Снег, младенец и Москва

Я шёл по Москве и держал анатомически точную копию младенца. За ножки, головой вниз. Март, снежная слякоть (в Москве вообще не бывает нормальной зимы, когда я приезжаю!), ветер. Младенец голенький, сизый, с пупком, заклеенным пластырем, рот открыт, глазки блестят, головка лысая, писька маленькая – всё чин-чинарём.
Купил-то я его в коробке, но, как у любого командировочного мужчины, образца 1995 года, у меня была сумка на ремне. С коробкой в трамвай-автобус-метро хрен влезешь - она хуже гробика! Здоровенная, с прозрачным окошком. К тому же мне её сразу же и помяли. И обматерили ещё… приняли за какого-то извращенца. А мне младенец был нужен для славного завода УОМЗ (Россия, Екатеринбург, «Прицел в ХХI век!» и т.д.), который выпускал заодно с военкой ещё и детские кювезы для недоношенных младенцев. На международных выставках мы этого младенца намеревались класть в кювез для наглядности.
В магазине «Мед.техника» младенец был последним. Меня предупредили, чтобы я его брал («Берите, папаша, пока он к другим не ушёл, ха-ха-ха!» - а я ещё и в гостинице не расположился – только что прилетел - и в магазин мне было по пути.
Короче, купил, взял товарный чек, вышел из магазина. Теперь мне надо как-то добраться с младенцем до гостиницы. Коробка смята в первом же трамвае. Сам младенец не так уж и велик, нести его без тары намного удобнее, чем коробку.
Сел я на скамейку, избавился от коробки, взял ляльку подмышку и пошёл.
Московский народ от этого вида охренел: метель, слякоть, идёт усатый мужик, одетый по-зимнему и тащит мёртвого младенца куда-то! У людей начали роиться всякие нехорошие мысли…
Я понял, что ляльку надо нести так, чтобы сразу было видно, что это кукла, и взял его за ступни… и стал при ходьбе небрежно помахивать.
Тут-то ко мне и подъехала милиция, приготовив оружие. А вы говорите, что в 90-е московские менты своё дело плохо знали, - а вот шиш!
Короче, разбирались на месте. Менты посоветовали мне «сыночка» во что-то завернуть. «Газеты пачкаются!» - сказал я. «А нас не не еб…т!» - грубо ответили менты, заржали и уехали, отказавшись подбросить меня… и всего-то - из центра до гостиницы «Турист» за ВДНХ!
Тётенька в киоске пожалела меня и дала немного обёрточной бумаги… но она на ветру с дождём и снегом быстро стала расползаться. И в метро я вошёл уже с торчащими из бумаги сизыми пятками.
Там меня расспрашивали уже другие менты. И у гостиницы «Турист» - третьи. И все отказывались меня подбросить… бесчувственные москвичи, бесчувственные!
В гостинице я слёзно выклянчил старую наволочку (молоденькая симпатичная уборщица уржалась, слушая про мои похождения, но вошла в положение) и ранним утром повёз младенца в ВВЦ на Красной Пресне. В метро меня плохо проснувшиеся москвичи чуть не побили – проклятый младенец выставил свою пипку в прореху в наволочке, а на выходе ещё и ноги высунул.
В общем, не залюбил я этого маленького засранца…
Зато любили его Решеткова Наталья, а так же все девочки из Управления внешнеэкономических связей ПО УОМЗ («Прицел в ХХI век!» и т.д.)
Генеральный директор Эдуард Спиридонович Яламов и его заместитель по внешнеэкономическим связям Вениамин Соломонович Элинсон были к бедному сиротке равнодушны, но сам факт его нахождения в неонатальном кювезе (тм)  их радовал.
Наглядно!
И выглядит, как живой.
;)