Теория относительности

                I    

  До Эйнштейна, время - представляли, как равномерный поток длительности, в котором растворено  всё мироздание.
  Но учёный,  в своей теории относительности, математически доказал, что не равномерный.
 “Пространственно-временные свойства физических процессов, протекающих в системах отсчёта, движущихся, относительно друг друг, на скоростях, близких к свету.....”  и т. д. и т. п.
  Хотя каждому нормальному  человеку и без формул  понятно, что время течёт по разному.
   В детстве ползёт как черепаха. День кажется таким длинным, как целая жизнь. 
   В старости,  летит со скоростью реактивного самолёта…
  Не успел проснуться, как  снова пора в постель.
Только ж понедельник был, а уже пятница.
Как пятьдесят три?!
 Вроде ж только пятьдесят два отмечали…
 А счастливые и спящие, вообще, времени не наблюдают.
 


     В это обычное, ясное,  июньское утро,  он вдруг  проснулся. 
Не вскочил под разрывающую сознание мелодию будильника, а проснулся…
   Расфокусированный, после долгого сна взгляд, зацепился за треугольник василькового неба в обрамлении полупрозрачных занавесок. 
   Сквозь вышитые узоры  пробивались  солнечные лучи, а ветер доносил  с улицы голубиное воркование  и ароматы каких-то цветов.
  Утро  шабата в Израиле – время тишины.  Ничего не работает, магазины закрыты, общественный транспорт не ходит, дороги пустые – словно  повымирали все.
- Ну здравствуй небо! Как давно мы не виделись? Сколько ж я спал? – спросил он сам себя вслух.
- Год?  Десять? Двадцать? Тридцать?  Сколько?
А может сорок?
Только тогда он просыпался с необъяснимым предчувствием чего-то волнующе-приятного. Смотрел   в голубую бесконечность и старался вспомнить, отчего ему так хорошо на душе.
 Но если причина ускользала, или её не было вовсе, то он особо не расстраивался.
 Вставал и начинал день счастливым, без всякой причины.
  А сейчас он лежал на спине,  смотрел  точно в такое же небо,   понимая, что ничего хорошего в его жизни уже не случится…
Он уснул незаметно, как это обычно бывает за  рулём.   И на автопилоте доехал до этого июньского,  шабатнего утра .
- Я проснулся в пятьдесят три!!!  Как страшно проснуться в пятьдесят три. Когда жизни почти не осталось,.. – кук удары колокола звенели мысли в его голове.
Когда вся “сознательная” жизнь прошла во летаргическом сне...
А может досмотреть сон до конца? Снова уснуть?
Сколько сейчас?
Пол девятого,..  – успею к третьему сету на корты в Савьёне. А если не будет пары, сыграю в американку.
 А потом сауна, холодный душ, пиво, бар, девочки...
Хотя он ещё нравился женщинам, но уже не тем, которые нравились ему.
- Нет, нет, нет,..   Пора вставать...
 Пока прекрасный сон не превратился в кошмар.
 Но явь напугала его ещё больше. Подойдя к зеркалу и взглянув на своё отражение,  он ужаснулся...
Где стальные мышцы, где пряма спина, где пышная шевелюра? – проспал.
И как начинать жить со всем этим?..
Да пошло оно всё в .... .
Надев джинсы,  майку и кроссовки, он спустился на подземную парковку, завёл машину и выскочил на кольцевую Аялон вокруг Тель Авива.
- Где же этот съезд?
Ах вот же он, Лагвардия, чуть не проскочил. Отсюда до таханы мерказит(центральная автобусная станция) – самый криминальный район  южного Тель Авива, рукой подать.
Вот и пьяная улица, дальше ехать нельзя.
Бросив машину прямо под знаком “стоянка запрещена” он пошёл мимо борделей с бегущими разноцветными огнями.
- Адони роце машегу? (мой господин что то желает) – дорогу перегородил подросток, лет четырнадцати с раскосыми глазами.
- Девочку, марихуану, кокс или может чего по забористей?- заговорил он  на иврите с сильным тайманским акцентом.
- Мне ствол нужен.
- Нет проблем, пятьсот...
- А девочка сколько?
- Сто. Смотри какая ягодка, вон на той скамеечке. Такая в барделе двести шекелей стоит.
Пробудившийся открыл портмоне и заглянул внутрь.
- Ствол и девочку.
- Не – замотал головой тайманец - вместе не продаём.
- Тогда ствол, косячёк и бутылку холодного пива.
  Сколько с меня?
- Пятьсот. Остальное в подарок, за счёт заведения.
 Через двести метров в зелёном мусорном баке с левой стороны улицы, будет красная картонная коробка. Деньги положишь в жёлтую коробку из под чая липтон. Она будет лежать рядом.
- И это, спички.
- Вот тебе зажигалка, подарок от меня лично.
- Спасибо.

