Трудный случай

Директор филиала Федерального центра кардиохирургии и ведущий хирург Владимир Юрьевич находился в раздумье.  Только что на утренней планерке он узнал, что из-за не поступления денег из Москвы  нет необходимых медикаментов для планируемой на сегодня операции, которую он должен был делать.  Финансирование из Федерального центра уже не первый раз задерживалось, но на этот раз задержка было очень длительной, и почти все резервы лекарственных средств  были израсходованы.  Уже несколько раз переносились на другой срок операции.  Но впервые в положении, когда он не мог произвести операцию, оказался директор филиала, который оперировал всего 1 раз в неделю, но зато делал самые сложные операции. 

Этот опытный, сделавший много сотен различных операций врач впервые оказался в такой ситуации. Как он будет смотреть в глаза ветерану Великой Отечественной войны, чьего внука он должен был оперировать?  Длительная подготовка к сложной операции уже закончилась, больному стали вводить антикоагулянты,  чтобы свертываемость крови была  в определенном состоянии. Это важно, чтобы не случилось кровотечения во время операции или в ранний послеоперационный период из-за малого количества тромбоцитов в крови, и в тоже время не было тромбозов в кровеносной русле, и тогда вся многочасовая операция будет проведена зря.

А больной сложный и интересный одновременно.  У нестарого человека, немного за сорок лет, хорошего специалиста, внука заслуженного ветерана войны, произошел обширный инфаркт миокарда.  Его еле успели довести до областной больницы, реанимационные мероприятия пришлось начинать еще в приемном отделении.  Мужчину спасли, вытащили, можно сказать, с того света.  Но обширный инфаркт, при котором поражены все стенки миокарда, привел к образованию аневризмы, т.е. к истончению сердечной мышцы. Это как грыжа на камере велосипеда или автомобиля, которая может разорваться в любой момент. К тому же при ультразвуковом исследовании в полости сердца, в левом желудочке, обнаружен пристеночный тромб, который в любой момент может оторваться и закупорить самый крупный сосуд в организме живого человека – аорту. Если  при разрыве аневризмы наступит тампонада сердца и мгновенная смерть, то такой же результат будет и при закупорке аорты – тромбоэмболии.  Как говорится, хрен редьки не слаще.  И все эти месяцы молодой мужчина находился под домокловом мечом мгновенной смерти.  Поэтому-то и вышел на директора филиала дед мужчины, который оказался сослуживцем отца директора на фронте. Когда этот старый человек узнал, что прожить с такой патологией в сердце пять лет  редко  кому удается, а  его внуку всего сорок с небольшим, еще его дети школу не закончили, он и обратился в Федеральный центр кардиохирургии.

В первый свой приход к директору центра ветеран поделился своими воспоминаниями о войне, где он оказался сыном полка, сиротой, родители которого были убиты фашистами при карательной операции в их деревне. 12-летний пацан сумел спрятаться, и пережил эту бойню,  а потом бродил по лесу, пока на него не наткнулись партизаны.  Почти год он пробыл в партизанском отряде, был связным, участвовал в некоторых операциях по уничтожению  полицаев, использовался на всех физически нетяжелых работа в отряде. А после освобождения родных мест Красной Армией он вместе с большинством  бойцов партизанского отряда попал в ряды действующей армии, где и познакомился с отцом хирурга.  Рассказ старого, уже за девяносто лет ветерана, произвел на доктора большое впечатление, и когда он узнал, с какой просьбой пришел к нему этот пожилой человек,  он сразу дал команду перевести внука из областной больницы в его Центр,  и лично при поступлении осмотрел пациента.  И с тех пор он на связи с ветераном. Только вчера он сказал заслуженному человеку, что с утра будет оперировать его внука,  и просил не волноваться, выразил уверенность, что все будет хорошо.

