Клеймо. Глава 37. Во всём виноват Он yaoi, nc-17

(Никки)

      Он никогда не пользовался особой популярностью или уважением в борделе. Так сложилось, что к нему изначально относились, как к слабенькому мальчику со смазливой мордашкой, которым можно помыкать. Историю его передавали из уст в уста, провожая пренебрежительным взглядом, пока Ник не начал приторговывать кое-какими столь необходимыми для быта, но чаще всего запрещёнными вещами. Как оказалось, в борделе спекулянтов было совсем немного и их быстро прикрывали, так что должность была в почёте. Никки всё сходило с рук до поры до времени, а когда прижали к стенке за довольно большие партии, то талант не остался незамеченным. Такого невинного на первый взгляд мальчишку, тихого и забитого, вряд ли бы кто-то заподозрил в продаже наркотиков.
      Вот и сейчас он вальяжно прогуливался по комнатам, собирая деньги за товар, что раздавал в срочном порядке, ощущая себя папочкой мафиозного мира. Бурная фантазия сыграла с ним дурную шутку, когда пришлось требовать денег с подопечных бывшего фаворита. Те закладывали больше, чем обычно, но даже из-за неприязни и вражды Никки старался цену не поднимать, а ребята, в свою очередь, платили исправно.
— Сакура, это на твоей совести. Кокаин они берут исключительно для тебя, так что будь добр заплатить, — Ник возвышался над ним, гневно уперев руки в бока. При этом он не переставал выглядеть немного наивно, но всё же пытался надавить на авторитет.
— Отвали, — лениво протянул японец, даже не удостоив его взглядом.
— Но мы должны ему за товар, — сообщил один из подопечных виновато, не горя желанием выступить из общей толпы.
      Сейчас их собралось человек пятнадцать — гарем Сакуры в полном составе. Даже Хосе — тот самый испанец с аукциона Грея был тут же рядом, делая шаг вперёд и ладонью перегораживая путь Нику. Видимо, сыскал снисхождения у своего учителя и теперь пытался выслужиться.
— Я дал время, чтобы найти деньги, — Ник старался говорить уверенно, но в голосе всё равно звучали нотки обиды. — Долг за твоими ребятами немалый, поэтому я и пришёл к тебе в надежде, что ты разрешишь проблему.
— Как будто это у нас с тобой впервые, — цокнул языком Сакура, нехотя поднимаясь со своего ложа и подходя к Нику вплотную. — Ты же знаешь, я не заплачу тебе ни копейки. Разбирайся с ребятами как хочешь.
— Но господин, вы забрали все наши деньги, — вновь напомнил кто-то из парней.
      А другой ему поддакнул:
— Мы бы вернули долг, но…
— Так верните. Идите и заработайте себе на дурь, — с презрением фыркнул Сакура, ступая мимо Никки в коридор.
      Тот ринулся за ним следом, читая японцу нотации:
— Они ведь твои ученики! Твоя поддержка! Как ты можешь так с ними поступать?
— А как ты так можешь? — бросил через плечо Сакура, вышагивая по длинному коридору до холла с лестницей. — Ты же требуешь с них денег, а не я.
— Я требую их с тебя. Это твои люди, а значит — твой долг. Они ведь покупают для тебя очень многое, хоть и боятся в этом признаваться. Сам бы ты никогда не опустился…
      Сакура развернулся, рывком вздёрнув за грудки Ника над землёй, и впечатал в стену. С виду элегантный и субтильный юноша был серьёзным противником в бою. Никки даже показалось, что он не приложил особых усилий, всё так же по-змеиному шипя с улыбкой в лицо:
— Вы мне оба осточертели. Один занял моё место, а теперь скулит, что ноша тяжела, и просит совета. Второй вообще ходит и клянчит деньги, причитая про какую-то мораль. Повзрослей!
— Руки от него убрал.
      Никки с облегчением выдохнул, сползая по стене и оказываясь на ногах, потому как Сакура вновь развернулся и направил свой гнев на его защитника. В голосе Теда читалась неприкрытая угроза, он больше не старался держаться отстранённо или безразлично, будто дела борделя его мало волнуют.
      Враждующие стороны окружили проституты и хосты разных мастей, в том числе прихвостни японца, кучкуясь в сторонке и не намереваясь участвовать в разборках. На такое шоу стоило посмотреть, дабы получить жизненный урок и было бы потом, о чём посплетничать между собой в холле.