 Свернув с пьяной улицы в первую попавшуюся подворотню, он поднялся по железным ступенькам лестницы  и устроился на площадке между пролётами.
  Тайманец не обманул, всё как договаривались.
От холодного пива аж челюсти свело.
В подворотне пахло мочой и крысиным помётом.
Так, что с пистолетом?
 В обойме двух патронов не хватает...
Но это не важно. Мне и одного хватит, не промахнусь...
 Он положил пистолет рядом на ступеньку и понюхал самокрутку.
Ну что,  “давайте ка ребята закурим перед стартом,  у нас ещё в запасе четырнадцать минут” вспомнились слова старой пристарой песенки шестидесятых.
 Пробудившийся набрал полный рот дыма и как учили в детстве старшие пацаны, втягивая в себя воздух проговорил “иххх, папа идёт...".



                II

Дым ворвался в лёгкие, вызвал приступ кашля и защекотал в горле  до рвоты.
- Ха-ха-ха – послышался сиплый смех из глубокого подсознательного. - Ничего пацан, научишься… Попей воды, полегчает…
- Да я умею, дядя Володя… – мальчик  хотел сделать вторую попытку затянуться.
- Не-не-не – недавно откинувшийся,  зачерпнул алюминиевой кружкой  из  ведра - на попей...   Ну что, полегчало?
- Полегчало.
- Сгоняй-ка лучше за пивом.  Вот тебе трёшка на все,  и мороженного себе купи.
    Во дворе было много детей, но он был особенный. Гулял, сам по себе.
 Если всем строго запрещалось, даже близко подходить хате бабы Оли, то на него это не распространялось. А там располагался самый  настоящий притон.
Он частенько туда захаживал от нечего делать, пока остальные дети  находились в школе или в детском садике.
И иногда заставал  такое, от чего у взрослых волосы   дыбом бы
 встали.
- Дядя Володя, дядя Володя, купил, холодное, из холодильника… - закричал мальчик с порога.
- Погоди, не видишь я занят. Поешь мороженное пока.
0н держал над свечой столовую ложку с коричневой жидкостью пока не пошли маленькие пузырьки.
  Потом перетянул резиновым жгутом левую руку выше локтя и набрал содержимое ложки в шприц. Когда игла вошла в набухшую вену, бывший зек расслабил жгут, всосал немного крови в шприц, после чего выдавил  содержимое обратно в вену.
- Дядя Володя, дядя Володя, тебе плохо? – тормошил мальчик обмякшее тело зека.
- Нет, пацан, мне хорошо. Мне очень хорошо… - прошептал рецидивист не открывая глаз.
- Сейчас пивасика  и ещё лучше будет.  А ты почему в школу не ходишь?
- Мне ещё семи нет.
- А в садик?
- Не хочу.
- Молодец…  А бати не боишься?
- Нет.
- Уважаю… Дай пять.
   И это было чистой правдой.
  Отец, который занимался в семье домашними хозяйством, пробовал влиять на строптивого сына  дедовскими методами, драл ремнём, как сидорову козу.
  Но, то ли у мальчика был занижен порог чувствительности к боли, толи терпел, стиснув зубы, но однажды, во время воспитательной процедуры, он потерял сознание и пришлось вызывать скорую.
   После этого случая, отец зарёкся поднимать на него руку и вообще перестал замечать.
  В детстве он тоже был не подарком.
  Вместо того, чтобы, как все еврейские мальчики играть на скрипке и прилежно учиться в школе,  пошёл в ФЗУ(фабрично-заводское училище) и сколотил себе банду из четыёх человек, которая имела в местечке большой авторитет.
  От тюрьмы их спасла Великая Отечественная. Всей бандой   пошли добровольцами, хотя им не было восемнадцати. Сказали, что документы сгорели во время бомбёжки, а новые, выписали как было нужно.
  С войны он вернулся один,  в сорок девятом году.  Сразу после войны послали тралить Балтийское море от мин.
  И снова,  решил идти своим путём.  Не послушал свою маму, которая подобрала ему хорошую девочку из богатой еврейской семьи, а стал добиваться своей одноклассницы, которая к тому времени защитила диссертацию и работала старшим преподавателем в институте.
   Сначала она даже  смотреть в его сторону не хотела, но он был упрям, настойчив и красив.
  После свадьбы он летал на крыльях, и через год у них родился первый сын, который был такой же прилежный и способный  как мама и сильный как папа.
     Но на этом его полёт закончился, и он начал терять высоту. Его жена, кроме, как читать лекции, проводить семинары и ездить на симпозиумы, ничего делать не умела, да и не хотела. А когда чувства поостыли, начала сказываться разница в интеллекте и интересах.
  Он своими руками строил дом, растил старшего сына, делал всю домашнюю работу и тихо начал всё ненавидеть.
   Младшего сына они с женой не родили, а проморгали, когда обоим было за сорок.
      Он появился на свет, когда его брат, круглый отличник, поступил в институт.  Хрупкий,  как мать и упрямый, как отец.
 Но,  не смотря на непростые отношения, семья всё же не распалась, а наоборот. Когда младший сын стал  взрослым и обзавёлся собственной семьёй, а родители состарились. Они начали бережно относиться друг к другу, везде ходили вместе  держась за ручки,  и умерли, с разницей в один месяц.


