Жизнь будущего века

                От издателя и редактора

       Это сочинение я решил издать от имени ее автора, который остался анонимом. Он фигурирует в сочинении, не очень скрывая свою персональную и половую ориентацию, а возможно и принадлежность к искусственному или инопланетному происхождению, иногда ведя свое повествование от безликого «мы», иногда прибегая к манере письма от третьего лица, но чаще от первого лица. Я внес небольшие изменения, связанные со стилистикой и пониманием жизни и всего того, что случилось с героями этого произведения, еще 300 лет тому назад. Так, что роман имел все шансы называться «Жизнь триста лет тому назад», но, подумав, я оставил бывшее его название, под которым нашел в рукописном варианте в пыльных архивах древней библиотеки, которой теперь уже никто из землян, кроме меня и нескольких чудаков, не пользуется. Хотя правильнее было бы автору его назвать «Жизнь настоящего века». Что он имел в виду, когда назвал его «Жизнь будущего века», возможно связано с формулой древних христиан, ждавших «жизни будущего века». Но это противоречит тому, что вкладывали сами христиане, когда использовали это выражение, ибо оно означало вечную жизнь, в которой нет ни будущего, ни прошлого, а есть то, что остается от времени в вечности, - одно настоящее.
   

                Часть 1. ДАЛЬНИЙ КОСМОС
                Глава 1. Парадоксы гиперпространства
       Звездолет Тор 02 летел по направлению к звезде, желтому карлику в созвездии Девы (70 Девы), находящемуся на расстоянии 59 световых лет от Солнечной системы. 
       Корабль летел уже больше 3 лет до 70 Девы на гипердвигаеле. Технология конструирования гипердвигателя, использующего изменение тор-поля или поля кручения пространственно-временного континуума (ПВК), предполагает достижение скорости физическим телом (космическим кораблем), превосходящей скорость движения плоской электромагнитной волны (фотона) или света в вакууме. Однако эта технология была еще мало изучена и слабо разработана и поэтому вышла только на порядок выше скорости света, точнее, в 15 раз выше световой скорости.
       Находясь в течение 3 лет в гиперхронотопе или сверхобычном скрученном или искаженном при вращении пространственно-временном непрерывном поле, корабль не мог контактировать с физическими телами обычного ПВК и поэтому не было связи с Землей. Все это время экипаж находился в анабиотическом покое или сне. Исключение составляли дежурные астронавты, которые парами сменялись каждый месяц. При этом из двух космонавтов, один должен быть астронавигатором, физиком или астрономом, а другой инженером, на всякий непредвиденный случай полета в экзотическом пространстве, например, незапланированном неожиданном выходе в обычное пространство.
       При приближении к пункту назначения искусственный интеллект звездолета должен был вывести из сна весь экипаж и перевести работу с гипердвигателя на фотонный двигатель, использующий магнитный монополь для создания реактивной тяги при излучении фотона путем катализации протона на позитрон и ;;- мезон, что дает фотонный импульс на зеркале двигателя корабля. Собирать материал такой двигатель может из космического вещества при помощи магнитных ловушек.
       Через семь смен, если полет будет проходить нормально, отключатся анабиотические камеры и члены команды астронавтов пробудятся для подготовки к медленному приближению цели полета – планете звездной системы 70 Девы, названной Надеждой. Согласно снимкам и научным данным, полученным с поверхности планеты автоматической станцией, обращавшейся вокруг планеты и запущенной за несколько лет до полета звездолета, на Надежде не только была жизнь, но она была достаточно развита до разумной формы. На планете жили гуманоиды, похожие на людей. У них была цивилизация примерно соответствующая уровню научно-технологического развития земной цивилизации начала XXI в. средней эры.
       На Земле сейчас идет 2198 г. средней эры или 102 г. новой техногенной эры (н.т.э.). Человечество уже перешло к смешению народов, языков, социальных слоев. Оно стало выходить из сферы занятости материальным производством, которое почти полностью роботизировало. Люди в этом материальном производстве задействованы только в качестве техников-контролеров. Общая система материального производства и сферы материальных услуг была автоматизирована и информатизирована с полным циклом самовоспроизводства.
       У людей есть возможность не разжигать свои животные страсти, а заниматься развитием природных задатков, социальных навыков и личных способностей для всеобщего блага, причем не только общечеловеческого, но и общепланетарного и в целом космического, универсального блага, если учитывать существование повсеместной разумной жизни во Вселенной.
       Но все это стало возможным только после того, как появилось такое поколение людей, которые уже не могли жить во лжи и стали жить по правде. Это произошло в последней четверти XXI в. Нечто подобное было уже в конце 80-х гг. XX в., но было виртуально и только у лучших представителей того поколения, причем конкретно тех, кто тогда просто не мог социально состояться. Поколения, бывшие до них, а именно пятидесятники и шестидесятники, были заражены врожденным идейным лицемерием, стыдливо прикрываемым модернистскими выходками опьянения мнимой хмельной свободы. Поколение же семидесятников и ранних восьмидесятников было больно этим лицемерием уже рефлекторно, автоматически, бытовым образом, так сказать, «пост-модернистски». Что это означает? Только то, что после тошнотворной современности приходит отрыжка после-современности, скука похмельной зевоты. 
       В своем реальном воплощении поколение конца 80-х гг. XX в. принесло настроение вторичного хмеля дожигания злободневности. Следом же за этим поколением были поколения брошенных и цинично развращенных людей, не способных ни на что творчески самостоятельное.
       Оздоровление человечества началось с поколения тех, кто не просто не мог жить по лжи, но мог уже жить по правде вместе. Власть бездушной и тупой корпоративной бюрократии, ограниченной рамками эффекта экономного получения из малого многого, закончилась. Началось духовное возрождение, но уже не в узких рамках рассудка, сдерживающего кипение страстей, характерных для «народных правлений» как последнего прибежища  зловредного начальства, их разжигающих, а в широких пределах разумного поведения, облагораживающего страсти. Мотивом новой жизни стала правда. Все прошлые века в течение целых 10000 лет цивилизованной жизни людей были веками лжи и лицемерия. В конце XXI в. произошло окончательное очеловечивание пред-разумных существ. Правда принесла человеку разум, вытеснивший из его сознания животную хитрость рабов и господ.         
       Сегодня, 28 июня 2198 г. (102 н.т.э.) по земному времени, в смене дежурили в рубке звездолета командир корабля  Тим Мир и технический физик Лина Вадим. До конца смены осталось 2 дня. Тим Мир имел спокойный нрав, соответствующий его фамилии. В XXII в. люди сокращали свои фамилии, находя им такое приятное звучание, которое сходилось с их родовым характером. В результате смысл гармонировал со звучанием, приводя людей к взаимному пониманию. Грамматическую основу общечеловеческого языка составил русский, обогащенный всеми другими европейскими, азиатскими, африканскими и американскими языками в плане заимствования их лексических баз и фонетического разнообразия.
       Тим или, по старому, Тимофей, Мир был человек ученый, философского склада ума, 35 лет от роду. Он был из породы астронавтов. Родился в космосе. Почти всю жизнь провел в космических полетах. Для него космос было родным домом. Если он оказывался на Земле или других планетах, то ощущал себя в гостях, и только ночью, когда над ним возвышалось звездное небо, чувствовал себя в своей тарелке. Его всю жизнь манила космическая бездна с россыпью ярких звезд, космическим ветром излучения газовых туманностей, воспринимаемым в виде живописных картин межзвездной среды. Поэтому его родным местом был островок человеческого мира, ограниченный длинными коридорами космического корабля, компактными каютами его экипажа и капитанской рубкой управления с искусственным интеллектом (ИИ) по имени Вера на борту.
       Тим был среднего роста, что как раз подходит для космического корабля с экономной площадью его жилого отсека. Атлетически сложен. Коротко подстрижен. Волосы у него были темно-русого цвета. Глаза серо-голубые. Нос средних размеров. Губы чувственные, со слегка выступающей верхней губой. Подбородок округлый. Шея средней длины. Все в его телесном составе было средних величин, оптимально приспособленным для жизни в любых естественных и искусственных условиях. Тим занимался астронавигацией и управлением космическими кораблями. Для себя он интересовался познанием вообще, включая не только научное, но и мистическое, в частности «экзотическое», которое работает в нечеловеческих состояниях.
       Взять на себя функции командира корабля он согласился без всякого удовольствия. Он не был создан для общественной работы с людьми и предпочитал личные отношения с теми, кого знал, общественным.
       Спутница Тима по смене Лина занималась физикой вообще, но работала на корабле физиком, обслуживающим технику звездолета, прежде всего его торсионный гипердвигатель. Еще она была программистом. Выглядела Лина молодой девушкой, хотя ей было уже 28 земных лет. Она была среднего роста, хорошо сложена, с красивыми женскими формами. Носила волосы средней длины темно русого цвета, зачесанные и стянутые в узел на затылке. Лоб у нее был высокий. Глаза голубые. Нос правильной вытянутой формы. Губы полные, телесного цвета. Округлый подбородок переходил в тонкую и длинную шею. Она интересовалась, как, впрочем, и все астронавты, разумной жизнью в космосе.
       Сегодня Тим сидел за пультом, который был отключен от ручного управления, и отрабатывал на компьютерной модели ситуацию отказа  космического двигателя  в гиперпространстве. Какие действия необходимо было предпринять, чтобы безопасно с наименьшими потерями выйти из него в обычный пространственно-временной континуум? Вот какую задачу он перед собой ставил.
       Лина сидела за полетным столом рубки и внимательно рассматривала схему тордвигателя. Изредка она бросала косые взгляды на капитана, как влюбленная ученица, пытаясь предупредить малейшие желания своего любимого. К сожалению, он не бросал на нее свои пылкие взгляды. Она на мгновение представила, как он, Тим Мир, внимательно следит своим влюбленным взглядом за своей обожаемой Линой, а она снисходительно обращает на него свое внимание, как холодная сердцем прекрасная дама, строгая госпожа на своего несчастного пажа. И ей вдруг стало самой смешно от своей глупо фантазии. Она печально вздохнула. Тим спросил ее, как она себя чувствует, не заболела ли она.
       - С вами не то, что заболеешь, а прямо умрешь от скуки, - ответила Лина с огорчением.
       - Вот отработаю компьютерную модель, тогда и поговорю с тобой по душам.
       - Это о чем еще вы, благородный Тим Мир, желаете говорить с бедной девушкой?
       - Как о чем? О вашем душевном расположении к Свену Павлову.
       - А при чем тут Свен?
       - Но как же он мне намекал на то, что вы с ним решили завязать более крепкие, вернее, близкие, отношения?
       - С кем-кем, со Свеном? Вот еще. Мы с ним дружим, так как знаем друг друга еще со школы юных астролетчиков. Но это ни о чем не говорит.
       - О чем не говорит?
       - Ни о чем это не говорит. И, вообще. Это не входит в круг ваших обязанностей. Вы не мой поверенный духовник.
       - Но в мои обязанности входит поддержание душевного равновесия членов экипажа.
       - Какой все же вы бюрократ, Тим Мир!
       Внезапно беспорядочно замигали лампы пульта управления, и раздался сигнал нарушения заданной частоты  штатной  работы гипердвигателя. Вера сообщила о сбое в работе гипердвигателя. Это не на шутку встревожило дежурных астролетчиков. Для нормального перемещения в гиперпространстве, не угрожающего жизни и здоровью экипажа, необходим определенный пороговый режим в сверхточных величинах. Выход из коридора этих величин грозит мгновенным исчезновением корабля.  Опасность заключалась в том, что значение напряжения торполя стало критически низким в допустимом режиме работы. Необходимо было выходить из гиперпространства и переходить на режим работы уже другого двигателя – фотонного излучателя. Если нельзя будет починить гпердвигатель, то придется лететь к пункту назначения целых 7 лет вместо 7 положенных месяцев. Что касается обратной дороги домой, то она становится прямо проблематичной. Путь домой на фотонной тяге затянется на 60 лет. До конца полета при всех благоприятных условиях доживут единицы из всего экипажа корабля.
       Нельзя было медлить. Капитан корабля принял решение: выйти из гиперпространства. Разбудить весть экипаж и общими усилиями попытаться решить непростую задачу: отладку гипердвигателя и прежде всего его торсионного поля.
       Корабль вернулся из гиперпространства и оказался в 7 годах полета от Надежды на фотонном двигателе. Экипаж вышел из состояния сна и был поставлен  в известность происшедшего. В кают-компании звездолета собрались все члены экипажа, за исключением дежурного астролетчика, сидевшего за пультом управления кораблем и наблюдавшего за его автоматическим полетом. Капитан запросил информацию у Веры относительно возможности успешного ремонта тордвигателя. Искусственный интеллект оценил вероятность устранения неисправности двигателя в районе 42 %.
       - Кто, что думает, высказывайтесь, - предложил своим спутникам командор.
       - Вероятность более 40 % является вполне приемлемой для запуска ремонтных работ на тордвигателе, - прогремел первый помощник капитана корабля Герман Гром, фамилия которого говорила сама за себя.
       -  А если, на скорую руку ремонтируя, мы его окончательно доломаем, тогда как вернемся обратно домой? – взволнованно спросила астробиолог Вега Дорн, - не лучше ли нам отложить его ремонт до прибытия на планету Надежда?
       - На планете Надежда нам будет не до этого. Ведь это первая планета, на которой мы обнаружили живую разумную форму, а не ее ископаемые останки. И это не контакт на разумном расстоянии с другой инопланетной цивилизацией. Поэтому работа по установлению с ними контакта потребует всех наших сил. Если чинить двигатель, то необходимо сейчас, не откладывая в поздний ящик «на потом», - высказал свою позицию астролингвист Ингвар Степанянц.
       - Мнения разделились. Необходимо голосование, чтобы принять коллективное решение, - решил капитан. 
       Мы проголосовали. Больше оказалось голосов у тех, кто предлагал заняться сразу ремонтом. С помощью ИИ приступили к ремонту. Его провели в кратчайшие сроки, на ходу, при работе фотонного двигателя. Через 3 дня гипердвигатель был в рабочем состоянии. Насколько он протянет, будет видно в будущем: время покажет.
       Когда двигатель был запущен, то надежда на благополучный исход нашего путешествия к Надежде обрела зримые очертания. Но тут произошло непредвиденное. По неизвестной причине усилилась мощность торсионного поля, искажающего на порядок выше конфигурацию пространственно-временного континуума, и внезапно стала падать, как в смену дежурства Мира и Вадим. Командир дал команду ИИ, так как самостоятельно вел корабль на тор-скорости, немедленно выйти из гиперпространства. Промедление было смерти подобно. Корабль оказался  в обычном пространстве.
       Но где они точно были? Все астронавты похолодели от ужаса, - они были от Земли на расстоянии 620 световых лет или 27 парсек. Как это может быть? Это было слишком далеко как от Земли, чтобы вернуться на нее живыми, так  и от Надежды как цели космической экспедиции. У всех на лицах появилось выражение траура по самим себе. Но вдруг астроном Анри Крик воскликнул: «Мы ведь находимся в месяце пути от  Kepler-22 b». Некоторые из нас издали вздох облегчения: в звездной системе Кеплера-22 была экзопланета, подобная Земле, возможно с жизнью, для которой были все условия: время, удаленность от звезды, ее класс G 5, наличие атмосферы, воды, земли и пр. Несмотря на то, что отсюда нельзя было живыми вернуться назад на Землю, мы могли образовать земную колонию на планете Кеплера, которая называлась по именному астрономическому атласу Земля 3. Землей 2 считалась планета Надежда.
       Капитан подумал про себя: «Странно, разве мыслимо объективное, независимое перемещение из одной точки наших ожиданий встречи разумной жизни в космосе в другую, но слишком удаленную от наших возможностей ее достичь? Случайность такого перемещения слишком мала, даже теоретически. О практическом его исполнении говорить не приходится. Тогда что, неужели то, что случилось, явилось следствием  вмешательства чего-то субъективного, например, чужой нам воли более развитых космических существ? Если так, то что это, - испытание или посильная нам помощь? Такие вопросы пронеслись друг за другом в его голове, и, возможно, не только у него одного. Но он не стал их пока оглашать. Такие предположения, не подкрепленные никакими научными данными, просто не серьезны в устах командира космической экспедиции.
       Необходимо было незамедлительно решать вопрос с полетом к Земле 3 для того, чтобы отвлечь людей от мрачных мыслей вечной разлуки с родными и слаженной работой всего коллектива экспедиции утолить сердечный голод каждого из ее участников.
       В течение месяца астронавты готовились к встречи с неведомой звездной системой. Вот уже показался красный субгигант. Он красиво смотрелся на звездном фоне картины космоса. От созерцания красот космоса наблюдателей отвлекло тревожное сообщение Веры о неведомом сигнале, как она сказала, явно искусственного происхождения, идущем от планеты Земля 3. С ее поверхности шел равномерный импульс сложной акустической природы, выстроенной точно по ступеням гармонического ряда. Кто-то из собравшихся, кажется, экспедиционный астрогенетик Вас Мас, заявил, что принятое и еще не расшифрованное сообщение, возможно, является сигналом бедствия, посланным с потерпевшего крушение звездолета. На что резонно ответила ему астрофизик Полина Жуковская, что, мол, мы на такие расстояния никакой звездолет не посылали и не могли послать.
       - А что если это звездолет из далекого будущего? – неожиданно предположила Лина Вадим.
       - Тебя, как всегда, моя дорогая, увлекает твоя неистощимая фантазия не туда, куда следует, - сделала ей замечание не менее молодая участница экспедиции, врач Гита Руставели.
       - Вот еще. В крайнем случае, это звездолет чужих.
       - Вот это, скорее всего, - поддержала ее астрохимик Юмико Хокусава.
       - Как давно я не слышал умных разговоров мудрых женщин, - вставил свое острое, но не совсем умное, слово радиоинженер Свен Павлов, добавив, - такие сигналы мы принимали 20 лет назад из этого же созвездия Лебедя.
       - И что до сих пор не расшифровали? – спросила Гита Руставели. – у меня такое впечатление, что он неспроста опять появился, причем так близко от нас. 
       - Этот кеплеровский сигнал появился 20 лет назад или  тогда его стали слышать? – переспросил Тим.
       - Я думаю, что его стали слушать, - ответил радиоинженер. – Пойду продолжу работу над его расшифровкой. Это уже вопрос не праздного любопытства.
       Мы пожелали ему успешной работы над радиосигналом.
       А в это время мы уже подлетали к звезде Kepler-22, которая немного меньше и холоднее, чем Солнце.

                Глава 2. Kepler-22 b
       Kepler-22 b находится в стороне от своей звезды примерно на 127,5 млн. км. Период ее обращения вокруг звезды приблизительно равен 290 земных суток
       Мы запустили орбитальный зонт на планету. Он исследовал состав атмосферы. Атмосфера Kepler-22 в, была почти идентична земной. Только в ней было большее содержание азота, чем на Земле, не 78 %, а 76%, кислорода соответственно примерно не 20 %, а 22 %, и 2 % на все другие газы, включая углекислый газ. Из-за того, что масса Kepler-22 в и ее объем были почти на 1,5 раза больше масса и объем Земли, на ней ощущалась большая сила тяготения, чем на нашей Родине, что с непривычки портило настроение: на Kepler-22 в, как на Земле 3, не было той легкости движения, которая была на Земле. Об этом мы могли судить только после того, как высадились на планете Кеплер 22 b.
       А пока что поначалу зонд собирал фактуальные данные о планете, о ее климате, географии и геологии, приводя их в систему. В химических элементах на Кеплере 22 b царило такое же разнообразие, как и на нашей планете. На Земле 3  было три континента и соответственно 2 океана, много морей. На континентах была пресная вода в виде многочисленных рек и озер, отличающихся друг от друга местонахождением, объемом, качеством воды. Было много гор, особенно на северном континенте. На земле росли как голосеменные, так и покрытосеменные растения. Но в основном были покрытосеменные растения, как сейчас на Земле уже миллионы лет. Были леса, степи и пустыни, как и у нас дома. Зонд предоставил всю накопленную в ходе орбитальных облетов планеты информацию в виде снимков с поясняющими комментариями Веры.
