Колдунья

Малиновое солнце клонилось к закату, окрашивая в дивные краски воды Днепра.
.Ветви калины, что добрые люди посадили у самого берега, свесились к самой воде и
многочисленные плоды стали казаться ,в этот миг, искорками раскаленного и уставшего,
за день, светила. Казалось, что сейчас эти искорки коснуться воды и потухнут
. Но нет !,Прозрачные воды огненно-красной реки, бережно ласкали своими брызгами
ягодки- солнышки и те уже просто слепили собравшихся на праздник сельчан,тихонько
покачиваясь на не слабом ветерке...
Кто то из молодежи затянул песню.
Пасылала баба дзеда На луг за калінай:
— Не наламіш калінушкі, Ёй-богу, пакіну,
Пайшоў дзед, пайшоў вбрад, На луг за калінай;
Вузей дзедаву вадзіца Золіць спіну.
А вузей дзеду вадзіца
За пояс заходзіт, Сядзіць баба на бэрэжку,
Далей рукавадзіт:
— Ідзі, дзед, ідзі, дзед, На луг за калінай,—
Калі чырвонай не наламіш, Ёй-богу, пакіну.
Вузей дзедаву вадзіца Шыю золіць,
Сядзіць баба на бэрэжку, Далей пасылает:
— Ідзі, дзед, ідзі, дзед, На луг за калінай,
Калі чырвонай не наламіш, Ёй-богу, пакіну.
Она еще звучала, но послышался громкий девичий смех. Но его заглушил громкий голос
пасечника:
Кто еще, друзи, медку не пробовал? Этим чудным вечером его не попробовать, грех
тяжкий. Сладости в любви не знать молодым, а здоровья старикам. А медовухи, кто не
опробует, то у того зимой лютой гореть будут ухи! Ибо поминать я буду этого неразумного
до весны, так как он себе в самом необходимом отказал! В лекарстве для души!
Два молоденьких парубка тут же вскочили с травы и подбежав к пасечнику, потянулись к
бутыли с парным напитком. Пасечник рассмеялся и пригрозил хлопцам: Душу лечить вам
рано! Она к вас еще, что такэ разум не знает! Это дело мужей, да стариков! Вы, медку
возьмите! Он как раз лучшее из всего, что в свете, для мозгов!
Вечерело очень быстро. Калина уже перестала слепить своими искрами, солнце почти
скрылось за горизонт и только небо и река сохранили огненные краски, придавая
празднику меда, что еще не думал завершаться, неповторимое обличье.
 Кто то принялся разводить костры, кто то затянул новую песню. И снова раздался
громкий девичий смех. Отведавшие меду, но не получившие медовухи, хлопцы подсели к
ним и тоже запели:
Цёмная ночка, а дзе ж твая дочка,
Цёмная ночка, а дзе ж твая дочка.
Ой!- прервала песню самая бойкая из девиц, по имени Марыля: Дочка ночки- это ведьма!
Да и песня ваша не для этого пиршества, хлопцы! Вы, что ж ее на Купала не наорались,
когда Петро у моего батьки медовуху спер...
Парни, что то начали возражать, но Марыля переглянулась с подружкой Олесей и тихо
спросила парней: А вот коли, вы и правду ведьму встретите... Что делать то будете?
Щось! Щось! Да кулачище свои покажу, крестом себя осеню, да и отвяжется карга старая.
Ну что, Марыля, вроде хлопцы то не из трусливых- рассмеялась теперь Олеся, стреляя
глазами подруге- Значит есть кому до дома нас проводить.
Есть! Есть!- воскликнули хором Петро и Василий и поднявшись с уже мокрой от росы
травы замерли в стойке, словно для танца, подставив девицам свои локотки..
Яркая луна , что сменила на небосводе солнце серебрила тихие волны большой реки и
теперь уже не златом, а серебром отсвечивали мокрые ягодки калины, вокруг которых
роились светлячки.
Народ еще вовсю гулял, шумно и весело отмечая начало поста, накушавшись и меда и
медовухи, но Марылю ничто здесь не держало. Уж очень той хотелось до возвращения с
пира домой отца вдоволь нацеловаться с Петром, в каком нибудь из стогов сена на поле,
что как раз кончалось за ее хатой. А Олеся? Да куда она без подруженьки... И хоть
Василий ей был не по нраву, да и молод еще для нее.. Всего то восемнадцать годков! А
она то, даже не чета Марыли, которой столько же- девица в соку и кровь с молоком, коей
двадцать пять годков... Да за ней , первой красавицей в селище, сам сын старосты
ухлестывает!Но Марыля заводила и ей даже старшей подруге надлежало подчиняться
Девицы повели парней не короткой дорогой через овраг, а длинной через поле.
 Видимо смелые парубки были не очень то расположены к разговорам и поэтому они
шли молча, предпочитая слушать Марысю. Но когда уде и Олесе поднадоели ее бредни,
по поводу всякой нечисти, то она как бы между прочим, чтобы только заткнуть рот
подружке, вдруг еще раз спросила хлопцев: А все де! Что вы сделаете, если вдруг сейчас
увидите ведьму.
Да, мы ее побьем!- ответил Петро и рассмеялся.
Две девушки и два парня поравнялись с тем местом, где поле местного помещика, как бы
расходилось с полем помещика соседнего помещика, что был один одному братом.
Марыля громко ойкнула и остановилась Петро замер..
Прямо на них вдруг двинулся стог сена со стороны поля не их хозяина. Василий громко
закричал и теребя свой нательный крест помчался прямо на стог., словно Дон Кихот на
мельницы. Марыля дико хохотала, а оробевший от страха Петр пытался прекратить ее
безумие и тряс за плечи. Одна Олеся с выпученными глазами спокойно взирала
происходящее, тихонько нашептывая нараспев молитву.
Василий почти добежал до движущего стога, но из того раздался оглушительный свист. На
чистом , звездном небе свернула молния, вслед за которой раздались раскаты грома.
 Затем еще раз свернула молния и пронзила своей стрелой тело Василия. Тот рухнул
замертво с размаху на землю. Светопреставление в этот же миг закончилось. Ясные
звезды , словно дрожали от страха, в прозрачном воздухе. Немного правда потускнела
полная луна, в которой Олеся увидела кровавые оттенки. С ней согласились и Марыля с
Петром, вышедшие из оцепенения и все трое тихим шагом пошли к телу Василия. Прямо
над их головами пронеслась небольшая стайка летучих мышей, а копна повернулась
вокруг своей оси и заржала по лошадиному. В то же мгновение деревянное колесо от
телеги, будто само выпрыгнуло из середины стога и покатились по полю в сторону дороги
к их родному селищу, под неблагозвучным названием, Змеёвка.
Мертвый Василий лежал с перекошенным, от страха, лицом, сжимая в своем увесистом
кулаке , расплавившийся, нательный крест.
Марыля, Олеся и Петро так и не дошли до него...
 Когда колесо, выскочило из стога, обе девушки громко завизжали и бросились наутек.
Петро поспешил за ними, считая себя единственным их защитником.
На берегу, где селяне отмечали Спас, уже никого не было. Дымились только кострища и
задорная песня слышилась из глубины оврага:
З мяшка бяры бульбу
І пітайся пакрышку.
Можаш ёсць яе вароной
Іль у мундзіры запечонной.
Трам, там, там, тая-ра... рам,
Без бульбы худое нам!
По голосам сразу можно было догадаться, что горланят ее пасечник Юрась и дьяк
Михайло.
Медовуху хлестать на пасеку идут!- предположил Петро и повел девушек на голос. Но
когда они спустились в овраг и перед ними стал выбор идти на пасеку вдоль ручья налево
или подниматься наверх в селище, то дрожащая и от страха,и от холодной росы,
отбиваясь от комаров ,Марыля, жалобно простонала: Может до дома... Все же ближе
будет! Да и спокойнее... А то этот Михайло еще, как всегда уму разуму учить начнет. Мне
так батьки для этого хватает!
Оксана промолчала, а Петр кивком головы согласился и они пошли по тропинке в село.
Перед самым домом Марыли Петро всхлипнул, роняя слезу и прошептал: Свинья- я
последняя! Мне почти, как брат, дружок мой в чистом поле лежит... А я вот с вами бегу от
этой нечисти... Стыдно!
Стыдно!- с укоризной в голосе парировала Марьяна- Страшно!!! Страшно, если твой и мой
батьки узнают для чего мы полем пошли... Разве не знал, ты , для чего мы той дорогой
пошли? Разве не ждал моих ласк и поцелуев, в одном из стогов... Ваське, правда с Олесей,
того же не было бы. Она ж его за версту к себе не подпустила б, коли не ты. Разве ж я не
знаю, что подруженька моя также по тебе сохнет, да только ждет, когда я тобой
наиграюсь и погоню от себя в три шеи! Ну вот и дождалась, Олеся! Не нужен мне такой
парубок, что нюни распускает...
Немного помолчав и сверкнув очами в темноте на обоих Марыля зло рассмеялась в
полголоса и добавила: Если Василь живой, то сам до хаты придет. Не маленький!
А если мертвый, то нам всем молчать надо... Не были мы там и все! А то ведь и твой
батька, Олеся, может подумать, что и ты Василю, кое что очень спелое, показать хотела! И
тогда прощай, сын старосты!
Ну, ты и ведьма, Марыля!- змеей прошипела Олеся и побежала к своему дому. Петро еще
долго стоял возле плетня Марылиной мазанки, проводив девицу взглядом, а потом
сплюнул, чертыхнулся в ее адрес и тихо- тихо, едва волоча ноги, побрел к себе домой.