                III

  Ух, забористая шмаль...  Надо же, как  вставило, с непривычки...
  Как будто в детство вернулся,  свой родной двор увидел...
Он опять набрал полный рот дыма и втянул в лёгкие.
- Как тебе не стыдно, лодырь, тупица?   Семью позоришь ... – отчитывала его классный руководитель.
Мать – математик, брат- физик, отец – всю войну прошёл, ордена и медали заслужил...
 А ты... Учиться не хочешь, школу прогуливаешь...
Но глупым он не был, он был дислектом. В третьем классе, когда требовалась скорость чтения шестьдесят слов в минуту, он едва читал  двадцать пять – тридцать, как в первом классе.
 Поэтому, когда в школьном расписании стояла русская литература он пропадал на целый день, что б дети над ним не смеялись.
 Но книжки он всё равно любил, и прочитал не меньше других. Только медленно и когда никто не видит.
А ещё он путал цифры, шестёрку с девяткой, не видел в них различия. Из за чего по математике часто получал двойки.
Это первым   заметил школьный физик. Ученик  правильно  вывел основную формулу конкурсной задачи, совершенно оригинальным способом.  А когда подставил цифровые  значения и подсчитал,  ответ получился абсурдным.
Он даже работу сдавать не стал, оставил на парте.  А учитель случайно заметил после урока.
- Иди ко мне на кружёк – предложил физик. – Ты умеешь главное - не стандартно мыслить.  Эту задачу кроме тебя в школе никто не решил.
- Не пойду.
-Почему?!
- Не хочу.
 Хоть все ему предрекали мрачное уголовное будущее, ничего подобного не случилось.
Он был упрям не только в школе и дома, но и на улице, в своей среде.
Внутри себя он очертил собственные границы, перешагнуть которые, его не мог заставить никто.
Ни воровать, ни бить слабых, ни насиловать…
Ещё в детстве, когда  узнал, что мясо в борще и жаркое, это курицы и коровы,  которых убили специально для этого - он стал вегетарианцем.
- Вот дохлятина, – орал отец – и так ветром носит, так ещё и мясо перестал жрать.
Лишь одно живое существо искренне любило его в детстве  и целовало – это немецкая овчарка Вега.
 Она единственная ждала и радовалась его возвращению домой,  когда бы он не пришёл. Вставала на задние лапы и норовила облизать всё лицо.
 И он тоже её любил и жалел. Особенно когда забирали последнего щенка из очередного помёта.
- Не плачь моя хорошая, не плачь. И тебя тоже к нам таким щенком принесли. Такая жизнь, всё будет хорошо…
 Но собака всё равно скулила и подвывала, а из её глаз катились слёзы.
- Нет, стоп, это не Вега. Действительно, кто то подвывает.
Он открыл глаза и осторожно подошёл к краю пролёта.
 Внизу под лестницей, стояли на коленях кверху жопой два мужика и подвывали себе под нос молитву.
  Потом встали  и один,  что по старше, в джинсах и футболке,  расстегнул на другом, в шляпе с пейсами лапсердак, соединил на жилете разъёмы, провод просунул через рукав и тумблер вложил в руку “ортадоксу”. 
- Алах ахбар, хевре -  закричал он и с двух рук начал садить сверху вниз из пистолета.