— А вот и старший братик подтянулся. У-у-у, выглядишь ужасно. Кто же тебя так? — развёл руками Сакура.
      Ник выглянул у него из-за спины, убеждаясь, что синяков и ссадин на теле у Теда не добавилось, а заштопанная на скорую руку Доком рассечённая бровь всё ещё не зажила. Его друг так и не рассказал, что случилось той ночью. Выглядел он, мягко говоря, не самым лучшим образом, но лица не потерял, лишь стал больше походить на какого-нибудь Тайлера Дёрдена.
— Ты, — ответ Теда вызвал в рядах хостов недовольство и возмущение, но он даже бровью не повёл. — Пора платить по счетам.
— Я так не думаю…
      Ник юркнул за спину подошедшего ближе друга, вцепившись руками в его футболку и поглядывая на японца.
— Ты омерзителен. Ты осточертел всем. Ты давно уже потерял то положение, чтобы перед тобой выслуживались и пресмыкались, —       Тед делал акцент на каждом слове, двигаясь навстречу, отчего Нику приходилось семенить вслед за ним.
      В холле вдруг стало на удивление тихо, будто он выразил общие мысли, которые все каждый раз замалчивали, стыдливо отводя взгляд. На лице Сакуры не дрогнуло ни мышцы, уж он-то точно не раз бывал в таких передрягах и вёл себя абсолютно уверенно, в отличие от мнущихся на публике парней. Но ему тоже нужна была поддержка, в поисках которой он прошерстил взглядом толпу.
— Эй, помойные крысы, чего вы молчите? Я что-то не слышу выкриков «Бунт на корабле, капитан!», — обратился к своему гарему Сакура, но, не услышав ответа, опять повернулся к Теду, в попытке найти компромисс: — Давай решим по-взрослому? Ты эту роль не потянешь. Не достаточно хорош, чтобы представлять бордель и быть его лицом. А мордашку я тебе знатно подпортил. Могу ещё, если понравилось.
— Не трогай его! — вступился за друга Ник, тут же получив пощёчину тыльной стороной ладони, и отпрыгнул в сторону.
      Публика, как в хороших постановочных ситкомах, ахнула.
      Взметнувшаяся рука Теда тоже была перехвачена за запястье, а Сакура рывком притянул его к себе, хватая за волосы и оттягивая их, шепча что-то с угрозой на ухо. Кто-то из парней ринулся на помощь, но другие уже перегородили им путь.
— От-пус-ти! — за спиной у Ника возник Зак, мягко приобнимая за плечи и воинственно что-то тараторя на английском.
      Выдохнув с облегчением, Никки вжался щекой в напряжённо вздымающуюся грудь, зажмуриваясь, дабы не слышать всех этих выкриков и словесной перепалки. А когда он открыл глаза, то оказалось, что Сакуру за руки схватили его же ребята, пытаясь сдержать порыв ярости и яда, льющегося из его уст:
— Ну же! Ударишь ещё раз, пока они держат? Больше шансов на успех! Показательное избиение, как в старые добрые времена. Давай ещё вернём удары плетью и общественные оргии! То-то потеха будет.
      Японец больше не дёргался, спокойно приняв свою участь и судьбу, с привычной язвительной насмешкой взирая на всех свысока. Кажется, его это забавляло. А вот Теду было не до шуток. То, как он проявил себя сейчас, могло отразиться на дальнейшем их пребывании в борделе. Стали бы к ним относится с уважением или с презрением, со страхом или с пренебрежением зависело только от следующего решения.
— Возьмёшь меня к себе в гарем, Тедди? Или буду не к месту в компании твоих милых целочек? А вот интересно, займёшь ты моё место, и все на путь праведный станут? Или такое послабление дозволенно только твоим жополизам?
— Если ты не сделаешь, то я врезать, чтобы он закрыл рот, — предупредил Зак.
— Тед, не надо. Все итак за нас… — призывно подёргал его за рукав Никки, подходя ближе.
      Он потянул Теда чуть назад, но тут уже успел перенести вес с ноги на ногу, протягивая свободную руку к чужому вороту и замахиваясь для удара.
— Это вы тут сейчас драку затеваете? — их пыл разом остудил Скарлетт, неспешно преодолевая последние ступеньки и направляясь прямиком к виновникам.
      Все разом отступили от Сакуры, понурив головы и прячась за спинами друг друга, пытаясь не попадаться на глаза Большой Мамочки. В борделе прекрасно знали, какие санкции и штрафы накладывают за драки.
