В день смерти Учителя

Мы сидим с Учителем под нашим деревом. Он отрывает глаза от Книги, поднимает их к небу, за кроной дерева неба не видно.
«Мы в райском саду, – улыбается он мне. – Дерево у нас есть, вода есть, птички щебечут, тишина, покой – что ещё надо? А там – переживания, что кто-то подставил ножку, кто-то обидел. А мы в раю».
Он смотрит мне в глаза, до самого нутра моего, ставшего его вотчиной, его слова наводят порядок в моём неустроенном доме, и мои глаза полны благодарности.
Учитель склоняется к Книге, перерыв окончен: нельзя терять времени ни мне, который почти всё время растерял до встречи с Учителем, ни ему, которому ещё многих учить.
…Закутавшись в талит и наложив тфилин, стоял я между сановниками, вельможами и царями у лестницы к трону, на котором восседал еврей, у которого тысяча лошадей, тысяча жён, вокруг его дворца воздушные сады, его подданные живут в мире, и никто не посягает на них, он знает семьдесят языков, понимает голоса птиц и зверей, его мудрости нет границ.
И сказал он: «Видел я все дела, что делаются под солнцем, и вот всё суета и погоня за ветром».
Если бы это сказал нищий, можно было бы не поверить.
То есть пар седьмой кастрюли, как объясняет мидраш: первая стоит на огне, а седьмая – в воде шестой, и вот все наши суетные дела – пар седьмой кастрюли.
И ещё сказал: «Нет ничего нового под солнцем».
И я заплакал от этой открывшейся мне мудрости.