                IV

   Эхо от выстрелов в колодце пустого дворика, гремело так,  как будто работал  крупнокалиберный пулемёт.
  Окна, выходящие во двор, как по команде  прозрели от жалюзей и в подворотню начали сбегаться любопытные.
- Бросить оружие, руки за голову, лицом к стене  - полицейские в Израиле появляются ниоткуда и в самый неподходящий момент, а когда надо, их днём с огнём...
- Да пожалуйста, всё равно там уже ничего нет - он сбросил пистолет на землю и повернулся к облупленной стене.
  Один полицейский продолжал держать его на мушке, а напарник поднялся по лестнице и надел наручники.
 
- Куда его спросил конвойный у дежурного по следственному изолятору.
- В шестую. Там уже есть один стрелок, им будет о чём поговорить.
   В камере  на кровати лежал  мужик с застывшим взглядом и пялился в потолок. На вид, ему было пятьдесят с хвостиком.
- Шалом ахшав – поздоровался новенький.
- Ты что, из этих левых прекраснодушных идиотов - спросил мужик по русски.
- Нет, просто прикалываюсь.
- Приколист?
- Вроде того.
- Аааа - протянул мужик.
- А ты стрелок?
- Стрелок.
- В кого стрелял?
- В жену.
- Зачем?
- Она меня бросила, к израильтосу ушла.
- Молодая, симпатичная?
- Мы ровесники,  тридцать лет вместе  прожили.
- Ну ты даёшь... Зачем?!  Она ведь уже старая, сама помрёт скоро.
- Она для  меня самая молодая. Я смотрю на неё,  а вижу  восемнадцатилетнюю,  как будто вчера познакомились.
- Да тяжёлый случай. Ну и что, убил?
- Слушай, отстань, а...
   На утро следующего дня стрелков разбудил  стук открывающегося окошка в кованной двери камеры.
- Арухат бокер(завтрак) – послышалось из коридора.
- О,  неплохо пахнет – новенький взял подносы и поставил на кровать.
- Я проголодался, если честно. А ты чего?
- Я не хочу есть – ответил сокамерник.
- Ну я и тебе взял, на всякий случай. Вдруг проголодаешься...
- Слушай, ты извини меня за вчера.
- Да ладно...  Сделай мне одолжение, составь  компанию. Что мне, одному есть?
- Хорошо, составлю...
- Меня Влад зовут. А тебя?
- Михаил...
- А оружие ты где взял?
- Я сейчас охранником работаю.  Со старой работы сократили. Я вообще  программист по специальности...
- Такое с каждым может случиться...
- А ты женат?
- Меня жена давно бросила.
- А почему?
- У меня половое бессилие.
- Вау...   А лечиться не пробовал?
- Пробовал. Сказали бесполезно, поздно спохватился. Всё очень запущено...
- А как ты здесь оказался?
- Я двух арабов уложил, террористов.
- Вау!!!  Как?
- Вот так – Влад широко расставил ноги согнутые в коленях и вскинул обе  руки.
- Бах-бах-бах-бах...  Всю обойму выпустил.
   В этот момент  раздался щелчок, рычание электромагнитного замка и  дверь с металлическим лязгом открылась . В  проёме  появился конвойный.
- Вла...  Вла-ди...  Вла-ди-слава,  на допрос к следователю.