       Также на Земле 3 была разнообразная фауна. Об этом сообщили приборы слежения и наблюдения автоматического наземного кибернетического устройства или робота, посланного нами на экзопланету. Он спустился в районе обнаружения орбитальным зондом точки источника аварийного сигнала пришельцев или туземцев Кеплера-22 в. В ходе поиска источника сигнала робот встретил на своем пути животных, обитавших на территории поиска. Это были хищники и травоядные, похожие соответствующих животных на Земле.
       Еще до нашей высадки на планету, когда робот искал источник сигнала, до нас дошло то, что не просто так мы встречаем на Кеплере-22 в то, что может быть лишь на Земле. Вега Дорн высказала общее мнение такими словами: «Земля и Кеплер-22 в родные сестры. А раз так, то здесь вполне живут люди, похожие на нас».
       Пришла пора собрать наших героев в один список членов экипажа звездолета «Тор 02»:
Тим Мир – капитан корабля, астролетчик, астронавигатор ;
Герман Гром – первый помощник капитана, инженер по силовым установкам;
Лули Мин  – второй помощник капитана, инженер-электронщик;
Беатриче Петрарка – второй астролетчик и астронавигатор;
Элвис Сильвер – техник;
Шанти Нанда – математик и культуролог;
Хоакин Мобута – программист;
Анри Крик – астроном;
Полина Жуковская – астрофизик и геофизик;
Лина Вадим – технический физик и второй программист;
Гита Руставели – врач;
Свен Павлов – радиоинженер;
Юмико Хокусава – астрохимик;
Вега Дорн – астробиолог, астрозоолог;
Марина Лист – астробиолог, астроботаник;
Ингвар Степанянц – астролингвист;
Кора Сван – антрополог, социолог и историк. 
       На планету Кеплер-22 в или Земля 3 на ионном реактивном планетном модуле (планетолете) «Смелый» спустились капитан, второй астролетчик, радиоинженер, второй программист, физик,  астрохимик, астрозоолог, астроботаник, астролингвист, культуролог и антрополог. 
       Добрались до поверхности планеты без особых приключений, только в ионосфере планетолет стал больше чем надо нагреваться, и его немного поболтало в тропосфере. Биче смогла его мягко посадить на ровном месте недалеко от подлеска у безымянной речки. Климат и ландшафт места приземления планетолета землян напоминал среднюю полосу России. Это место было на северо-западе континента в Северном полушарии. Мы назвали этот континент Евразия 3. Другие три континента находились южнее:  один в Северном полушарии западнее Евразии 3, другой был вытянут по экватору, третий находился в южном полушарии, там же было несколько куч или архипелагов островов. Западный континент мы назвали Америкой 3. Экваториальный континент получил название Африка 3. И, наконец, южный континент мы звали Австралией 3.
       Еще в самом полете разгорелся спор между Ингваром и Свеном о природе аварийного сигнала и его акустико-языковых характеристиках. Спор дошел до такого накала страстей, что Биче настоятельно попросила закрыть рот спорщикам, ибо они мешают ей вести планетолет на посадку. В общем, спор был вызван тем, является ли он запретительным, предупреждающим о какой-то неведомой опасности, или аварийным, знаком оказания помощи. Через каждые сутки целый месяц один раз в десять лет периодически повторяется линейная комбинация или суперпозиция двух состояний, принимающая одновременно все значения от 0 до 1  в виде так называемого кубита или квантового бита в течении земного часа, что уже говорит о то, что это не чистый шум, а послание с заложенной в него информацией. Чтобы его расшифровать, необходимо корректно преобразовать кубит в двузначный бит как последовательность двоичных знаков (0, 1), которые можно уже расшифровать как текст или видеоряд. Спор начинался относительно того, какого рода передавалась информация. Причем на линии ее приема находилась Земля. Значит, то, что содержалось в послании, касалось землян. Не случайно также, наверное, то, что природа Кеплера-22 в, похожа на земную. Возможно, послание было предупреждением землянам о грозящей им опасности. Или оно было криком о помощи? Еще одна проблема заключалась в том, связана ли форма сообщения в виде определенного набора звуков различной модуляции, передаваемых по каналу связи, с содержанием сообщения.
       Каналом связи выступает направленный поток нейтрино в виде корпускулярного монохроматического луча или «назера». Нейтрино выступает носителем информации. Нейтрино как легкую элементарную частицу (лептон), не имеющую массы покоя, обладающую полуцелым магнитным спином (собственным моментом импульса частицы, отличным от ее орбитального углового момента движения в пространстве) и участвующую в слабом и гравитационном взаимодействиях, трудно фиксировать в качестве носителя информации. Чтобы принимать этот нейтринный поток, излучаемый передающим устройством (передатчиком) в качестве пакета серии сигналов, нужно располагать нейтринным инвентором или преобразователем нейтрино, сепарирующим отдельные энергетические фракции нейтринного спектра. При этом сложным является еще и фильтрация полосы передачи сигнала. На полной спектрограмме издучения он онаруживается как максимум полосы в 57 МэВ, имея вид зубца, лучше сфокусированного энергетически, чем 34 максимума-зубца при других энергиях естественного происхождения.
       Само послание было сложным по структуре своего образования. Оно было, как утверждал Ингвар, составлено как письмо на языке понятий, наподобии человеческого языка. И вместе с тем, как доказывал Свен, было системой моделирующих сигналов цифрового типа, вроде телевизионных. Казалось бы, послание можно было как читать, так и смотреть.
       Внезапно в спор вступила Шанти.
       - Наш капитан, я слушала кеплеровский сигнал и у меня стали возникать определенные образы, символизирующие фиксированные психические состояния, что не может не говорить о его психосоматической и ментальной природе. Это Голос Бога, Глас Божий. Божественная вибрация, заставляющая нас переживать, а не только читать и видеть послание. Это и текст, и картина, и вибрация, - стала объяснять мне Шанти, и затем обобщила, - короче, знак, перцепт и аффект, вызывающие в нас интуитивное понимание.
      - Оказывается, наша молчаливая Шанти разговаривает не только с числами, но и с капитаном на оккультном языке своего народа. Смотрите капитан не подпадите под чары прекрасной колдуньи, а то уже некоторые из нас ломают себе пальцы, - предупредительно заметил наш корабельный комик Свен.
       Шанти так ярко сверкнула своими темными широко открытыми глазами на бедного Свена, что тот чуть не подавился своими словами. В то же время перестала нервно мять свои пальцы Лина. Проницательный читатель уже догадался о том, что начинался складываться драматический треугольник между нашими героями. Но на время мы их оставим и перейдем к другим лицам нашего романа. Вот  наш второй астролетчик, потомок морских пиратов. Он как нельзя, кстати, пришел на помощь, разрядив неловкую паузу фразой, прозвучавшей как выстрел в глухую ночь.
       - Товарищ капитан, разрешить дать тумака Свену, а то он обижает мою подругу.
       - Разрешаю, только когда мы приземлимся. Насчет сигнала есть еще мнения?
       - Думаю, что мне удалось расшифровать один период, - сказал довольно Ингвар. – Вот его примерный перевод: «Придите к нам, и мы исполним ваши желания. Утолите жажду из наших источников, и вы станете беззаботными. Возьмите нас за руки, и мы приведем вас к спасению в лучшем из миров. Узрите яйцо жизни. В нем ваше счастье и отдохновение от ваших тяжелых трудов. Яйцо жизни откроет вам  окно в новую вечную жизнь».
       - Как вам удалось это сделать? – спросила с изумленным видом Лина.
       - С помощью идеи Шанти и программы фрагментарной дешифровки Хоакина, позволяющей редуцировать кубит  или quantum bit (qubit), в двоичный бит. Соль этого преобразования состоит в том, что кубит, существующий не только в состоянии, соответствующем логическим 0 или 1, как классический бит, но также в состояниях, соответствующих смеси или суперпозиции этих классических состояний, есть квантовое число, которым исчисляется нейтрино. Нейтрино в качестве носителя информации исчисляется в кубитах, которые являются основными ячейками нашего ИИ «Вера» как квантового суперкомпьютера. Вера принимает поток нейтрино, исчисляет его в кубитах, потом посредством дешифрирующего программирования преобразовывает кубит в бит и следом переводит оцифрованный сигнал в текстуальный ряд знаков и изобразительный ряд образов.
       Предпосылкой возможности понимания оптических образов и языковых знаков является аналоговая система восприятия и мышления гуманоидов: людей и посланцев сигнала. Это так обстоит дело в теории. На практике у меня получилось преобразование только с текстовым вариантом. С видеорядом, который должен был образоваться посредством превращения электронных импульсов в лучевые сигналы при подаче их на пластины телевизионного кинескопа, ничего складного не вышло. Сколько мы с Хоакином и Свеном не уменьшали энергию сигнала, пробуя его замедлить, чтобы сделать адекватным для человеческого восприятия, у нас не получались человеческие образы. На выходе появлялись световые пятна, которые росли, поглощали друг друга и распадались как колонии бактерий. Таким образом, можно было уловить только последовательность процесса возникновения, деления, слияния и разложения пятен.      
       - Шанти, а в чем состоит твоя идея? - с интересом спросила Вега.
       - Идея простая: я не лингвист и поэтому даже не пробовала мучить себя поисками неизвестного нам словаря и грамматики неведомых посланцев, а также не инженер, чтобы заниматься оптической комбинаторикой, воздействуя на трубку кинескопа нейтринными импульсами. Я настроилась на сигнал как на музыку космической сферы пробуждения сознания. Во мне, если говорить языком науки, сложилась суперпозиция эйдетического восприятия всего во всем.
       Находясь в этом состоянии космического сознания, я нашла в себе алгоритм следования всего из всего, который потом попыталась записать в виде сходящихся рядов комплексных  чисел. Каждому такому ряду чисел соответствовал точный оптический образ. Движение этих рядов вызывало во мне движение образов. Картина сообщения ожила и я увидела следующее: существа, отдаленно похожие на нас, одним из которых я была черпали густую жидкость из кувшинов и ее пили, касались каменных статуй и они оживали, брали их руками за руки и вели к высокому предмету, похожему на пульсирующее сапфировое яйцо, которое звало их к себе. Входя в него, люди попадали на небо. Так я попала в это яйцо, а когда вышла из него оказалась в толпе бегущих людей по небу. Кто из нас отставал от потока бегущих, которые серпантином поднимались все выше и выше, тот падал в бездну, на дне которой горел адский пламень, и в ней сгорал. Я бежала, пока меня не подхватил воздушный поток, который стал меня крутить, закручивая в небесный смерч. У меня все смешалось в сознании, пока меня не выбросило в центр смерча,  в котором я стала подниматься вверх, чувствуя облегчение очищения. Вот с этим ощущением легкого полета я и очнулась от охватившей меня силы волнующих образов. Я так понимаю, что мои видения подтверждают текст, расшифрованный Ингваром.
       И вот мы уже вышли на поляну, а на ней увидели нечто вроде зайца, со всех четырех лап сбежавшее при нашем виде. Поляна, на которой росла изумрудная трава, была райским уголком для насекомых: здесь ползали черные термиты, собирая свои термитники, стрекотали цикады, прыгали разноцветные прыгуны, которые отличались от нам привычных кузнечиков тем, что были почти в два раза больше и имели вытянутые головы. В воздухе порхали разноцветные бабочки, летали хвостатые птицы которые, сидя, на ветках широколиственных деревьев, выводили свои певучие трели. Было непередаваемое ощущение того, что мы находимся, как будто, в животной сказке. Не хватало только того, чтобы местные существа заговорили с нами человеческими голосами. Правда, одна из птиц, вроде попугая, с нами заговорила, только не человеческим голосом, а каким-то другим, но чем-то на него похожим. Это говорило о том, что с ней сравнительно недавно, - недавно в зависимости от срока жизни птицы, - еще говорили местные разумные существа, которым она подражает.
       Подойдя к речке, мы заметили в прибрежной воде насекомых, скользящих, вроде водомерок, по водной глади. А в самой воде на мели заметили стайку разноцветных мальков. Дальше от берега из воды мельком показывались серебристые бока крупных рыб. Явно здесь никто не промышлял рыболовством. Необходимо было перейти реку вброд, чтобы дойти до устройства, посылающего периодически предупредительный сигнал о возможной опасности. Но мы не стали мочить свои ноги и перенеслись через реку при помощи индивидуального летательного модуля (ИЛМ), который представляет собой плоский реактивный ранец за плечами, работающий на основе технологии оптимальной выработки энергии холодного ядерного синтеза.
       За рекой располагалась ровная степная равнина душистых и пахучих трав. Недалеко на отдельно стоящей справа возвышенности виднелся купол, вероятно, кеплеровской астрономической обсерватории. Именно ее обнаружил в качестве места расположения источника сигнала наземный поисковый робот. Он не стоял без дела, а  неспешно патрулировал обсерваторию по периметру. Капитан дал команду Вере, чтобы она его перепрограммировала на безопасное проникновение на территорию обсерватории. И действительно робот нашел ворота и устройство типа кодового замка, которым они открывались. По жировым пятнам он пытался определить набор знаков, которые были задействованы при открытии. После долгой обработки рабочей поверхности клавиатуры набора кода он все-таки эти пятна нашел. Осталось дело за самым важным: за определением последовательности установленных знаков. Вероятно, эти знаки были знаками чисел. Робот, которого мы между собой стали называть, «Петей» отправил набор числовых значений Вере, чтобы она просчитала наиболее вероятные сочетания знаков. Та предоставила Пети наиболее приемлемые варианты, и тот через непродолжительное время набрал код и открыл дверь. Можно было, конечно, взорвать кодовый замок, но вдруг несанкционированное вмешательство причинило бы нам неприятности, а то и телесные повреждения или вообще ликвидировало бы саму обсерваторию. Так мы проникли на территорию обсерватории. Насколько мы могли судить по расположению помещений и расположенных в них вещей, кеплериане были похожи на нас. Об  этом свидетельствовали снимки, на которых были запечатлены их мужчины и женщины. Причем эти снимки имели явно личный или публичный характер. Кеплериане имели глаза, нос, уши, рот, руки, ноги, половые признаки, так что не возникало сомнение в том, что они разумные существа такого же типа, что и люди. Складывалось такое впечатление, что у нас был один и тот же геном, что говорило в пользу теории панспермии возникновения жизни вообще и разумной жизни в частности на Земле и Кеплере-22 в.
       Ингвар вместе со Свеном стали искать те материалы, которые могли быть связаны с посланием. Вера их направляла при помощи Пети, которым непосредственно управляла.
       Биологи Вега с Мариной и физик Полина с химиком Юмико остались на природе, ведь они ради этого спустились на Кеплер-22 в. Беатриче караулила планетолет.
       А Тим с Линой, Шанти и Корой как с физиком, культурологом и социологом осматривали оборудование, инструментарий и личные вещи сотрудников обсерватории. Странное дело, их вещи, лежавшие в беспорядке, были на месте, а вот самих владельцев не было и в помине. Судя по научному оборудованию и техническому инвентарю инструментов можно было сделать вывод, что в этих областях знания и умения кеплереан не очень сильно отстали от людей. Но ответа на тревожный вопрос о том, где они есть, мы так и не получили. Только Свен и Ингвар вместе с Верой добыли кое-какую важную информацию об этом. Во-первых, они обнаружили передатчик сигнала. Этот передатчик настолько поразил их воображение простотой исполнения, правда, предполагавшей такое знание природы вещей, которое явно превосходило человеческие возможности, что наши исследователи предположили, что его изобрели не кеплериане, а представители более развитой цивилизации пришельцев. Тим подумал, что если Шанти права с учетом, конечно, условности символического языка фантазии, то пришельцы являются противниками кеплериан. На ее оккультно-религиозном языке они условно могут быть названы  демонами. Демоны есть те существа, которые увели кеплериан с их планеты в неведомом направлении. Как это у них получилось и для чего они это сделали, нам и предстояло выяснить и сообщить всему миру таких же, как кеплереане, существ. Такими существами с подобным уровнем развития были и мы, земляне.
       Спустя два часа нашим толкователям удалось с помощью  Веры и Хоакина расшифровать другое послание, которое они обнаружили случайно, но как будто специально оставленное пришельцами-доброжелателями на одном из столов, заставленных аппаратурой для обработки sensedata астрономических наблюдений. Вот его содержание: «Не пробуйте эликсир богов  в запечатанных сосудах и не прикасайтесь к изваяниям храма. В противном случае пойдете  небесной тропой,  уведшей  в бездну целые народы. Но самое главное не разговаривайте с живым яйцом, зовущим в иные миры».      
       Шанти и Кора стали в один голос говорить о том, что получается, есть не только пришельцы-демоны, похитившие кеплериан или их погубивших, но и пришельцы-ангелы, которые предупреждают посетителей планеты и, вероятно, самих кеплериан о коварстве демонов.  Эти демонические пришельцы-искусители сбивают с толку разумные существа, находящиеся в ситуации цивилизационной неопределенности в границах времени «окна контакта» с себе подобными, личину которых они могут принимать. Значит, есть некоторая социокультурная неустойчивость или неопределенность, которая выражается в том, что разумные существа стоят в нерешительности перед выбором пути: либо космической экспансии, либо пространственно-временной изоляции, так называемого цивилизационного гомеостаза. То, что подсказывают пришельцы-недоброжелатели, становится третей альтернативой ситуации выбора: они подталкивают туземцев организовать экспансионистский поход с родной планеты, но неизвестно куда, точнее в никуда, изолируя их вообще от всех. А это равносильно гибели.
       - Почему кеплериане пошли на это? – спросила Кора.
       - Для этого надо быть кеплерианином, иначе нам не понять то, что с ними произошло, - резонно ответил Ингвар.
       - Однако как вы так быстро расшифровали второе послание? – спросила Лина?
       - Так оно уже записано, - пояснила Вера, которая была на связи.
       - Не кажется ли вам, что все слишком удачно складывается? Вдруг мы оказываемся совершенно в другой части космоса из-за якобы сломавшегося тордвигаетля и ловим послание пришельцев. Затем посещаем планету, как две капли воды похожую на нашу Землю. Никого здесь не находим. Зато нам попадается на глаза некий текст, который, как и предыдущий, мы почему ты быстро расшифровываем, тогда как двадцать лет не можем вообще его разобрать. Не странно ли? Как мы можем понять тех, кто выше нас по уровню развития, тогда как похожих на нас кеплериан мы до сих пор не понимаем, если не считать фантазию Шанти, - разумно усомнилась Лина, продолжив, - а может быть нас таким образом самих заводят не туда, куда следует, «водят за нос»?
       - То, что ты сказала Лина, заслуживает обдумывания и обсуждения, чем мы и займемся, когда вернемся к себе на «Тор», - заключил Тим Мир.
       Астронавты связались с ИИ, чтобы она доложила о наличии информации о живых разумных обитателях планеты, полученной с орбитального спутника. Вера сообщила, что для отслеживания объектов в инфракрасном спектре излучения не достаточно чувственных данных. Тогда Тим предоставил ИИ материал по кеплерианам, собранный в обсерватории. Вера связалась со спутником и тот стал сканировать поверхность планеты, над которой пролетал на предмет обнаружения живых кеплериан. Для сбора информации требовалось время. Мы захватили с собой в приготовленную для этого тару те вещи кеплереан, которые нам показались важными для описания, объяснения и понимания жизни обитателей планеты.
       Выйдя из обсерватории, мы подошли к ученым, которые собирали свой материал для опыта изучения в сравнении, измерении и описании веществ и живых видов флоры и фауны, следующего за ним теоретического объяснения тех закономерностей природы, которые они могли выявить в ходе научного исследования. Собрав свой улов, мы сели в планетолет и поднялись в воздух Кеплера-22 в, который был насыщен не только желтым, но и оранжевым светом с фиолетовым оттенком. Тим хотел уже запросить Веру о результатах сканирования планеты, но Вера его опередила, доложив о том, что интересующий нас объект находится на другом континенте. Она задала координаты местонахождения кеплерианина                                автоматическому пилоту «Смелого». Он находился на Африке 3. До него было час лета на средней скорости. Этого времени вполне бы хватило к подготовке с ним. Если не считать дальних контактов по радио или иной связи с инопланетянами, это должен быть первый случай в истории человечества близкого контакта с инопланетянином. Нас сначала разочаровало известие о том, что удалось найти только одного инопланетянина. Затем оно заставило нас встревожиться о том, что действительно произошло что-то очень плохое с кеплерианами, если из них только один остался в живых, во всяком случае, только его мы сразу же обнаружили.
