Выйти замуж по умолчанию. ч. 7

Весь полёт я много переживала - благополучно ли приземлится самолёт, какой будет встреча с Эдуардом. Что я увижу в его глазах? Одно дело писать красивые слова и говорить их по телефону, и совсем другое, когда всё это происходит при личной встрече. Была у меня и ещё одна причина волноваться, и была она самой серьёзной.
- Лидочка, я так рад, - Эдуард долго обнимал меня и никак не хотел отпускать, - ты хорошо себя чувствуешь? Бледненькая какая-то.
Он всматривался в мои глаза, и я заставила себя улыбнуться. Минут  через сорок мы вышли из такси у небольшой гостиницы. 
- Тут все наши живут, чужих практически нет. Хорошая гостиница, и море рядом, меньше километра; я всё покажу, тебе должно понравиться, - Эдуард взял мои руки в свои и добавил нерешительно, - Лида, есть несколько свободных номеров, но я живу в отличном двухместном, и все уже знают, что ко мне приедешь ты. 
Он замолчал, а мне так хотелось продолжения!
- А я - это кто? - наверное, Эдуард удивился, но вопрос уже слетел у меня с языка.
- Ты самая лучшая девушка на свете! Так я и сказал. Пойдём, Лидочка, мне нужно вернуться на работу, а ты немного отдохнёшь. 

Я не нашлась, что ответить, и безропотно пошла за Эдуардом в подъезд. По дороге я узнала, что у них сейчас репетиция, вечером спектакль, но он сам надеется провести вечер со мной. 
- Располагайся, отдыхай, в холодильнике еда и напитки. Ужин я закажу в номер. Позже позвоню, - Эдуард прижал меня к себе, и мне очень не хотелось его отпускать. 
- Лидочка, я… Я должен многое тебе сказать, очень многое. Надо бы раньше, но не хватило времени. А сейчас больше всего на свете я хочу остаться здесь, целовать тебя, обнимать, но нужно идти. Я обязан присутствовать на репетиции, через два дня премьера. 
- Я всё понимаю, ты иди и ни о чём не беспокойся. Я переволновалась в самолёте, сейчас немного отдохну, прогуляюсь, буду ждать тебя. 

Я смотрела вслед уходящему Эдуарду, испытывая смешанные чувства - тут были и ревность, и боль от разлуки, и волнение, которое не покидало меня с позавчерашнего дня. Я узнала, что жду ребёнка. Сначала я растерялась от неожиданности и даже испугалась, но потом решила никому ничего не говорить. Эдуард должен узнать это первым, но и ему я скажу не сразу. Мы слишком мало знаем друг друга. Нужны ли ему дети и любит ли он их вообще? Про себя же я решила, что обязательно буду рожать. Я так давно мечтала о ребёнке и переживала, что не могла забеременеть, живя с Антоном. Позже я узнала, что он тайно подсыпал мне противозачаточные средства. Сейчас я была рада, что не родила от такого мерзавца. А что скажет Эдуард? Мы так мало виделись, два раза, если быть точной. Правда, “это” случилось намного больше, чем два раза. Я рассмеялась, вспоминая определённые моменты наших встреч, мою неловкость сначала и соблазнительного Симона. Симон был неподражаем, Эдуард действительно хороший артист. Он занимается любимым делом, у него всё хорошо. Наверное, в его жизни никогда не было неприятностей и бед. Везёт же некоторым, в очередной раз подумалось мне. Молодые, красивые, амбициозные. Я пересмотрела несколько раз фотографии артистов и сотрудников театра, и все они казались мне именно такими. На их фоне такая простушка, как я, выглядит серой расплывчатой тенью. Наверное, поэтому Эдуард постеснялся представить меня своим коллегам так, как я мечтала много лет. Вздохнув, я направилась в душ. 