   Его встретила яркая смуглая брюнетка лет тридцати, родители которой, скорее всего,  приехали из Марокко.
Тёмно синяя юбка ниже колена обтягивала тугую попку, а голубая рубашка ели застёгивалась на высокой,  выпирающей груди.

    Следователь коротко представилась и сразу перешла к заполнению формы протокола.
- Твоё имя, фамилия, адрес?(обращения на “Вы” в иврите нет).
- Перед тобой же теудат зегут лежит.
- Отвечай пожалуйста на вопрос.
  Он нехотя повторил то, что ей и так было известно.
- Как  ты оказался  на месте преступления.
- Какого преступления?   Они ведь террористы..
- А  ты что специалист по взрывотехнике?
- Но они разъёмы подсоединяли  на поясе шахида. Или нет?
- У тебя был мобильный телефон, ты должен был сообщить в полицию.
- Да пока  бы  вы приехали, они  уже приступили б  к дифлорации восьмидесяти девственниц в своём мусульманском раю. По сорок на брата, или сколько там им полагается за это.
- Как ты оказался в южном Тель Авиве на тахане мерказит.
- Приехал погулять в свой выходной день.
- Ты приехал за наркотиками? Откуда у тебя пистолет? Как ты оказался в этом дворе?
- Слишком много вопросов одновременно, мы куда то спешим?
- Это тебе уже спешить некуда, а у меня ещё таких дел... 
 Но я тебе могу помочь.
Ты приехал на пьяную улицу за марихуаной, а обкурившись,  решил пострелять и купил пистолет.
У тебя в крови были обнаружены следы наркотиков и алкоголя.
- Да я выпил бутылку пива и покурил.  Разве в Израиле это запрещено?
- Давай ты не будешь тратить моё время, я тут уже всё изложила, тебе только подписать осталось.
- С какого ...
- Если ты подпишешь это признание,  всё будет квалифицированно как не предумышленное убийство в состояние наркотического опьянения. Или как преднамеренное с отягчающими обстоятельствами.
- Какими отягчающими обстоятельствами?
- На основе расовой ненависти.
- Я не буду ничего подписывать.
- А у меня для тебя подарок – она достала из портфеля небольшую пачку.
– Это медицинский канабис, очень высокого качества. Скоро тебе понадобится...
- Засунь его себе в ..... . Я не торчок. И вообще, без адвоката, говорить больше не буду.
- Зря ты так. Потом жалеть будешь...
Конвойный, в камеру его.
- Вот сучка ..... – выругался Влад вернувшись в свои новые апартаменты.
- Кто - спросил сокамерник.
- Следователь. Хотела по быстрому всё закончить, пока я не опомнился.  Медицинскую марихуану предлагала.  Хотя...  Если б она задрала юбку и упёрлась руками в подоконник...  Я бы ей подписааал.....
- Так у тебя ж половое бессилие...
- В этом моя проблема.  Я никому не могу отказать...