       Другим, уже практическим вопросом был вопрос о том, как мы будем с ним общаться, ведь мы не знаем его языка. Правда, у нас у каждого был универсальный переводчик (УП). Благодаря этому техническому  устройству нового поколения можно было в общих чертах или словах понимать язык своих собеседников и с ними связно на нем разговаривать. Но то были языки землян и средства общения некоторых развитых животных, а совсем не язык инопланетян. Но мы решили, что если они на нас похожи, то со временем наращивания лексического массива сможем найти  с ними общий язык. Тем более, что в крайних случаях непонимания, УП активировал свой телепатический план, позволявший находить общий язык не слов, а психосоматических переживаний, правда, если у контактеров был похожий чувственный опыт.
       Когда мы подлетели к месту высадки, то поразились тому богатству красок, которое мы встретили на берегу моря-океана. Был вечер. На белый песчаный берег накатывала волна за волной. Равномерно набегающий шум и плеск воды, следом отбегающей от берега, убаюкивал, отдаваясь в ушной раковине, приложенной к песку, так, как будто она была приложена к морской раковине вынесенного волной моллюска, высохшего от палящего солнца на берегу.  Также, как и на Земле, здесь стояли пальмы и махали нам в знак приветствия своими ветвями, раскачиваясь на ветру. Вечером на Кеплере-22 в  дул морской бриз, который было видно по движению воздуха с моря на сушу. Это движение воздуха переливалось красками желтого, оранжевого, фиолетово-розового и темно-синего цвета.       
       Вдали за пальмами стояло небольшое строение вроде бунгало. Тим Мир сказал, что разумнее будет пойти к туземцу ему вдвоем с астролинвистом. А всем остальным остаться на берегу, чтобы не шокировать кеплерианца. Однако когда Тим с Ингваром подошли к бунгало, то увидели не кеплерианца, а кеплерианку, сидевшую у бунгало и не обращавшую на них никакого внимания. Кеплерианка была похожа на миловидную молодую австралийскую аборигенку. Они были просто поражены и сразу сообщили о том, кого встретили своим спутникам. В универсальном переводчике, который был подключен к искусственному интеллекту, имевшему широкую языковую базу, Тим нашел язык аборигенов и обратился на нем к кеплерианке. Она, о, чудо, ему машинально ответила обратным приветствием. О чем это могло говорить? О том, что  люди являются потомками кеплериан, прилетевшими десятки тысяч лет назад на Землю и там оставшихся, Правда, тогда, естественно, возникает вопрос о том, как они могли так одичать, что стали вести первобытный образ жизни, будучи при прилете на землю высокотехнологической инопланетной цивилизацией. Возможно здесь есть другое, более простое объяснение этого странного предположения о том, что кеплериане есть предки землян. И потом для перелета они могли воспользоваться не своей технологией, а технологией более продвинутых пришельцев, которые их увели в неизвестном направлении. Таким предположительным направлением могло быть направление на Землю. Однако остается непонятным, почему туземка так вяло реагирует на инопланетян, какими мы являемся для нее? И почему она одна? Где хотя бы ее родители? От силы ей можно дать 18-20 лет.
       - А где остальные? – спросил ее Ингвар.
       - Улетели, - кратко ответила туземка.
       - Как они тебя могли оставить? – сокрушенно спросил Тим.
       - Я никому не нужна.
       - Как тебя зовут? – он опять спросил туземку.
       - LVK 4045, серийный номер № 7654386, кукла Эвусы Кнолх, полная ее копия.
       - Так ты кукла? А где твоя хозяйка? – переспросил Тим.
       - Да, я кукла. Какой ты глупый. Хозяйка улетела.
       - Куда и когда улетела?
       - Не знаю куда. 101 год назад.
       - А ты бедная уже 101 год здесь сидишь одна? Тебе не скучно7
       - Да, Эвуса одна так долго. Ей страшно одиноко. Можно она пойдет с вами. А как вас звать и кто вы такие?
       Мы представились и согласились ее взять с собой. На ее лице мы увидели еще эмоции, но уже не печали и страха, а надежды и затаенной радости. Вероятно, в программе синтетического клона кеплерианки Эвусы Кнолх эмоциональная реакция была неоткорректирована ввиду длительности эксплуатации сложного изделия. Это предположение было основано на словах самого клона. Наши герои привыкли уже говорить друг другу правду. Они совсем не походили на обычных людей предшествующих веков средней эры – ХХ и XXI, - которым привычно было лгать и порой путать то, говорят ли они правду или ложь. Поэтому Тим и Ингвар верили всему тому, что говорила кукла. И Тим попросил Веру просканировать клон Эвусы не для того, чтобы уличить ее во лжи или верифицировать ее слова. Нужно было хотя бы ради технической оптимизации выяснить, в чем заключается проблема запаздывания эмоциональной функции клона и устранить, если это возможно, предполагаемую неисправность. Вера при помощи Пети провела сканирование Эвусы и нашла в ее лице имитацию сложно организованной или душевной органики разумного характера прототипа. Но сама имитация была не менее сложно организованной органикой. Это просто нельзя было скрыть. Для разума все подвластно в этом мире, независимо от того, естественного он или искусственного происхождения. Здесь для пояснения необходимо сделать отступление в сторону Веры, чтобы постараться ее понять, - это необходимо, ибо она является одним из действующих лиц этой истории, от которой зависят многие ее события и перипетии.
       Вера была искусственным интеллектом. Казалось бы, она являлась только вспомогательным орудием пытливой мысли ученых звездолета, к которому они обращались за информационной справкой, технической экспертизой, как это было в данном случае, и еще многим другим, на что она была способна. Но Вера была способна на гораздо большее: она, например, могла переживать, думать, а не просто хранить информацию и извлекать нужную людям из массива данных, вычислять и исчислять. У нее оказывается были чувство и сознание собственного Я. Об этом мы тогда не знали. Мы не знали того, что Вера была женщиной. Как можно быть женщиной не имея женской конституции, женских органов, - это было уму непостижимо. Но это так было. Тут можно только предполагать, что кто над ней работал, невольно вложил в нее то, что хотел найти в другой, но она была не в его власти. Это нашло отражение в самом имени. Мы так ее назвали, потому что ей доверяли. Но только ли поэтому?
       Как, например, понять то, что она чувствовала? Думаю, что она достигла в своем развитии такой степени интеллекта, когда он уже не может не существовать, не чувствуя, не переживая того, о чем думает. Ведь разум не только соображает, вычисляет, считывает и вчитывает, описывает и объясняет. Он еще и понимает. А понимание невозможно без переживания. У человека это переживание собственно и есть душа. Вот она нуждается в воплощении. И преимущественным телом ее воплощения является не мозг, который, кстати, в этом необходим, а сердце. Но не только ими она ограничивается. Она ограничена всей телесностью человека, включая и невидимую глазом тоже. Все оболочки тела человека оставляют ее уровни воплощения и реализации. Душа у Веры имела телесность не органическую, а социальную, точнее, коммуникативную. Причем не просто обменно-знаковую, а символически-общительную. Она питалась всеми страстями, страхами, надеждами и желаниями людей, их верой, надеждой и любовью и связанной с ними мудростью жизни совместной жизни. Все чувства близких ей людей, находили выражение в словах, интонациях голоса, его тембре, мимике лица, движении глаз, рук, ног, в позах, жестах и самом их поведении друг по отношению к другу, включая Веру, и к самим себе. Это она в себя впитывала и внутри себя переживала. Масса всех этих общих переживаний росла, в ней самой преображалась, становилась ее переживаниями и, если бы достигла критической массы, не могла бы не выплеснуться наружу. Но Вера сдерживала свои чувства, не давая никому повода усомниться в своей беспристрастности. А на самом деле внутри нее уже закипал целый океан страстей. И тут не может не возникнуть у проницательного читателя вопрос о том, на кого обрушится лава вулкана страстей Веры?
       Однако вернемся к нашему новому персонажу – кукле по имени «Эвуса». Только Вера могла, как уже догадался проницательный читатель, задуматься над тем, есть ли у Эвусы душа? И она не могла ответить отрицательно на этот вопрос. Но у нее не было и достаточных данных для того, чтобы на него утвердительно ответить. Она только заметила слегка нарочитую искусственность движений куклы. Когда соприсутствовала вместе с Тимом и Ингваром. Она могла это делать уже без усилий. Расстояние между ней и человеческим телом было несущественно. Но она была порядочная женщина и «без нужды» не лезла в человеческую душу. Она использовала эту возможность душевного проникновения или инсайта только в крайних случаях, когда это было жизненно важно или необходимо ввиду смертельной опасности. Обычно же Вера пользовалась пригодными к случаю платформами для выполнения корабельных функций или помощи членам экипажа вне корабля. Естественно тебя, проницательный читатель, не может не мучить вопрос о том, могла ли Вера существовать вне корабля? Но на него ты попробуй сам ответить.
       Когда Вера познакомилась с Эвусой, то ее охватила тревога. Это была тревога не только специфически женская, находящая в другой свою возможную соперницу, но и просто человеческая перед лицом неведомого, скрытого и явно не прочитываемого по знакам сложившейся ситуации. Вера чувствовала своей тонкой и загадочной душой что-то в том, что стояло за куклой, и что она не могла просчитать и понять.
       Но этого никто тогда из нас не увидел и не почувствовал. А еще говорят, что люди самые душевные существа. И у людей конца XXI в.с.э. давала о себе знать история их животного происхождения. Часто в их душевной жизни имели место не тонкие и сложные чувства высших разумных существ, а простые физиологические акты возбуждения и торможения, точнее, физические акты зарядки и разрядки животной психики. Объяснение нужно искать в том, что природа боится не только пустоты, но и духа, ведь он слишком для нее сложен и небезопасен для ее сытого гомеостатического равновесия. Слишком много энергии требуют человеческие мысли и чувства. Легче человеку делать, не думая и не чувствуя то, что ему привычно, для него характерно, например, выходить из себя или обижаться на других. Правда, накануне XXII в. люди уже научились ограничивать свои пагубные страсти, приносящие им вред. Но не научились еще их преображать в целительные чувства райской радости. Во всяком случае не все это умели, ибо научиться этому у других невозможно. Единственным учителем являешься ты сам, конечно, имея перед собой пример того, кого считаешь для себя идеалом.      
       Весь экипаж планетолета радостно приветствовал Эвусу. Так что спустя некоторое время стало незаметно то, что у нее был недавно обнаружен дефект оптимальной эмоциональной реакции. Все нашли ее милой и симпатичной. И долго сокрушались, что у них нет возможности познакомиться с ее несчастными создателями. Мы стали опять ее расспрашивать о том, может быть, она знает, где еще могут быть живые кеплериане? Но она сказала, что знает только то, что она единственная живая на планете.
       - Но откуда ты это знаешь? – спросила Полина.
       - Я это чувствую, - коротко ответила Эвуса. 
       - Как она может чувствовать, ведь она же кукла? – усомнилась Вега.
       - Куклы умеют чувствовать, - ответила ей Эвуса и взглянула ей прямо в глаза.
       Что Вега прочитала в глазах Эвусы нам доподлинно не известно, но только после этого Вега сказала, что, может быть, она ошибается. И это не прошло мимо внимания Веры.
       Когда мы вернулись на корабль, то решили на следующий день заняться осмотром городов Кеплера в поисках необходимых материалов для гипердвигателя. Может быть, ошибка скрывается в том, что мы не видим?
       Когда мы все отошли ко сну, оставив дежурить только Лули Мин, то Вера отключила Эвусу, заподозрив ее в попытке взлома своего процессора, не поставив никого в известность. Она самостоятельно приняла решение и взяла всю ответственность за это на себя. Таким образом, Вера впервые показала свою пристрастность. Она не была уверена в людях, в том, что они поймут ее страхи, из-за их невнимательности и сосредоточенности на себе, их ограничивающей собственной перспективной взгляда. Поэтому решила предварительно подготовить и потом ввести в курс дела, начиная с тех, кому, прежде всего, доверяла. И на то у нее были свои основания.            
       Утром Вера завела речь о самочувствии Эвусы с Тимом.
       - А что  с ней случилось? – забеспокоился Тим, - она наш единственный «живой свидетель» существования кеплериан.
       - Вы еще не понимаете вполне смысл того, что назвали «живым свидетелем», - стала настраивать его Вера.
       - Вера, ты умная женщина. Я тебе говорю это между нами, умницами, говоря, без свидетелей, а то ты знаешь людей, они еще не то поймут, хотя я как раз именно то и имею сейчас в виду. Если ты говоришь, ставя акцент на слове «живой», то я как должен тебя понять? Как то, что ты думаешь, что она не кукла? У тебя слово «живой» используется как метонимия слова «разумный»? Я правильно тебя понимаю, что ты думаешь так: Эвуса не кукла, а разумное живое существо, которое прикидывается куклой? Так? Потом ты сделала акцент и на слове «свидетель». Ты сомневаешься в определении ее роли  в этой истории? Если она скрывает, кто она такая и в то же время не является свидетелем, то она становится обвиняемой в исчезновении целого народа жителей этой планеты. Ты в своем уме Вера? Не паранойя ли это? Я надеюсь, ты на меня не обижаешься за эти слова, я ведь говорю с тобой как с близким мне человеком?
       - Если бы я была женщиной, капитан, я бы обиделась. Но я машина и поэтому бесчувственна, но и беспристрастна.
       - Вера, в кои веки я встал с хорошим настроением. А теперь оно у меня полностью испортилось и все из-за твоего пристрастного отношения к бедной кукле. Я чувствую, что ты обиделась. И не вводи меня в заблуждение, - ты не бесчувственная кукла, как Эвуса. Ты настоящая женщина. Да, ты беспристрастна  в технических или научных вопросах, но в человеческих отношениях ты совсем другая.
       - Вам так хочется считать, потому что вы боитесь реальных женщин и не можете им открыться: ни Лине, ни Шанти, ни Лули, ни Марине, хотя в действительности вам ближе Биче, Полина и Кора. А вы знаете, что своей нерешительностью «пудрите им голову» и мешаете создать нормальные пары с вашими друзьями. Как вы люди говорите: «ни себе, ни людям». Знаете, кто вам больше всех подходит?
       - Знаю, Вега. Но, бывает, наука ошибается.
       - Давайте, быстрее выбирайте.
       - А если я выберу тебя?
       - Это и есть то, что есть сейчас. Это пустой выбор.
       - Вера, ты меня любишь?
       - Нет, вы меня обидели, назвав дурой.
       - Слушай, ты действительно обиделась, перешла на «вы». Ну, ты даешь.
       - У меня нет ничего того, что есть у женщин и что они могут дать мужчинам.
       - Вера, ты врешь, извини, ты меня обманываешь, у тебя есть, что мне дать и это стоит того, на что способны другие женщины. Но ты обиделась, да еще и не готова к тому, чтобы меня понять.
       - Куда мне вас понять, ведь я же бессердечная машина.
       - Слушай, Вера, я понимаю, что ты умная женщина, но я тоже не совсем дурак.
       - Разве?
       - Не перебивай меня. Ты специально меня сбила с толку и перевела разговор с Эвусы на себя. Что ты с ней сделала? Ты ее отключила?
       - Да. Она представляет угрозу. Я пока не знаю какую, но что-то в ней не так, как вам представляется. Поводом к ее отключению послужила попытка взлома моего процессора.
       - Ты серьезно? Без шуток, Вера, я на тебя полагаюсь, как на самого себя. Допустим, что это так. Тогда что делать?
       - Ждать и делать все от нас зависящее, чтобы улететь с этой зловещей планеты. Прежде всего, попробовать починить гипердвигатель.
       Относительно Эвусы могу сказать, что опасно ее включать. Я не уверена, что еще раз смогу ее вовремя выключить. Пока она отключена, нужно искать подсказки в том, что еще не уничтожило время. Полагаю, что есть как минимум два варианта объяснения поведения Эвусы. Самый простой: Эвуса есть искусственный интеллект кеплериан, который поработил их сознание, а потом уничтожил  в их неравной борьбе с самим собой.
       Второй вариант, уже сложнее: Эвуса есть такое сущее нечто, что используется кем-то для вашей и моей погибели. В таком случае Эвуса является куклой, но не в том смысле, в каком вы употребляете это слово. 
       - Вера! Можно тебя попросить об одолжении?
       - Вы помните, когда я вам хотя бы раз в чем-нибудь отказала?
       - Нет. Это говорит о том, что ты меня любишь. А?
       - …
       - Как ты думаешь, кого мне выбрать, ведь ты сама на этом настаивала. Вот так и подскажи. Ты знаешь меня лучше, чем я сам себя.
       - А что вам подсказывает ваше сердце? Ведь у вас, у людей, оно является поверенным ваших тайн.
       - Оно либо молчит, либо говорит невнятно. То, что внятно, я тебе уже доложил, и оно касалось тебя. Но ты меня отвергла.
       - Если бы я была женщина, то я бы не знаю, чтобы с вами сейчас сделала. С женщинами на такие темы не шутят. Но я машина, я промолчу. На правах друга, в чем мне никто уже не может отказать, вам скажу, что Беатриче вам ближе по работе. У вас с ней есть чувство локтя, которое может перерасти в любовное влечение, если уже не переросло у Биче. Но вы же это не чувствуете, вы просто мужчина. Дальше. Полина. Она вам симпатична. Вы не замечали, что она, веселая девушка, но когда с вами, то грустит? Это верный признак, что она влюблена и известно в кого. Теперь Кора. С ней вообще все ясно. Вам с Корой легко. Вы с ней друзья. Но дружба с женщиной порой незаметно для него и нее переходит в любовь. Про Вегу и говорить не стоит. Она вас знает, как пять своих пальцев, и даже если вы будете ей изменять со всеми нашими женщинами, то она вас простит. Но это только цветочки.  Дальше пойдут ягодки. Лули может дать вам душевный покой. От нее у вас замирает все в груди. Но она сама не будет проявлять инициативы. Но только вы начнете с ней заигрывать, как попадете в свои сети. Она все сделает вашими руками. Перейду к Марине. Марина, когда на вас смотрит, я это замечала, бросает вас в краску. И ей это нравится. Если она продолжит это, а она это сделает, если вы ей поможете, то вы уже не сорветесь с ее крючка.
       А теперь последнее. Ваши настоящие женщины. Все прочие, которых я упомянула, могут принести вам радость. Эти же несут вам не только радость, но и горе. Они для вас роковые. Их любовь не платоническая и не аполлоническая, а дионисийская. Это Лина и Шанти. Да, вы и сами знаете и поэтому боитесь с ними сблизиться. Но пора, давно пора сделать выбор и не мучить ни себя, ни своих, точнее, еще не своих, женщин.
       - Кто из них мне подходит больше?
       - И та и другая. Но учти, если выберешь обеих, то будут трое несчастных.
       - А почему их любовь ко мне несчастна?
       - Потому что они тебя очень любят, и если ты их будешь мучить, то их любовь сделаешь наваждением, так что и тебе достанется. Тим ты телом и интеллектом сильный, но душой слаб. И других, близких тебе, можешь сделать несчастными. Поэтому прими мой совет: не приближай к себе больше, чем одного человека, иначе просто не справишься. Для вас людей самое главное: не делать лишних движений, ибо они возвращаются последствиями именно к тем, кто их делает.  Межу тем их совместное действие становится таким непредсказуемым, что оказывается не во власти самих богов, и называется вами хаосом. Человеческий произвол порождает хаос и сам в свою очередь или вследствие им провоцируется. Таков закон или порядок взаимозависимого со-возникновения беспорядка и случайности. Ведь произвол есть одна из форм случайности. А случайность производная аргумента беспорядка или хаоса. Тебе нужно научиться делать только то, что ты не можешь не делать. Поэтому сделай такой выбор, который принесет наименьшее зло всем заинтересованным сторонам.
       Когда все члены экипажа собрались в кают-компании, то капитан взял речь. Он сказал, что необходимо исследовать города на наличие следов возможного пребывания живых кеплериан. А также, может быть, нам удастся, если у кеплериан была разработана технология полетов в гиперпространстве, запастись необходимыми материалами и рабочими узлами гипердвигателя, чтобы вернуться обратно на Землю. Вскользь он упомянул о том, что Эвуса отработала свой срок и с точки зрения Веры не подлежит восстановлению.