— А можно провести революцию как-нибудь мирным путём? Мне так ваши мордашки жалко, — на плечо Ника тяжело опустилась ладонь с аккуратным маникюром, отчего тот вздрогнул и поёжился.
      Сегодня Большая Мамочка была не при параде, что сулило ещё бОльшими неприятностями. Шутки шутками, а их поймали с поличным.
— Ну что, мальчики? На выход.
      После этих слов последовал мягкий толчок в спину, а проституты расступились в стороны, освобождая небольшой проход обратно в комнаты.
— Тут больше не на что смотреть. Расходимся, — приказал на повышенных тонах Скарлетт, следуя прямиком за ними.
      Коленки у Ника подкашивались от страха, он еле перебирал ногами, спотыкаясь через каждый шаг. Но когда повернул голову в сторону Теда, то мурашки поползли по спине. Друг был мрачнее тучи, неприятно скалясь и глядя под ноги, всё ещё сжимая кулаки.
      В комнату они зашли молча, стараясь не глядеть друг на друга, а Скарлетт остался стоять у двери, оперевшись на неё плечом и наблюдая в задумчивости. Ник поднял на него взгляд, открыв было рот, чтобы оправдаться, но мужчина лишь качнул головой, расплываясь в улыбке. Черты лица, на этот раз не подчёркнутые вызывающим макияжем, были настолько приятными, что с трудом верилось в сутенерские наклонности и дальнейшее жестокое наказание со стороны трансвестита. Но Никки вежливо промолчал, прикусив на всякий случай губу и сцепляя руки в области паха.
— Дорогие мои, чего стоим? У вас есть пять минут на то, чтобы собрать свои шмотки, — проворковала Большая Мамочка весьма заботливо.
      Друзья невольно переглянулись.
— Зачем? Нас переводят вниз?! — воскликнул Ник, испуганно прикрывая рот ладонями.
— Нет, вас вышвыривают нахрен из борделя.
— Если это дурацкая шутка, то я не оценил, — рыкнул Тед раздражённо.
— Да ладно, ну чего вы так на меня смотрите? — смягчился Скарлетт. — За вас внесли долг, вы свободны. Давайте, берите как можно больше вещей! Мне дали десять минут на то, чтобы выставить вас вон.
— Вы серьёзно?
— Да, двигай задницей!
      В происходящее верилось с огромным трудом. Тед так и не двинулся с места, а Никки стал вываливать из гардероба вещи, натягивая на себя свитшот и пытаясь выбрать самое необходимое. Он всё ещё не верил в происходящее, поэтому заранее доставать денежную заначку не стал. Вдруг это была какая-то проверка?
      Спустя несколько долгих минут раздумий напарник всё же присоединился к нему, закидывая ненужные шмотки обратно в шкаф. Ник покосился на него, встречаясь со строгим обвиняющим взглядом.
      У них давно уже были проблемы в отношениях, и всё, что он слышал в последнее время от Теда, — это снятое с языка Шона «да пошёл ты!». Но когда дело доходило до разговора, оба предательски молчали.
— Что ты натворил? — сухо спросил у него Тед, закидывая одежду в пакеты.
— Я? Ничего… Я не знаю…
— Тогда какого чёрта тут происходит? Кто внёс долг? — с последним вопросом Тед повернулся к Скарлетт.
— Понятия не имею. Меньше вопросов, больше дела.
      Большая Мамочка не собиралась уточнять; у транса, как и у всех в этом заведении, были свои «пунктики» об информации на клиентов. У Ника на этот счёт возникли свои предположения: вряд ли Константин нашёл такую большую сумму, только чтобы обезопасить его. От клиентов вряд ли стоило ожидать такой щедрости, а с другой стороны — никто не сказал, что их просто отпустят. Возможно, они теперь должны денег кому-то более влиятельному и угрожающему.
— Вы оба трясётесь так, будто готовитесь к экзекуции, — хмыкнул трансвестит. — Хотя, может и правильно. Мне не хочется нарушать порядок в борделе. Свержение диктатуры — вещь не из приятных, в этом Сакура прав. До него это место занимал ещё более жестокий и мерзкий тип. Так что… Пусть всё это выглядит со стороны, как наказание, ладно? Представим, что вы отправляетесь в самое ужасное место на планете, и никто о вас больше никогда не услышит. Да, прекрасно. Прошлые штрафы, по сравнению с этим, покажутся пустяком.