                V


- А голова зачем? – спросил сокамерник и снова упёрся взглядом в потолок.
- Какая именно?
- Как какая? У тебя что, как у змея горыныча?
- Нет, у меня две…  Одной я думаю, а в другую ем…
- Эй, там, - постучали в окошко – посуду возвращайте.
- Подожди, друг – попросил Влад – мы ещё не поели. Меня к следователю вызывали…
- Слушай, Мойши, ну вставай в самом деле… Сколько можно лежать? Давай пожрём…
Я вчера, за целый  день,  только одну бутылку пива выпил.
- Ладно… – нехотя согласился Михаил и свесил босые ноги с кровати.
- Ну,  слава Богу! А то устроил лежачую забастовку, понимаешь…
Тебе сколько лет?
- Пятьдесят один.
- Ну, а выглядишь на все шестьдесят…
 Не переживай так. Выйдешь, новую бабу себе найдешь…
- Мне другой не надо.
- Ладно, ешь давай. Арабы специально сюда садятся,  когда жрать нечего. Смотри,  какой шницель, как в ресторане...
-  У тебя закурить нет? – спросил Михаил, покончив с едой.
- Нет. Я не курю…
- Жаль. Я бы сейчас закурил…
 А тебе с какого перепугу жить вдруг расхотелось? Стреляться решил...
- Спросонку…
Вчера вдруг проснулся и понял, что проспал всю жизнь. Как будто  сериал смотрел, с собственным участием в главной роли.
- Как Гаутама Будда?
- Вроде того. Только он проснулся в двадцать девять, а я в пятьдесят три.  И вдруг понял, что “кина не будет”.
Новый сценарии мне не придумать...  Спектакль   не поставить…   Ни идей ни времени…
Финита ля комедия.
- А зачем тебе что то придумывать? Самый лучший сценарист – это сама жизнь.
Не переживай, без роли не останешься…
- Без меня, меня женили? Я  своего согласия не давал. Слишком  лихо закручивается сюжет.
- Я тоже… – вздохнул Михаил и снова улёгся сверлить взглядом потолок.
- Мойши?! Ну что ты опять за старое?  Ну, давай хотя бы в шахматы сыграем. Вон коробка, возле решётки на подоконнике.
- Не хочу.
- Ну,  давай на сигарету.
- Так у тебя ж нет.
- Нет. Но я стрельну.  У охранника, он курящий.
- Тогда расставляй…  Но учти, я хорошо играю.

           - А он мою защиту разрушает,
             Старую индийскую в момент.
             Это что-то мне напоминает,
             Индо-Пакистанский инцидент.
- мурлыкал  себе под нос Влад, старую песенку Владимира Высоцкого, обдумывая очередной ход.
- Слышь, женоубийца, ты своей ненаглядной часто изменял.
- Ни разу, даже в мыслях…
- Во, даёт… Мне бы так.
- А ты чего?  Что в других женщинах было такого, чего нет у твоей.
- Ничего – пожал плечами Влад. - Всё при ней. Она красивая, вообще,  была…
- А зачем тогда изменял?
- Как то была у меня подруга, психоаналитик.  Правда, подругой  она потом стала…
Так вот она сказала, что это хрестоматийный случай. К частой смене половых партнёров склоны те, кто в детстве был обделён родительской любовью.
- А тебя что не любили в семье?
- Не любили? Меня не замечали. Даже чудно видеть было, когда других детей родители целуют или сюсюкаются...
- Да, сочувствую…  Но всё равно тебе мат. Давай сигарету.
- Дай отыграться.
- Не-не-не… Обещал, давай.
- Ладно. Эй, охрана… – Влад  начал колотить кулаком в дверь.
  Окошко открылось и в камеру заглянул конвойный.
- Чего надо?
- Слушай друг, выручи, а…
- Чего надо?
- Дай одну сигарету. Я в шахматы  соседу проиграл…  Боюсь до утра не доживу, придушит, если не отдам. Страшный человек, вообще…
- Кто, он? – дверь отворилась и в камеру вошёл детина под два метра.  – Пошли со мной.
- Да он врёт, не слушай его – забился в угол сокамерник.
- Пошли, к тебе посетитель.
- Ко мне? Какой посетитель?
- Пошли, там увидишь…