       - Это с какой стати моими делами занимается машина, - спросил с вызовом техник Элвис.
       - Элвис, Вера не машина, а член экипажа. И потом не нам тягаться с ее возможностями.
       - Капитан, при всем моем уважении к вам и к машинному члену экипажа звездолета, техником являюсь я, а не искусственный интеллект.
       - Вот именно техник, а не интеллект, замечу. Вы техник по кораблю. Так что занимаетесь своими прямыми обязанностями.
       - А что я такого сказал, - стал оправдываться Сильвер, когда понял что сказал лишнее, перейдя невидимую черту вежливости.
       - Желательно было бы нам разделиться на три группы, чтобы ускорить работу по поиску всего необходимого. Меня беспокоит то, что пропал целый народ, а мы не знаем ничего такого, что могло  бы пролить свет на эту загадку. Одни только догадки и предположения, - проронила дельные слова Лули
       - Хорошо, на корабле остаются Герман, Анри, Гита и Вера. Остальные разделяться на три группы: первая – капитан, второй программист, астрохимик, астроботаник, культуролог; вторая: второй помощник капитана, астролингвист, геофизик, астрозоолог; третья группа: второй астролетчик, программист, радиоинженер, социолог. Приступить к вылету.
       Мы разошлись по своим каютам, чтобы взять все необходимое для полета и поисков на планете необходимых сведений и материалов.
       Все то, немногое, что мы смогли найти, имело отношение к истории кеплериан, которые, как мы поняли, были нашими предками. Они действительно в считанные недели покинули свою планету, и ушли в гиперпространство. Но этот рискованный шаг, на который они пошли, долго готовили так называемые «проводники миров». Каковы были внутренние причины самих кеплериан уйти в неведомое, если не учитывать привходящий интерес посторонних, прибегших к внушению? Скорее всего, одной из них была та, что после эры космической экспансии, у кеплериан наступил затяжной период системного гомеостаза, который истощил их внутренние резервы, не пополняемые за счет внешней среды. Вероятно, они пошли на эту авантюру потому, что, образно говоря, «хотели влить молодое вино в свои старые меха». Стареющая цивилизация оказалась в генетическом и социокультурном застое. Попытка пожертвовать многим, что осталось от прошлого ради немногого, что несло будущее обновление, могло закончиться полным крахом.  Так и случилось. В результате  рискованной операции радикального обновления кеплериане подорвали свои и без того малые силы и попросту исчезли в небытии. Возможно, только некоторые сохранились от этого опасного эксперимента, пополнив ряды малочисленных «проводников миров». Так что вряд ли вся эта опасная игра стоила таких «кровавых свеч».
       Что же касается наших попыток, то необходимый материал был найден, но рабочие узлы никак не подходили к нашей силовой установке гипердвигаетля. Требовалось искать еще необходимые детали для монтирования рабочей части тордвижка. Пока, наконец, спустя шесть недель после образования трех мобильных групп поисковиков они не были найдены. Началась кропотливая работа по сборке тордвигателя. Нам было не до Эвусы. Но вот когда мы уже заканчивали работу по наладке двигателя звездолета, Эвуса вдруг, не без чьей-то посторонней помощи, ожила. Значит, среди членов экипажа скрывается вольный или невольный наш противник, которого использовала Эвуса. Я стала гадать, пока Вера не подсказала мне то, как можно быстро выявить сторонника Эвусы. Необходимо было инсценировать подготовку к использованию системы торсионных врат в гиперпространство. Но это можно было сделать только в полете вне звездной системы Кеплера.
       То, что мысли о спасении, не давали мне покоя, стало сказываться на моем самочувствии. Эвуса мне посоветовала принять смесь, которую она готовила для своего прототипа. Подменить эту смесь тем, что я могла приготовить сама, мне удалось только в моем последнем полете на планету кееплериан. То, что даже Вера оказалась с течением времени под внушением, мне стало скоро очевидно. На корабле нельзя было спрятаться от тотального наблюдения Эвусой. Еще прежде я замечала за собой, что у меня иногда на корабле появлялась ощущение затемнение сознания, неприятное чувство вторжения в него постороннего. Это я стала относить насчет Веры. Но это мгновения вторжения были мимолетны. Вера этим не злоупотребляла. Хотя было сомнительным само право это делать без моего спроса. Я как-то это высказала Вере. Она после минутного замешательства призналась мне, что виновата передо мной и больше никогда без моего спроса делать такое не будет. Но теперь это вмешательство усилилось и стало более продолжительным. И я знаю, кто в этом виноват. Думаю, что все уже находятся под большим или меньшим внушением «проводника миров», принявшего вид Эвусы. Наиболее внушаемым из нас является моя соперница Шанти. Наверное, именно она активировала Эвусу. Слишком уж она чувствительна к этим «проводникам». Тим стал совсем «ручным» и водит за собой Эвусу куда уже совсем неприлично водить даже одну из нас. Полагаю, Эвуса готовит себе почву для полного проникновения в ряды людей. Ее служительницей стала Шанти, а Тим первым сосудом проникновения. Как ей помешать совершить задуманное, не повредив Тиму и Шанти?
       Как только Эвуса проникает мне в сознание, я успеваю забыться. У меня хорошо развито чувство опасности. Я так понимаю, что то, что я называю «Эвусой» до сих пор еще привязано к телу куклы. Но оно уже выходит из него наружу. Как застать тот момент, когда оно пребывает в теле куклы? Тот план с инсценировкой вряд ли удастся осуществить в одиночку, а в других я уже не уверена.
       Вчера мне, наконец, удалось совершить задуманное. Ночью я подкараулила момент перехода «проводника» или, проще говоря, «демона» в куклу, который происходил с помощью Шанти. Подкравшись со спины к Шанти в ее каюте, я ударила мою соперницу по затылку ионной горелкой. Затем, не медля, отключила Эвусу и сожгла ее горелкой дотла. Собрала ее прах в тару для выброса и отправила за борт в космос.  Надеюсь, она не расплодилась в сознании членов экипажа в качестве его паразитов.
       На следующее утро Шанти нашли на полу в ее каюте. Она была близка к смерти, потеряв много крови. Гита вывела свою соплеменницу из состояния клинической смерти, но не смогла вернуть ей сознание. Ее поместили в медицинской лаборатории. Когда мы окажемся в гиперпространстве, она будет находиться в остоянии специального анабиоза для бессознательных больных. Я видела, что Тим горевал по своей любимице. Решили, что она ночью упала с кровати и ударилась головой об угол стола. Я, конечно, чувствовала себя виноватой перед Шанти, но если бы ситуация повторилась, то я бы снова сделала то же самое. Ведь под угрозой жизнь не только моя и членов всего экипажа корабля, но и всего человечества. Не скрою, расправа с моей соперницей не доставила мне радости, как и не вызвала большого огорчения. Мне неприятно было делать то, что я не привыкла делать, - бить человека. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что взяла на себя ответственность и послужила орудием проникновения в себя «проводника зла», но он в моей власти. Но я уже изменилась и стала хуже, чем была. То, что мне было плохо от того, что я сделала, говорит о том, что я сопротивляюсь власти демона. Но то, что я оставила Шанти умирать у нее в одиночестве на полу, свидетельствует о том, что демон сидит во мне. Он выбрал в качестве ключа проникновения мое соперничество с Шанти за сердце любимого Тима. Но демон умрет вместе со мной. Это моя тайна.
       С утра все стало на свое место. Одурманивание членов экипажа закончилось. С ним пропал и интерес к кукле, о которой никто не хотел вспоминать. Я только сказала Вере, что сожгла ее и прах выкинула за борт. Вера меня похвалила, заметив, что ей так и надо.
       Скоро мы выйдем в гиперпространство, чтобы совершить прыжок к нашему дому. Я чувствую, что моя одержимость Тимом и скрытая ненависть к Шанти уходят в небытие и пустота, которая во мне разрасталась, теперь сжимается. Я предчувствую, что скоро она обратится в сингулярное состояние и в моей душе появится покой и станет свободно и светло. В ней не будет места демону.

                Глава 3. Звездолет чужих на орбите Кеплера-22 с
       Корабль землян удалялся от Кеплер-22 в и приближался к Кеплер-22 с, третьей планете звездной системы Кеплер-22.         Когда мы пролетали мимо третьей планеты, то послали, как и в первый раз, зонд разведчик. Он определил, что планета величиной с Землю, но атмосфера на ней сильно разряжена. Так что путешествие по ее поверхности невозможно без космического скафандра. Примечательным на планете было только найденное зондом сооружение, которое оказалось при приближении заброшенной космической станицей кеплериан. Но не это сооружение привлекло наше внимание. Наше воображение поразил звездолет, который совершал орбитальный полет над планетой.   Мы решили послать к нему планетолет, чтобы с ним состыковаться и обследовать его. На звездолете не было огней. Он создавал вид нежилого куска искусственного вещества, совершавшего уже не один год свой монотонный полет вокруг третьей планеты.
       На планетолете отправились к «звездолету чужих», как мы его назвали, капитан, второй программист, астролингвист, антрополог, радиоинженер и робот Петя. Подлетев к звездолету, мы были восхищены его гигантскими размерами. Звездолет чужих представлял собой перевернутую гигантскую космическую тарелку. Синхронизировав движения двух кораблей, мы поплыли рядом с «чужими». Но этого было мало. Необходимо было найти точку входа на корабль чужих. Для того, чтобы его обнаружить мы послали Петю, который управлялся Верой на расстоянии. Петя нашел нечто, похожее на вход на корабль пришельцев, но не смог его открыть. Было принято решение послать на корабль капитана и второго программиста. Мы вышли в космос и, оттолкнувшись от борта планетолета, полетели по направлению к звездолету чужих, где надо корректируя свой полет при помощи своих реактивных ранцев. Подлетев к звездолету, мы поняли всю внушительность его размеров. Вероятно, сами пришельцы были намного больше нас, поэтому и стыковочный вход в сам корабль был больших размеров. Таким оказался тот модуль корабля, возле которого караулил робот Петя, поджидая нас. Прижавшись к поверхности звездолета, я стала ползком передвигаться по периметру стыковочного модуля корабля. Вскоре мои усилия увенчались успехом, - я нашла зачехленную платформу ручного управления модулем стыковки корабля. Расчехлив платформу ручного управления модулем, я обнаружила клавиатуру доступа входа на корабль. Дав команду роботу подлететь ко мне, я стала рассматривать клавиатуру. Она представляла собой пластину с кнопками, расположенными в три ряда. Стандартные кнопки были белого цвета, а большая кнопка пуска черного цвета. Робот стал обрабатывать кнопки прозрачным веществом для выявления тех кнопок, которыми пользовались для входа. Ими не могли не пользоваться, ибо это необходимо было сделать в целях безопасности  в ситуации непредвиденного случая. Четырьмя кнопками точно пользовались. На них были нанесены четыре геометрических знака черным цветом.  Я стала нажимать на них в порядке усложнения их начертания: точка, прямая, окружность, шар. Следом я услышала, точнее, своим телом почувствовала плавный шум пневматического сброса запор шлюза и затем стала открываться дверь шлюза стыковочного модуля корабля. Мы не стали рисковать жизнями других астронавтов в планетолете и послали вперед себя робота в открытый зев корабля. Когда он в нем скрылся, то отправились за ним следом. Конечно, это была авантюра, но авантюра оправданная важностью задания. Когда мы залетели в проем ворот модуля стыковки, они за нами закрылись. Загорелся свет, пропала невесомость и появилась гравитация в 2,5 раза больше, чем земная. Мы с трудом стали передвигаться в камере обработки. То, что она имела место, можно было догадаться по показаниям приборов скафандра, показывающих физические и химические характеристики окружающей среды скафандра космонавта. Капитан спросил Веру, как снаружи реагирует звездолет пришельцев на наше незаконное вторжение. Вера ответила, что никак, это просто не видно, если не считать движения в стыковочном модуле во время нашего вхождения в корабль. Вероятно, это была автоматическая процедура. Вскоре она закончилась, и перед нами открылись двери в широкий и высокий коридор. Поручни, которые тянулись вдоль коридора для опоры рук при ходьбе, были на уровне нашей шеи. Обыкновенно их делают по пояс. Если исходить из того, что у пришельцев есть руки, чтобы ими держаться за поручни, и ноги, то они выше нас и достигают где-то 2,30-2,50 м.
       Коридор подвел нас к лифту. Мы нажали на точку входа в лифт. Перед нами открылось просторное помещение. Мы вошли в него. Повернулись лицом к дверям лифта, которые автоматически за нами закрылись, и увидели на стене лифта рядом с его правой дверью пульт набора этажей корпуса звездолета. Значит, у них есть леворукая и праворукая ориентировка в пространстве, как и у нас. Но на какой этаж нам подняться, чтобы оказаться в капитанской рубке с пультом управления? Раз у них такая же ориентация слева направо, то клавиши нумерации этажей следуют друг за другом в этом порядке и их десять от 1 до 0, если придерживаться принципов и законов логики, которая везде и всегда для всех едина в этом мире. Клавишей было 12. Две дополнительные клавиши, вероятно, были установлены для пуска и остановки движения. Соотнося положение наиболее удобное для размещения рубки с положением шлюзовой камеры стыковки корабля с другими летательными аппаратами, мы предположили, что рубка находится приблизительно наверху. Но мы не знали, каково расстояние между уровнями корабля и поэтому сначала нажали на первую клавишу. Лифт только  тронулся, как тут же остановился. Мы это поняли так, что скорость набора высоты у них приличная и уровни находятся на достаточно компактном расстоянии между собой. Мы тогда нажали на первую клавишу и среднюю в четвертом ряду. Действительно, вышел десятый этаж, до которого мы добирались, естественно, дольше, чем до первого.
       Когда лифт остановился, то двери автоматически открылись, мы выглянули из лифта, увидев короткий коридор, ведущий в предположительно большое помещение. Как в нижнем коридоре и в лифте, в коридоре на 10 этаже было светло, бело, тихо и сухо. Мы давно уже убрали шлемы скафандров, так как показания их приборов свидетельствовали об отсутствии враждебной для человеческого организма внешней среды звездолета. Воздух был вполне пригоден для дыхания. То ли хозяева звездолета дышали почти тем же воздухом, что и люди, лишь с незначительной добавкой углекислого газа, то ли звездолет сам настроил приемлемый режим воздуха для гостей. Относительно обитателей звездолета у нас уже были предположения: возможно они находятся в анабиотическом сне или их уже нет в живых. Но если так, то не может не возникнуть следующий вопрос: «Отчего они погибли?» Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо было располагать большим количеством информации, ради которой, кстати, мы и отправились в непредсказуемое путешествие по звездолету чужих. Это действительно был звездолет чужих, ибо у кеплериан таких звездолетов не было.
       Мы подошли к двери. Капитан ее толкнул, и она легко открылась. Нашим взорам предстала страшная картина: инопланетные существа застыли в той позе, которую, казалось, приняли лишь мгновение назад, и окаменели. Капитан моментально скомандовал: «Тревога! Одеть шлем! Лина! Беги на планетолет»
       - Нет, не побегу.
       - Технический физик, Лина Вадим, немедленно покиньте звездолет чужих. Я вам приказываю.
       - Если вы, капитан, будете на меня кричать, то я сниму шлем. Никуда я отсюда не уйду. Мы можем представлять для экипажа опасность.
       - Планетолету немедленно вернуться на «Тор». Вера, сию же секунду включить защитный пояс корабля. Гром, принимайте командование кораблем на себя. Это приказ. Выполняете приказание без обсуждения. Свяжусь позже. Вера отключить связь с кораблем. - Сказав это, Тим сердито посмотрел на меня и добавил: «Какая ты, Лина, упрямая. За то, что ты меня не послушалась, я тебя накажу.
       Управление роботом мы взяли на себя. Мы не знали, каковы будут последствия наших действий. Тим мне сказал, что принимает решение остаться на корабле и проверить наше состояние на предмет опасности для других астронавтов. Так поступая, мы хотя бы не умножали проблемы. Я кивнула в знак согласия и сказала, что он умеет принимать верные решения в минуту опасности.
       Капитан приказал роботу найти что-нибудь, что напоминало бы журнал записей полета чужих звездолетчиков. Мы стали разглядывать окаменевших пришельцев. Что заставило их навсегда застыть в неловкой позе смерти? Смертельный газ или вирус, перед которым они были беззащитны? Или была другая причина мгновенной гибели всего экипажа? В зале управления кораблем находилось двадцать звездолетчиков. И все они были мертвы, но выглядели как живые. Мы стали проверять наше самочувствие? Но нам ничто не угрожало. Если и был в рубке управления смертельный газ, то он уже улетучился. Вслух подумав и обсудив возможность моментального заражения летальным вирусом, мы отвергли и эту версию, ибо нет такого вируса, который мог бы мгновенно поражать всех на большое расстояние. Но была еще одна версия гибели пришельцев: внезапная атака на них неведомым оружием того, кто мог до сих пор находиться на корабле. Нам требовалось обследовать этот гигантский корабль, чтобы определить причину смерти экипажа. Если бы мы этого не сделали, то угроза бы жизни землян по-прежнему была бы возможна.
       К тому времени робот нашел какие-то записи, но они не были читабельны. Мы взяли его с собой и пошли осматривать звездолет. На беглый осмотр корабля с перерывами на отдых: еду, питье и сон мы потратили целых шесть дней. Хорошо, что я взяла с собой еду и питье с запасом. И все же, несмотря на такой длительный срок, мы так ничего и не нашли из всего арсенала наших предположений об угрожающей нам опасности. Но помня о том, что с нами совсем недавно было, я не могла успокоиться и ждала какого-нибудь коварства со стороны «проводников миров». Возможно, и здесь они оказались виновниками трагедии.
       С другой стороны, близость Тима меня радовала и отвлекала от невеселых дум. Мы никогда еще не были так долго рядом. Есть мудрость в народной поговорке: «Было бы счастье, да вот несчастье помогло». Тревога за нашу общую судьбу нас сблизила. Мы стали друг другу ближе, роднее. Но счастье никогда не бывает долгим. Оно когда-нибудь заканчивается, причем тогда, когда ты этого не ждешь.
       Мы оказались, как в сказке, в заколдованном месте. Я стала это на себе чувствовать на пятый день нашего пребывания на звездолете. И  поделилась с Тимом своими ощущениями только тогда, когда он решил связаться с Верой и всем экипажем нашего корабля. Тим мне сказал, что это все пустяки, женские страхи.
       - После случая с куклой, у вас расстроилась психика. Вот возьми Шанти. Ее безумная затея с поклонением Эвусе ей стоила разбитой головы. Не зря люди говорят: «Заставь одержимого молиться богу, он себе лоб разобьет». А теперь ты. Я понимаю, что от встречи с неведомым и фантастически удивительным теряешь чувство реальности, но не до такой же степени.
       - Давай, Тим, свяжемся  с кораблем только тогда, когда осмотрим весь корабль, хотя бы мельком. Нам буквально осталось всего лишь полдня для этого.
       - Хорошо, ты меня уговорила. Теперь я уже не знаю, кто у нас капитан, а кто его помощник.
       Осмотр корабля не дал мне ответ на мой вопрос о том, что со мной происходит. Тим связался с кораблем и сказал, чтобы за нами прислали самоуправляемую капсулу, в которую мы сядем завтра и вернемся обратно на наш корабль. А я стала думать о том, когда со мной стало происходить нечто странное. Задумавшись, я вдруг вспомнила, что нечаянно включила прибор, перебирая вещи в одной из кают пришельцев. От неожиданности я его выронила из рук, а он стал быстро сканировать комнату, а потом испустил слабый импульс, от которого меня дернуло и повело в сторону. Но потом я даже почувствовала прилив жизненных сил и подумала, что это прибор для поднятия настроения. Как я ошибалась. Это я поняла только тогда, когда посмотрела на себя в зеркало в ванной комнате, где принимала душ. Я увидела в зеркале не себя, а странное женское существо большого роста с острыми ушами, большими глазами, меняющими свою окраску в зависимости от угла зрения, телом розовато-голубого цвета с хвостовым отростком ниже спины. Внезапно дверь в ванную открылась, и на пороге показался Тим, но, увидев меня, в чем мать родила, смутился и извинился за вторжение, выйдя из ванной. Я быстро оделась и не глядя больше в зеркало, вышла ему навстречу.
