4 глава. Бункер. Шаг во тьму

4 глава
"Шаг во тьму"
(Запись в дневнике спустя пару дней)
"Я выжил. Выигран очередной бой с жизнью, который, казалось, должен был закончиться полнейшим крахом моей невидимой армии, которая сражалась за моё существование в этой вселенной. В то, что я вновь вижу свет, с трудом верится и кажется мне теперь полнейшим абсурдом. Но я всё-таки выжил, не знаю с чьей помощью, но я открыл свои глаза, когда не было никого вокруг, когда моё выживание казалось небылицей. Но в полумраке помещения я увидел запуганное лицо Дениса, и замученные глаза Данила.
И вот сейчас, когда я это пишу, понимаю, что эти два человека спасли мне жизнь, вытягивая меня из пучины, в которую резко угодил. В прошлой заметке я прощался с жизнью, молился, хотя бы раз увидеть моих родителей. Меня услышали. Меня вытянули. И вот я встал на ноги, но резкая боль вновь сломала меня и погрузила в пучину небытия. Я живой, и надеюсь, что останусь живым до встречи с родителями… "


В глаза бил тёплый свет, не слепя, а лаская глаза, медленно пробуждая ото сна. По телу шла лёгкая дрожь, на лице чувствовались капельки пота, стекающие по волосам, куда-то в подушку. Сил не было даже разомкнуть слипшиеся веки, поднять прилипшее к кровати тело.
- Как ты думаешь, - раздался где-то в стороне голос Дениса, - он ещё придёт в себя?
- Должен. - ответил Данил. - Нет, - обязан!
- Он же первый раз прям встал, но его глаза были такими странными и страшными, что аж прям не по себе стало. - вновь проговорил Денис. Его слова - будто по сердцу нож - ударили по сознанию. Мне стало почему-то жутко стыдно, словно я совершил страшнейший грех на Земле.
- Всё хорошо, он приходит в себя. Старик говорил, что он должен оправится в ближайшие сроки - хорошую дозу получил. - в голосе  Данила звучала нотка надежды на лучше, вера во что-то светлое.
Но о каком старике говорил Данил? Что же за персонаж такой объявился, о котором я не особо владею информацией. Неужели я так долго находился в отключке, что этот старик, - как его назвал друг, - успел появиться в бункере? И о какой моей оправке шла речь? Неужели каким-то способом именно этот человек и помог мне выжить - кинул спасительный трос в болото, в котором я стоял.
Стал открывать глаза. Веки так и не хотели размыкаться, всё сильнее и сильнее приходилось заставлять себя прилагать усилия в этом отчаянном поединке.
И вот я увидел тусклую лампу, светящую мне в глаза. И тишина. Лишь непонятное жужжание и лёгкий скрежет – больше ничего.
- Долго я спал? – сквозь боль в мышцах проговорил я.
- Саша! – воскликнул Денис. Он подбежал ко мне, обхватил шею и со слезами принялся обнимать.
Я обхватил его, прижал к себе. Он дрожал, слёзы катились с глаз. Даня стоял рядом, стирая капельки соли, скатывающиеся по щекам. Он поднял уставшие замученные глаза к потолку, что-то прошептал себе под нос, улыбнулся и посмотрел на меня.
- Саша, я так переживал! – сквозь слёзы проговорил Денис.
- Денис, иди, умойся, - сказал Даня, гладя брата по волосам. – Мы с Сашей поговорим.
Он оторвался от меня, разжал свои объятия. В глазах до сих пор блестели слёзы, которые пытался смахнуть – не показывать свою слабость, не давать воли эмоциям. Пытался показать себя настоящим мужчиной, но в душе оставался тем самым мальчиком.
Выйдя из комнаты, он захлопнул дверь и пошёл куда-то в пустоту пространства, куда мой взгляд не мог ещё пробраться.  Даник сел рядом, улыбаясь так, словно не видел меня целую вечность.
- Ты даже не представляешь, как мы тут переживали, - начал он, усевшись поудобнее, - ты так неожиданно слёг, думал, что всё … фу, плохое воспоминание.
- Неужели ты меня вытянул? – как бы ничего не зная, спросил я. В принципе, я итак ничего не знал, но хотелось узнать всю правду своего магического спасения.
Он посмотрел на меня глазами невинного ребёнка, который недавно нашкодил и готовился получать заслуженную порцию тумаков, но глубоко в душе надеялся, что его пожалеют. Складывалось такое ощущение, что он не хотел выговаривать всю правду, которую, напротив, хотел знать я.
- Саш, нам пришлось прибегнуть к помощи. – поведал Даник. – Когда ты пролежал без сознания сутки я принял решение – просить помощи и нам откликнулись – сказали, что скоро придёт человек, который поможет тебе. 
- И кто пришёл? – уже догадываясь, что ответит друг, я стал вырисовывать ту картину реальности, из которой я на время выходил.
- Пришёл старик, который очень быстро смог найти нужное лекарство, среди хрелиона коробок. А ещё … - Даник замолчал, видимо, думая, как преподнести эту информацию правильно. Пауза затянулась, он бегал глазами по потолку, пытаясь найти где-то там нужную фразу, которая открыла бы дверь во все тайны, показав нам всю истину.
- И вы его так спокойно пустили в бункер?
- Ну как, - друг немного помялся, - не сказать чтобы спокойно, но и не пустить я не мог. Он сказал, что может тебе помочь – это и стало поводом для того чтобы впустить его в убежище. Он же спас тебя – это главное.
Его взгляд вновь побежал по сторонам, облизывая голые стены – верный признак того, что человек начал что-то скрывать. Мне казалось, что друг действительно скрывает то, что я знать не должен, по его мнению.  Но что же эта за истина такая, которая не должна меня как-то касаться? Так не пойдёт…
- Дань, что-то не так? – решил всё-таки докопаться до истины.  Его взгляд на секунду устремился мне в глаза, но потом резко ускользнул, не давая зацепиться за тот поручень паники, который характерно выступал в глазах друга. – Я же вижу, что ты недоговариваешь мне.
Его взгляд задрожал, казалось, что глаза намокли и вот-вот слезинка покатиться по щеке. Но друг резко встряхнул головой и начал выкладывать всю информацию, которую знал сам.