                VI


  Оставшись один,  Влад лёг на спину, заложил обе руки под голову и поплыл по течению  реки  памяти,  покачиваясь  на  волнах  сновидений.
 Он вспомнил свою свадьбу, увидел жену в фате и белом платье.
  Рождение дочурки, абсолютной красавицы.  И сына, такого же умного как бабушка и хулиганистого, как дед в молодости.  Учёбу детей в школе, распад союза, безработица, репатриация в Израиль…
Потом свадьба дочери, учёба сына в Иерусалимском юридическом университете, аспирантура…
 А дальше погода испортилась. Подул ветер, пошёл дождь, засверкали молнии, гром,..  и сплошное белое  пятно вместо изображения.  Как экран в старом кинотеатре, когда в кинопроекторе  рвётся плёнка.
 На самом деле, это со скрежетом открылась дверь камеры, и из  коридора ворвался яркий свет.
- А, в нашем полку прибыло…  Тоже стрелок? - спросил Влад гостя, когда дверь закрылась и лязгнул электрический засов.
- Да ты что? Это же я - удивился женоубийца.
- Да иди ты?!  Первый раз в жизни такую метаморфозу вижу.  Мойши?!
Ты же помолодел лет на двадцать, светишься весь…
- Ко мне жена приходила. Её недавно выписали из больницы.
- Жена? Зачем?!
- Ни  к какому израильтосу,  она не уходила.  Хоть под ногами многие  путались. Она у подруги жила.
- Ничего не понимаю.
- Она меня расшевелить хотела. Я ведь системный программист, но потерял работу и опустил руки.
- Ну и как, расшевелила?
- Конечно. В охрану меня теперь не возьмут, а устроиться простым программистом для меня не проблема. Я ведь гордый, только системщиком  хотел…
- Бог в помощь.
- Мне теперь Его помощь не нужна…  Она любит меня!!!
- Ну что, как говорится, совет да любовь… 
- Она наняла  адвоката, может меня завтра выпустят.
- Это хорошо.  А меня…
Дёрнул же черт. Ведь знал же, что наркотики до добра не доводят.  Сейчас бы давно с Богом разговаривал…
- А что, на земле не с кем? Не ужели не кому сказать – “а помнишь?...”.
- Есть… Только вряд ли они захотят со мной ворошить прошлое…
Прав был мой покойный отец - "ты свои дни в тюрьме закончишь".
Может ещё партейку в шахматы.
- Мне не интересно. Ты очень плохо играешь.
- Видишь,  и тебе со мной не интересно…
Ррррр – зарычал электрический засов.
- Эй, террорист на выход – пробасил конвойный – с вещами.
- Да нет у меня вещей – растерялся Влад.
- Тогда без вещей, на выход.
- А куда меня, в расход?
- Пока нет.  Тебя под залог выпускают.
- Меня? Под какой залог?
- Под хороший, два миллиона шекелей.
- Два мил…  Чудны дела твои,  Господи…
 
    Напротив ворот тюрьмы, с другой стороны улицы, стоял бьюик с прокатными номерами.
Внезапно тонированное стекло водителя опустилось,  и ему помахала ручкой смуглая красотка, мексиканской внешности.
- Меня?! – удивился Влад, и оглянулся назад.
 Девушка закивала головой и указала большим пальчиком на заднюю дверь.