 *. *. *
С утра, как только колокола местной церквушки, начали звонить к заутренней службе,
небо затянуло черными тучами и вскоре полил, настоящий ливень, превратив все дороги
в непроходимую хлябь. С небольшими перерывами, противный дождь капал с небес трое
суток. Возле пасеки Юрася был вырыт крестьянами небольшой пруд. Именно в нем и
обнаружил тело Василя старый пасечник и сразу сообщил старосте. Тот доложил
местному помещику, а он через посыльного уже в соответствующие инстанции. Вскоре из
города, на двух подводах приехали вооруженные жандармы и ссылаясь на показания
местных крестьян, в том числе и Олеси с Марылей, увезли пасечника, что не лал в
праздник хлопцам медовухи.
Больше его никто не видел в селище. Пасекой стал заниматься с того дня дьяк Михайло,
что немедленно присоединил владенья Юрася к приходу и народ посудачив об этом с
неделю, вскоре подзабыл о том случае. А между тем август ,или как говорили здесь-
серпень , быстро умчался и чаровница осень быстро окрасила природу в свои краски. И
вместе с праздником урожая, что был неотъемлемой частью этой прекрасной поры
подкатила и пора свадеб. И главной, самой красочной и богатой , среди всех остальных
должна конечно де была стать свадьба Олеси со старшим сынком старосты
Володимиром. После братьев- помещиков, ее отец Игнат был самым богатым из всех
местных но считался человеком чрезмерно жестоким, но весьма щедрым на пьяную
голову.Поэтому быть приглашенным на именно эту свадьбу, каждый житель считал своим
долгом ибо знал... Стоит Игнату хлебнуть спиртного и из изверга, кем он был по трезвому,
он моментом превращался в лучшего для всех кума, что готов с себя последнюю рубаху
снять. Ничего и не для кого ему, с пьяной рожей, не жалко было. И как же не упустить
такую возможность простолюдинам, хоть на капельку времени, не стать названным
братом или сестрой, человеку, от коего зависило расположение к ним, самого
помещика... А это,вы уж знаете, многое, что дать может... Даже волю! А что есть ее слаще!
И так, как народу хотело попасть на эту свадебку много, то и решил Игнат играть ее не
дома, не в своем саду, а на том самом бережку большой реки. Два дня местные мастера)
золотые руки колотили из досок столы и лавки, а бабы вышивали нитками, узоры на
льяных скатертях.
Из Могилевского урочища были приглашены лучшие цимбалисты
И вот, когда все было готово к пятничному дню и многочисленные гости уже поднимали
свои чарки за здоровье родителей из врат храма выехала , разукрашенная двойка
пристяжных и под одобрительный гул толпы понеслась по широкому полю, поднимая
клубы пыли, что видна была всем собравшимся за столами.
Возле кладбища , что было справа от поля лошади остановились и молодые вышли из
повозки, чтобы в сопровождении дьяка, поклонились памяти давно почивших предков. А
затем дьяк прыгнул в кибитку и погнал лошадей к месту пиршества. А жених поднял
невесту на руки и понес тихим торжественным шагом.
Эх, не зряБелорусская свадьба (или «вяселле») – уникальный обряд, имеющий глубокий
сакральный смысл. Ни одно действие во время свадьбы не было случайным, все этапы
были тщательно выверены и продуманы, как в хорошем спектакле. Свадьба и была
этаким народным спектаклем, театрализованным представлением, призванным принести
счастье, лад и достаток в семью молодоженов.По традиции белорусский свадебный
обряд проходил в три этапа: предсвадебный («запыты», сватовство, помолвка), сама
свадьба и послесвадебный (пироги и «медовый месяц»). Существовали строгие
временные рамки, когда торжество проводить запрещалось. Свадьбы не играли в период
с 7 по 21 января, это время называлось «крывавыя вечары». Кроме того запрещалось
жениться и выходить замуж во время постов. Самым лучшим временем для свадьбы
считался конец лета – осень, сразу после уборки урожая. К оптимальным периодам
относился и отрезок от Крещения до Масленицы - период зимнего мясоеда.
 Подготовка к свадьбе сопровождалась большим количеством самых разных примет и
суеверий. Даже в разрешенное время свадьба или сватовство могли сорваться. Например,
сваты могли вернуться домой, если черная кошка перебежала им дорогу. Такая
суеверность объяснялась страхом за счастливое будущее молодых, родным и близким
хотелось, чтоб молодая семья жила в благополучии и достатке.
 Свадебный обряд начинался со сватовства, которое проводилось по своим правилам.
Свататься приходили во вторник, четверг и субботу. Обычно это было пять-шесть человек:
родители, крестные, братья или сестры. Сам жених на сватовстве мог не присутствовать.
Случалось, что сватам отказывали, это было неприятно для семьи жениха. Поэтому
прежде чем идти свататься родня жениха присматривалась к избраннице, к отношениям
между молодыми. На Полесье, кстати, чтобы избежать фиаско во время сватовства
проводился еще один обряд – «пярэпыты». За несколько дней до сватов в дом молодой
засылали «скаллю» - женщину, которая должна была заручиться согласием молодой и ее
семьи. Если «пярэпыты» были удачными, то назначалось время сватовства, во время
которого молодая уже не могла отказать жениху – это считалось позором для
семьи.Сваты никогда не приходили с пустыми руками – они приносили угощения:
каравай, мед, вино . Начиналось все с шутливого диалога между родственниками невесты
и сватами. Часто использовались фразы типа «у вас товар, у нас купец», «кажуць, у вас
цялушка добрая, то прадайце» .. Родители молодой решали, отказать сватам или нет.
Когда они соглашались, то приглашали сватов в дом, где спрашивали у девушки, согласна
ли она выйти замуж. Если все проходило хорошо, то в знак согласия выпивалась бутылка,
принесенная сватами. Эту бутылку обвязывали поясом, а внутрь насыпали зерно. Если
девушка отказывала сватам, то они могли забрать все свои подарки. Считалось, что если
главный сват разобьет бутылку о ворота несговорчивой девушки, то она не выйдет замуж.
 Среди множества этапов традиционной свадьбы нашлось место и для девичника – или
прощания с подругами. Чаще всего оно проходило в субботу перед свадьбой. Назывался
этот обряд «суборная суббота». Во время «суборной субботы» подружки плели
свадебный головной убор невесты – венок. От него зависела судьба молодой, поэтому
венок старались делать красивым, ровным, круглым и тугим. Кроме того они готовили
украшения из цветов для себя и для друзей жениха.
Вот и на этой роскошной свадьбе все было чин по чину: Мать невесты была в вывернутом
кожухе и валенках и с хлебом-солью на руках. Первый шаг молодые сделали не на голую
землю, а на покрывало , построенное сватам
 Родня жениха и невесты уединились за отдельными столами . а молодые пошли к столу
с гостями. . И вот тут то грянула музыка и началось действо с песнями, плясками и реками
спиртного.
Где то в середине дня, когда жених уже плохо владел своим языком, он закусывая куском
жареной свинины промычал невесте: Леська, а где ж подруженька твоя неразлучная. Не
вижу за столом то ее...
Я, тебе, что до нее! Да и мне она в ненадобность, ведьма!- ответила Олеся, а жених
рассмеявшись, как конь,пояснил: Что касается меня, то мне эта твоя Марыля, тоже по
барабану... Это вон...- и он кивнул в сторону Петра, что шаткой походкой, еле держась на
ногах, покидал застолье, что было в самом разгаре- Ухажер ейный, по ней соскучился.
Замучил меня вопросом: Где она, да где?
Но плясовая музыка позвала всех в хоровод и все сказанное Володимиром вылетело из
головы Олеся, что была вне себя от счастья.. А тень пьяного Петра еще немного
помаячила возле кустов орешника, а затем виляя то влево, то вправо он пошел в сторону
поля. Шел он долго, горланя свою любимую песню, пока не спотыкнулся об ком земли и
не упал аккурат в тот месте , где расходятся между собой поля братьев-хозяев. Пролежав
так некоторое время, утыкаясь носом в землю, он наконец поднял голову и обомлел.
Хмельное моментом испарилось из его головы. Пред ним, в чем мать родила, стояла
Марыля, в одной руке у нее была кочерга, а с указательного пальца другой хлестала
кровища. Она улыбнулась ему и сказала:Голубчик мой, вот иду я, иду, мне так положено,
я обязательно должна идти. Я научилась колдовству, умею, мне надо. Я пойду на дубку,
на кусте порчу закручу — засохнет, да и все. Пойду на лес — оно закрутить лес, тот
иссохнет. А как на скотину у людей, у хлев — у людей и скотины не будет". И давай
просит, его целовать ее ноги. Он принялся целовать ноги, ползая и извиваясь вокруг нее,
как змея, а она смеется и говорит ему:
Ну, полно, мой любый, доказал свою преданность, словно пес, да и ладно.. Жди меня
ночью, Петро, на том самом месте, где дружок твой сгинул... А мне идти надо! Свадьба у
подруженьки моей веселая, а я на ней даже ножкой не топнула...