Тьма в проходе казалась действительно осязаемой. Оттуда тянуло прохладой, сыростью и каким-то странным запахом … будто стою возле могилы, из которой веет смертью.
Тёмные объятия так и манят к себе, приглашая в свой плен мрака и сырости. Просто стоять было уже невыносимо – спектр ощущений был просто колоссален и, казалось, что кроме их ничего больше в этом мире не беспокоит.
Тишина. И в ней можно разобрать едва слышные завывания, будто кто-то там, во мгле, сидит и просит помощи. Конечно, можно было бы всё это списать на галлюцинации после недавнего возвращения в сознание, либо на завывание ветра в вентиляционных шахтах, но нет, по словам Даника это слышится довольно давно.
- Старик должен прийти, и отправится в экспедицию туда, - оповестил Даник, стоя рядом со мной.
Я стоял неподвижно, глядя в пустоту, туда, куда не доходит пучок света. Понимая, что туда придётся всё равно шагнуть, стал собираться с мыслями. Придётся побороть свой страх перед неизвестным, шагнуть в темноту и встретиться лицо к лицу с тем, что скрывается в ней.
- Собирайтесь, мы начнём эту экспедицию. – сказал я, не отводя взгляда от прохода.
Втроём мы шагали по этому проходу, который, как казалось, был бесконечен. Луч фонаря облизывал стены, покрытые слоем плесени. Любые шорохи разносились по туннелю страшнейшим эхом, заставляли чаще оборачиваться назад, замедлять ход, но ускорять пульс. Каждый шаг давался с трудом: амуниция была действительно тяжёлой, особенно рюкзак на плечах с провиантом и химзащитой. Автомат не опускался не на секунду, ожидая опасность впереди, чтобы встретить её по-геройски – лицом к лицу. Но руки дрожали, не от тяжести ноши, а от страха перед тем, что ожидает нас впереди. Разум приглушался, не давая соображать, выстраивать чёткий план действий.
Вот знаете, есть такое чувство, когда ты шагаешь в воде, погружаясь в пучину с головой, и отчаянно пытаешься делать робкие шаги. Но понимаешь, что к твоим ногам будто привязали цепи, к которым прицеплен целый грузовой состав. Ты не можешь не то чтобы бежать, а вообще шевелиться. Любые телодвижения даются тебе с таким трудом и усилием, что, кажется, эти несчастные десять-двадцать метров покажутся тебе настоящим марафоном.
Также и сейчас, пробиваясь сквозь эту мглу, я испытывал те же ощущения, что и в приведённом примере. Ноги не слушались, тело будто преодолевало какое-то сопротивление тьмы или проходило через некое силовое поле. А под тяжестью амуниции это усиливалось в несколько раз, и казалось, вся та энергия, которая появилась у меня после плотного обеда и чашки кофе, улетучилась в одно мгновение.
- Сколько ещё идти-то? – прошептал Даник. – Уже около часа идём, мне кажется.
Я взглянул на часы: стрелки отшагали на четыре деления, тобишь прошло не больше двадцати минут.
В такой тьме даже время вязнет, замедляет свой бег, и, кажется, вовсе останавливается. Плесень белым покрывалом укрывала стены, отравляя воздух опасными порами. Она появилась на нашем пути относительно недавно, поэтому нам пришлось нацепить респираторы.
В этом мраке было довольно прохладно, озноб пробегал по телу, заставляя мурашки совершать марафон по туловищу. Спасались лишь светом фонарика, который должен уже скоро сесть. Денис справлялся со своим страхом перед тьмой. Когда мы только зашли в этот проход он не так сильно переживал, как делал это сейчас. Честно говоря, самому было довольно неприятно шагать по этому пространству, практически в полной темноте. Но скоро, если нам не удастся выйти к людям, на свет, придётся смириться и кануть в объятия мрака.
Луч фонаря становился всё слабее, а туннель, казалось, не собирался заканчиваться. Уже становилось невыносимо находиться в плену тьмы. Даник идущий сзади меня, думаю, со мной согласится – его фонарик раздражённо бегал по стенам в поисках хоть какого-то источника света.
- Он бесконечен. – проговорил дрожащим голосом друг. Он был уже в отчаянии, что нам никогда не выйти к свету. Вспомнилась записочка от старика: «Протяжённость минимум километр…» - эта бумажка валялась около входа в туннель, на которую я особо внимание то не обратил.
Вдруг из-под стены, в полнейшем мраке я заметил слабое свечение, льющееся около пола.
- Смотрите! – воскликнул Денис, вскинув руки кверху. – Там свет!
Я посветил умирающим лучом наверх, где увидел вентиляционный люк, находящийся на небольшой высоте от пола. В полнейшей тишине можно было расслышать чьи-то голоса, эхом разносящиеся по всему пространству.
- Там кто-то говорит. – прошептал я, подняв голову к вентиляционной шахте. – Думаю, если мы залезем через шахту, то будет лучше – заколебался я уже по этому туннелю идти.
- Ты уверен? – настороженно спросил Даник.
 - Это пока предположение. – бросив взгляд на друга, я вновь переключился на шахту.  Мысли в голове боролись одна против другой, устроив настоящий поединок. Можно было бы продолжить движение дальше по этой тьме, но уже хотелось выйти в свет, к людям. Но вот как примут нас эти люди – вопрос остаётся актуальным.
- Полезли? – подбадривал брат. – Или идём?
Дилемма не переставала разрывать мой мозг, и, в итоге, я решился…
- Даник, подсоби.

