскошь и разврат, нельзя брести наугад,
Нищий ты или богат, тебе всё равно пришлось на себе тащить трухлявое бревно,
Коль уже срублено оно, а время расплаты ещё не пришло! Вот оно что?!
Брошенное в землю семя, как и подрастающее орлиное племя, ещё не проросло
И не зажгло яркий свет над путеводной звездой! Он бы отдалил чудовищный бред
От серости лютой, фу ты, нет ни одной свободной минуты для неотложных дел,
Тот, кто смел и удачлив, был нерадив и это он записал себе в пассив! Люди говорят,
Что у нехристей нервы меньше шалят, им не чужд разврат, но кто же в этом виноват?
Начну издалека, но пока не нахожу нужные слова, чтобы описать ту чудовищную архитектуру,
Что злом напичкала собственную шкуру! Вот такая оказия от истины до форменного безобразия,
Одно дело нацию крестить, другое – истоки веры сохранить!
Писать на туалетных стенах дозволено неудавшимся художникам и поэтам,
То есть тем мужикам, кто исповедует срам и не верит убаюкивающим речам!
Как-то в поздний час зашёл бывалый мужик на алтарь, он был немощен и стар,
Он не верил в явь, его манила даль небес, в храме он снимал с души тяжелейший стресс!
На голове водочный компресс, в этом странная мистика есть, ему бедноту жалко,
Она полжизни живёт на свалке, у неё на тощей шее висит удавка!
Сколько бы он в закрытую дверь своим лбом не стучал,
Его голос глухо звучал, когда он свой зад в унитаз погружал,
На уставшем лице сохранился волчий оскал! В нём проснулся злобный шакал,
Момент для осознания истины уже настал, колокол на Спасской башне громко прозвучал,
Глядя волком на толпу, он был склонен к греху! После него бабы подметали труху,
Его подвиги у толпы на слуху, а его манеры щекотали людям нервы,
Он не был первым и вторым, когда страсть горстями пил, прильнув к груди Венеры,
Стучался в запертые двери лбом, вот-вот случится погром в душе странника,
Его избранница ему верность не хранит, мне лично с ней пришлось говорить,
Она ужасается, когда грех её чела касается! Трудно нашему герою справиться с буйною толпою,
Невспаханное поле бурьяном заросло, хотя время медленно текло, слегка вспотело женское чело,
Когда мужчина глядел в открытое окно! Ему не спится, невдалеке рожь колосится,
Поле напоминает одеяло из жёлтого ситца, жизнь рознится сильно наяву 
 От тех миражей, по которым холодными ночами плыву, вместо вёсел руками гребу,
Ухватившись за вербу, слышу голос голубки, сам живу, как рак в мясорубке!
Вряд ли уже осмелюсь раскрыть собственную челюсть, зубы на исходе,
Да и одет я не по погоде, годы не те, чтобы мечтать о душевной красоте!
Неужто конец мечте? В бабий кабинет входа для самозванцев нет,
Привет – пока, к делу не пришлёшь слова, ветер и пурга их унесла отсель
За тридевять земель! Поцелуи и объятья спрятались в зелени вербного платья,
Жизнь наращивает людям свои понятья, ведь все мы – сёстры и братья!
Старик замер на пороге, подкосились ослабевшие ноги после долгой дороги,
Что взять от мужика больного, тощего и к тому же ещё хромого? Можно поверить на слово,
Но обыденная проза остаётся без спроса, в наше время разбитное племя
Пуще прежнего плодится, истина должна провидцу открыться, но он прикован к креслу,
Там и вправду тесно, умершему - не воскреснуть, и не вникнуть в божественную суть
За пару минут! Дышу ртом, выдыхаю носом, слова оптом и врозь остаются за бортом!
Какие нравы в пределах православной державы, таковы и жильцы,
Их грехи видны со стороны! Жизнь, как шальное движение, она дарит искушение,
И забирает к себе услужение пьяную истому, гонит грешников из дома!