Так, я с тобой, Марыля- все еще не поднявшись с земли молвил Петр. Но Марыля
отпихнула его кочергой и зло закричала: Да куда! Ты же пьян, голубок мой!Ступай ,
проспись, да не забудь про свиданьице наше этой ночкой...Сказала, отошла к перекрестку
дорог между полями, села верхом на кочергу, да и взмыла в небо. Ветер сильный
поднялся. Столы свадебные, с угощениями разными, во все стороны разметало. Калина,
та, что у самой воды стояла пополам разломилась. Темно в один миг, как ночью стало
Олесю в воздух подняло, да с размаху в орешник, неведомая сила, зашвырнула. Жениха
ее Володимира одним столом ударило, а других накрыло Родители и гости в траву
попадали и ручищами своими в нее родимую вцепились. Только один Игнат и смог
голову к небу поднять и увидел там голую сгорбленную старуху, с длиннющими седыми
волосами, что летала над свадьбой на кочерге, да рожи корчила.
Сколько так продолжалось никто не знает. Как только ураган стих, все уснули. А когда
проснулись, то все столы стояли на своих местах, все гости и родители сидели там, где и
сидели, только блюда были пустыми, да и выпивки уже не было никакой.
Всяко бывало!- воскликнул Игнат, пытаясь себе в рот, хоть каплю влить из пустой чарки-
Ну, чтобы так надраться, до простите свинячьего состояния и чтобы всяка ересь
мерещилась... Это со мною, люди добры, впервой. А че привиделось то, Игнат- стал
допытываться дьяк.
Да, так... ведьма старая!- вполголоса ответил Игнат и замолчал
Ннневессту украли!- закричали хором гостя, теребя спящего лицом ,на единственно не
сьеденном, чудом оставшись не тронутом, жареном гусе.
Да, тута я!- прокричала страшным голосом Олеся , из орешника и расхохоталась
дьявольским смехом.
Умом тронулась! - опускаясь на траву воскликнула ее мать- Люди! Родная кровинушка, от
счастья, умом тронулась! Вот что с нами, бабами, замужество делает...
Староста отрезвел в один миг и заверещал: Сын, тащи свою женщину домой! Там
разберемся! А, вы, дармоеды окаянные, гости дорогие вон отсель! Это же надо столько
всего сожрать и выпить, что на три дня готовилось.
Так, фату! Фату, кум надо снять с невесте и шаферше передать, чтобы та замуж счастливо
смогла выйти...- не унималась мать невесты.
Эка, глупа баба!- уже прорычал на нее староста, да на кой ляд, она, рака черна от грязюки
Марыське треба. Та ж даже не явилась к столу. В церкви была... А здесь я ее не видел... Да
и какое счастье фата от пьяной девки, что может в этом орешнике кувыркалась с кем..
Кто то в этот миг прокричал: Позор то какой! Это и стало сигналом к массовому побоищу.
Правда определить кто с кем дрался и кто против кого определить было трудно, ибо
дрались все , кроме продолжающей хохотать невесты и музыкантов, что похватали свои
инструменты и бежали к своим повозкам. Закончилось действо к полуночи, когда не
осталось небитых, а Олеся перестала смеяться и начала громко рыдать..
Примерно в это же время, примерно на том месте, где погиб Василь ,Петр будто
одинокий столб, поджидал Марылю. Явилась же она в тот миг, когда от полной луны
возникла тень Петра на голой земле. Ее волосы были украшены цветами, на ней было
богатое роскошное платье, которые носят самые богатые панночки. Она опустилась перед
ним, отбросив в сторону кочергу, на которой прилетела и сращу бросилась в его объятья.
После страстных поцелуев она повалила парубка на холодную землю и отдалась ему в
сладострастиях. А когда все это произошло взгромоздилась ему на спину и приказала
катать ее на себе по всему полю. И так продолжалось до третьих петухов.
Только они прогорланили, как она слезла со спины и из молоденькой красавицы Марыли
превратилась в страшную беззубую старуху, что послала хлопцу воздушный и помчалась,
как молодуха за своей кочергой и едва она только до нее дотронулась, то обратилась в
свинью, которая чинно и важно побрела в село. Посидевший, от всего увиденного, Петро
проводил животное взглядом и нехотя пошел домой. Проходя мимо дома Марыли он
услышал, ранним утром, крики и плач.
 Что случилось?- спросил он отца Марыли, что вопил по- волчьи и драл на себе волосы,
бившись головой об плетень.
Марылечка, ягодка моя! Девочка моя! Померла... Мы с мамкой ее с этой окаянной
свадьбы ночью пришли... А она... Она холодная вся... И улыбка на лице!- давясь слезами
поведал ему , убитый горем, отец.
Парень похолодел и понял, что не с Марылей он был ночью. А с ведьмой! Настоящей
ведьмой!!!
Ему стало не по себе и ничего не ответив батьке Марыли медленно пошел к своему дому.
Его мать Оксана стояла , опечаленная на крыльце и сразу набросилась на сына: Где тебя
носит, выродок! Я уже все глаза проплакала... Отец со свадьбы битый, еле живой домой
приполз. Батюшка Федор молитвы с третьих петухов, над невестушкой Оксаной читает,
дьяк Игната о чем то пытает в храме, Марыля ночью померла... А он, где то таскается!
Где... Говори, где ты был, или я тебя своей рукой пришибу- и она схватила кочергу.
Я сейчас!- отступая ответил Петро- мне срочно до отца Федора надо.
Мать зарыдала и отшвырнула от себя кочергу , опустилась на крыльцо и завыла: Ой,
Петро! Тебя староста в рекрутский набор вписал. Завтра! Завтра тебя уже служить
батюшке царю погонят. Ой! Ой!
Петро было уже все равно. Он точно знал, куда ему надо. И разговаривая про себя сам с
собой: Это, мамо, вы еще Васька не упоминали... Ведь только я, Олеся и Марыля и знают,
что его не Юрась убил... Нет! Лучше царю батюшке служить и в какой нибудь войне
погибнуть, чем от ведьмы проклятущей сгинуть!- он быстрым шагом пошел к сельской
церквушке.
Когда он распахнул двери церкви, то увидел отца Федора, который извлекал что то из
тайника пол алтарём. Священник насторожился и крикнул ему: Что тебе, сын мой. Служба
еще через час...
Я это...запинаясь начал Петро- узнать, как Олеся и рассказать кое что важное
А! Олеся!!!- радостно воскликнул отец Федор, что то пряча в рукаве) Спит пока в моем
доме. Там матушка Ганна за ней проглядывает... А важное свое, ты мне после службы
поведаешь!
Нет!) закричал нервно Петро- может я один и знаю, в чем беда Олеси кроется и подойдя к
алтарю перекрестился и сбивчиво, очень торопясь начал рассказ с дня Медового спаса,
когда погиб Василь и закончил, смущаясь и краснея, как предался утехам с ведьмой.
Да, понял я, что на Олесю порчу навели, ла только молитвы тут мои бесполезны... -
положив ему руку на плечо сказал священник, доставая из рукава дорогой перстень- Тут
не всегда одного Божьего слова достаточно, тут еще и другие знания нужны... В верстах
двадцати отсюда живет монахиня - отшельница, что и Богу и дьяволу служит, вештунья-
обеим словом , ну или ведьма, но добрая, что вреда людям не творит. Без нее здесь в
болезни Олеси, да и всем, что мне поведал не разобраться. А как ее Игнат привезет сюда,
то могут средства понадобится... Вот я и подарочек то этот из схрона и достал и отец
Федор показал парню перстень с царским гербом.
Тот внимательно посмотрел, на сверкающий алмазами перстень и неожиданно из
глубины себя услышал голос своего отца: Ты забыл про свое обещание Марыли молчать...
Но еще не поздно все исправить. Сейчас отец Федор отнесет его матушке Ганне. Иди с
ним, посиди у изголовья Олеси. Матушка отлучится за водой, а Федор начнет службу в
храме. Завладей перстнем и не отдавай его никому, чтобы не случилось в нашем селище.
А я помогу тебе излечить Олесю и Марыля воскреснет, когда ее начнут отпевать... Разве
тебе было с ней плохо...
Голос замолк, а Петро стало плохо. Его затрясло и отец Федор сам его отвел в свои покои,
поручив матушке присмотреть ща ним и напоить целебным отваром . Перстень он засунул
за образ Богоматери поспешил в храм. Матушка хотела было уде заварить свой целебный
напиток, ла спохватилась, что в самоваре кончилась вода. Взяв ведра она пошла к
колодцу. Олеся сладко спала. Петро тихонечко поднялся со стула, что стоял у изголовья и
подошел к иконе. Пошарив рукой за ней он нащупал перстень и сунул его быстро себе за
пазуху. Голос внутри него с облегчением вздохнул ,а когда Петро вернулся на стул, то его
заколотило в конвульсиях. В таком состоянии его и обнаружила, вернувшаяся с водой
матушка, что взгромоздила его на себя и уложила на кровать в другой, маленькой
комнатенке, что предназначалась для заезжих гостей..
 *. *. *
Перед вечерней гробик с телом Марыли занесли в церковь . . Петро в которого Ганна
влила насильно свой отвар заметался в эту минуту на кровати. Эму снился кошмар. Старая
, костлявая ведьма тянула к нему свои руки с длинными когтями, как у зверя и пыталась
его поцеловать в губы. И когда ее беззубый при был уже близко он закричал и вскочил с
кровати весь мокрый от пота. Его некогда рыжие волосы поседели еще боле прежнего.
Поднявшись с кровати он пошел в храм. Отпевание Марыли должно было состояться в
день ее погребения. Но отец Федор заранее стал украшать новопреставленную венками и
что то бормотал нал ее телом. Петро посмотрел на Марылю, та открыла один глаз и
подморгнула им ему. Парубок выскочил из храма, как ошпаренный и помчался к своему
дому. Священник же понял это так, что отрок просто испугался тела покойника.