      Пока ребята собирали свои вещи, Скарлетт расположился на диване, излагая им свои планы и мысли на этот счёт. Ник вовсе не желал слушать о собственной мнимой расплате за содеянное, хоть и понимал, что Большая Мамочка таким образом хочет их немного успокоить. Последним местом, куда он заглянул, стал тайник под кроватью, в котором находились все сбережения, дорогие часы и пара вещей на память. Опустошать его оказалось дольше, чем он рассчитывал, а когда закончился, то поднялся на ноги и окинул «разграбленную» комнату взглядом, полным сожаления. Никки провёл здесь чуть меньше трёх лет, так что мог с уверенностью и без зазрения совести назвать уютную спальню — «домом».
— Home, sweet home, — нараспев протянул Скарлетт, приобнимая его за плечи и шепча на ушко: — Не бойся, всё будет хорошо, я обещаю.
— Что дальше? — подошёл к ним Тед, перекидывая рюкзак через плечо.
      Большая Мамочка протянула им две пластиковых карточки, пояснив:
— Дальше вы состроите недовольные морды, а я показательно выпру вас на улицу через задний ход. И всё… Вы свободны. Советую при возможности сразу же заглянуть в наш тату-салон, по этим картам извлекут чипы слежения и сведут клеймо, если есть желание. Впрочем, мне кажется, вы уже к нему привыкли.
— Чип? — переспросил Ник, расчёсывая ногтями чернеющие полумесяцы на запястье.
— Да, его всегда вводят в руку якобы с обезболивающим. Вы же не думаете, что мы не отслеживаем все ваши передвижения?
— Теперь понятно, почему хостов так легко отлавливаю, — хмыкнул Тед, покидая комнату, даже не оглянувшись.
      Вслед за ним вышел Скарлетт, придерживая дверь, и продолжил разговор:
— Нормальная практика после пары побегов. Не по татуировке же вас искать. Дурацкая байка девяностых.
      Но Ник их не слушал. Встав посреди комнаты с сумкой через плечо, он несколько раз повернулся против часовой стрелки, скорее пытаясь мысленно отблагодарить место за приют, нежели ещё раз перебрать взглядом оставленные вещи. Тяжело вздохнув, он наконец последовал за товарищем, низко склонив голову и упираясь взглядом в пол. Не слушать и не слышать. Никки старался пройти этот отрезок как можно быстрее, не встречаясь ни с кем взглядами. Прощаться ему не хотелось, объясняться — тоже. Он и сам толком не знал, что с ними будет дальше.
— Внимание, господа и господа! К великому сожалению бунт так и не состоялся. А вот и виновники торжества, — провозгласил Сакура откуда-то сверху на весь бордель, когда парни стали спускаться по лестнице.
      Задрав голову, Ник окинул взглядом три яруса этажей, с которых за ними наблюдали почти все проституты борделя.
— И так будет с каждым, — продолжал театрально распинаться японец. — Все претензии прошу излагать в письменном виде, а дальше засунуть их себе в жопу. Спасибо.
      У подножия лестницы их ждали Зак с Маэлем, мимо которых Ник прошёл, не проронив ни слова, лишь задержавшись ненадолго сочувственным взглядом на их лицах. Это было ошибкой.
      До дверей их провожали в полном молчании, а когда друзья очутились во внутреннем дворике заведения, Скарлетт вышел попрощаться, плотно прикрывая за собой дверь.
— Ну вот и всё… Дальше сами, — неуверенно пожал плечами трансвестит, не находя нужных слов. — Со своей стороны я сделал всё, что мог: воспитал вас и выпустил на свободу настоящими мужчинами.
      Никки тут же бросил пакеты на асфальт и стиснул его в объятиях, невольно прижимаясь щекой к женской груди второго размера. Всё-таки Скарлетт был их Мамочкой и наставником уже долгое время, и ему они были обязаны почти всем, даже этой свободой.
— Я буду скучать, малыш, — ласково пробормотал ему на ушко мужчина, со всей материнской нежностью поглаживая по волосам.
      Когда Ник отлип, то с Тедом они просто обменялись рукопожатиями. Скарлетт растроганно улыбнулся и вложил в его руку небольшой жетон:
— Моя визитка. Если захотите подработать по старой профессии, звоните, я подгоню вам пару клиентов за смешной процент.
— Спасибо за всё, — с благодарностью кивнул ему Тед, подбирая за Ником пакеты.