Не волноваться старику он посоветовал, но вот сам изрядно беспокоился. Операция предстояла очень сложная. Такие операции всего около десяти лет назад стали делать за рубежом, и меньше пяти лет у нас в стране. И он, уже опытный хирург, сделавший немало операций на сердце, в том числе и по пересадке сердца,  не сразу освоил эту операцию. Несколько собачек пришлось похоронить, пока он отрабатывал технику этой операции. Ведь надо было не только иссечь аневризму, т.е. вскрыть сердце, потом сшить стенки раны так называемым матрацным швов, и сверху закрепить синтетическую заплатку.  И уж потом сделать аорто-коронарное шунтирование, операцию, которая сама по себе сложная, хотя и делается уже много лет.  Он помнил, что когда эту операцию делали президенту Ельцину в 1996 году, о хирурге Ренате Акчурине писали все  газеты.

Предстоящую  операцию делали с аппаратом искусственного кровообращения, что сама по себе сложная процедура. Перед этим сделаны многочисленные анализы крови, определена и группа, и резус-фактор,  другие параметры, и с учетом всего этого заготовлено несколько литров донорской крови. Все это наготове, ждут команды. А тут нет каких-то нескольких медикаментов, но важных для того, чтобы операция прошла успешно.

Директор был отличный хирург и опытный администратор.  Став относительно недавно директором филиала Федерального центра, он сразу повел борьбу с незаконными поборами медработников с пациентов.  Нет, он был не против того, чтобы центр имел дополнительное финансирование, но только по программам добровольного медицинского страхования. Связываться напрямую с пациентами и их наличными деньгами он не хотел.  Если бы он по такой ерундовой причине отказал больному, поступившему по полису добровольного  страхования, его бы по судам затаскали за нарушение условий договора.  А внуку ветерана, поступившему по бесплатной льготе, он мог перенести операцию на несколько дней, пока поступят деньги и можно будет закупить необходимые медикаменты.  Но так поступить Владимир Юрьевич  не мог, он слишком уважал себя, и еще больше того ветерана, которому обещал сделать сегодня эту операцию.

Врач с уже блестевшими на висках седыми волосами еще раз посмотрел на лежащий перед ним листок с названиями недостающих медикаментов, и полез в карман. Достал мобильный телефон и посмотрел СМС с сообщением из сбербанка о количестве денег на его личном счету.
- Да, немного, но вроде должно хватить, - подумал хирург.  Он набрал номер внутреннего телефона:
- Мария Михайловна, зайдите ко мне, - попросил мужчина, услыхав знакомый голос главной медсестры центра.
Через минуту в дверь постучали, и когда он сказал:
- Войдите, - в его кабинет вошла миловидная женщина средних лет в тщательно отглаженном и накрахмаленном халате.  Она подошла к столу и спросила:
- Что-то надо, Владимир Юрьевич?
- У меня к вам просьба, Мария Михайловна. Вот вам моя банковская карточка, список недостающих медикаментов. Возьмите мою машину, и поезжайте в ту аптеку, с которой у нас договор. Уж не знаю как, но договоритесь, чтобы они отпустили все медикаменты по этому списку за деньги с моей карточки. Вот вам пин-код на листочке.  Там должно хватить, мне кажется. Не так много, недавно юбилей жены отметил, но на лекарства хватит. И срочно везите сюда, отнесите в операционную, потом все оприходуете.  Мне надо этого пациента сегодня прооперировать. Договорилось?
- Договорились, - несколько удивленно смотрела на своего начальника главная медсестра. За все годы она такого не встречала, чтобы со своей зарплатной  карточки директор закупал лекарства, и не себе, а на нужды пациента, которого собирался оперировать.

Мария Михайловна оперативно собралась, и вышла. Водитель персональной машины директора уже ждал, Владимир Юрьевич его предупредил.  На высокой скорости машина понеслась в аптеку. Заведующая аптекой, услышав, по какому поводу приехала главная медсестра центра кардиохирургии,  сама оперативно отпустила нужные медикаменты в долг, заявив, что ей так проще это сделать, ибо среди медикаментов были сильнодействующие, которые можно было отпускать только по рецептам.  Засмеялась:
- Впервые вижу доктора, который за свои личные деньги покупает лекарства для пациента. А вы знаете, Мария Михайловна, в 90-е годы, когда я жила в Гремихе на севере, там была база подводных лодок. Так чтобы плавать, офицеры сбрасывались на питание во время похода, такое отвратительное финансирование и снабжение флота было.  Но моряки хотели плавать, отрабатывать боевые задачи.  Они же защитники Родины. А те лекарства, что сегодня взяли, впишите в требование, и как обычно, оплатите, когда деньги из Москвы придут.  Всего вам хорошего.