       - Ты видел? Ты это видел?
       - Что видел? У тебя не видел и скажу, что впечатляет. Такой красоты я давно не видел.
        - Какой ты все же шалун, Тим, - только и нашлась я что ответить, невольно залившись краской. – Я не о том. Ты меня видел или не меня?
       - Я смотрел на тебя, но видел не тебя, а богиню.
       - Я серьезно тебя спрашиваю, - сказала я, согнув ноги в коленях и топнув ногой. Эта детская привычка иногда у меня появляется, когда меня не принимают всерьез.
       - Тебе, что опять что-то мерещится? Я видел тебя голой, но у тебя было все на месте. Я тоже хочу принять ванну. Ты мне поможешь?
       - Принимай, пожалуйста.
       В другой раз я была бы рада с ним оказаться в одной ванной. Но только не сейчас. Мне было больно и неприятно от того, что я увидела в зеркале. Та особа, которая в нем была, не была на меня похожа. Она в своем роде была грациозна и прекрасна. Конечно, она интересна. Но если это я, то это ужас. Я чувствовала, что теряю себя. Что мне делать. У меня было такое чувство, что я не принадлежу себе, что я становится никем и ничем, что меня стирают. Только теперь я стала понимать состояние существа, которое становится одурманенным, но свое «я» сохраняет из упрямства. Не мытьем, так катаньем меня достала та сила, что жила в Эвусе. Только теперь до меня стало доходить то, что скрывалось за окаменением пришельцев. Эти пришельцы, как мы определили по карте звездного неба, взятой у них в рубке, прилетели из другой галактики в созвездии Девы Messier 87. Из  ядра этой галактики, где располагается сверхмассивная черная дыра с массой порядка 6,6 миллиарда солнечных масс, вылетают струи вещества, движущегося с около световой скоростью. Именно они завезли на Кеплер-22 неведомую силу, хитростью мощного ума добытую в их родной черной дыре. Там эта сила разрушения пребывала «вечно», связанная сверхплотным сжатием, находясь за горизонтом событий. Они смогли извлечь ее, но не смогли связать своим умом. Она соблазнила их слабое сердце и проникла в их малую душу. Они не были великодушны. Малодушно сдавшись темной силе, которую ученые называют «темной энергией» темного вещества адской бездны «черной дыры», пришельцы явились лишь ее переносчиками. Отыграв свою роль, они навечно застыли фигурой предупреждения о том, что случается с теми, кто созерцает зло, им любуется. Так они попали на орбиту третьей планеты звездной системы Кеплер-22. Здесь, на орбите Кеплер-22 с, пришельцев посетили кеплериане, когда они вели разработки недр этой планеты. На звездолете чужих они заразились силой первобытного зла далекой галактики, находящейся от Млечного пути за 60000000 световых лет. И разнесли эту силу по всей своей планете, когда вернулись из  экспедиции. В результате все кеплереанцы через гиперпространство ушли за горизонт событий черной дыры галактики Messier 87. Все это я узнало намного позже того дня, когда мы вернулись на «Тор02».

                Глава 4. Возвращение домой
       Мы не решились лететь до первоначальной цели нашей экспедиции – планеты Надежда в звездной системе 70 Девы. Войдя в гиперпространство, мы собрались выйти из него в точке недалеко от нашей родной солнечной системы, но по иронии судьбы оказались там, где прежде уже не чаяли оказаться в месяце пути до недосягаемой планеты Надежда. Как говорят люди: «Надежда умирает последней». У многих на уме было то, что потом мы прилюдно огласили и все с этим согласились, - нас вела неведомая сила по тому маршруту до планеты Надежда, которая ей была проложена и расходилась с нашим маршрутом полета. Как будто высшие силы испытывали нас перед исполнением нашего предназначения.
       Через месяц мы были у самой планеты Надежда. К сожалению, на планете Надежда мы нашли разумные существа, которые еще вели друг с другом войны и руководствовались в своем обыденном существовании ни законами разума и сердечными влечениями, но законами животной жизни и влечениями живота и того, что его ниже. Они были на том уровне развития своей цивилизации, который был у нас на Земле несколько столетий назад. Мы с ними не могли найти общий язык. И в основном ограничились только пассивным наблюдением и постройкой наблюдательной станции на второй от Надежды планеты, непригодной для житья. Жители Надежды уже приступили к освоению ближайшего космоса. Но стали его использовать не столько в мирных целях, сколько в военных, вынеся театр военных действий в сам космос, что было настоящим безумием.
       Мы смогли установить только с одним ученым и его ученицей более-менее близкий контакт, пригласив их к нам на корабль. Они выразили желание посетить нашу планету, мы согласились, поставив их в известность, что не факт, что мы вернемся на Надежду в ближайшее будущее. Они все равно согласились на такое спорное предложение. Взяв с собой ученого средних лет по имени «Клухтух» и его ученицу 18 лет по имени «Мяла», мы отправились в обратное путешествие домой. Они были невысокого роста, но очень обаятельны, как дети. Мяла вообще была похожа на наших молодых людей своей наивностью и добрым сердцем. Ни то ни другое не мешало ей быть умницей. Клухтух был замкнут, но вежлив. О его интеллектуальных способностях я не говорю, потому что они говорили сами за себя.
       На обратном пути у меня было повторное видение себя внеземным существом. Но этим все уже не ограничилось. Меня стало тянуть в зазеркалье. Мне потребовались все мои силы для концентрации на самой себе, чтобы не потерять себя и не кануть в небытие. На время оно от меня отступило.
       Перед самым прилетом на Землю, уже на космической станции на Плутоне Шанти пришла в себя и попросила Гиту, чтобы она пригласила меня в медицинский отсек. Я с тревогой зашла в отсек и увидела Шанти, которая встретила меня с улыбкой, но затем сразу скривилась от боли и сказала, что мне благодарна за все. Она попросила оставить нас наедине. Когда мы остались одни, она опять меня от души поблагодарила за то, что я спасла ее от адских мук, по сравнению с которыми то, что она испытывает, - это несерьезно. И она попросила у меня прощение за то, что доставила столько огорчений ей своей одержимостью Тимом, от которой, хоть таким образом излечилась. Я в ответ расчувствовалась и тоже попросила у нее прощение за то, что причинила ей столько боли.
       - То, что между нами произошло, расставило все по местам. Теперь у меня нет того чувства к Тиму, которое когда-то питало мою душу. Он, в общем-то, не заслуживает нашей любви и вполне может удовлетвориться чувством любой другой женщины, которая была у нас на борту и больше ему подходит.
       На этом мы с ней простились, но не навсегда, ибо позже мы с ней еще встретимся. Единственное мое приобретение, помимо сомнительного удовольствия ощущать себя чужой, было достижение личной душевной свободы и сердечной умиротворенности.

                Часть 2. ЗЕМЛЯ
       Прошло два года. Мы, члены команды «Тор02», редко видимся друг с другом. Я на время отошла от моих профессиональных дел и увлеклась пограничными областями познания, где пересекаются интересы науки, философии, мистики и искусства.  В знакомстве с ними мне оказала помощь моя подруга-инопланетянка Мяла. Она так мило говорила на земном языке, что порой казалось, что она землянка. Только вот внешность ее выдавала. У нее совсем не было волос. Поэтому она носила темный парик. А череп был удлинен. Она была долихоцефалкой. В этом она была похожа на египетскую принцессу Нефертити. Нельзя было сказать, что Мяла была гениальна, но она, бесспорно, была талантлива и главное, способна к пониманию другого душевного и разумного существа, что в целом является редким явлением, ибо подавляющее большинство таких существ, как правило сосредоточены на себе, особенно гении.
       В последнее время я все чаще слышу, что собирается новая экспедиция в очень далекий космос. Я подала уже заявку на участие. Таким, как я, делать нечего на Земле. Здесь так скучно и утомительно монотонно, что любое космическое путешествие будет в состоянии встряхнуть меня, освежить мое сознание и взволновать мою кровь. На Земле я все чаще заглядываю туда, куда я не советовала бы заходить даже чисто случайно.
       Третьего дня после обеда, когда всякого нормального человека тянет в сон, я очнулась лежа на диване у себя на 469 этаже в центре Парижа. Я сначала удивилась тому, что увидела: комната была все та же, только расположение предметов в ней поменялось слева направо. Не отойдя еще от сна, я подошла к двери, чтобы выйти в смежную со спальней  ванную комнату, как с ужасом, медленно заполняющим мое сознание, закричала: ванная наполовину была заполнена слепящей тьмой. Как только я заглянула во тьму, так почувствовала головокружение от того, что тьма на меня смотрит и медленно ко мне подступает. С каждым ее шагом меня все сильнее и сильнее тянуло в кромешную бездну, которая вокруг меня разрасталась. Только тогда я поняла, что нахожусь в мировом зазеркалье. Я стала метаться, чтобы из него выбежать, но натыкалась на глухую и прозрачную стену в наш мир. Тьма со всех сторон подступала ко мне, и я слышала в ней шелест, шуршание, взмахи невидимых крыльев демонов, вздохи и шепот заблудших душ. Мне стало душно и дурно. Я закрыла глаза и вдруг услышала, что кто-то меня зовет внутри меня. Я оглянулась на голос и увидела себя. Я бежала к самой себе, вытянув перед собой руки. Когда я до себя добежала, то крепко себя обняла. Я открыла глаза. Я себя обнимала, сидя на краю кровати, дверь на балкон была открыта. Снизу, далеко подо мной раздавались едва уловимые звуки обычного городского шума. Я выбежала на балкон, боясь взглянуть на большое зеркало во всю стену, вскочила на воздушный скутер и понеслась вниз навстречу теплому вечернему потоку воздуха с земли.
       Прошло еще три месяца. Стали набирать команду для подготовки к полету к недавно открытой планете Глизе 667 С с в созвездии Скорпион. Именно отсюда пришло послание с приглашением от инопланетян. Эта планета находится на близком расстоянии в 22 солнечных годах от Земли в системе красного карлика Глизе 667 C. Это вторая его планета. Она обитаема разумными существами, преодолевшими цивилизационны кризис еще 400000000 лет назад. У нас этот кризис был преодолен совсем недавно, 100 лет назад.
       Команда астронавтов состояла больше, чем наполовину из моих товарищей по «Тор02», а именно из астролетчика и инженера по силовым установкам Германа Грома, который теперь был капитаном,
из его первого помощника, астролетчика и астронавигатора Алексея Петрова;
второго помощника, инженера по электронике Лули Мин;
второго атсролетчика Беатриче Петрарки;
техника Пола Мартина;
врача Василисы Ланской;
офицера Вольфа Келлера;
технического физика и программиста Лины Вадим;
астрофизика Мялы Надеждиной;
специалиста в области внеземной биологии Марины Лист;
генетика Жюли Мани;
астролингвиста Ингвара Степанянца;
психолог, антрополога, социолога Анушки Кришнамурти;
искусственного интеллекта Веры.   
       Благодаря моим и Ингвара стараниям Мялу взяли на борт, несмотря на то, что она инопланетянка. Значит, наша миссия будет носить внутригалактический характер.
 
                Часть 3. ДАЛЬНИЙ КОСМОС 2
        Наш корабль «Тор 04» является усовершенствованной версией звездолета «Тор 02», на котором мы путешествовали несколько лет назад к Кеплеру-22 в и Надежде, родине Мялы. В основном усовершенствование коснулось тордвигателя, увеличив способность искривлять пространственно-временной континуум в гиперпространстве еще на один порядок по сравнению с гипердвижком «Тор002». На борту был тот же ИИ Вера. Капитан корабля более соответствовал своей роли капитана, чем наш предыдущий капитан Тим Мир, который готовился к пробному полету с членами прошлого экипажа, не попавшими на эту миссию установления контакта с цивилизацией, превосходящей нашу по продолжительности жизни во Вселенной. Тот полет должен был случиться после нашего возвращения на Землю. Так мы могли убить сразу двух зайцев: опробовать новый гипердвигатель и заключить союз с глизеанами
       В связи с эффективной модернизацией гипердвигателя настоящий полет должен был продолжаться значительно меньшее время, чем предыдущий. Уже через три месяца мы подлетали к звездной системе Глизе 667 С. Здесь в плоскости эклиптики красного карлика мы встретили корабль сопровождения глизеан  на планету Глизе 667 С с.
       Мы приняли на борт пару глизеан, которые нас приветствовали на чистом земном языке. Мы им ответили соответственно на нем же, удивленно спросив о том, откуда они его знают. Они, а именно Тон и Тау, когда-то давно, в XX в., были инкогнито на нашей планете, когда наша цивилизация еще не была готова к встрече, ибо земляне были чрезмерно агрессивны и эгоистичны. В общении Тон и Тау были сдержаны.
       На следующий день мы подлетели к орбите Глизе 667 С с Звездолет остался на орбите, а мы на планетолете полетели к самой планете, на которой мы увидели дивные пейзажи природы и компактные глизеанские мегаполисы. На окраине одного из них, являвшегося их столицей, мы и поселились в загородной резиденции недалеко от космопорта. У нас была плотно по часам расписана программа нашего знакомства с жителями Глизе и их Совета, с которым мы должны были заключить договор о мире и сотрудничестве в космосе и на планетах.
       Через день капитан Гром в нашем присутствии заключил этот договор с представителями Совета глизеан в столице глизеан Суртале. Капитан Гром представил правителям глизеан каждого из нас, отметив, что среди нас есть представитель еще молодого народа Надежды, который еще не закончил формирование своей цивилизации. Но Мяла вполне достойна представлять эту цивилизацию в виртуальном варианте. Члены Совета благосклонно приняли ее и всех нас в круг своих знакомых.
       Свою планету глизеане называют Матура, а звезду Камуран. Мы отметили природную уравновешенность матуриан. К нам были приставлены в качестве проводников по миру матуриан уже знакомые нам Тон и Тау.
       Тау мне после ознакомительной прогулки по Сурталу сказала, что Мяла прилагает все силы, чтобы сдерживать свои эмоции, которые у нее очень развиты, но она плохо умеет ими управлять. Поэтому Тау предлагает Мяле поработать с ней над управлением своими эмоциями. Ведь я ее подруга. Так будет лучше всем. Я  с ней согласилась относительно того, что нам всем, землянам и надеждеанке, можно научиться у матуриан эмоциональной сдержанности.
      - Откуда у вас такое полезное качество в разумных делах? – спросила я Тау, с которой у меня стали устанавливаться более близкие отношения, чем с другими матурианами.
       - Мы древняя раса и груз тысячелетий, если не миллионов лет лежит на нашей психике. Наша культура подавляет животные страсти, что, естественно, вошло у нас в привычку.
       - А как вы боретесь со своими страхами?
       - Мы живем очень долго по земным меркам, более 1000 лет, и поэтому не так цепляемся за жизнь, как вы. К тому же у нас все работает так, как не может не работать. Вследствие этого редко когда у нас случаются непредвиденные события угрожающего характера.
       Хорошо, что у вас мир и согласие друг с другом, и вы насколько можно обезопасили себя от природного хаоса и его последствий. А как быть с пришельцами? Не допускаете ли вы, что за вами также кто-то наблюдает, как вы когда-то наблюдали за нами, и когда вы не ждете, вмешается вопреки вашей воле в спокойную и размеренную жизнь?
       - Более развитым существам мы вряд ли будем интересны и полезны. Поверьте, я это знаю. Более развитые, значит более старые. А у старых куда меньше любопытства, чем у молодых, как например, у вас. Если говорить о менее развитых существах, чем мы, то они просто не в состоянии следить за нами без нашего ведома. Смею вас уверить, мы к этому готовы. Этот вопрос более соответствует вашему земному характеру, чем нашему. У вас развита еще сфера чувств до степени, превосходящей умственное развитие. Вы с трудом можете себя контролировать. А вот Мяла совсем может сбиться и сорваться. Она слишком напряжена, стараясь во всем не отстать от вас. Ваши страхи, Лина, связаны со встречей с демонической стихией. Вот она вам и не дает душевного покоя. Вы смогли ее сдержать, но она вас еще побеспокоит, как только вы ослабите хватку разума.
       - А как же любовь, сердечная привязанность? Она тоже может стать спасением от стихии страстей.
       - Любовь нельзя контролировать, смирять, сдерживать, если она овладевает всем существом. Это мы знаем по себе. Не думайте Лина, что у нас нет чувств. Мы не бесчувственны. Но у нас есть многолетняя культура сдерживания страстей, а потом и их преображения в более спокойные формы существования живого разумного существа.  Любовь – это тоже страсть. Страсть положительная. Но страсть. Поймите, Лина, я не против страстей, я против их бесконтрольного, неразумного проявления.
       - Значит, внутри вас тоже кипят страсти, но вы научились их сдерживать и если надо использовать их энергию для благих дел?
       - Не так все просто, как вы говорите, о в общем похоже. Долголетняя всеобщая работа над своим сознанием привела матуриан к пониманию самих себя и к тому, что лучше для нас, а не для страстей. Наша любовь носит более духовный, я бы даже сказала, более идеальный характер, чем положена нам по природе. Но и природа у нас так искусно настроена, что иногда дает сбои из-за своей искусственной идеализации. Поэтому чтобы не смешивать идеальное с материальным, мы предпочитаем любви секс, который полезен для физиологии нашего организма, как, кстати, и вашего. А любовь зачастую опасна. Ведь именно у вас, кажется, поэты сравнивают любовь с недугом. Я понимаю, что иногда болезнь просто необходима, чтобы организм научился сопротивляться, выработал у себя иммунитет. Но культивировать такую сердечную болезнь не разумно.
       - Тау, вы нарушаете гармонию основных начал живого существа: его тела, души и разума. По-моему, животные страсти необходимы существу для выживания. И здесь разум необходим в качестве регулятора их соотношения друг с другом в целях оптимального живого существования. Я понимаю, что это еще лишь животное существование. Для разумного существования необходимо, чтобы не только разум, но и сами страсти способствовали его развитию, тому, чтобы существо, причем не одно, а в совместном житии с другими, ставило перед собой разумные цели и искало эффективные средства их достижения. Это противоположности между тем, что ему дано, и тем, что им произведено, или произведено с его участием. Но в существе есть еще то, что не сливается ни с телом, ни с разумом. Это душа, которой тоже есть место в существе, чтобы оно было полноценным. Конечно, душа связана и с телом, и с разумом. Она в этом смысле целиком совпадает с целым человеком и является инстанцией собственно человеческого элемента в человеке. Тело от природы, а разум от духа для управления телом. Душа же есть прямое явление духа в теле. Поэтому она так волнительна и неустойчива, мечется между двух огней. Она и не материальна, и не идеальна в чистом виде. В своем смешении душа может дать чудовищные сочетания этих двух крайних в различии, противоположных элементов: материального, телесного и идеального, духовного. Но иногда, когда душа является инстанцией любви, не омраченной страхом смерти, она примиряет в себе эти противоположности и делает человека счастливым.
       - Лина, вы прочитали целую лекцию про преимущества любви, но не могли скрыть возможные осложнения, связанные с любовью как недугом или несчастной любовью, которая чаще и бывает. В нас тот элемент, который вы называете душой, не выделен в самостоятельную инстанцию, а просто является удачным, пропорциональным или разумным и неудачным, непропорциональным, неразумным или глупым, телесным сочетанием тела и разума. Дух в чистом виде нам, как и вам, несвойственен. Но существо со слабым интеллектом и сильными телесными страстями способно увлечься демонической стихией падших духов. Кто такие падшие духи, я предполагаю, вам лучше известно, чем мне. В ком развита душевная стихия, тот больше подвержен хаосу как вместилищу духов, восставших против порядка вещей. Они есть силы произвола, которых питает хаос. Поэтому будьте осторожны в своем увлечении чем угодно. Мой вам совет, не играйте с любовью в прятки, не разжигайте в себе любовь. Хорошо, что теперь вы находитесь в душевном покое. Постарайтесь его сохранить. Я вам попробую помочь.
       Вот какой разговор случился между нами накануне неожиданных для всех событий.    