      Притворившись, что смахивает скупую мужскую слезу, Скарлетт ещё раз похлопал их по плечу, а затем скрылся за дверью. Впервые оба парня остались один на один с беспощадным миром. И один на один друг перед другом за долгое время.
— Что нам теперь делать, Тед? — Никки всё ещё не верил, что всё взаправду. Что это не шутка, не чей-то дурацкий розыгрыш, что сейчас не подъедет машина и не заберёт их в другое заведение, хуже прежнего.
— Жить? — Прозвучало обреченно.
      Они стояли, глядя друг на друга и не в силах понять. Не в силах решить, расходится им или остаться вдвоём, как и прежде. Снова пережить всё вместе.
— Ник! Никит! Иди сюда! — позвал его кто-то знакомый чуть дальше по проулку.
      Показываться из-за баков он не рисковал, но Ник сразу узнал по дурацкой привычке бездомного, которого сам же и прикормил.
— Кто это? — недоверчиво поинтересовался Тед, следуя вместе с ним на зов.
— Ой, и Тед с тобой! — выпалил счастливо Ванька. — Идём скорее.
      Мальчишка разулыбался, хватая его за рукав куртки, и потянул по проулку, явно не собираясь ничего объяснять. Не успев ничего понять, Ник уже пробирался по отсыревшим улочкам, всё время оглядываясь на напарника, боясь, что тот отстанет. Но Тед шёл за ними следом, держась на определённом расстоянии, но из виду не упуская.
      Юрко нырнув под ограду, словно исхудавшая дворняга, Ваня протянул руку, чтобы забрать вещи и помочь выбраться из небольшого подкопа. Тед же просто перекинул шмотки через забор и перелез сам, для него так было проще. Он больше не задавал вопросов.
— Вань, а куда мы идём? — Никки осторожно тронул парня за плечо, пробираясь через окошко внутрь полуразрушенного здания и погружаясь во тьму. — Слушай, ты, наверное, не в курсе, но тут очень темно…
— Лестница чуть левее, держись вдоль стены, — предложил Ваня, почти исчезая из виду, но Ник надёжно вцепился в его руку.
      Его напарник оказался более проворным и включил фонарик-вспышку на телефоне, освещая себе путь и перепрыгивая по обломкам бетонных плит, пока не приблизился к Нику вплотную. Втроём они поднялись на два пролёта вверх и нырнули в дверной проём. Больше фонарик им не требовался, просторное помещение с колоннами было залито светом сквозь разбитые окна и витражи. В отличие от первых этажей, эта часть здания больше походила на бывший офис с разрушенными перегородками, потрескавшейся краской на стенах и наполовину заколоченными окнами нижнего яруса.
      Для заброшенной фабрики внутри было довольно тепло, хоть и пахло сыростью. На противоположной стороне помещения обосновался прохудившийся матрас и деревянный стол без одной ноги, подпёртый деревяшкой и заваленный вещами различного назначения. Вдоль стены громоздились коробки с тряпьём, инструментами и другим хламом, который можно было найти на любой свалке.
      Недалеко от матраса значилось выложенное камнем костровище, чёрное от угля и копоти. Тут же стоял чайник и помятый котелок.
      Ник не сразу догадался, что они в святой святых — постоянном пристанище Вани. И это было трогательно, как никогда.
— Он ведь слепой, да? — тихо поинтересовался Тед, переминаясь с ноги на ногу и явно не желая задерживаться здесь надолго, потому как все вещи всё ещё держал в руках.
      Угукнув, Никки подошёл к кривому стулу и скинул на него сумку, стягивая с себя осеннее пальто и набирая знакомый номер. Ответом ему были короткие гудки и пристальный взгляд товарища.
— Я уже звонил — телефон выключен, — пояснил Тед, обречённо вздыхая и сваливая все вещи на импровизированную кровать.
— Я не Шону, я — Константину.
      Никки снова набрал номер, прогуливаясь по помещению и останавливаясь у окна, где лучше всего ловила связь. На подоконнике в ряд стояли миниатюрные фигурки людей из глины, разных форм и размеров, некоторые из них были свежими и ещё не подсохли. Трубку никто не брал.
      Спустя некоторое время к ним вернулся сам Ваня, деловито разжигая небольшой костёр и повесив над ним чайник с водой. Он слышал как разговор со Скарлетт, так и их обсуждение, что же делать дальше.
— Значит, вас обоих выгнали из борделя?