                VII

 - Ну ты старик и замутил…  ХА- ха-ха… - на заднем диване бьюика сидел сын.
- Костик?!!! – Ты ж вроде в Нидерландах или Бельгии?..
- Меня мать из Гааги выдернула. Как рассказала…   Ха-ха-ха…
- Да, это было бы смешно, если б не было так грустно… А мать откуда узнала?
- Израиль страна маленькая.  На Голанах чихнёшь, а в Эйлате будь здоров скажут...
- Я наверное тебе должен рассказать, что случилось на самом деле.
- Во первых ты мне ничего не должен,  а что  говорить - я тебе скажу, не переживай.
- Так ведь ты ничего не знаешь…
- Я знаю главное, что нужно говорить.  Врать это моя специальность, я этому пять лет учился и ещё…
- Врать?
- Да. ..  Это в детстве  говорят, что врать не красиво. Но красиво врать - это искусство и наука одновременно.
Как и воровство…
Если ты украл в магазине пару туфель, чтоб босиком не ходить, тебя могут посадить.
Если ты отжал обувную фабрику – ты успешный предприниматель.
А если ты подмял под себя всю обувную промышленность страны – тебе прямая дорога в политику, можешь стать президентом.  Всё относительно...
- Всё равно, как не крути от тюрьмы не уйти. Самосуд,  два трупа…
 А может он передумал бы взрываться?  может пошёл  бы и сдался в самый последний момент?
- Какие два трупа?  У одного из арабов пара царапин, даже мягкие ткани не задеты.
- Как?!  Я же почти в упор стрелял, всю  обойму выпустил…
- Видать травка хорошая попалась, ха-ха-ха...  И давно ты балуешься?
- Да я вообще не курю.  Это в первый и последний раз было.  А следователь, представляешь...
  Вот левая марокканская сучка, хотела, чтоб я признание подписал…
 Ой – Влад закрыл рукой рот и посмотрел на девушку за рулём.
- Всё нормально, она ни слова не понимает по русски.
- А кто это?
- Моя секретарша и шофёр по совместительству.
- И всё?
- И всё остальное тоже… Это очень удобно, когда работаешь по четырнадцать часов в день.
- Зачем так много работать? А жить когда?
- Это и есть моя жизнь…  А у тебя сейчас какие планы?
- Какие у меня планы?  Хороший вопрос...  Теперь не знаю...  Надо подумать...
- Я знаю, надо с матерью встретится.
- С твоей матерью?
- С твоей бывшей женой. Если б не она,  левое израильское правосудие... 
- Да,  я знаю. Они до сих пор израильским арабам, вдовам тероистов, платят пособие по утере кормильца.
- Ну вот...
- Но я не знаю, захочет ли она меня видеть? Мы столько лет в разводе...
- И я не знаю...  Ну не захочет, так не захочет.  Что ты теряешь...


                VIII


 Влад  вспомнил, как в детстве, они мальчишками,  нажимали на звонок, а потом толпой бежали по лестнице вниз.
 И сейчас, ему очень захотелось сделать то же самое.  Развернуться и со всех ног пуститься наутёк.
Но, неимоверным усилием воли, он заставил себя остаться на месте.
  А может дома никого нет? – закралась в сердце  последняя надежда. 
Или не захотят открывать – Влад специально встал напротив глазка.
Но дверь открыли не заглядывая в глазок.
- А ты кто? – спросил мальчик лет пяти, глядя в упор. – Тебе чо надо?
-  Влад, тебе кто разрешал дверь без спроса открывать? – в коридор выбежала девочка вдвое старше его.
- А ты заткнись. А то щас как... – пригрозил брат сестре.
- Я? – Гость  запнулся, не зная что и сказать. – Я наверно ошибся адресом.
- Тогда проваливай - по добру, по здорову... – посоветовал мальчик.
- Это ваш дедушка,  – раздался  знакомый голос из  кухни. – Пусть заходит, я сейчас выйду.
- Ни хрена себе,  дедушка... Откуда ты такой взялся? – продолжал вести допрос маленький деспот уже в салоне.
- Я...  Я, если честно, только из тюрьмы.
- Опаньки!!! 
  Вор,  что ли? 
  А цветы, по дороге спёр?
- Нет. Он не вор – Ответила за гостя  бабушка.  Она вошла в комнату, вся перепачканная мукой.
- Вот это сюрприз... Я аж муку из рук выронила от неожиданности.
- Это Костик настоял, чтобы я без звонка...  Я поблагодарить пришёл...
- А цветы, мне?
- Да, конечно...  Извини растерялся... Ну, я пойду...
- Стоять – скомандовал внук.
– Рассказывай... За что сидел?
- Влад, как ты со старшими разговариваешь? И где ты таких слов нахватался.
- Ты уже всех достал – вставила свои пять копеек сестра.
- И в кого он пошёл? – покачала головой бабушка.
– Ведь с самого рождения такой.
Умный, хитрый, дерзкий, и абсолютно не управляемый.
И что с ним делать – никто не знает...
- А вы целовать не пробовали, - спросил гость и на его глаза навернулись слёзы.


                Конец.