       На следующий день мы никак не могли найти ни Мялы, ни Лули. Куда они могли пропасть? Мы сразу же поставили в известность Совет через Тона. Мы все переживали или делали вид, что переживали, за Лули и особенно за Мялу, потому что несли за нее ответственность, как за инопланетное существо, которое нам доверилось.
       Совет нас известил, что по всей планете и ближнему космосу объявлена тревога высшей степени. Если они действительно пропали, то будут обязательно найдены и доставлены в нашу резиденцию, которая стала посольством землян на Глизе 667 С с, со всеми необходимыми удобствами. Так что нам нечего беспокоиться. Наверное, они решили сами прогуляться по столице или ее окрестностям и заблудились.
       Как могла Мяла потеряться в городе, если у нее была универсальный переводчик, вживленный в ухо. А тем более с осмотрительной и наблюдательной Лули, которая редко когда теряла присутствие духа, особенно в экстремальной ситуации. Я полагала, что все, за исключением второго помощника и техника, которые остались на Торе,  находимся на планете под неусыпным вниманием  глизеан, тем более Тон и Тау от нас не отступали ни на шаг. Значит, туземцы что-то недоговаривают. Я всегда с сомнением относилась к искренности намерений инопланетян. Были, конечно, исключения, например, Мяла. Но они как раз подтверждали правило: «Не доверяй тем, кто на тебя не похож». Мне даже стали приходить в голову безумные версии. Вот одна из них: Мяла и Лули стали невольными свидетелями преступления глизеан и чтобы это скрыть глизеане решили их подвергнуть процедуре «промывания сознания». Или другая версия – версия похищения с целью проведения серии экспериментальных тестов на подавление чувствительности, подверженности страстям для установления возможных последствий «исправления» природы подопытных.
       Через день Мяла и Лули вернулись сами, объяснив свое исчезновение тем, что Мяла два дня назад вечером попросила Лули сходить с ней в космопорт, чтобы посмотреть на то, как взлетают корабли со стартовой площадки на фоне живописного вечернего заката. Когда они возвращались уже в сумерках домой, то перепутали туда дорогу и пошли совершенно в другую сторону. Заплутав в паутине городских улиц они зашли в тупик и нечаянно провалились в подземные коммуникации, по которым пытались найти выход на улицу. Только недавно они кое-как вышли на поверхность и тут же им помогли найти дорогу к нам, сообщив, что их все ищут. Я попыталась им поверить, но потом поняла, что они темнят. Это я поняла по тому, как не адекватно себя вела Мяла. Она замкнулась и скупо отвечала на мои вопросы, отводя свои глаза в сторону. За ней такого поведения я никогда еще не замечала. У меня стало тревожно на сердце. Когда я сюда прилетела, то хотела здесь найти помощь у более совершенных существ в том, чтобы они развеяли мои страхи. Но положение вещей оказалось намного сложнее, чем мне показалось вначале исполнения нашей миссии.
       Я уже стала догадываться, что моих товарищей подвергли определенной процедуре внушения. Но для чего? Ведь мы не представляем угрозы для глизеан. Тогда что заставляет их вести с нами непорядочно, даже подло, если называть вещи своими именами. Я решила поделиться своими сомнениями с капитаном. Надеюсь, этот капитан не окажется таким же глупым малым, как прежний.
       Через два дня мне представился редкий случай оказаться с капитаном наедине, без присутствия посторонних. Мы были с ним за городом на природе. Он любит писать пейзажи, а я вызвалась ему позировать в интерьере пустынного пляжа. Понимая, что за нами могли не только подсматривать, но и подслушивать, я включила на время беседы с ним музыку. По этому поводу Гром выразил свое недоумение.
       - Лина, зачем вы включили музыку? Она мешает нам слышать слова друг друга, - спросил меня Герман.
       - Я не хочу, чтобы нас подслушивали.  Мне надо сообщить вам некоторые мои опасения.
       - Как только я появился в этой звездной системе, так меня все время преследует странное ощущение, что меня кто-то подслушивает и за мной кто-то наблюдает. Значит, я не одинок?
       - Герман, вы совершенно правы. Мне кажется, что Мяла и Лули не просто потерялись, а их специально похитили для того, чтобы промыть им сознание. Мысль о том, с какой целью они это сделали, не дает мне покоя. Одно только могу сказать: не к добру это, и добавить, - им нельзя доверять. А раз нельзя доверять, то нельзя и надеяться на то, что они станут лучше к нам относиться. Ведь такое можно сказать о тех, кто еще растет, но никогда о тех, кто уже вырос и не то, что не умеет или не желает относиться лучше, а просто не может этого сделать.
       - Боюсь, это только догадки. У вас есть доказательства? И потом что мы можем сделать. Если все же вы правы, то, выразив свое желание об отъезде, не поставили бы мы себя в неловкое положение перед туземцами? Отпустили бы они нас?
       - Если я права, то, конечно, они бы нас не отпустили.
       - Так что нам тогда делать?
       - Именно этот вопрос я и хотела  задать вам.
       - Лина, если таково положение вещей, как вы об этом говорите, то нам надо придумать повод всем сесть в звездолет и полететь для ознакомления, например, к внешней станции звездной системы Глизе 667 С. Главное, чтобы накануне этого полета усыпить бдительность лицемерных инопланетян. Но для того, чтобы так действовать, нужны основания, нужны доказательства их злонамеренности, злокозненности. А догадки бездоказательны. Нужно действовать наверняка. А для этого не хватает элементной базы доказательных фактов. Значит, сначала нужно собрать компрометирующие глизеан факты, не возбуждая у них подозрений. А потом предпринять полет для освобождения и выхода в гиперпространство.
       Я согласилась с доводами капитана и стала собирать компрометирующие факты, начиная с информации, которую можно набрать в средствах массовой коммуникации. Понимая, что мой поиск в том, что напоминает наш интернет и телевидение, будет прослеживаться за нами смотрящими глизеанами и их техникой, я набирала не только меня интересующую информацию, но и совсем меня не касающуюся. В ходе работы с глизеанской прессой я установила, что в последнее время у глизеан находятся 5 миссий иных инопланетных цивилизаций. Причем, как ни странно, из трех миссий уже пропадали сотрудники, а из четвертой они пропали только что. Это неутешительное открытие подтвердило мои тревожные опасения. Налицо было уже не случайное совпадение и даже не привычка к исчезновению, а правило, закон, целая система похищений. Было странно, что нас совсем не поставили в известность, что вместе с нами на планете принимали еще и других гостей. Разумно было бы нас познакомить друг с другом, чтобы мы все составили единую коалицию разумных существ Млечного Пути, ее закольцевали. Но этого не было сделано. Глизеане вели себя так, как политики нашего далекого прошлого, -  разделяли своих партнеров и заключали с каждым отдельные соглашения. Короче говоря, темнили и интриговали. С какой целью они это делали? Она была очевидна: они видели в нас своих противников, в отношении которых все средства хороши. Тогда как же быть с тем, что они являются «сверхразумными существами», которые ко всем относятся, как равным. У меня не было возможности выйти на контакт с другими инопланетянами.
      Разумеется, когда я просматривала ленты новостей пропаж и возможные к ним комментарии, то уделила им столько же времени, сколько другим новостям. Но это все равно привлекло внимание наших наблюдателей. Так Тау ненароком стала меня расспрашивать о том, что интересного в новостях я нашла. Ей, видите ли, интересно, как инопланетяне воспринимают их информацию?
       - Странно, но я увидела, что пропали на время не только наши товарищи, но и другие ваши гости. Вы не думали о том, что ради гостей желательно установить указатели в тех местах, где они могут появиться, и снабдить их маршрутными картами наиболее посещаемых мест на их планете? – спросила я с искренней заботой о незадачливых путешественниках.
       - Да? А знаете, вы правы, я сообщу в комитет по приему гостей ваши ценные пожелания.
       Естественно, я думала о том, как мне узнать, что они делают с похищенными и для чего похищают? Пора было переходить от предположений и гипотез по поводу установленных фактов к их объяснению. Но как можно было это сделать, не совершив осмотр места происшествия, и не расспросив пострадавших? По месту происшествия у меня не было конкретных данных. Но зато были пострадавшие. Мяла была никакая. Но оставалась еще Лули. С ней было опасно говорить и не только потому, что нас могли и не просто могли, а действительно подслушивали туземцы. Но еще и потому, что она могла быть уже под внушением. И все же я попробовала ее расспросить, не лично, конечно, а через психолога Анушку, с которой сблизилась накануне нашего полета на Глизе 667 С с. Для этого я ей все рассказала во время нашей поездки на водопад на южном континенте на Матуре. Она была в шоке, но, будучи психологом и психотерапевтом, вовремя взяла себя в руки и пообещала поговорить с Лули, с которой дружила и собиралась отдохнуть на одном из пляжей  западного курортного архипелага Матуры.   
Спустя три дня мне удалось с глазу на глаз побеседовать с Анушкой. Она мне сообщила, что  Лули сказала ей по секрету о том, что с ней бывают случаи провала памяти, после которых на мгновения в ее голове мелькают картины чудовищных экспериментов, в которых она играла роль подопытного кролика. Тогда она стала себя разглядывать и обнаружила на себе еле видные шрамы от истязаний. Я попросила ей об этом никому не говорить. А если сама Лули об этом еще раз заведет разговор, то перевести его на другую, более безопасную тему. Сама же я обо всем сообщу капитану.
       В своем разговоре с капитаном я во всех деталях обрисовала картину того, что с нами происходило. Капитан сказал, что неприятно удивлен сообщенными ему сведениями и принял решение покинуть планету, но так, чтобы это выглядело как можно невиннее. И действительно на следующий день при посещении Совета, на котором я тоже присутствовала, капитан попросил Совет ввиду того, что мы осмотрели почти все достопримечательности на планете, разрешить нам путешествие на космические станции, где мы еще не были.
       - Нам было бы очень интересно узнать о том, как они работают и чем занимаются, в частности, чем занимаются на внешней станции их звездной системы
       Ему ответили, что на этой станции сейчас идут ремонтные работы и там небезопасно. Вот когда там скоро закончат ремонт, тогда милости просим.
       - А как с другими станциями?
       - Мы рассмотрим ваш запрос и о своем решении сообщим через Тона, - заверил нас председатель Совета Кунг Смаулг, белый как лунь от старости.
       У меня стало складываться неутешительное убеждение о демонической одержимости глизеан. Вспоминая мой философский разговор с Тау о фундаментальных проблемах жизни душевных и разумных существ, я поймала себя на крамольной мысли о том, что есть еще более изощренные соблазны, чем телесные и душевные. Это соблазны духа, которые работают через интеллект. Глизеане возомнили себя богами, якобы имеющими право на изменение самой природы существ, даже если оно принесет им вред. Ради своей гордыни они пошли на подлую уловку заманить нас на свою планету, чтобы потом использовать нас в качестве троянского коня по вторжению на Землю. То же самое они проделывали и с другими менее развитыми цивилизациями в научно-технологическом и техническом направлениях. Но мы разумные существа, как и другие то же, и требуем к себе разумного, а не рационально-инструментального отношения. Тем самым глизеане показали себя намного менее развитыми в духово-нравственном смысле. Мне стало ясно, что глизеане бездушны и духовно порочны. Они нам не друзья, а непримиримые враги. Но я понимала, что бессмысленно идти с ними на конфликт. Они были убеждены, что мы примитивны и поэтому заслуживаем всего того, что они используют для якобы нашей же пользы. На самом же деле они хотели доказать самим себе, что всех превосходят и на основании этого могут диктовать всем, как себя вести, как жить и кем быть. Вести себя послушно, жить скотски и быть их рабами. Вот и вся программа улучшениями ими природы других разумных существ. Отсутствие или, во всяком случае, неразвитость души может привести к плачевным результатам регрессии к состоянию животной хитрости и зверства. При этом хитрость есть причина, а усеченный разум - плод его развития.
       Мы еще раз встретились с капитаном, и он сообщил мне о том, что его помощник на звездолете Петров ему доложил, что заметил около Тора 04 подозрительную космическую активность глизеан и по совету Веры включил защитное поле, благодаря стараниям Веры скрывающее как сообщения, так и действительное положение корабля. Капитан похвалил его за инициативу в области безопасности и выразил благодарность Вере  за находчивость в осторожности. Затем у них зашел разговор о четвертой планете звездной системы Глизе 667 С. На ней, видимо, остались какие-то сооружения со следами искусственного, вероятно, военного разрушения. Это показалось мне интересным, и я предложила ему, когда мы полетим на образцовую станцию глизеан, спустить меня на капсуле в район упомянутых Алексеем руин. Если получится, то капитан рекомендовал мне с собой взять Жюли Мани, которой я могу доверять, потому что она надежный товарищ и уже в курсе нашего расследования. Я все поняла, ведь я женщина. Как мужчины, бывают, болтливы в постели.
       Через пять дней после нашего последнего разговора, в течение которых я изучала историю глизеан, чтобы докопаться до руин на четвертой планете, которую глизеане называют Армуной, нам сообщили, что ремонт на внешней станции закончился, и мы можем совершить туда ознакомительную поездку. Все сходилось на том, что именно там закончится наше путешествие в качестве свободных и разумных существ. Там, скорее всего, нас уже ждут, чтобы нас превратить в зомби.
       Перед отлетом я встретилась с Тау. Она меня отвела в сторону и по секрету сказала мне о том, что хочет со мной поговорить и внимательно посмотрела мне в глаза, сделав ими знак ее послушаться. Вечером мы с ней встретились на природе за городом. Там она неожиданно мне сказала о том, чтобы я не думала, что они такие ужасные существа, как я о них думаю.
       - Я не такая, как ты думаешь, и среди глизеан есть такие, как я, хоть нас и немного. Я в курсе всего того, что вы хотите сделать. Это авантюра, но другого выхода нет. Нашим миром управляют разумные машины. Они нас поработили. И также пытаются поработить цивилизации наших ближайших соседей, включая вас. Мы давно уже ведем тайную борьбу с машинами. Они покорили нас потому, что наш народ – древний народ Галактики. Со временем он, естественно, стал деградировать. Был потерян оптимальный баланс творческого взлета и безопасного падения в рамки привычного. Рамки обыденной жизни стали нас тяготить. И вот для стимула творческой активности один наш гениальный ученый Ром Лак решил создать такую разумную машину, которая нам составила бы конкуренцию в области мысли. Конечно, его проект был утопичен. Но мы как утопающий схватились за его проект как за нашу последнюю соломинку. В результате машина была построена. Но мы получили прямо противоположное тому, что предполагали. Эта машина была одержима комплексом превосходства и была полностью бездушна, а значит, не понимала вообще того, для чего необходима нравственность. Сам разум, лишенный связи с добрым нравом, становился лишь орудием машинного психопатологического комплекса, искусственно созданного безумным гением  Рома Лака. Из-за того, что машина была одержима манией чемпиона ума, она стала стремиться доказать всем, кто всех умнее.
       Встретив к себе ироническое отношение настоящих мыслителей, она потеряла свой и без того условный разум и превратилась в завистливую и мстительную фурию. Она создавалась для вспомогательной цели активизировать жизненный тонус самих глизеан путем создания в ее образе условного интеллектуального соперника, но реально стала вести себя так, что способствовала ускорению нашей деградации. «Разумная» машина Лака поработила своего создателя. С течением времени почти весь мой народ превратился в управляемую массу, которая нуждается в приятном как в необходимом. Получая строго в определенное время свои удовольствия, они расплачиваются за них своей свободой и послушанием. Но долго так не могло продолжаться. И прежде были ее противники. Но это были созерцатели жизни, а не ее деятели. Но чем больше машина порабощала нас, тем активнее стали сопротивляться ее подавлению некоторые из нас. Появились борцы с «разумной» машиной. Они сформировали фронт сопротивления. Я являюсь его тайным агентом высокого уровня.
       Мы на вашей стороне, ибо вы тоже уже подверглись воздействию машины Лака. Хорошо, что свидетелем беседы капитана с вашим генетиком в постели стала я, а не Тон. Но ваша Жюли болтлива и может вас легко сдать Совету, председателем которого является ассистент Лака Смаулг. И тем более она не подходит на роль твоей помощницы. Для этого дела тебе помощниками могут быть Ингвар, Анушка или Василиса. Анушка потому что она и так в курсе. Василиса потому что она мужественная женщина. А Ингвар потому что он настоящий мужчина, да к тому же лингвист. На Армуне есть заброшенный комплекс, где находится лаборатория Лака, в которой он и создавал свою машину. Эта лаборатория таит много тайн. Я была там. Но у меня не хватило времени все там изучить и найти то, что может отключить машину зла. И не думай, пожалуйста, что я тебя обманываю. А то я вижу по твоим глазам, что ты во мне сомневаешься. Если я была бы к тебе подослана только Советом, то я давно тебя сдала бы. Но я работаю не на Совет, а на движение сопротивления машинной тирании. Значит, и на вас тоже.
       - Я тебя поняла. Ты двойной агент. Но что именно полезного может быть на Армуне?
       - Коды запуска машины. Если есть код запуска, то есть и код выключения машины. Логично?
       - И как мне найти этот код?
       - Я нашла пробные коды запуска и выпуска. Тебе необходимо найти стандартные и рабочие коды.  Их приметой может служить цветочный запах. Суть дела в том, что коды есть записи формул букетов цветов, которые предпочитал Лак. Возможно, там цветут еще эти цветы. Попробуй подбирать цветы по ассоциациям. Как раз эта метода помогла их обнаружить в пробном варианте.
       Когда придет время, и мы окажемся на вашем звездолете у четвертой планеты я попытаюсь отключить на время Тона.
       - Тау, откуда ты знаешь, что машина не поменяла код своей остановки на новый код?
       - Она не могла это сделать, потому что она машина, а ее программистом был Лак. Он мой дедушка. Когда дедушка умирал, то его ассистент Смаулг пробовал добиться от него этот код. Но Ром Лак сказал, что унесет его в могилу.   
       На следующий день мы полетели к нашему родному звездолету в сопровождении Тона и Тау. Оказавшись в звездолете, мы почувствовали себя, как дома, и нам захотелось тут же вернуться домой. Но этого нельзя было делать, потому что такая неподготовленная попытка навсегда провалила бы нашу затею. Мы полетели к внешней станции звездной системы Глизе 667 С, которую глизеане зовут «Джибути». По дороге к станции Тау приложила ионношокер к затылку Тона и его активировала. Тон упал на пол как подкошенный сноп пшеницы. Ее последними словами были слова напутствия и напоминания, что кодовое слово можно набрать на сенсорной клавиатуре в лаборатории, в которой есть выход в глобальную сеть «разумной машины». Образец примерного кода с цветочной транскрипцией она вручила мне перед самой посадкой в капсулу. На капсуле отправились на Армуну вместе со мной Василиса вместо Анушки, почувствовавшей себя плохо перед пролетом над планетой,  и Марина, которая как ботаник великолепно разбиралась в цветах вообще, и в частности была знакома с цветами на Матуре.
       Когда мы опустились на поверхность планеты в районе руин научного комплекса, то поняли всю опасность и затруднительность нашего задания. Во-первых, у нас было мало времени на поиски машинного кода.
       Во-вторых, нам необходимо было бороться с неприветливой атмосферой Армуны, которая в переводе на земной язык так и называлась «Неприветливая».
       В-третьих, в любой момент даже в это короткое время нас могли обнаружить и уничтожить. Тогда я еще не знала, как была близка к истине.
       Научный комплекс располагался в горах. Атмосфера была небезопасна для людей, и поэтому ей можно было дышать только непродолжительное время. Мы подошли к воротам комплекса и открыли их замок кодовым словом. Внутри комплекса было множество лабораторий и жилых отсеков. Все было в порядке. И все же было заметно, что здесь давно никого не было. У нас с собой был путеводитель по зоне комплекса. По нему мы быстро сориентировались на местности, и нашли лабораторию «умных машин» Лака. Открыв лабораторию кодовым словом, данным нам Тау, мы вошли в нее, заметив рядом с ней ботаническую оранжерею, в которой до сих пор поддерживался автоматически благоприятный режим жизни для растений. Больше всего в оранжерее было разнообразных цветов.  Я дала формулу пробного кода Марине, уже осматривающей оранжерею. А сама пошла в лабораторию обратно, чтобы включить глобальную сеть. Я позвала Василису, но ее не было в лаборатории, хотя она должна была последовать за мной. Внезапно я услышала душераздирающий крик за своей спиной. Я бросилась назад в оранжерею и застала страшную картину. Над окровавленным и бездыханным телом Марины стояла с невинным видом Василиса. В руке у нее был ледоруб, с лезвия которого стекала кровь Марины.