— Отпустили. Но я не уверен, — пожал плечами Ник.
— Поня-ятно. Вам не стоит высовываться и нигде мелькать эти несколько дней, пока всё не уляжется. Вы можете остаться тут. Только помогите мне притащить ещё один матрас снизу.
— Спасибо.
      Тед тут же отволок его за локоть в дальнюю часть убежища:
— Ты шутишь? Я ему не доверяю. Зачем нам тут оставаться?
— Он хочет помочь! — воскликнул Никки возмущённо, снова понижая голос до шёпота. — Нам некуда пойти, ты же знаешь.
— Может, переночуем в хостеле?
— У нас нет паспортов! Забыл? Нас могут вычислить где угодно и снова забрать обратно. Здесь плохо ловит связь и уж точно не отслеживается это! — Ник задрал рукав, показывая ему татуировку. — Он прав, нам нужно отсидеться, хотя бы пару дней. Залечь на дно. А дальше сходим в салон, закажем паспорта и…
— У меня такое ощущение, что нас поимели, — попытался объяснить своё беспокойство Тед. — Он бы меня просто так не отпустил, понимаешь? Значит, что-то должно произойти. И я не хочу, чтобы в этот момент ты оказался рядом. Я должен свалить из города, но прежде — повидаться с Шоном.
— Брось! Нам нужно выяснить, кто оплатил долг, только и всего.
      Напарник с сожалением покачал головой, для него всё не могло быть так просто. Ник осторожно протиснул свои пальцы в его руку, раскрывая ладонь и сжимая её крепко теперь уже двумя руками. Во взгляд он вложил всю свою искренность и безмолвную просьбу, с облегчением выдохнув, когда Тед наконец прижал его к себе, обнимая. Сейчас Нику нужна была поддержка, как никогда. Возможность почувствовать, что рядом есть человек, который с ним и за него, который будет бороться вместе и стоять до конца.
— Хорошо, мы останемся здесь, но ненадолго, — тихо согласился с ним Тед. — Пока мы что-нибудь не решим. Нам нужно отдохнуть
— И перекусить, — поддакнул Ник.
— В любом случае, обедать здесь я не собираюсь. Идём куда-нибудь в кафе. И этого с собой захвати, — кивнул Тед в сторону колдующего над чайником Вани.
      Никки кивнул и пошёл уговаривать мальчишку пообедать с ними.

      Ближе к вечеру они перенесли двухспальный матрас на третий этаж поближе к огню, а хозяин выдал им постельное бельё и большое одеяло, сотканное из лоскутов.
      Не смотря на слой пыли на любых плоских поверхностях, здесь было на удивление чисто. Даже каменная крошка и обломки стен, кроме совсем уж огромных плит, были свалены аккуратной кучкой у противоположной стены.
      Больше всего поражала развешенная чистая одежда и постельное бельё со старыми въевшимися в ткань пятнами, от которого, тем не менее, веяло свежестью.
      На этаже была туалетная комната с единственной уцелевшей раковиной, у которой можно было смыться с себя сегодняшний день. Вода, хоть и холодная, но, тем не менее, она была, что не могло ни радовать.
      Тед не выпускал из рук телефон, периодически поглядывая на экран или набирая один и тот же номер. Толку не было. Ник и сам пару раз попытался дозвониться до Шона, но тщетно. Хастлер не брал трубку.
      Когда Никки наконец вышел из туалетной комнаты, то заметил, что Ваня жмётся по углам, стараясь держаться от Теда подальше. А тот, в свою очередь, сидел на подоконнике и вальяжно покуривал сигарету.
— Всё в порядке? — Осторожный вопрос эффекта не возымел, тогда Ник подошёл ближе.
      Напарник даже не удостоил его взглядом, протягивая пухлый конверт с деньгами:
— Узнаешь?
      Пачка денег внутри на вес была внушительной, надписей на крафтовой бумаге не значилось, зато стояла вексельная печать, по которой сразу всё стало понятно.
— Да, это же…
— Тот самый конверт Сергея. Этот всучил, — подтвердил его опасения напарник, указывая на Ваньку. — И этот конверт ему дал Шон.
— Выходит, что…
— Он знал. А значит, это дело его рук, — размазав пепел от окурка по стене, Тед поднялся с насиженного за день места и накинул куртку себе на плечи.
— Куда ты? — забеспокоился Ник.
— Навестить нашего спасителя. Я ведь знаю, где этот гад живёт.