Дома Петру лучше не стало. Картину, что он увидел у себя в хате была удручающей. В
сенях, в петле, из конопляной веревки висело бездыханное тело матери, а в своей
кровати , возле иконы, лежал окоченевший отец...
Петро до самого утра просидел возле плетня, молча созерцая звезды, думая о тех
странностях, что происходили вокруг.
Именно с той ночи, что пережил Петро и начался страшный мор скота и живности и
необъяснимые смерти жителей селища., о коих стали судачить с восходом солнца
Весть об этом парубку донесла бабка Янина, что и вызвалась подсобить парню с
погребением родителей.
Сразу после того, как все было улажено с этим делом, в селище прибыл помещик, что
редко появлялся на своих угодьях. Но Петро не страшило это. Он понимал, что с одной
стороны он может уже сегодня спать служивым , а с другой стороны недоумевал зачем
ему перстень. Голос внутри молчал и чтобы может быть получить хоть какой то ответ на
это он побрел на известное ему место , на поле.
Эх, пашня! Мягкая, как пух землица! Землица- кормилица! Запах навоза и сухой пряной
травы. Крики птиц и их многочисленные следы их маленьких лапок в костях земли. Запах
сырости и чувство победы над природой, что не сопротивлялась , но не всегда была
добра, даруя человеку хлеб насущный
Да, пойди теперь на голом поле найди то место- бубнил Петро, увязая ногами в
вспаханной земле, где еще позавчера росла трава, да нет- нет, да и встретишь одиноко
растущие оставшиеся пшеничные колоски или стволы стеблей от подсолнуха.
Петро, не тут! Тебе к лесу за полем брата помещика надо. Здесь при свете солнца тебе
ничего не найти- неожиданно заговорил с ним голос изнутри.
Петро выругался и поспешил к лесу, до которого было около двух вёрст, сам не зная зачем
он это делает.
Войдя де наконец в этот самый лес, что полыхал осенними красками, он понял, что
сильно устал Он собрался было присесть на первый попавшийся пенек, но вдруг в глубине
увидел родник, Несколько удивленно Петро бодро прошагал, ступая по валежнику, к
нему и испив холодной воды, довольный уселся на поваленный, ветром, явор. Как его
угораздило уснуть сам не не понял, а когда проснулся, то над ним светили звезды и
полумесяц
Человече! Человече! Давно ждешь!- услышал Петро со стороны спины и тут же что то
тяжелое ударило его по плечу.
Он обернулся и увидел черта, небольшого роста, но весьма упитанного.
Тот почесал одним передним копытом ему шею, а другим себе один рог и широко
улыбнувшись спросил: Принес перстенек, Петруша!
Парубок стукнул себя ладонью по пазухе, покосился на рогатого и извлек перстень, что
провалился до пояса рубахи. Черт выхватил его у него из рук, понюхал, попробовал на зуб,
потом поднес к глазам и несколько раз причмокнул языком, после чего зажав в его в
своей лапище весело сказал; у тебя сутки, чтоб науку постигнуть... Вообщем сам все скоро
поймешь!
И подлетев к Петру он схватил его правую руку и чем то больно уколол ему указательный
палец.
Пергамента или бумаги не прихватил, Петро, извиняйте! А ну намалюй мне что нибудь на
одном роге... Грамоте то знаю, что не обучен, но это поправимо...
И Петро изобразил что то вроде креста на роге черта.
Чтоб тебя приподняло и шлепнуло, - недовольно взревел черт- Такие знаки малевать.. Ну
да ладно...
И исчез чертяга. Как свозь землю провалился
Протяжно завыл волк. Где то над головой юноши , устрашающе прокричал филин и между
ног, истошно похрюкивая пронеслась свинья.
Петро не успел опомниться от страха, как поднялся сильный ветер. Звёздное небо
затянули тучи и прозвучали раскаты грома.
Дождь полил, как из ведра, а ветер гнул ветви деревьев и те больно хлестали его по лицу.
Внезапно проснувшийся внутренний голос заставлял повторять за собой слова
заклинания;
На стороне восточной, в краю дальнем, в глубоком море-океане, остров лежит широкий.
На острове на том лежит колода дубовая, а на ней сидит Страх-Рах. Я Страху-Раху тому
поклонюсь, я ему скажу. Помоги мне, Страх-Рах, создай ты семьдесят семь сильных
ветров, семьдесят семь вихрей. Собери ветра полуденные, ветра полуночные, ветра
суходушные, что леса сушили, что темные леса крошили, что травы зеленые и реки
быстрые иссушали. Пусть они также сушат все живое и неживое на что я глаз свой положу.
Пусть все сохнет, мне подчиняясь, обо мне не подозревая , никогда не забывая. С сего
дня и вовеки веков. Так было, так есть, и так будет всегда- да прибудет сила царствия
тьмы и мое с ним... Мое дело идти, идти, потому что так надо. Огонь, вода и земля- во что
аспид скажет, в то и обернусь я...
И когда заклинание было прочитано тринадцать раз, явилась перед ним старая колдунья.
Подняла руки к небесам и перестал ливень литься, взмахнула еще раз руками и ветер
перестал ломать деревья.. Подошла она к Петро и говорит: Что, голубчик не по нраву тебе
облик мой.А вот когда я в теле Марыли была, то не прочь был ты со мной позабавиться...
Ведьма рассмеялась и крепко обняв парня сладким голосом поведала: Слаб ты духом ,
Петро! Всего боишься в этой жизни, всем миром не доволен и других только в этом и
винишь. Олеся же в ту же ночь пасечнику старому про Василя рассказала, Марыля отцу
призналась, что в гибели дружка твоего винная и чувствовала, что что то нехорошее у нее
внутри сидело и давило изнутри, побуждая издеваться над друзьями... А ты молчал!
Думая, что именно Марыля виновна в гибели Василя, Юрась перенес тело его себе в пруд,
зная, что разбираться то никто не будет и его то и отправят на каторгу. Главное, чтоб
девке молодой жилось по - людски.
Не смогла Марьяна перстнем на проповеди у Федора завладеть, а ты завладел! И теперь
силу обрел, чтобы мне красу пуще прежней вернуть. Сделаешь это и будешь хозяином на
белом свете, ибо будет слугой тьмы... Ты же мечтал о Марыли, тебе же понравилось ее
тело, когда был со мной в объятьях. А если главное- красивое тело, то какая тебе разница,
что внутри! Ведь и ты уже не прежний, в тебе Переруг припеваючи живет, что скандалы
твоего батьки с мамкой в доме, из за того, что ты нагулен ею . Так то, если глянуть, то
Марыля то сестрица твоя... Отец то у вас один. Так что тело ее без моей сущности- грех,
даже для нас ведьм и ведьмаков. Не осознал еще, что им стал то....
Ведьма рассмеялась пуще прежнего, но в Петре заговорил, сидящий в нем Переруг: Эка,
ты мать, вздорна баба. Свои условия ставишь, а мои не слышишь... Ублажать меня в теле
Марыли будешь? Силы назад не заберешь?
Да, я смотрю, ты дурень!- ответила ведьма- Меня почитай, лет тридцать на этой земле,
как нет, силы то огромные, а питать и преумножать то мне их нечем. Последние в
сладострастие с тобой потеряла... А как в Марылином то теле , ла с молодым ведьмаком,
мы друг другу , как хлебушек людям нужны Я тебе, чтоб черти не заездили на дело
направляя, а ты мне, как солнечный свет, без которого сил то моих и нет.... Но ты еще
посиди тут до начала отпевания Марыли, занялись силой леса, а я почву подготовлю...
Обратилась ведьма зайцем, ла побежала, на пашне кошкой черной стала, что по своим
черным делам пошла. А Петро сел на траву и стал тешиться тем , чем его ведьма одарила.
То хряком, то котом, а то осиной обернется и хохочет. А вместе с ним и Переруг внутри
него.
 * * *
 Пока ведьмак Петро в лесу, предрассветном забавлялся ведьма, обратившаяся в
черную кошку зря времени не теряла. Шмыг во двор к старой бабке Янине, хвать
передними шапка и ее за подол, когда та вышла кур покормить, да и молвит голосом
Марыли:
Бабушка Янина, узнали меня? Умерла я, это правда, но душа еще долго будет по белу
свету гулять.
Старая бабка так от страха на петуха и села. Он крыльями о землю бьет, кукарекает, а
бабка сидит, хвост ему теребит и креститься. А кошка не унимается: Ты же стара, Янина,
помнишь, как жили в селище раньше две вековухие сестрицы, что болезни всякие лечили.
И как то падеж скота начался. Бунт народ поднял и прогнал сестренок из селища в лес, во
всех грехах вештуеью обвинив.
А потом в селище хворый проказой, не из местных об явился. И опять народ испугался и
прокажённого этого в лес жить отправили. Выходили там его сестренки. А москалек той
не простой оказался , князек с царевой свиты. И как в Русскую столицу прибыл, так и
доложил он царю- батюшке о чуде исцеления и сестрах.