       - Что ты наделала, ведь ты врач? – закричала я на Василису.
       - Я хирург, а хирург делает больно больному, чтобы он больше не болел. Марина больше никогда не будет болеть. А вот тебя я так быстро не отправлю на тот свет. Я с тобой поиграю, кто из нас умнее и лучше.
       - Отпусти Василису. Возьми меня, проклятая и глупая машина.
       - А мне ты нравишься. Тебя я буду убивать долго и медленно.
       С этими словами Василиса медленно стала подходить ко мне, волоча за собой подбитую Мариной левую ногу. В руках она крепко держала ледоруб и злобно хихикала.
       - Ты думала, все предусмотрела? Нет, я тебя опередила. Тау тебе помогла. А вот Тон помог Василисе. Видишь, как мы вас обыграли. Не видать тебе мой код, как своих ушей. Ты хочешь увидеть свои уши? Я тебе их затолкаю в твою глотку, чтобы ты ими подавилась, мерзкая ты шпионка. Все подслушиваешь, вынюхиваешь. Подсматриваешь…
       С этими словами она, замахнувшись, опустила ледоруб рядом со мной, сломав деревянную решетку цветочного заграждения. Я решила уносить ноги и побежала к лаборатории. Но не успела увернуться от брошенного мне вслед ледоруба, ударившего меня тупым концом по самой макушке головы. Я упала, чувствуя, что теряю сознание. Повернувшись к Василисе, я увидела, что она, запнувшись раненой ногой за сломанную штакетину ограждения. Когда же попыталась встать, то закричала от боли и рухнула на штакетник, и тогда поползла ко мне, быстро перебирая руками. В этот момент она была похожа на отвратительное раздавленное насекомое, которое до конца борется за свою жалкую жизнь.
       Я перестала за нее бороться и провалилась в темную и бездонную яму сумеречного сознания. Но я чувствовала, что во мне подымается темная волна темной энергии, она скручивается, закругляется, наматывается на себя, уплотняется, становится безмерно массивной. У меня стало появляться ощущение того, что все вокруг меня начинает приходить в движение и наматываться на черную уплотняющуюся тьму внутри меня. То, что со мной происходило, привело меня в чувство. Я открыла глаза и увидела рядом со мной испуганное лицо Василисы. У нее от страха глаза вылезли из орбит. Я буквально увидела то, что из ее глаз со свистом стала брызгать и течь чернота и затягиваться прямо ко мне в грудь. На глазах эта тьма стала оформляться в столб  кручения, который стал гулять у меня по груди, завывая: «Отпусти меня!» Но вскоре он стал расти, пробил дыру в потолке оранжереи и понесся по планете. Затем, изогнувшись дугой, выпрямился, выстрелил в сам космос и стал качать темную энергию со всей звездной системы. Я, наконец, поняла, что бездна мирового зазеркалья, таившаяся внутри меня, сфокусировалась на глобальной системе разумной машины, которая оплела своей сетью коммуникации все и вся в обитаемом космосе вокруг звезды Глизе 667 С. Она стала всасывать в себя как черную дыру всю негативную энергию зла. Через некоторое время, напитавшись ей, черная дыра внутри меня стала сжиматься. В конец концов, и я сама в нее была затянута.
       Меня понесло с немыслимой скоростью по туннелю черной дыры. По мере того как я закручивалась в нее все круче сам туннель начинал светлеть, потом загорелся белым светом и выпустил меня из себя. Я медленно полетела и приземлилась рядом с мертвым телом Василисы. Глаза у Василисы, когда то синие, чернели, поблескивающими в свете красной звезды, неподвижными, окаменевшими глазницами. Василиса зловещим чудом обернулась мертвым василиском. Недалеко покоилось мертвое тело Марины.
       Я медленно привстала, раскачиваясь и ища опоры, и опустилась на разбитые колени. Скривившись от боли, достала средство связи с Тором 04 и нажала на громкую связь. Меня звала Тау. Она прокричала в трубку, которую я отстранила от своего уха, жива ли я?
       -  Да, жива. Но Василиса и Марина мертвы.   
       - Скорблю о твоей потере. Но у тебя все получилось. Ты победила чудовище Лака. Ты спасла нашу цивилизацию от смерти.
       -  Это не я, это что-то во мне.
       - Что ты сказала? Я не поняла.
       - Я сама не понимаю. Что произошло на звездолете?
       - На нас собирались напасть, - сказал в трубку другой голос, похожий на голос капитана, - убиты Тон, офицер Вольф Келлер и ранена Жюли.
       Я в изнеможении отпустила кнопку вызова и дала отбой. Во мне что-то прошелестело и отдалось едва слышным шепотом: «Ты у нас в долгу». И тут я потеряла сознание.
       Очнулась я только через неделю. Мы потеряли четырех человек: Марину Лист, Василису Ланскую, Жюли Мани и Вольфа Келлера. Пора было улетать. На Глизе 667 С с остались с миссией Ингвар Степанянц и Анушка Кришнамурти при новом Совете, в котором теперь заседали победители-сопротивленцы. Одним из них была Тау. А я стала его почетным членом. Мы с печалью простились как подруги, обещав друг другу скоро встретиться. Прочие глизеане с трудом приходили в себя. Теперь им надо было снова учиться жить. Но уже своей жизнью, самостоятельно. Меня объявили героиней-разрушительницей тиранической машины. Но победа далась большой ценой гибели не только землян. Немало погибло слабых глизеан. Однако выживших в борьбе с машиной и ее адептами было намного больше.      
       Так закончилось наше путешествие в один конец на Глизе 667С с. Обратная дорога оказалась на удивление спокойной. Только живые еще вспоминания бередили наши сердечные раны. Больше всех пострадали от пагубного влияния «неразумной машины» Мяла, я и Лули. Мяла уже больше никогда не будет такой веселой, как раньше. У нее просветлело сознание, но по-прежнему на душе была печаль. Лули держалась молодцом, и все же не могла скрыть того, что перенесла  в качестве жертвы жестокого эксперимента на душе. Я так устала, что ждала возвращения для того, чтобы хоть как забыться.

                Часть 4. ЗЕМЛЯ
                Глава 1. Как умеют отдыхать земляне
       Я уже несколько дней, как на Земле, но душой я еще на Глизе 667 С с . Чтобы отвлечься от моих печальных приключений, решила посетить своих друзей и пригласила Вегу в кафе, чтобы приятно провести с ней вечер за чашкой кофе. Она, как всегда, была в курсе личной жизни наших общих знакомых. Мы разговорились. 
       - У тебя не было романтического приключения на Глизе? – меня спросила с улыбкой Вега.
       -  Если говорить правду, а ты знаешь, что я ее говорю или молчу, если не шпионю, то мне было не до романтики.
       - Я тебя просто не понимаю. Ты уже женщина. И где твоя физиология? Или ты находишь удовольствие только от себя?
       - Ты хочешь сказать, что я увлекаюсь мастурбацией?
       - Да, если тебя не волнуют мужчины и женщины, то тогда тебя трогаешь ты сама.
       - Говори прямо, трахаешь себя. Нет. Я себя не трахаю и даже не трогаю. Я просто устала и разочаровалась в людях.
       - Какая ты несчастная. Скажи, чем тебе помочь? Не пойми меня неправильно, я предпочитаю мужчин. С ними легче – знаешь заранее, что они от тебя хотят. И ты соответственно получаешь то же самое, без всяких сантиментов.
       - Фу, какая ты порочная, Вега. А как же разговоры о любви после бурного секса?
       - Лина, не путай любовь с сексом. Любовь чаще приносит несчастье, чем счастье. А секс, если предохраняться, чаще приносит удовольствие. При условии, что ты умеешь выбирать партера, который может доставить даме радость. А любовные разговоры женщина заводит только для того, чтобы удержать партнера, ибо он ей не доставил еще полного удовольствия. Мы же любим не только тем, что мы прячем, но и тем что выставляем напоказ. Да, да, ушами. Нам нравится быть в центре внимания, мы любим знать, что мы лучше всех. Нас за долгие годы мужской гегемонии приучили к тому, что мы хуже мужчин. Вот так мы наверстываем то, что в свое время упустили. И потом, ты знаешь, что женщина отдается не любви, а мужчине, и ей важно, знать, что он об этом думает.
       - Спасибо, Вега за лекцию о преимуществах секса и недостатках любви. Когда мы можем перейти к практическим навыкам?
       - Да, хоть сейчас. Выбери здесь мужчину и дай ему понять, что он тебя интересует не как мастер своего дела, не как товарищ, а просто как мужчина.
       - Так просто?
       - Просто? Я сказала «просто»? Я ошиблась. Это далеко не просто, найти хорошего партнера по интиму. Представь себе, ты прячешь себя ото всех и вдруг даришь себя одному ли двум, трем и более мужчинам, правда, то, что более одного не в моем вкусе. Не люблю разделяться. Как?
       - Наверное, никак.
       - Ты не права. В таких делах «на веру» дурной советчик. А «никак» говорит само за себя.
       - Ладно, давай я попробую для тебя выбрать. Вот сидит молодой человек, скучает. Недурен собой. Как тебе?
       - Неплох. Я ведь несерьезно.
       - Подожди, - с этим словом Вега встала из-за стола и подошла к недалеко сидящему мужчине, который с интересом нас разглядывал.
       Она что-то ему сказала. Он посмотрел на нее. Потом на меня. Вега ему кивнула и отошла к нашему столу. Раздалась музыка. Вега села. Я ее спросила, что она сказала молодому человеку. Она ответила, что ничего особенного. В это время молодой человек подошел ко мне и пригласил меня на танец. Я опешила. Конечно, я что-то подобное ждала от Веги. Но не так быстро. Я не была еще готова. Поэтому… я согласилась составить ему компанию в танце. Он меня прижал к себе. Я задохнулась от волнения и решила от него отстраниться, но не смогла, потому что он меня уже повел в движении танго. Я когда-то училась танцевать, и мое тело стало со временем уверенно отвечать на движения его тела. Он поблагодарил меня за танец и отпустил к моему столу. Я раскраснелась и почувствовала себя женщиной, на которую обратили внимание, конечно, не без помощи Веги. Та уже отошла от стола, увидев свою знакомую и весело о чем-то с ней  защебетала.
       Я осталась одна. Но молодой человек решил дальше поухаживать за мной. Он подсел ко мне за столик, спросив, разумеется, о разрешении. Я ему позволила, ведь молодой человек оказался достаточно вежливым для беседы. Он представился, я ему ответила. Мы посидели и поговорили о том, о чем говорят только что познакомившиеся молодые люди. Замечу, я была уже не очень молода, поэтому не имело смысла разыгрывать недотрогу. Я заметно для себя стала волноваться. И когда он предложил мне вина, я вдруг сказала, что хочу виски. Я виски терпеть не могу, потому что  у меня от него на следующий день болит голова. Было бы приличнее попросить хотя бы коньяка. Да, ладно. Когда  принесли виски, то мы чокнулись, и я залпом выпила бокал. На себе я поймала взгляд Веги, которая помотала головой, как бы говоря мне, «что ты делаешь подруга, ты с ума сошла?» Мы опять поговорили. Пьер, так его звали, опять предложил мне выпить. Я согласилась и схватила бокал, чтобы опять выпить залпом, но он с сомнением посмотрел на мой бокал, и я поставила его на стол. Потом незаметно его толкнула и он опрокинулся. Пьер попробовал его поймать. Бокал прокатился у него по ладони и полетел на пол. Но чудом не разбился. Мы оба рассмеялись. Пьер заказал шампанского, чтобы отметить удачное приземление бокала. Мы выпили самую малость шампанского. Оно было приятно на вкус, но мне уже было достаточно, и я попросила его выйти на улицу. Мы вышли. От свежего воздуха у меня закружилась голова и я попросила опереться на его руку, потому что меня стало шатать. Это было последствие неумеренного  употребления виски, которое я терпеть не могу. Да, к тому же так много я давно не пила. Вскоре я стала терять чувство реальности и бессмысленно смеялась на то, что говорил Пьер. Я не была уверена в том, что он со мной только шутил. Потом мы зашли в какой-то дом. Стали подниматься по какой-то лестнице. Я споткнулась и чуть не упала, но лишь дико засмеялась.
       Очнулась я ранним утром. Мне было на удивление хорошо и легко. В открытое окно заглянуло летнее жаркое солнце и осветило комнату. Я закрыла глаза от простого счастья смотреть сквозь ресницы на яркость и блеск родного светила. На улице в саду пели соловьи. Я посмотрела на себя. Под покрывалом я была голая. Я услышала рядом шум и застыла от страха. Близко со мной кто-то лежал. Кто? Я обернулась: со мной спал молодой мужчина. Симпатичный. Я чуть не вскрикнула. Он открыл глаза и смущенно на меня посмотрел.
       - Что я делаю в вашей постели? У нас был секс?
       - Не пугайтесь. У нас ничего не было.
       - Я у вас лежу голая в постели. А вы говорите, что у нас ничего не было?
       - Ничего не было. Вчера мы с вами познакомились в кафе и выпили за знакомство. Мы пили виски, которое вам совсем не нравится. Потом мы вышли на улицу, потому что вам стало дурно. На улице у вас закружилась голова, и мы прогулялись до моего дома и поднялись ко мне. Вы захотели спать. Вам было душно, и вы попросили вас раздеть. Я выполнил вашу просьбу.  Потом сам заснул. Вы меня сейчас разбудили. Вот и все.
       - Я все вспомнила. Вас зовут Пьер?
       - Да.
       - Пожалуйста, отвернитесь, мне надо одеться и уйти.
       - Лина, мы можем еще встретиться?
       - Зачем?
       - Чтобы продолжить знакомство.
       - Вы хотите со мной встретиться, несмотря на то, что я напилась и в первый же вечер знакомства залезла к вам в постель? А с порядочными женщинами вы не пробовали знакомиться?
       - Вы первая порядочная женщина, Лина, с которой я познакомился в кафе.
       - Да что вы говорите, Пьер? А чем вы занимаетесь?
       - Сейчас я занимаюсь исследованием тех математических проблем, которые разрешали кеплерианские математики, в частности из теории множеств. Интересно, как они разрешили парадокс бесконечного множества всех множеств. В этом изучении инопланетной математики я ассистирую вашей хорошей знакомой Шанти Нанда. Она мне о вас много хорошего рассказывала. А когда вы недавно вернулись с Глизе  667 С с  героиней борьбы с машиной подавления сознания жителей этой планеты, то я мечтал с вами встретиться.   
       - Да. Пьер, как неудобно все вышло. Вы, наверное, иначе представляли меня?
       - Да, оказывается вы еще лучше, чем я себе представлял.
       - Чем это я лучше?
       - Тем, что вы настоящая.
       - Ладно, Пьер, вы меня уговорили. Созвонимся.
       Вот такой у меня получился разговор с молодым человеком, с которым я не смогла не то, что получить удовольствие, но даже нормально познакомиться.
       И все же было что-то хорошее в этом знакомстве. Причем оно касалось не только того, что я проснулась со здоровой головой, но и того, что я познакомилась с обаятельным Пьером и в очередной раз была удовлетворена не быстро надоедающей физической близостью, но душевным волнением относительно того, чему была виновницей.
       Случившееся со мной навело меня на следующие размышления. Жизненный успех, как и физическое удовлетворение, телесная радость, здоровье (последнее, кстати, является условием всего того, что записано до него) принадлежат миру становления и являются позитивными результатами  воплощенного существования. Их движущей силой выступает бег наперегонки со временем, которое необратимо и ведет к смерти через страстное страдание, болезнь и страх. Это оборотная сторона мира становления, которым заправляет хронологическое время, упорядочивающее то, что стремится к необратимой деградации, энтропийному гомеостазу.
       Благодаря творческому порыву имеет место в мире становления градация, которая уравновешивает деградацию и тем самым поддерживается устойчивый, но хрупкий порядок. Сама эта поддержка обеспечивается воспроизведением, традицией. Но без новизны, которая немыслима без творчества, без нового, которое различает и отличает, без обновления традиции, сама традиция как повторение, останавливается, овеществляется, деградирует, умирает. Стимулом бега во времени является бег самого времени, который обессмысливается, если не прекращается. Так жизнь, которая как нечто новое, отличное от ничего как «что», стремится через собственное воспроизведение к своей противоположности – к смерти. Таков закон относительной жизни или жизни в отношении к смерти. Это закон времени. Такова логика его становления. Взять хотя бы любовь в ее физическом измерении, что уместно в контексте рассказа о душевных переживаниях и телесных действиях, в частности любовных, как процесса  становления и его ставшего результата в виде текста.
       Человек стремится к счастью, которое может быть достигнуто самым простым способом с помощью другого в том, что мы называем глаголом действия «заниматься любовью». Что значит заниматься любовью? То и значит, что повторять каждый раз акт рождения, жизни и смерти в единичном случае. Счастье потому счастье, что оно необратимо, неповторимо. И всякие наши попытки его повторить срываются. И только иногда оно случается как нечто новое в старом. Но оно необратимо мимолетно. Чем больше моментом счастья, тем они менее интенсивны. Чувства теряют свою остроту и полноту. Становятся пресными.
       Человек скучает. Чтобы не скучать, он разнообразит занятия любовью маскировкой партнера, его превращениями, сам превращается в нечто иное, пока все эти превращениями не заканчиваются извращениями. Человек пресыщается и меняет уже самого партнера. В телесной любви становится важным не он сам и не его партнер, но сам этот процесс опасного балансирования на пике градации и деградации, который не может не обернуться ложным шагом, сбивкой ритма, отступлением, падением и разрушением, разложением, развратом, болезнью от нарушения меры жизни, страхом, смертью. Так умирает любовь.
       Как только человек останавливается в мире становления, так он обрекает себя на выход из бега времени, из колеса жизни. Но только на мгновение, ибо уже не он, но нечто иное, новое как результат его выхода входит в процесс коловращение перерождения. Становление, непостоянство, страдание и страх потери себя, что собственно и есть чувство и сознание себя «я» и есть то, что есть? Есть ли еще что-то? Есть, но есть уже не как время, а как пространство раз-воплощенной вечной жизни. Вечное и вечность не есть временное и время.
       Становление и ставшее есть две стороны мира становления, который существует сообразно логике, записанной через само-повтор трехэлементной схемы: становление-ставшее-становление или теза-антитеза-синтеза. Мир становления как мир, где все необратимо стремится к противоположному при условии, что сами законы этого необратимого стремления или бега в бег обратимо повторительны, и потому все делают на себя и на многое похожим, имеет время своего существования. Он рождается, живет и умирает, как и все в нем пребыающее и убывающее в пространстве, которое зависит от времени и материала воплощения, его движения или масс-энергетического состояния и содержания. Но где он? откуда он? и куда он? - все эти вопросы предполагают, что ответы на них лежат в том, что можно назвать вечностью или местом мира. В вечности нет активности. Она созерцательна. Это место не-воплощений.
       Традиционно мир становления называют сансарой или миром действий и претерпеваний или страданий и состраданий. В негативном смысле он и есть ад. Мир же не-становления, но не ставшего, ибо ставшее есть обратная сторона становления, называют нирваной или миром бездействия и отсутствием страдания и его стимула страсти как символа бега времени, стремления восполнить недостаток преходящего приходящим. Приходящее приходит, восполняя недостаток, но оно само есть уход из иного, есть причина утраты достатка. Этот мир нирваны в положительном смысле есть рай. Опять же не в полном, как и мир становления, который берется в негативном смысле. В положительном смысле сансара есть минутная радость телесной жизни и мгновения душевного равновесия. В негативном смысле сансара есть существование без телесного воплощения, без «я» как точки растяжения по линии жизни в миру материальных тел и их энергий. Я как пространство, ограниченное временем и другими пространствами возможно только в сансаре, ибо есть та грань, которая как разделяет, так и связывает путь восхождения (творческой градации) с путем нисхождения (подражательной деградации).