Шахта была очень узкой. Передвижение по ней было реальным испытанием. Портфель я толкал впереди себя, дабы не помещался вместе с ним. Конечно, фонарики у нас уже сдохли, и ползли мы в полнейшей тьме. Пот заливался в глаза, замедлял наше передвижение.  Взмокший, как мышь в комбезе, я продолжал ползти, пока не наткнулся на решётку. Она была ненадёжной – одного касания было достаточно, чтобы эта жестянка упала.
Я остановился, боясь даже дышать рядом с ней. Одно лишнее движение наделает очень много шуму, что сейчас совсем некстати. 
Вдруг оттуда стали слышаться голоса, странные и страшные. Это был диалог двух людей, в котором было много жаргона … мат на мате, через каждое слово мат – а то и чаще. Это явно люди вооружённые, поскольку они говорили о том, кого и как хотят убить, причём в их разговоре слышалась нотка страха.  Они сами чего-то боятся и это чувствуется.
- Слушай, Карыч, тебе сколько раз повторять, что надо следить за этими долбоящерами, - переплетающимся языком проговорил один из них. Они были явно пьяны. - Они бегают по бункеру в поисках выхода, которого нет. Но! – тут, видимо, он опустошил очередную стопку, чем-то занюхнул (из-за решётки ничего не было видно, но прекрасно слышно). – Есть тут один проход через вентиляционную шахту, выходит он в какую-то тёмную дрябудень, ведущую не понять куда. 
- Хто тебе такое сказал? – подскочил второй. Он был явно не доволен этим рассказом. – Базарю, приходил старик какой-то, говорил, мол, где-то есть туннель ведущий прямо к нам. А наш бункер – якобы перекрёсток подземных дорог.
Собеседник, выслушав ответную версию, громко рассмеялся, да так, что перевалился на бок, где залился звонким смехом.  Его собутыльнику поведение товарища совсем не понравилось. Встав кое-как со стула, убрав автомат, он сделал пару шагов. Но долго не удержавшись в равновесии, вставший рухнул наземь.
Настала тишина. Прошло около десяти минут, а мы так и продолжали лежать в этой шахте, так и не двигаясь дальше и на сантиметр. 
Спустя ещё несколько минут наконец-то я смог нормально дышать, делая это довольно громко. Появилась некая отдышка, видимо, эхо перенесённого недуга. Дыхание прерывалось, казалось, даже мутнеет в глазах, но разум оставался ясным.
- Саш, ты нормально? – обеспокоенно спросил брат. Я кивнул головой, делая глубокий выдох.
- Да, теперь всё хорошо. – прошептал я. – Просто душно, взмок, как не знаю кто, вот дыхание и сперло.