А тут странной болезнью царица захворала, вроде бы и нет у нее ничего, а с другой
стороны человеком она себя и не чувствует... И каким врачам заморским ее только не
показывали. Вот и послал царь этого солдатика сестер этих во дворец доставить. Долго
ехал служивый, еле- еле это место нашел... Но поехать то только Агния согласилась... А
Августина не в какую... Ну, так и порешили, что одна поедет. И поехала! А вернулась
она,когда сестра о ней и думать забыла. Много годков прошло... А как приехала Агния, то
показала сестре первым делом перстенек якобы царицей, ей подаренный. С него то все и
началось...Стала Августина в селище, до храма ходить и батюшке, что тогда там служил
жаловаться, что водит Агния, после приезда, дела с бесовской силой. И тут стали во всех
своих грешных делах, с подачи священника Агнию винить Поджег народ ее дом лесной, в
коем она одна теперь жила. Августина то ведь поподьей стать могла...
Выжила Агния, а народ еще злее стал. Отец нашего помещика велел ведьму изловить и
осиновый кол живой в сердце вбить. Священник то это и сделал, выполнил наказ
хозяина.Августина с руки мертвой сестры перстень сняла и носить всем напоказ стала...
Вот тут то в Змеевке и начались странные дела. Народ, как мухи умирать стал, падеж
среди скота начался... Августина за несколько недель состарилась и больной на голову
стала. И вот поняв, что все дело в перстне она оставила его в храме и сбежала в
монастырь... А священник приход сменил, передав на хранение перстень отцу Федору...
А Агнии после своей смерти одна дорога была, вернуться сюда, в этот мир и отомстить за
себя, а для этого надо душе усопшей чертям поклониться ... Во мне ее сущность жила, мне
она и секреты свои все передала.... И только тем, кому положено должны на тот свет уйти,
другим бы худа не было, но тут Петро про все дознался. Я с ним голосом Агнии
заговорила ... И сказал он мне, что если я ему в поле не отдамся, то сдаст он меня и
сущность, что во мне... И закончу я жизнь свою с осиновым колом в сердце... А это то
сущность во мне и разозлило, таких дедов понаделала... Да, вот, чтоб все исправить
случай подвернулся. И ты, бабка Янина мне помочь должна. Перстенек тот самый у Петра,
он в лесочке за полями мертвый лежит. У Федора украшеньице то стащил, ла и прятался в
лесу, хотел от рекрутского набора откупиться... А его деревом сухим и пришибло.
Ты этот перстень у него с руки сними, да в гроб мне, как отпевать начнут незаметно
положи. А я уж все сама без всякой сущности беду от селища отведу... Только о
разговоре нашем молчок, да смотри , чтоб в течении сороков здесь Августина не
появилась за коей отец Федор уже послал. Оз, худо будет...
Ой, Петро, дурака жалко! Как ни как брат по отцу...
Кошка замолчала, мурлыкнула и став черной вороной вспорхнула в небо.
Янина наконец то встала с раздавленного ею петуха и крича на все селище: Люди - сябры
мои, что вам расскажу... И помчалась по дворам. На это собственно и рассчитывала
ведьма. Но кто как, не бабка Янина, разнесет новость по селищу. И именно запутать всех в
Змеевке и ошарашить информацией, что будет приукрашиваться и из уст в уста
передаваться в меру испорченности каждого и была задачей колдуньи.
И правда,, такое началось! Народ обезумел, сам страдая себе байками уже
придумавшимися на ходу, где одна была страшней другой. Да, к бесам Петро этого!
Марыли! Марыли кол осиновый прямо в гробу вбить! Шиш, ей ведьме, а не отпевание!
Им оно ведьмам то ни к чему!- кричали одни, а вторые лезли на них в драку и уверяли:
Отец Федор молитву то прочитает над ней и старая ведьма, что в нее вселилась убежит в
свой ад, а вот народ срет, скотина дохнет, а поп перстень дорогой от всех прятал. Прав
Петро, что спер золотишко... Пусть отслужит молебен и на кол его! На кол! Не по- Божью
добро от народа скрывать, когда такое творится. Вот помещик то и то каждому хворому
горилки велел выдать и угля привез, чтоб дохлую скотину на кострах сжигать, чтоб зараза
эта дале селища не пошла. В лес надо идти! Перстень с Петро снять и помещику на муку и
горилку обменять.
Да, вы божевильны! - кричала третья сила. Все дома чесноком обвешать от бесовского
отродья. Кол в сердце и Петро и Марыли! Отца Федора в Днепре топить!
Ага! И в бега до запорожских казаков!- стыдила их четвертая, самая немногочисленная
группа.
Но после того, как все эти несколько сторон хорошо помутузили друг друга, то
разукрашенные синяками бабы с детьми и мужики разделились на два лагеря- одни
пошли к церкви вбивать кол в Марыли и казнить Фёдора, а другие в лес за перстнем
Заслышал Петро голоса в лесу, да подумал, что это либо отец Федор пропади хватился,
либо помещик крестьян за ним послал, чтоб в солдаты определить, да и враз тешатся
перестал и почему то в глубь леса тикать решил. А голоса уже рядом... Петро задом
пятиться. А дуб огромный, что ураганом надломило , вдруг заскрипел , да и упал всем
весом на него. Из дупла того дуба черт выскочил. Проверил, что тот не дышит, а когда
убедился перстенек то на его руку и надел. А сам быстренько в то дупло, в котором этого
мига ждал.. Сидит там и сррокой стрекочет. Зовет народ на голос.
А он себя долго ждать не заставил. С оглушительным криком: Мое!- бабка Янина первой к
телу подбежала вприпрыжку, с пальца руки перстень цап и деру. Перепуг, что неживое
тело парубка покинул- змеей выполз и в бабку то и вцепился.. И мужики быстро
вцепились.. Немного поучили уму- разуму, а потом давай решать, что с телом Петро
делать... Решили, пусть тут так и гниет, а тут черт из дупла высунулся и как по волчьи
завоет. Перепуг уполз шипя в траву.
Правильно!- заорали бабы - вон уже волки эту гадину жаждать сгрызть, пусть хоть им
послужит добром... Ворюга! И змеюка тож кушать хочет. Ишь, огромная какая!
Дед Михась засунул украшение себе за пазуху, и повел шествие на селище.
Там уже прямо в церкви казнили тело Марыли и толпа тащила отца Федора к Днепру.
Дорогу им всего преградил Володимир с матерью Олеси, но что и кто они супротив ярости
нескольких десятков безумцев с вилами и топорами.
Последние крики Федора и вопли матушки Ганны случились именно в тот момент, когда с
чинившими беззаконие со священником и поподьей воссоединились с войском,
вернувшимся из леса.
Ганну и Федора связали веревками, закололи вилами, а затем сбросили в реку...
Кровавую воду окрасил цветом пылающий закат , придав пейзажу зловещий вид. На небе
появился месяц и начали сгущаться сумерки...
Толпа шумела и вспомнила о бежавшем с поля боя Вололимире и матери Олеси и
бросилась к дому старосты.
Но поперек из дороги стал, выросший, на из глазах, как гриб из земли огромный Ляд в
шутовском колпаке.
Сам то большой, но детским тоненьким голоском как молвит: Ай, порешили! Ай, до слез!
Ай, уважили!!! И тут де на грубый бас перешел: На колени, челяди! Перстенек отдайте и
ступайте творить свою расправу! А как закончите спешите к поповской обители на
свадебку!
Только было дед Михась ща перстнем за пазуху полез, да с сухой сосны два брата-
вытарашки, как ему на лысину спрыгнут , да, как закричат: Что так долго то старик! Вот
народец ничего не боится! Михась Ляду перстень несет, а его смех колотит . А вытарашки
гневаются и пуще визжат. Отдал дедуся украшение демону и тут де из него дух вышел.
Ляд перстень в мохнатой лапище зажал и пошел своей дорогой, а крестьяне с криком,
подгоняемые вытарашками к старосте побежали,
со всеми, кого сыщут в доме расправиться.
От всего того, что происходило , начиная с сумерек, в этом селище, крест на поруганном
храме покосился. Иконы сами из образов повылетали и на пол попадали. А в покоях отца
Федора вообще дым коромыслом стоял. Пух от перины по комнатам летает, зеркала
побиты, Образов и вовсе, как будто никогда здесь не было... А посреди большой комнаты
стояла Олеся в свадебном наряде. Глаза ее кровью налились, сама белая вся и голос не ее
из уст ейных исходит:Красавица! Умница! Косточки мои в лесу полила, месть подруженька
своей Марыле и трусливому Петро в головушке выносила, Васютку назойливого со свету
сбила... Муженька прямо на свадьбе рога наставила! Заклинание для перстня Раздора у
Лиха выпытала... Чего ж тебе, королева моя, еще надо!
Олеся на эти слова расхохоталась и уже своим голосом, зажмурив глаза ответила: Да,
королева! Королева говорю! Слышь ,ведьма старая! Не одного из гнусных сельчан своих в
живых не оставлю! Даже, если в ноги упадут!!! Все у меня сгорят в гиене огненной! А не
надо было меня учить жить! А потом красоте завидовать!!! Володимир, муженек мой,
пылинки обещал сдувать, а самого трясло.... Трясло только при одной мысли, , что на
свадьбе нашей и Петро на меня палится придет... А он то Петро такой желанный , лишь на
Марыльку смотрел! Всех изведу! Никого в живых не оставлю!
И тут изнутри нее опять голос ведьмы: Полно тебе, ягодка! Хватит злится, всех с тобой
сожжем! Только пора бы и женишка встретить!
Только о нем упомянули. А он и легок на помине. Через стену вломился. Бревна из стены,
как щепки а разные стороны разлетелись. Женишок же рожу скорчил, лапищи свои
мохнатые вперед выставил и пошел к Олесе.
