К юбилею Abbey Road

История романтичных знакомств всегда трогательна, но банальна. Увидел (услышал, прочёл) и р-раз! «Пошёл ток», «щёлкнуло» и, разумеется, отныне ты никогда не будешь прежним. А где-то высоко над всем этим сияет Промысел Встречи.

У меня с Beatles случилось и так, и не так. Никакой мудрёной диалектики здесь нет. Просто, представьте, что вы встретили одного и того же человека в разные годы. По молодости он вам почти не приглянулся, а в его зрелости вы ахнули от изумления: талантище!

Первым знакомством стал вольный сборник ранних песен «Вкус Мёда», изданный в СССР. Подобной фигнёй – компоновать оригинальные альбомы битлов, как бог на душу положит, страдал американский лейбл Capitol.

К ранним Beatles, исключая десяток песен, я прохладен и сейчас. Разумеется, я понимаю, что это корни, без коих не взошло бы великолепное древо. Конечно, я знаю, что того, что они сделали уже к 1964 году, было вполне достаточно для культурной канонизации. Например, они поломали все представления о допустимости длины поп-песен, их количестве на пластинках, соотношении собственного и заимствованного материала. И, главное: считалось, что ансамбль – это симпатичный солист и улыбающийся аккомпанемент в чисто выглаженных костюмчиках на заднем плане. Но никак не группа – именно, что группа с яркими личностями, каждая из которых способна исполнить соло. Что, по тем временам, явилось настоящим вызовом.

Всё – так, но остановись они в 1965-м, до записи Rubber Soul, я бы сегодня иногда вспоминал-послушивал их, подобно Herman`s Hermits или The Searchers. Одними из британской волны начала 60-х. Не более того.

Интересно, что в случае с Бродским у меня совсем иные ощущения. Я более всего люблю именно его ранне-ленинградский период, начавшийся почти одновременно с пионерами рок-н-ролла. А вот зрелый «американский» уже меньше, невзирая на отдельные вершины («Мексиканский романсеро», к примеру).

И объяснений подобной разнице восприятий у меня нет.



***


Abbey Road, десятки раз пиленный-перепиленный индийский винил по лицензии EMI, попал ко мне в 1986-м. Я врубил пластинку и после первой стороны присел в изумлении, не спеша перевернуть на вторую. Это точно те самые сладкоголосые британские мальчики, которых я слушал ранее на дурацком сборнике с вычурным названием?

Come Together казалась мне почти совершенством. Гораздо позже я узнал, что Джон, во многом, интеллектуально дурачился, играя словами и слишком серьёзно к этой песне не относился. Была там развесёлая Maxwell Silver Hammer Пола, гармоничная до последнего отзвука Octopus`s Garden Ринго совместно с Джорджем, ироничная You never give me your money, крутейший рок I want you (She`s so Heavy) Джона, но «снесли» меня окончательно три вещи. Не слишком похожие друг на друга.

Первая – маккартниевская Oh, Darling! 12-летнему мальчику врубили запись с наставлениями: послушай, что такое настоящий хард-рок (музыкально, интонационно, атмосферно). Да ещё с блюзовой основой. После этого всякие Motley Crue проносились для меня шумным фоном.

Пол сочинил и финал попурри на второй стороне (Golden Slumbers/The End). Это очень сокровенное ощущение возвращения домой со словами:

And in the End

The love you take

Is equal to the love you make...

Нужно ли говорить нечто «сверх» неуклюжей прозой?

И, конечно, Abbey Road принёс мне встречу с Харрисоном. Вообще, с «канонизированными хитами» Джорджа у меня всегда складывались специфические отношения. My sweet Lord я более всего люблю в вариации 2000 года (бэк-вокал Сэм Браун), а Blow Away или Beautiful Girl (кто их вспомнит сегодня?) слушаю намного чаще, чем знаменитую Something. Да и её почитаю не в оригинале, а версии на концерте памяти Харрисона дуэтом Маккартни и Клэптона.

Но Here comes the Sun запала в душу навсегда. Внешняя простота, дающаяся только гениям. Она, в самом деле, естественна, как восход. Улови это состояние и отобрази в нотах. Потому что все Песни Земли уже написаны.

Тогда, разумеется, я так это не формулировал. Но чувствовал, тем не менее. И, конечно же, рассматривал обложку. Возможно, лучшую за всю историю рок-музыки. Но попроси меня объяснить, почему? – я не смогу.

После Abbey Road у меня появился A Hard Day`s Night, первый оригинальный альбом битлов, изданный в СССР по лицензии (правда, почему-то без песни When I get home). Мне, уж простите, на фоне пиршества 1969 года он показался откровенно слабым.

Но это было совершенно неважно. Потому что Встреча уже состоялась.

А совсем скоро пластинке, преобразившей мой тесный отроческий мирок, исполняется 50. Даже и не верится. И, в общем, ты понимаешь, что стоило бы родиться на четверть века пораньше, чем тебе выпало.