Просидев ещё минуту, я стал продвигаться к решётке, прислушиваясь к происходящему снаружи. Вроде всё было тихо, но что-то настораживало, пугало, будто намеренно отгоняя нас от этой мысли. 
Я прислушиваюсь к своей интуиции часто, но сейчас, кажется, она меня вновь предупреждает, мол, не стоит туда идти, но нет, долбанное любопытство берёт верх над здравым рассудком и чутьём, и я лезу в эту жопу сам. Посмотрим, к чему это приведёт…
Так, вот теперь ответственный момент: нужно неслышно снять решётку, висящую на соплях. Дело действительно трудоёмкое, так как охранники, судя по голосам, далеко не ушли отсюда, поэтому стоит постараться.
Подползши практически вплотную, я приготовился снимать эту железяку, затаил дыхание и протянул руки…
Хлобысть! Звук удара эхом понёсся по помещению, и такое же эхо помчалось у меня в голове. Я ещё не осознал, что потерпел полнейший крах, в течение нескольких секунд получу пулю в лоб.
Даник с Денисом застыли на месте, не зная, что делать дальше. Что теперь ждёт? Плен.
- Опа, кто это у нас тут? – страшная рожа появилась неожиданно, так, что я немного отпрыгнул назад. Автомат был за спиной, а в узком пространстве шахты чисто физически не возможно было достать его. – Вылезайте, все кто там есть, если нет – стрелять начну наотмашь!
Всё, наспасались, называется.

Коридор слабо освещался, сильно пахло сыростью и тухлятиной. Это запах вызывал рвотные позывы, казалось, что моё лицо одного цвета со снегом. Нас провели по каким-то помещениям и оказались прямо в клетке. Да, в клетке для животных. На полу была грязь, благо нас спасала наша химзащита, которую, на удивление, не отобрали.
В этой клетке уже до нас сидело трое: двое парней, примерно нашего возраста и девушка. Почему-то, она мне показалась до боли знакомой, будто я с ней пересекался в прошлой жизни, если так можно сказать.
Не могу вспомнить, чёрт, да кто же она? Волосы были шелковистыми, от белого цвета которых остался оттенок у корней. Лицо аккуратное, правда, сейчас оно было чумазым, но красоты это не убавляло.   

- Мне это девушка кажется знакомой, - прошептал я Дане. – Будто я с ней пересекался.
- Ну ничего с кем ты пересекаешься! – с усмешкой проговорил Даник, посмотрев на девушку. – хотел бы я такую себе знакомую.

Кто же она такая? Не могу вспомнить. Рискнуть? Да, попробую.
- Девушка, - робко спросил я. – простите, пожалуйста, почему-то вы мне кажитесь до боли знакомой, мы с вами нигде не пересекались?
Она посмотрела на меня.
- Меня зовут Сашей. – представился я.
- Меня тоже. – с усмешкой сказала она. – Меня зовут тоже Сашей.

***
Где же они? Неужели вошли в проход? Ой, как же так, скорее, на помощь, спасать мальцов. Если не успею, придётся … поминать.