Там нет ни никеля, ни хрома, только ржавые трубы, от такой воды трескаются зубы,
Цари мы или рабы? Всё зависит от судьбы! К бабке не ходи, и не отказывайся от борьбы,
Даже коль ты не способен по уши влюбиться и совсем с другой стороны женщинам открыться!
Я же бегу по зеленому лугу и тяжкую ношу на себе несу, жизнь невмоготу, грехи на слуху,
Я же упорно верю во всякую чепуху! Мысль коробит жизнь, она занята туалетом
И зимой, и летом, разум медлит с ответом, представ перед учёным советом,
Едва прикрывшим изодранным пледом, хочет встретиться со знающим человеком,
Ей туманит солнце взгляд, и слова внутри души колоколом звенят,
Как бы опять своё реноме ничем не запятнать? От века до века у несведущего человека
Возникали вопросы о сущности приличного клозета, там же отхожее место,
Куда ходят женихи и невесты в одиночку и вместе! Там же место для уединения,
Нет в нём разобщения дум и дел, только ты на миг присел, как твой сосед прозрел,
Слегка вспотел и сразу захотел с кем-то пообщаться, ему бы в сути бытия сполна разобраться!
Братцы, только в общественном туалете могли спокойно творить многие художники и поэты,
И безобразничали там без разницы безусые юнцы и кадеты, по большому счёту – дети!
Всё преходяще на этом свете, а на том? Русские же упорно не хотят ходить в уборную,
Им сродни справлять нужду на промозглом ветру! Написано же на каждой роже,
Что места отхожие не для детей божиих! Пусть все мы жили вровень так,
Что удаче сопутствовал бардак, ему сродни темень и мрак, нам бы попасть туда,
Но заставляет нужда бежать в чужие края! Не чураюсь я телесных мук,
Иной раз рублю сук, на котором сижу, но не дрожу и не плачу, чтобы не спугнуть удачу!
Один нужник для всех и для утех и для нужды, как не суди, как не ряди, издавна на Руси
Люди жили как бомжи, ходили без порток, закрыв рот на амбарный замок, утопали в грязи
И говорили партии «Спасибо» за то, что она как глыба стояла посреди страны,
Ни в чём не испытывая нужды, все выкрутасы судьбы и её прибамбасы за грехи наши,
Была бы скудная пища на столе и ноге в тепле, а что ещё надо? Наслаждение и услада
Всегда рядом в лице неряшливой конопатой и рыжей бабы! Сбившись в кучу,
Даже в тайге дремучей легче управлять толпой, коль она темнее чёрной тучи!
В месте общего пользования с пожелтевшим унитазом можно легко подхватить любую заразу,
Но не сразу, а опосля! Эта благодатная земля использовалась не для благополучия толпы,
Стране нужны безмолвные рабы, неучи и ослы! Увы!
Сидишь на краю треснувшего унитаза, как горный орёл на вершине седого Кавказа,
Высморкаешься три раза и слушаешь, как ветер шелестит,
Дождевая вода резко падает вниз с покатых крыш,
А ты над пропастью завис! Ну, что за жизнь?!
Посидишь, подумаешь наедине про жизнь, и гробовая тишь затмит небесную высь!
Она блестит, как у кота яйца, приличные люди, фарцовщики и зайцы, якуты и нанайцы
Кусают себе пальцы, словно отшельники и скитальцы, ведь нет прогулки краше,
Как вывод зеков к параше, они и прочие шавки привыкли к тюремной оправке!
Вся наша жизнь, перечить мне не торопись, похожа на дерьмо, везде лежит оно,
Ходят слухи в народе, что происходит круговорот дерьма в природе
Независимо от прихотей природы! Нет повести печальнее на свете, как повесть о русском туалете!