Ой, Шиш!- заждалась я тебя чудо мое безобразно- мохнатое!- изрекла ведьма из чрева
девушки
А он подошел к невесте обнял ее и повел на улицу, поясняя: Месяц яркий там... А пыль
столбом на перекрестке дорог, между полями такую поднял вместе с чертями, что ничего
не видать. Идем, идем милая! Так нас уже ждут все! Сам Вий шафером на нашей свадьбе
будет. А ведогонов да ночниц- тех просто море понагнал. Да еще парочку очаровательных
бадзул пригласил и дядюшку Злыдня... Шиш вдруг, после того, как перечислил гостей, так
расхохотался, что земля задрожала под ногами. и закачались все деревья.
Со всех сторон к ним выскочили черти и стали водить хороводы и мазать молодых
кровью, что была разлита по небольшим глиняным сосудам.
А на перекрёстке, где столбом клубилась пыль, за каменными столами, из могильных
плит , визжали бедзулы в рваных одеждах, пели ночницы, вливали в себя вино ведогоны с
Лихом. А в самом центре молча восседал, с закрытыми ресницами до самой земли, Вий.
Как только черти привели сюда молодоженов , ночницы надели на Шиша и Олесю венцы,
что представляли из себя коровьи рога и черт нацепил на указательный палец правой
руки невесты тот самый перстень, так и началось веселье. Продолжалось оно недолго, до
вторых петухов. Именно тогда исчезли , как провалились сквозь землю столы.
Перепивгаяся нечисть стала расходится, кто куда. А Злыдень протянул Олесе кочергу, а
Шишу метлу и те водрузившись на них взмыли в темное небо. Глянь, какая пара!-
воскликнул Злыдень, обращаясь к Вию. Тот открыл свои глаза и в эту же секунду
вспыхнули огнем все хаты в селе. Народ уде расправился с семьей старосты и матерью
невесты и готовился к утреннему походу на братьев- помещиков, но сильный пожар ,
нарушил их планы. С криками : Горим!- они бросились к своим домам, но было довольно
таки поздно. Все уже сгорело до том. Вий еще раз хлопнул своими ресницами, когда к
Олесе и Шиш в небе присоединился черт, что использовал для полета свой хвост,
Люди от этого начали вспыхивать, как лучинки.
Черт хотел было подарить невесте месяц, но тут заорали третьи петухи, что в панике,
спасаясь от огня повзбирались на макушки деревьев.
Вий ушел в землю, а Злыдень взмыл к облакам и растворился в воздухе. Приземлившись
Шиш поцеловал свою невесту, схватил ее на руки и поволок в лес.
Зарево от пожара было настолько сильным, что стало светло , как днем. Дикие крики
выживших людей были слышны, то с одной, то с с другой стороны селища.
Тень всадника - повелителя тьмы удалялась к реке, а из оврага показалась повозка с
четверкой лошадей, что на полном ходу приближалась к полю. Стой, злыдня! Стой,
сестренка, проклятая! Один раз смалодушничала, больше тебе ведьма, пощады не будет!-
доносилось издалека , из этой повозки!
Августина! Августина явилась!- ликовал голос ведьмы внутри тела Олеси и та корчась в
судорогах, на руках у Шиша заверещала: Пусть едет, матушка! Я ее в пыль сотру!
Не сейчас и не здесь! Свадьба все же!- улыбнулся Шиш и бегом потащил невесту в глубь
леса.
 .. *. *. *
Оставляя клубы за собой клубы пыли и грязи лошадиная повозка затормозила и
остановилась прямо посреди поля. Солнечные лучи показались из за горизонта. Едкий
дым и запах гари повсюду и как призраки, из глубины этого сизого дыма к этой повозке
потянулось с десяток, вооруженных вилами и топорами, грязных, оборванных людей
Чьих будешь, тетка?- подлетев к лошадям со злостью спросила бабка Янина, обращаясь к
названной гостье в монашеских одеждах.
Сколько лет прошло, а ты Янина не меняешься, все такая же- солдат в юбке и затычка к
каждому бочонку!- ответила монахиня.
- Что то не припоминаю тебя, матушка?
- Да, кто, как не ты, Янина и твоя покойная мамаша, больше всех: Геть!- орали, когда нас,
двух сестер, что вам жизни спасали, одну из нас ты к жениху своему Михайле
приревновала , а матушка слух пустила, что это мы к падежу скота причастны...
Августина, что ли?- прищурившись вмешался в разговор дед Михайло.
- Она! Она родная!- ответила Августина и слезла с повозки к народу.
Да, не слушайте вы эту колдунью ! На вилы ее!- скомандовала бабка Янина, но Августина
спрыгнула на повозку и вытянувшись во весь рост взяла в руки большой серебряный
крест, что висел у нее на груди и сторонясь от рук мужиков, что желали скинуть ее на
землю и призвала народ ее выслушать. Обвела всех взглядом и начала: Сначала ваше
невежество заставило бежать в лес нам с сестрой. Потом в селище появился странный
человек, что носил на лице маску и никогда не вынимал своих рук из перчаток... Вы
приняли его за больного проказой и указали ему дорогу до нас, запретив ему находится
среди вас. Этот человек не был болен, но его лицо и руки были в глубоких шрамах. Он
оказался магистром магии из Московии и приближенным русского царя, которого
интересовали старые языческие захоронения. Агния, что влюбилась в него, как дурочка,
вызвалась ему в этом помочь. а заодно обещала излечить его шрамы, но назвалась ему
Августиной, а я должна была называться Агнией. Мне не ведомо, что шептал гад
могильниками язычников магистр, но лихо отступило от селища и падеж скота
прекратился, а вместе с этим и людская болезнь, косившая людей и оставляющая
глубокие ямочки на лице. А мы с Агнией излечили его шрамы и он назвав это чудом ушел.
Через три лета он вернулся, к тому времени я ходила в невестах у нашего священника и
дело шло к тому, что нам должны были разрешить вернуться в свой дом в селише.
Магистр настаивал , чтобы мы поехали с ним в Санкт- Петербург, что сам государь хочет
видеть его спасительниц. Но Агния отказалась наотрез и поехала одна я, но чтобы не
выдавать глупую сестру, поехала под именем Агния. Возле Сумы магистр выкупил за
огромные деньги у цыган странный перстень, а затем долго искал ювелира, чтобы тот
выгравировал на нем буквы его имени и украсил алмазами. Когда работа была сделана
магистр был удивлен буквам, появившемся на перстне, что только ввиду напоминали
буквы, если перстень держать под углом, то вместо них можно было просесть Аспид. Он
написал заклинание на бумаге и просил его сохранить, если что случится. Через пару
вёрст на нас напали разбойники, но при виде этого перстня они пали перед нами на
колени и просили пощады. Потом магистр отвез меня в Москву и там две зимы обучал
своим премудростям и когда туда на празднество из Санкт-Петербурга прибыла царица то
он представил меня ей, а на следующий день дал злата и велел убираться. Перстень он
одел мне на палец и сказал, что в нем сила и власть. Можно разбудить всю нечистую силу,
если в голове есть дурные мысли и погубить тысячи людей, а модно сделать всех
счастливыми, если мысли светлы... Здесь его из за него подняли на смех и не верят в
чудеса... Но может быть мне он послужит службу... Единственно, что никто, кроме меня не
должен знать заклинания. Потом со своей башни он запустил механическую птицу и
помахал мне вслед рукой...
Долго я добиралась в Полесье, а как добралась стала мечтать о свадьбе с любимым. Но
Агния узнав, что за перстень в моих руках, выкрала его и терзала меня, что отдаст, как
только скажу ей заклинание. А не сказала... И тогда она начала травить скот, чтобы
свалить это на меня.. Но попалась со своим черным делом на глаза Янине.... Мой жених,
священник сам организовал казнь Агнии...
Но и на том свете она не смогла угомониться... Пока я была сначала в монахинях, а потом
отшельницей, она ждала своего часа...
И вот кто то полил цветочки на ее могилке без креста. Она разбудила Лихо, а тот
неугомонную ее душу отправил с того света в этот. Что то черное было в голове девушки,
что пожалела могилку казненной Агнии. Ей нужно было тело, а той, в чье теле теперь она-
мстить, как и той, всему белому свету. Перстень Раздора- сила страшная в таких руках ибо
с ним все силы Тьмы, от которых не сразу найдешь спасение... Вот и в ваших головах зло,
что из перстня...
Нельзя дале еще дать крови пролиться! У вас дома сгорели! Вашим разумом повелевает
демон, а вы подчиняетесь сущности, что мстит вам же...
Да, я прям одержим!- воскликнул дед Михайло - за семьдесят лет лягушки не убивал, а тут
такое... Здесь ведь и правда нечистая сила беснуется!
Народ заволновался, зашумел и стал требовать совета: Скажи, что делать то нам!
Мне не мешать!- ответила Августина и добавила: Будет помощь нужна, позову! А пока!
Пока вам в лес! Бревна нужны! Дима не за горами. Дома то ваши погорелые всем миром
строить надо!
Вас то уж мало! Соседей ближайших кличте! А грехи... Про грехи ваши потом поговорим!
Каковы деяния будут и как вы темной силе противостоять будете. И я вам помогу! Я там
Гиша узрела! А это значит свадьба! А раз так, то три дня никому ничего не грозит! Потом
же думаю Агния меня сама найдет... Вы ж мне пока про дивчину расскажите, что невестой
демона стала.