В холодильнике я нашла разные вкусности, но не смогла выпить даже стакан сока, вновь почувствовав дурноту. Во время беременности надо больше свежего воздуха и фруктов, вспомнились наставления матери Полины, опытного терапевта с самой высокой категорией в медицине. Пойду на воздух, решила я, море совсем близко, прогуляюсь по берегу. Но тут в дверь постучали. Пожилой служащий принёс два пакета и небольшую посылку. Важно заявив, что господин Разумовский просил немедленно доставлять в номер всё, что приходит на его имя, он удалился.  Мельком взглянув на большие бумажные пакеты, я заинтересовалась посылкой. Много штампов, печатей, надписей, и моего слабого английского хватило, чтобы понять, что находится внутри. Лекарственный препарат, присланный из Израиля, в России он не производится, и его аналогов в мире совсем немного. Это я узнала из сопровождающего документа. В недоумении я подошла к ноутбуку Эдуарда. Страницы и ссылки были открыты, и название “Sketteon” сразу бросилось в глаза. Несколько источников информации быстро  подсказали мне, что этот лекарственный препарат применяют при бронхиальной астме, причём при каких-то видах астмы скеттеон противопоказан. Препарат нового поколения, стоимость его чрезвычайно высока, разработчик и единственный производитель - Израиль. Наверное, Эдуард имел возможность приобрести этот препарат кому-то из друзей или сотрудников, возможно, Светлане Васильевне, старшему администратору, с которой он очень дружен. 
- Малыш, у тебя добрый, хороший папа, - сказала я, поглаживая руками свой живот. Тошнота прошла, я вышла на улицу и через несколько минут спустилась к морю. Там меня и нашёл вскоре Эдуард.

- Лидочка, всё хорошо? Я забежал в номер переодеться, записку твою прочитал. Ты не пожалеешь, что решила приехать. Анапа замечательный город для отдыха. Столько интересного! Музыкальные фонтаны, дельфинарий, аквапарки, заповедники, музеи. Старинные Храмы и часовни, мы обязательно там побываем. Лермонтовскую беседку я уже посетил, сходим и с тобой вместе.  Театр здесь главное место для культурных мероприятий. Послезавтра главная премьера. Такое редко встречается, чтобы главная постановка прошла на гастролях. 
Эдуард засмеялся и обнял меня, прижимая к себе. Мы прогуливались по вечерним улицам, и я чувствовала себя очень счастливой. Осталось выяснить только, как Эдуард относится к детям. Я надеялась, что хорошо, так как большинство спектаклей были для “юного зрителя” и я видела, сколько сил и стараний отдаёт этому мой любимый человек. Такая ответственность! Только вот премьера совсем не детская, рассказывал между тем Эдуард. История одной молодой пары, которая никак не могла выяснить отношения, им мешало то одно, то другое. Казалось, они так и будут далеки от свадьбы, но тут вмешиваются иные силы в лице Симона… 
- “Выйти замуж по умолчанию”, правда, хорошее название? Завтра с утра генеральная репетиция, на ней мне быть обязательно, затем два детских спектакля, но я планирую провести это время с тобой. У нас все, кто свободен, к морю отправляются сразу же. Только я почти не бывал там, всё время какие-то дела. Да и люблю я больше горы.

Незаметно стемнело, и мы отправились в гостиницу. В номере мне ничего не надо было делать, за мной постоянно ухаживали. Всё было хорошо, но меня мучил вопрос будущего материнства. Я никак не могла в этом признаться. Некоторое время я сидела в одиночестве, так как Эдуард отвечал на звонки и письма в интернете. Он пересмотрел содержимое пакетов, доставленных днём служащим, и я обратила внимание, что посылка с дорогим лекарством исчезла. Отнёс, наверное, больному, подумала я. Или больной.
- Лида, я в душ! - крикнул Эдуард, и я ответила, что пойду постоять на балкончике. Мне нужно много свежего воздуха, добавила я,  когда осталась одна в комнате. Эдуард вышел из номера по делам, и я пошла в ванную. Каково же было моё удивление, когда я увидела небольшой баллончик серого цвета с надписью “Sketteon”. Он стоял на полочке справа, за стеклянной дверцей. Я повертела его в руках, и какие-то неясные мысли пришли  в голову. Со всё возрастающим чувством тревоги я открыла барсетку Эдуарда, затем заглянула в его маленькую сумочку. Баллончики “Sketteon”  были и там, и там. Очередной я вытащила из кармана тонкой белой курточки, в которой Эдуард ходил со мной гулять. В задумчивости я стояла несколько минут в коридоре, а затем, положив баллончик на место, позвонила в свой родной город. Я всё ещё разговаривала, когда вернулся Эдуард. После третьего звонка я подошла к Эдуарду. Он рассматривал что-то в ноутбуке и, встретив мой взгляд, улыбнулся. Сделав над собой усилие, я ответила тем же. Эдуард взял мои руки в свои и прижал к губам. 
- Лидочка, я люблю тебя, - услышала я и оторопела от неожиданности. - Очень люблю. 

(Продолжение следует



http://proza.ru/2019/08/19/1040