Легко тому, кто на диете! Он меньше пользуется туалетом! К нему не зарастёт народная тропа,
Ей не помеха ни дождь, ни пурга, ни  шквальные ветра, марать сортир не ново,
Но только там есть свобода слова! Блажен, кто стул имеет по утрам без принуждения,
Тому и пища по нутру, и все доступны наслаждения!
Не мудрено ходить всем домом в одно очко,
Обгажено со всех сторон оно, везде моча и дерьмо,
Но всё равно там никто не общается кратко и резко!
Там боль и крик души, как эхо разлетается в глуши массивных стен,
Там тлен и суета и нет повседневному процессу ни края, ни конца,
На всё воля творца! Одно знаю наверняка: живу, пока не дрогнет рука
И в нескольких строках незаурядного стиха простое слово поддержит бабу и мужика в тот миг,
Когда господь своим перстом напомнит им о том, что чистота – залог здоровья!
Тогда зачем я много пью и мало ем? Чтобы избежать бытовых проблем!
Всё – суета! Всё – тлен! Ничего небо не предлагает толпе взамен!
Не умирать же от безысходности, если не пришло время умирать,
Но негде справить нужду, можно посцать на ветру, но тебя могут отправить в КаПеЗе,
И ты будешь жить в узде строго определённый срок, не давай себе зарок,
Что только господь-бог нас от злого рока сбережёт, если ты – не остолоп!
Плевать на всё! Должно жить грешное естество, коль не состарилось оно!
Не смешно! Все мы живём грешно! Нам всё равно: когда и как?  Везде бардак,
Скучен мир без баб! Бог вам в помощь, господа, никто без суда и следствия
Не ответит за минувших дней дела! Глядь, о ****ь, жизнь почти прошла,
 А ты даже не успел убрать остатки скудной пищи со стола! Часто в жизни случалось,
Что простым людям казалось, что старость далеко,
Но она уже стучится к ним открытое настежь окно,
Топор и плаха, промокшая от пота грязная нательная рубаха,
А ты дергаешь за ручку унитаза три или четыре раза из чувства страха:
Успеть бы - дернуть за ручку, нажать бы на педаль, коснуться бы кнопки на стене,
И внезапно оказавшись на коне,  положительно думаешь о стране, где ты родился и рос
И, слова богу, дожил до седых волос! Здесь трудно выйти в люди,
Не занявшись блудом и не став Иудой! Время не тяни, бумагу бери про запас,
И не бросай её в ржавый унитаз! Бумажки клочок, как надоедливый сверчок,
Её не бросают даже в горшок! Будут рублёвые бумажки, будут и милашки!
Тот, кто верит в сказки, не должен жить по указке тех, кто укорачивает людям век!
Мочи нет найти где-то общественный туалет, исчез его едва заметный след
Из памяти людской, даже сосед седой и разбитной чувствует себя жутко при несварении желудка!
Ты словно сидишь в суде, ничего не можешь вслух сказать толпе, доживаешь свой век в нищете,
Ни себе, ни людям! Ничего не забудем, за всё отомстим!
Как людям простым не попасть к бесам в услуженье?
Как остановить к пропасти движенье?
Даже в тени захудалых городов не видно не обгаженных зелёных кустов,
Если снаружи нет ни холода, ни голода, ни стужи, то всё превосходно,
Хотя внутри – грязно и мрачно, мы шутим над природой неудачно!
Воды и мыла в старом туалете нет, бумаги простыл след,
Там постоянно гаснет дребезжащий свет, душу радует даже неубранный туалет!
Там обгадишься в момент, там давно заперто окно, там душно и темно,
Везде валяется дерьмо! Власть достала, она не ходит по кварталам, ещё чего недоставало,
Трудно в городе туалет искать, ещё труднее наглому мэру народ понять,
Он хочет пить и вдоволь жрать, хватит врать, пусть эта мысль разрастается вширь
И своей ухоженностью взгляд радует общественный сортир!
Из праха мы пришли, и прахом уйдём, несмотря на затхлый запах за окном!

г. г. Одесса – Ржищев
06.08.2019г. 7:52