Взяв все необходимое, главная медсестра поехала в центр, размышляя по дороге:
- Вот ведь какой Владимир Юрьевич порядочный человек. И сам денег с пациентов не берет,  и другим не дает.  И в Москву на взятки не отвозит, иначе бы задержек с финансированием не было. Но зато и сам спокойно спит, и весь коллектив с него пример берет. А зарплату нам все же неплохую платят, это в муниципальных учреждениях она маленькая.

Еще перед отъездом в аптеку она позвонила в операционный блок, что операция состоится чуть позднее назначенного времени, и чтобы вся операционная бригада должны быть на месте. Поэтому, вернувшись в центр, она сразу прошла в операционную и отдала все необходимые препараты персоналу. Оттуда позвонила шефу и сказала:
- Всё привезла, Владимир Юрьевич, можете идти в операционную.
- Спасибо, Мария Михайловна. Денег хватило?
- Все нормальное, Владимир Юрьевич.  Я вам карточку верну после операции.
- Хорошо, хорошо. Странно,  мне не пришло  сообщение из банка. Вы не хитрите, Мария Михайловна?
- Хитрю.  Ну, я вам потом все расскажу. Сейчас оперируйте спокойно, операция сложная.

Когда через четыре часа, сделав удачно сложную операцию, Владимир Юрьевич зашел в свой кабинет, он  попросил секретаршу принести ему чашку кофе. Через пять минут в кабинет зашла секретарша и за её спиной выглядывала главная медсестра. Увидев её, доктор усмехнулся:
- Что вы прячетесь  Мария Михайловна? Заходите, расскажите, что вы там намудрили.  Леночка, налей Марии Михайловне тоже чашечку кофе, - обратился он к секретарше.

Потом они сидели в уютных креслах за небольшим столиком в углу кабинета, пили кофе, и главная медсестра рассказывала о своей поездке в аптеку.  Выслушав её, директор центра засомневался:
- А если в аптеку нагрянет ревизия, а там лекарств не хватает. Подведем заведующую.
- Если нагрянет до того времени, как мы получим деньги из Москвы и проплатим всю заявку, придется выписывать рецепты и покупать за наличку в какой-нибудь другой аптеке и нести лекарства в эту аптеку. Но я не думаю, что это случиться. Считаю, еще пара дней, и деньги поступят на наш счет. Не волнуйтесь, Владимир Юрьевич. Вы тому ветерану позвонили?
- Да, в первую очередь, как зашел в кабинет. Пусть старик не волнуется. Столько на его долю пришлось испытаний.  Он мне рассказал, что был знаком на фронте с моим отцом. Он был тогда сыном полка, а мой отец старшина.  Интересно было его слушать и представлять, что пережили наши рядовые солдаты на той войне.  В мемуарах генералов и маршалов об этом не прочитаешь.
- А операция прошла удачно?
- Да, все хорошо. Сердце у пациента еще сохранное, даже непонятно, отчего инфаркт случился. Я ему всего один шунт поставил, больше и не надо было. Но мы правильно торопились. Пристеночный тромб, как только я вскрыл полость сердца и прикоснулся к нему, тут же оторвался. В любой момент такое могло случиться, и тогда неминуемая смерть.
- Вот и хорошо, что успели вовремя операцию сделать. Как уж вам будут благодарны и пациент, и его дед. А что вы про отца не говорите?
- Он погиб уже давно.  Сын деда и его жена в автоаварии погибли, когда внуку было еще пять лет. С тех пор внук и жил с дедушкой, вот он за него и волновался.  Ну, ладно, отдохнул, пора за дело приниматься.  Одних бумаг на столе вон сколько накопилось, всякие организационные вопросы. Да еще надо в реанимацию сходить, проверить, как пациент вышел из наркоза.