И народ все, как на духу поведал о любовном треугольнике Марыля- Петро-Олеся и
убиенном Володимире, что был не люб, но сам души не чаял в Олесе...
Августина выслушала внимательно всех и каждого и отправилась на могилку Агнии , аелев
крестьянам заняться делом.
В лесу застучали топоры, завизжали пилы, кто то пошел к соседям за подмогой. Но вместе
с ней в селище прибыли и служивые люди. Убийство есть убийство в любые времена и за
это надо отвечать. И закону не важно, что тобой в это время руководила нечистая
сила...Помещик, что примчался сюда с теми, кому надлежало исполнить закон очень
заинтересовался перстнем Раздора и решил, во чтобы то не стало найти его, а вместе с
ним и Олесю, которую желал отправить на каторгу... Но рассказы и байки про всякую
нечисть крестьян, что были арестованы за организованный бунт, остановили его и он
сначала решил все узнать от сведующей Августины.
Та сидела на могиле сестры, дожидаясь ночи. Узнав зачем явился помещик она сказала
следующее: Отпусти всех, кого взяли за бунт и убийства и узнаешь, что хотел про
перстень.
Помещик распорядился отпустить людей и приготовился слушать.
А Августина сказала, перед тем, как начать рассказ: Смотри только не пожалей об
услышанном. Если решишь, что боле тебе знать ничего не нужно, так и скажи и я
прекращу повествование.
Помещик кивнул головой и монахиня стала сказывать: У древних дравидов, чьими
потомками являются цыгане,среди которых живет легенда:
В одной деревне жила старуха-цыганка.
Оседло жила. Вместе с сыном своим век доживала.
Жадной она была и с нечистой силой общалась.
Не любила старуха, когда к ней в гости кто-то ходил, и лишь только вечер наступал,
выходила она во двор. Встанет, заклинание пробормочет, а потом повернётся вокруг себя
и превращается в свинью. И всем, кто к её дому идёт, начинает эта свинья под ноги
бросаться. Собьёт на землю и катается. Так всех от своего дома и отвадила.
А сын у старухи красавец был. Не знал он про колдовство своей матери, а та ему ничего о
себе не рассказывала. Вырос парень и познакомился с хорошей цыганкой. Полюбили они
друг друга. Как узнала старуха про это, недоброе затаила.
Как-то раз захотелось девушке жениха своего проведать. Только к его дому подошла, а
навстречу ей свинья выскакивает, под ноги бросается, проходу не даёт. Сбила девушку с
ног и чуть до смерти не укатала, еле та отбилась и убежала.
Прибежала цыганка к братьям своим да все рассказала, как было дело.
 --- Эй, сестричка ты наша, плохо твоё дело, не иначе как ведьма ; мать твоего жениха. Не
следует тебе за него замуж идти.
 --- Что вы, братья мои дорогие, люблю я его пуще жизни.
 --- Хорошо, сестрица, мы попробуем горю твоему помочь.
А на следующий день пришёл сын ведьмы свататься. А братья невесты ему с порога и
говорят:
 --- Вот что, морэ, знаем мы, что любите вы друг друга, да отдать сестру свою за тебя мы
не можем.
 --- Что такое? -- спрашивает цыган. -- Чем я вам нехорош?
 --- Всем ты хорош, да только в твой дом мы сестру свою не отдадим.
 --- Может быть, вы чего-то боитесь, так скажите прямо, в чем дело.
 --- Ладно, брат, нравишься ты нам, и мы тебе все скажем. Ходят разговоры по деревне,
что мать твоя с нечистой силой общается, а тут и невеста твоя, сестра наша, сама в этом
убедилась.
И рассказали братья, как дело было.
 --- Быть этого не может! Что вы на мою мать напраслину возводите?
 --- Как знаешь, брат, а только мы сестру в твой дом не отдадим.
 --- Хорошо, сделаем так, -- сказал цыган братьям, -- если правда, что моя мать ; ведьма,
я её сам убью! А если это навет, то вы у неё в ногах валяться будете, прощения
вымаливать.
На том и порешили. К вечеру цыган с братьями своей невесты пошли к кузнице, взяли там
железные прутья, раскалили их докрасна и к дому ведьмы отправились, А навстречу им
свинья выбегает да под ноги бросается. И бросается она под ноги только к братьям, а
самого цыгана не трогает.
Как принялись братья лупить свинью раскалёнными прутьями, она как завизжит и сгинула
сразу. Входят цыгане в дом, а на печке лежит старуха и охает, стонет, вся тряпками
обмотана.
 --- Что с тобой случилось, мать? Дай я развяжу тряпки и посмотрю.
 --- Приболела я что-то, сынок, неможется мне. Сама вылечусь, спасибо тебе за заботу.
 --- Все-таки, мать, дай я посмотрю, что с тобой, может, тебя к лекарю надо сводить? --
сказал опять цыган и только хотел было развязать тряпки, как ведьма вскочила и руками
замахала:
 --- Не смей подходить!
 --- Чего это ты боишься, мать? Или скрываешь от меня что-то?
 --- Не твоё это дело, сынок, -- сказала ведьма и отвернулась.
 --- Ты не забыл про наш уговор, -- напомнили братья цыгану, -- смотри не видать тебе
невесты.
Подошёл цыган к матери, рванул за тряпки и скинул их. Глядит, а мать вся железными
прутьями исполосована.
Схватился цыган за кнут.
 --- Значит, правду люди о тебе говорили?! Значит, ведьма ты! -- прокричал цыган и стал
кнутом ее бить.
Кровь брызжет, сизый дым, а ведьма стоит как ни в чем не бывало и головой покачивает:
 --- Эх, сынок, долго я скрывала от тебя свою тайну, да делать нечего ; узнал ты. Вижу, не
будет тебе счастья в жизни, покуда я жива. Так слушай: здесь ты не сможешь меня убить,
но есть место заколдованное в нашем лесу, у столетнего дуба. Там я теряю свою
колдовскую силу. Веди меня туда и там убей!
Привёл цыган мать к дубу, да и стал кнутом бить, а когда дым рассеялся, то увидел он, что
сгинула старуха.Да только на том месте, где к дереву старуха была привязана , глядь
перстенек дорогой лежит. Перестань это драконовой силы- одного колдуном делает,
другого богатым, но того и того видением наделяет и знает тот цыган и прошлое про
любого и настоящее и даже будущее. Этот перстень цыгане некогда у дракона выкрали и
он обрек их на скитание по свету за это...
Магистр случайно увидел его на руке цыганки и в ногах ее валялся, чтобы та ему
продала... А та согласилась, но сказала: Я то дара своего не потеряю и смогу судьбу и без
него предсказать, а вот тебе, хоть ты и сведущий человек, он горе принесет, а кому его
передашь величие, а потом смерть или безумие. Дракона нет, а черти рядом. Они к тому у
кого эта вещица, как пчелы на мед слетаются...
Мне магистр его отдал... Мой разум перстенек не помутил, а вот Агнии и священнику
бывшему, чьей женой я могла стать- затуманил...
А сейчас то, когда он в руках демонов, хорошего не жди... Народ в своих деяниях не
виновен... Демоны их вели... Демоны и Агния! В одном себя виню, что оставила его здесь
в тайнике, в вашем храме после смерти сестры, что хотела власть над людьми иметь... Тем
у кого помыслы не чисты, этого сокровища лучше не касаться...
Посмеялся только помещик над рассказом, вернулся в селище и всех кого отпустил велел
немедля под арест взять. А как взяли их, то приказал: Коли на каторгу не охота, то в лес
идите! И доставьте мне сюда Олесю, да только с перстнем на ее руке. Без него она мне
без надобности... Коли не пойдет миром- убейте! Коли перстня на ней не будет-
дознайтесь, где она его спрятала. Да, чтоб мне дело сделали, да без всяких глупых сказок
про нечистей...
Делать нечего, народ в лес отправился, а Августина и рада была бы помешать, да
смеркается и ей пора начинать молитву читать над могилой Агнии и это важнее прихоти
помещика, что ее не послушал
Месяц ясный вышел. Тишина наступила. Шепчет Августина над могилой Отче наши, а из
могилы ползучие гады выползают , в клубки сворачиваются и шипят. Окружили со всех
сторон. Вот) вот набросятся... Но нет шипят грозно и извиваются. Час читает молитву,
другой, слышит дикий стон сестры со стороны леса.
Тут еще и ветер поднялся. Земля над могилой разошлась и оттуда Злыдень вышел и
заревел: Монашка, прекрати! Нашла себя убиенная! Она силам тьмы служит и ты ей не
указ... А то ведь утащу тебя в наш мир и будешь воду чертям таскать.
Августина известью, что в кармане была круг вокруг себя очертила и молитву не
прекращает читать. За ночь семьдесят три раза прочитала. Злыдень прыгал, прыгал вокруг
нее, да так ни с чем назад под землю и вернулся. А как рассвело монахиня ладом
положила на могилу и давай теперь молитву читать, что для отпевания покойников. Не на
что не отвлекается, на гадов съежившихся, на гадюк окаянных смотрит и читает.. Читает
молитву!
Так белый день прошел и все один в один темной ночью повторилось Гадов и могилы
еще больше повылазило, к тем, что и так кольцами своими ее усыпали. Ползают , но не
далее мелового круга на земле. И Злыдень видно ладома испугался. Вопит, но не так
смел. Стоны ведьмы в лесу еще сильнее стали и вместе с ее стонами стоны Олеси стали
слышны.
Августина не пьет, не ест, свое дело туго знает. И на третью ночь к ней Шиш явился.
Сделку своим противным голосом предложил. Сегодняшняя ночь, последняя ночь
свадебного пира в лесу. Следующая ночь - брачная. И если не желает Августина, чтоб
девица красная ему наследника родила, то обещал следующей ночкой привести сюда
Олесю, только, чтоб над могилой Агнии молитвы прекратились! Августина молчит и знай
себе без устали продолжает.
Ни с чем Шиш ушел, а под утро лешак из леса вышел и кричит монахине: Заклинаю тебя
не останавливайся! Помешаю я брачной ночи, только отправь восвояси всю нечисть из
моего леса. Совсем ведь мне житья от них нет.
Кивнула головой Августина , не прекращая молитву , а сама думает: Лишь бы помещик
раньше третьей ночи Олесю не нашел, а то ведь все на смарку будет.
И вот наступила третья ночь...Вышел из земли Вий, хохочет... Все вороны проснулись!
Давай галдеть. Ладом ногой топчет и говорит: Глупая, ты баба! Я ведь и круг твой
пересекать не буду... Очи только открою и спалю тебя! В пепел превращу, а потом дуну и
развею его над кладбищем.... В одиночку то со мной даже с молитвой не каждому дано
справится. Сказал и шаг к кругу сделал Маленькие ручонки свои к губищам приставил, да
как свистнет. , будто соловей- разбойник. Гробов шесть из земли, с тех могил , что без
крестов, в коих самоубийц, ведьм, да еретиков кладут. Гробы над Августиной летают, а из
них скелеты руки высовывают и норовят ее за волосы схватить. Шиш где то вдалеке
прыгает, да Вия подначивает:: Спали , брат, спали ее! Да селище, что не дожег и которое
людишки вновь отстраивают!
Копье!- прорычал Вий и ночницы, что роились стаями у него над головой спустились под
землю. Оттуда вырвался столб огня и черт передал ему острое копье. Замахнулся Вий не
открывая глаз и вонзил его в тело Агнии. Та на землю упала, продолжает молитву читать и
слышит с одной стороны ликование нечисти, а с другой, как трясется почва и копыта
стучат. Только прокричали третьи петухи , как чьи то огромные рога вонзились в спину
Вия. Тот заверещал и упал с криком в пламя, что вырывалось из земли...
Первый солнечный луч осветил землю. Запели птицы... Августина услышала плач. Открыла
глаза и увидела стоявшего над ней громадного зубра, на котором восседала в свадебном
платье Олеся. Слезы лились из ее глаз и кричала навзрыд из нутра ее Агния...
Вот и свиделись сестрица!- не злобно, а жалобно произнесла она из чрева девушки.
Влюбилась я ведь в того магистра и перстень , как особый знак внимания к тебе приняла.
Приревновала я... И тебе и людям лихо стала творить... Нарушила обет , данный нами
Олесе - кудесницы, бабушки нашей. И не врачевать людей стала, а порчу наводить... Сила
перстня меня цыганского сгубила и стал он из перстня Дракона - перстнем раздора.
Жестоко люди меня казнили и на том свете уняться не могла, отмщения им и тебе хотела.
А тут Олеся другая на мою могилку цветочки посадила, приходила поливать и просить
меня отвадить Петро от Марыли и приворожить к ней, а Володимира навсегда отвадить...
Вот я и велела ей ночью на кладбище прийти и Лихо позвать, а как явиться, то заклинание
для силы перстня выпытать... Она так и сделала... Где перстень схоронен я знала! А дале...
Ее мысли стали моими, а мои ее. Вселилась я в тело Марыли и извела ее... А вот Василий
и Петро, то ее рук дело... Ну а когда перстню заклинание было прочтено , то я и Олеся
единой сущностью стали, с той лишь разницей, что меня нет на этой земле, а она по ней
ходит... Не убивайте ее, не вонзайте в ее сердце кол. Она не только зло умеет чинить, я ей
и все знания про травы передала. А что забудет, то лешак подскажет...
Договорила Агния и вышла изо рта Олеси черным облаком, на глазах сестры красным
стало, потом голубым и со вздохом сказав : Спасибо! - ушло облачком в могилу. Все гробы
тоже в свои могилы возвратились, а Олеся в беспамятстве с зубра упала и лежит.
Вытащила из себя Августина копье, одной рукой себе рану зажимает, другой Олесю
пытается в чувство привести. Зубр их обеих языком шершавым лижет. И отовсюду к ним
народ бежит.
Как это Августина увидела, то сняла перстень с ее руки и себе спрятала. А Олеся очнулась
и говорит: Ох, бабушка Августина много я людям бед принесла. Я ж не только подругу и
любимого с Володимиром со свету сбила, я ж безумие в них вселила... Но все это было
только в мыслях моих. Дай, мне перстенек и я верну все на место... Верну и уйду навсегда
в лес... А то не лай то Бог глянул на меня и вспомнят, что было...
Думаю, ты знаешь, что делаешь- сказала монахиня и вернула Олесе перстень.
Олеся одела перстень и глядя высоко в облака что то прошептала...
 *. *. *
Пасылала баба дзеда На луг за калінай:
— Не наламіш калінушкі, Ёй-богу, пакіну,
Пайшоў дзед, пайшоў вбрад, На луг за калінай;
Вузей дзедаву вадзіца Золіць спіну.
А вузей дзеду вадзіца
За пояс заходзіт, Сядзіць баба на бэрэжку,
Далей рукавадзіт:
— Ідзі, дзед, ідзі, дзед, На луг за калінай,—
Калі чырвонай не наламіш, Ёй-богу, пакіну.
Вузей дзедаву вадзіца Шыю золіць,
Сядзіць баба на бэрэжку, Далей пасылает:
— Ідзі, дзед, ідзі, дзед, На луг за калінай,
Калі чырвонай не наламіш, Ёй-богу, пакіну.
Она еще звучала, но послышался громкий девичий смех. Но его заглушил громкий голос
пасечника:
Кто еще, друзи, медку не пробовал? Этим чудным вечером его не попробовать, грех
тяжкий. Сладости в любви не знать молодым, а здоровья старикам. А медовухи, кто не
опробует, то у того зимой лютой гореть будут ухи! Ибо поминать я буду этого неразумного
до весны, так как он себе в самом необходимом отказал! В лекарстве для души!
Два молоденьких парубка тут же вскочили с травы и подбежав к пасечнику, потянулись к
бутыли с парным напитком. Пасечник рассмеялся и пригрозил хлопцам: Душу лечить вам
рано!
Юрась! Так не можно! А я им через причастие пару капель волью!- прокричал пасечникк
отец Федор.
Петро и Василь причастились и пошли на звонкий смех Марыли.
Ой, краса наша, а где ж твоя подруженька то неразлучная. Что ж ты в такой праздник и без
нее- начал Петро, подсаживаясь к ней рядышком на траву.
Марыля посмотрела на хлопцев и ответила: А я тут, что сама с собой смеюсь... Да вон она!
- и она указала в сторону поля. Там удаляясь в сторону леса на зубре ехала верхом Олеся.
Она теперь вештунья! Ее дом - лес отныне... Завидуя я ей! Это вам не байки про ведьм
травить... Она теперь народу всему берегиня!
Ну, вот и славно! - сидя у реки под калиной ,глядя ей вслед сказала Августина... Хорошо,
когда мысли светлы и нет в голове места для темного... Хорошо, что хоть на несколько
месяцев моложе с ней стала, а не лет... А то бы ушла бы с ней, как когда то наша бабка-
язычница... Мертвые воскрешены, мир в селище и пусть им придется еще раз всем
прожить этот август, с коего все и началось, но зато лихо не проснется... А перстень...
Перстень!- монахиня встала во весь рост и швырнула его с силой в реку. И тут же исчезла...
Ей то не обязательно начинать все сначала... Хотя почему бы не быть ближе к могиле
сестры... Ведь все беды человеческие,что не хотим знать ролствак... Да и дед Михась-
холост...
 Эпилог
Люди умные говорят, что именно в этот год царь Петр ввел новое летоисчисление... А
может и нет... Может эта история произошла гораздо позже... Так или иначе, но именно с
того медового Спаса во всем Полесье на устах имя кулесницы леса , в коем щубр
священен.
Их было столько этих красавец Олест, сколько слагалось народом историй о ней во все
века и во все времена. Ей слагали стихи и песни
Живет в белорусском Полесье,
Красавица леса- Олеся!
И никто не знает, где правда, а где вымысел. Но нечистая сила Змеевку обходит до сих
пор стороной.
А помещик? А что помещик... До конца жизни вспоминать будет свадьбу Марыли и Петра,
что уж скоро- осенью...
Страшно одно... Вдруг кто то выловит из реки перстенек... Ведь размолвки могут быть не
только между людьми одного села или деревни, между славянскими народами и тут вряд
ли усмирить нечистую силу одной молитвой... Тут даже одежду выверни наизнанку не
поможет. Тут только святая любовь между людьми чудо может сотворить и умение
прощать.
Мудрецы говорят, что там где кончается любовь начинается ненависть, в то же время
безответная любовь , а также ревность будит Лихо и нечистая сила разжигает костры, на
котором горят синим пламенем все, причастные и наблюдатели этого, а не только сердца
двух или трех. Так, что люди помните этот сказ и не делайте худа другому. Любовь
должна быть в раю и не становиться вдом. Адом для всех...