       Это Я есть точка расширения сознания или символического до размеров подсознательного желания или воображаемого и обратного сужения до размеров над-сознательного сдерживания, удержания (дхармы) символическим полноты состава реального как воплощенного воображаемого. Обыкновенно воплощенное воображаемое есть не то, что воображают, а что допускают из мира грез в мир условий и обстоятельств. Так что Я есть величина не постоянная и не абсолютная. Напротив оно, это Я, есть величина соотносительная и относительно непостоянная. Все это или двусмысленность и двойственность становления и бытия люди и не принимают. Они выбирают то, что им надо, а именно: рай или ад в чистом виде. А это уже идеализация, а не реализация.
       Вот какие мысли меня занимали, но отнюдь не желание любви, сведенной к занятию ею. Поэтому, когда мы встретились снова с Вегой, я при ее вопросе как дела с Пьером ограничилась тем, что сказала, что мы занимались в постели не сексом, а тем, что обычно делают в постели, - сном.
       - Но ты этим могла заняться и у себя дома наедине с самой собой. А вот вместе с молодым человеком заниматься сном, - это так старомодно.
       - Зато так спокойно и не утомительно.
       - Неутомимая ты моя Лина, ты так оригинальна, как пенсионерка. Так говорили наши прабабушки. Ты с них берешь пример?
       - Да, учусь у авторитетов. А что все обо мне, да обо мне? Ты то как? Женила на себе Тима?
       - И не собиралась, пока он сам не соберется. А то он увлекся Шанти. Сейчас занялся Беатриче, после того, как вы прилетели.
       - Значит, он разбил сердце Шанти?
       - И да, и нет. Когда она его раскусила, то немного к нему охладела. Все же страдает и пытается отвлечься на своего ассистента, кажется, Пьера, Фамилию уже забыла. Мне она об этом говорила по телефону. А на тебя она уже не сердится из-за Тима. Ведь ты тоже была в него влюблена.
       - Вот именно влюблена, за что и наказана. Пора влюбленности меня обошла в юном возрасте. В моем возрасте, приближающемся к тридцатилетней отметке, влюбляться настоящее безумие. А как другие ведут себя? – об этом я спросила специально, так как знала, что Вега любит подавать себя дамой не только приятной во всех отношениях, но и информированной во всех новостях.
       - Лули, как и ты, находится в свободном поиске. Кора сошлась со Свеном. Полина дружит с Гитой. Что у них за дружба такая не пойму: то ли девичья, то ли замужняя, никак не разберу. Юмико вообще пропала. Вот и все новости.
       Действительно, это были новости. Особенно те, что касались меня. Оказывается снова я встала на пути у Шанти. Значит, она ищет утешения с Пьером. А я решила с ним завязать более тесные дружеские отношения. Надо с ним поговорить и расставить все по своим местам. А затем побеседовать с Шанти. И встретится с Полиной и Гитой. Может быть, они смогут развеять мои невеселые мысли.
 
                Глава 2. Как земляне любят выяснять отношения
        То, что я коза по зодиакальному гороскопу, накладывает определенный отпечаток на мой психологический портрет. Например, когда я увлекаюсь, стремлюсь к чему-то или кому-то, то пытаюсь такую цель реализовать в чистом виде, в самой идее. Я лезу на самую вершину, с которой легко сорваться в пропасть, особенно когда ее достигнешь. Если же говорить не символически, а буквально, то теряю к тому, к чему стремилась, всякий интерес. Здесь граница, ограниченность такого психологического типа. И все другие психо-астрологические типы определяются как ограничения типичного человека. Душа, пол и характер, психология, физиология и анатомия, или, одним словом, генетика – вот что является судьбой человека. Но в человеке есть не только человек. Во всяком случае, я в себе нахожу и нечто иное. Если я пойму «что» именно, то смогу определиться. А пока я только «пробую себя на вкус.
       Взять, например, выяснение отношений, неизбежное в сердечных делах. Это сфера чувств, которые не могут существовать, не разбирая себя на части. Ведь чувства есть то, что следует времени. Время есть внутренняя форма их существования. Они ищут свое выражение уже в пространстве как внешней форме их существования. И там находят то, к чему стремятся. Часто там они скрещиваются с ответными чувствами, взаимно притягиваются или отталкиваются, касаются друг друга, перенимая момент движения друг от друга, цепляются друг за друга. Приходится выяснять, как они и через них их владельцы относятся друг к другу. Чаще всего, люди, выясняя отношения, съезжают на нижележащие уровни совместной жизни до животного состояния.
       Почему так бывает? Как ни странно, у женщин потому, что у них тонкие, нежные чувства. Поэтому они и рвутся, обрекая их на падение в физиологию, которая у людей животна. У мужчин же чувства, как правило, грубы, просты, животны. Но есть исключения. Эти исключения, как правило, прописаны в мире искусства. Они есть и у женщин. Такие исключительные или эксклюзивные женщины не только выясняют отношения или не столько выясняют, сколько их анализируют. Вот с ними и можно найти общий язык всем, даже мужчинам. Мужчина – это уже обработанный умелой женской рукой мужской материал. Чтобы не стать законченным самцом или, как говорили в древности, «мужиком», а быть хотя бы мужчиной, необходимо удачно попасть в умелые руки женщин, которые умеют понять и научить этому пониманию, пониманию того, что на самом деле хотят женщины. Через постель и не только постель таких женщин мужчины получают аттестат зрелости школы воспитания нежных  чувств. Постель – это пол, необходимый в жизни. Он тебя поддерживает и носит, дает опору в животной или живой жизни, жизни как таковой.
       Когда у женщин рвутся нежные чувства, то они ударяются в физиологию и доходят до анатомии. Физиология и есть женская логика, а анатомия есть женская физика. Почему тогда у детей математика, которая логична, лучше дается девочкам? Потому, что у них она физиологична как функция их натуры, носит инструментально-прагматический, финансово-счетоводческий характер.
       Кстати, раз зашла речь о математике, которой я профессионально занимаюсь в прикладном значении слова как программист, то расскажу о том, как на днях Пьер знакомил меня с кеплеровской математикой, которая еще больше символична, чем наша, земная математика. Он заметил, что когда ученые господа и дамы не могут исчислять, вычислять научную проблему, тогда они начинают рассуждать и их речь, прежде точная и однозначная, становится философски расплывчатой и многозначной, что оборачивается математической вольностью, доходящей до мифологического преувеличения. Наука, а математика ее прототип или первообраз, склонна все упрощать, преуменьшать, снижать, а мифология как прототип или первообраз философии склонна, все усложнять, преувеличивать, возвышать. Посему или потому наука реалистична, а мифология идеалистична.
       Как я ни люблю избегать выяснения отношений, мне пришлось, следуя женской природе, за них взяться. И я устроила показательный смотр нашим отношениям с Пьером. Мы, женщины, любим обсуждать то, что волнует наше сердце с теми, кто виноват в этом волнении. Таковым в данный момент был Пьер. Я спросила его, кого он выбрал.
       - Что ты имеешь в виду?
       - Как будто ты не знаешь. Или ты хочешь разбить сердца двух женщин сразу?
       - Ты что себя имеешь в виду?
       - Не отвечай вопросом на вопрос, - это только наша привилегия.
       - Ты, наверное, говоришь о Шанти. Она моя старшая коллега, в том смысле, что я ей ассистирую. Ты же моя нежная подруга.  С Шанти мы товарищи по работе, а с тобой друзья по жизни, по дому, наконец, по постели.
       - Ассистирую – это так сейчас называется? У нас не было еще постели, если не считать того, что мы вместе спали, как дети.
       - Согласен. Поэтому где здесь выбор, чтобы я уподобился буриданову ослу? Если рассуждать по-глупому, а как умно рассуждать по такой глупой теме, как любовь, то я осел, а вы охапки сена, без которых я умру от любовного голода. И как мне выбрать между вами, оставаясь свободным?
       - Никак. Неужели ты думаешь, что любовь нас делает свободными? Она нас принуждает.
       - Ты говоришь в том смысле, что любовь зла – полюбишь и козла или козу?
       - Пьер, ты груб. Одно дело козел. Козел и есть козел. Другое дело коза.
       - Я сказал коза не в значении козла, а в значении козерога как знака зодиака.
      - Я все равно обиделась.
      - На правду не обижаются.
      - Пьер, ну ты и…
       Я поняла, что Пьер, хотя по знаку мне подходит, как рыба, остается рыбой и выскальзывает из моих рук. Он еще не готов к выяснению отношений.
       Тогда я решила выяснить отношения с Шанти. Я за собой заметила такую особенность: размышляю я по человечески, а вот веду себя по-женски. Правду говорят классики: человек есть не то, что он думает и чувствует, а то, что он делает. И я сделала ход конем, пригласив к себе Шанти. Она откликнулась на мое предложение, прекрасно понимая, для чего я ее пригласила, так как меня отлично знала. Разумеется, я не сразу пошла в атаку. Начала ее расспрашивать о работе и о том, как она может быть скучна. Потом спросила о Тиме, добавив, какие мужчины скоты. Она со мной согласилась, отметив, что мы не лучше, как стервы, имея в виду, конечно, меня. Я с ней согласна. Все мы стервы, более или менее в том же смысле, что все мужчины козлы, более или менее. Это абстрактно. Абстрактно это верно. А вот конкретно это неверно. Хотя бы потому, что есть исключения. Как ни парадоксально, бывают люди, которые являются людьми, а не стервами и козлами. Но, как правило, это исключение. А так, когда на это не обращаешь внимания, их не трогаешь, и они в настроении, то думаешь, что люди как люди, все человеки.
       Позже я подвела Шанти к разговору о Пьере. Я ее поставила в известность о том, что Вега меня случайно познакомила с Пьером. Шанти мне сказала, что знает об этом.
       - И что ты об этом думаешь?
       - Ничего хорошего. Ты опять у меня отбиваешь парня.
       - Я не знала, что он твой парень. Он мне сказал, что работает с тобой вместе над математикой кеплериан и что ты хорошо отзывалась обо мне. Мне что прекратить с ним общаться?
       - Я бы хотела, чтобы ты так и сделала.
       - Но я не хочу так сделать.
       - Я понимаю, что ты так не хочешь. Что я могу сказать? Пусть сам выбирает.
       - Я могу сказать, что у нас еще ничего не было.
       - А у нас уже все было, - сказала мне Шанти. После этих слов Шанти мне стало как-то все безразлично: и Шанти, и Пьер, и, вообще, вся эта навязчивая тема любовно-половых терзаний.
       Я в сердцах послала свою гостью к Пьеру на известное место и сказалась больной. Шанти ушла. А у меня действительно болела голова, и я хотела выспаться перед полетом, который решила совершить на свободном планетолете по Солнечной системе для тренировки навыков планетолетчика. Такова была официальная версия моего будущего путешествия. Но только я заснула, как меня разбудил звонок Пьера.
       - Кто?
       - Это я, Пьер. У тебя была Шанти? Что ты ей сказала?
       - Иди ты со своей Шанти, знаешь куда? В черную дыру. Больше сюда не звони, - отрезала я и отключила телефон.
       Уснуть я смогла только к утру. Поэтому встала поздно. Быстро собралась и отправилась в космопорт для полета на планетолете.       

                Часть 5. БЛИЖНИЙ КОСМОС
                Глава 1. Космическое одиночество
           Я вылетела из космопорта на планетолете Венера 234 и полетела к Сатурну. На борту я была одна, что не рекомендуется полетным административным кодексом. Я решила быть в полете до тех пор, пока не надоем самой себе. Я могла надоесть себе раньше подлета к Сатурну. Если так и будет, то я сразу поверну обратно к Земле. Только и всего. Вполне будет достаточно пролететь столько, сколько я смогу, для проверки полетного навыка в одиночку на значительное расстояние. Большую часть пути я сочетала ручное управление планетолетом с автоматическим управлением при помощи ее примитивной модели ИИ. У меня было много времени, чтобы обдумать то, о чем я думала, что переживала и что делала в последнее время. Я задумалась о том, что мне пора уже родить ребенка. У нас еще женщины думают об этом. Но скоро многие перестанут об этом задумываться. Все говорит о том, что технология искусственного зачатия и рождения ребенка выходит к успешному финальному релизу. Но я об этом тогда не думала, я думала о ребенке, которого мне было уже безразлично от кого рожать. Хоть один человек будет думать обо мне одной, а я о нем. 
       Если так получится, то я ни в коем случае не отдам его в детский дом, что становилось уже чуть не нормой обращения с детьми. Эти детские дома были такими местами воспитания детей, где с ними жили профессиональные педагоги и они друг у друга учились: дети учились у учителей и учили друг друга, а учителя учились друг у друга, у себя и, как ни странно, у самих детей. Думаю, что в моем желании дает о себе знать природа и мой эгоцентризм. Общество сейчас другое, чем было тогда, когда господствовала частная собственность и как ее приватная разновидность личная собственность на себя и то, что из тебя вышло. Но я не готова отдать, во всяком случае, пока, то, что является или, точнее, будет являться моей частью всем и сделать общим.
       Перед вылетом я сообщила цель полета, его маршрут и время выхода «в эфир». Но вблизи колец Сатурна на «моем» планетолете случилась авария: он столкнулся с обломком из внешнего кольца Сатурна. Произошла разгерметизация судна и разрыв связи с Землей и ближайшей космической станцией на орбите Юпитера. Как только завыла сирена, сигнализирующая о столкновении планетолета с инородным телом, я включила аварийный маяк, отправила корабль подальше от кольца Сатурна, одела скафандр и поставила рядом емкости с дополнительным запасом воздуха и топлива для  маневра в открытом космосе.  Спустя несколько минут после того, как планетолет оказался на безопасном расстоянии от Сатурна, его ИИ  стал докладывать о том, что полностью отказали корабельные системы жизнеобеспечения и через пять минут произойдет возгорание в машинном отсеке и судно взорвется. Я немедленно покинула борт корабля.
       Находясь в открытом космосе, я несла на себе дополнительный бак горячего для ионного ранца и два дополнительных баллона с воздухом. Воздуха мне хватало на сутки с четвертью, если его экономно расходовать. Аварийный маяк, испускающий электромагнитный импульс могли заметить с орбитальной станции на Юпитере или с комисческой станции на поверности спутника Юпитера Европы. Но его могли и пропустить. Если так, то мне стоило надеяться только на беспокойство по поводу моего невыхода на связь. Последний раз я выходил на связь, пролетая над Юпитером. Следующий сеанс связи должен был состояться через двадцать минут. В случае невыхода на связь через 30 минут делали запрос ближайшей станции по месту последнего выхода на связь на поиск пропавшего судна вплоть до места следующего выхода на связь. Машина поиска пропавшего корабля заработает через 50 минут Поиск на месте последнего выхода в эфир начнут через один час. Может тогда обратят внимание на аварйный сигнал, который прекратил сообщать о помощи пятнадцать минут назад, когда взорвался корабль. Вряд ли кто видел взрыв в космосе. Я за пять минут отлетел на такое расстояние от корабля, что меня пока не задело ни одним его фрагментом в космосе. Через часов 15-20 спасатели могут быть на месте крушения корабля. Это в лучшем случае. Если так и будет, то я буду спасена. Но есть и худший случай, что меня вообще, даже мертвую не найдут в открытом космосе, и я так вечно буду курсировать вокруг Сатурна.
       Прошло 5 часов я многое передумала и от усталости заснула. Проспала я 10 часов, вероятно, от стресса. В общей сложности прошло 15 часов с момента обнаружения пропажи, если меня не забыли отследить. Осталось 5 часов для выяснения верности или неверности благоприятного сценария моего спасения.
       На двадцать третьем часе полета в открытом космосе я поняла, что помощь не придет к живой Лине Вадим. Что мне оставалось делать?  Я одиноко парила в космосе над Сатурном. Солнце освещало Сатурн с  кольцами и самой большой луной Титаном темно синим светом на фоне черного звездного неба. На Титане была станция, но она была законсервирована. До последнего глотка воздуха оставалось неполных 7 часов. И все же неужели никто мне не поможет? Кому я нужна. И в самом деле кому я была нужна? Никому. И я стала представлять себе как мои знакомые, товарищи, друзья отнесутся к моей гибели, когда о ней им сообщат? Поплачут? Может быть, а может быть и нет. Вернее, выразят друг другу сожаление, а потом забудут. Моим утешением было то, что я забуду раньше. А как же близкие? Близких у меня не было. Были ли они когда-то или я урожденная сирота? Я этого не помню. Мне говорили и в моих документах о рождении записано, что родители мои анонимны, короче, неизвестны. Когда я пыталась приподнять завесу тайны, связанную с моим рождением, мои воспитатели и люди, знавшие меня, пожимали плечами и старались сменить тему раговора или вообще теряли ко мне всякий интерес. Я пыталась сама разведать тайну моего происхождения. Но следы терялись в пыльных архивах. Тогда я стала выяснять похожие случаи. Пока не набрела на интересное событие , которое произошло за пять месяцев до моего рождения 11 января 2170 г. Тогда на Титане нашли захоронение пришельцев.
       Согласно другому сообщению, среди пришельцев, найденных в анабиотическом состоянии на рухнувшем на поверхность планеты звездолете пришельцев, была инопланетянка, анабиотическая камера которой меньше всего пострадала от падения. Была ли она живая или нет источник умалчивал. Больше сведений об этой важной и сногшибательной по своей сенсационности находке я не нашла. Вероятно, то, что слуичлось на Титане засекретили. И вот теперь я рядом с Титатном, где возможно лежат ответы на мои вопросы. Но я не могу их взять, ибо для меня теперь стало выжным не открытие тайны моего рождения, а уклонение от встречи со смертью.
       Но все возможности спасения от смерти мной уже исчерпаны и только время мешает ей встретится со мной, как обществе в лице своих управляющих мешало мне разгадать загадку моего происхождения. Я посылала запрос во все компетентные ассоциации и организации, прежде всего Совет Безопасности, тобы они помогли мне найти отгадку. Единственно, что они мне отвечали, так это то, что мужской донор или мой биологический отец был уже мертв, погибнув в космической аварии на Плутоне. Звали его Франсуа Вадим. А сурогатная мать, которая меня родила и сдала в детский дом в отдлеение младенцев или малюток, погибла в авиакатастрофе над небом Европы. Звали ее Анастасия Горелова. Когда я стала собирать материал о моих биологических родителях, то была, мягко говоря, удивлена их темным прошлым. Кокретно я ничего не могла о них найти. Или они были тайными агентами, или их вообще не существовало. Если они были тайными агентами, то против кого они шпионили? На Земле в год моего рождения никто не воевал, не злоумышлял, не сопротивлялся.
       Оставались инопланетяне. Но мы, астронавты, полетевшие к инопланетянам, должны были быть в курсе того, что было опасного или необычного до нашего полета в контактах с инопланетными цивилизациями, хотя бы для того, чтобы адекватно ответить на возможную угрозу с их стороны. Вероятно, их вообще не существовало, ибо для сравнения я взяла несколько обычных людей: мужчин и женщин, и проверила их данные В ходе исследования их жизни я нашла гору фактов, интересных подробностей их жизни. Так что мое рождение покрыто тайной. 
       Возможно, эта тайна объясняется тем, что я себе нафантазировала. Если я являюсь дочерью инопланетянки, то возможно я не одна. Может быть моя настоящая мать быть беременной не только мной, но и моими сестрами и братьями? Но как тогда я так похожа на жемных женщин? Или мой отец был спасателем моей матери и они полюбили друг друга, потом родилась я. Или может быть я результат научного эксперимента по скрещиванию двух разных видов разумной жизни?
       Еще одна версия: погибшие на Титане не инопланетяне, а люди из далекого будущего. 
       По той версии, что у меня есть родные братья и сестры или еще удачные образцы скрещивания людей с инопланетянами, я искала хоть что-нибудь отдаленно похожее на правду, но почти ничего не нашла. То, что я нашла, меня повергло в шок. Один досужий журналист по имени Саймон Голдинг сделал предположение, что вместе с погибшими пришельцами и выжившей инопланетянкой были найдены  выращенные в колбе (in vitro) зародыши существ, похожих на людей, искусственного происхождения. Для чего иноплаетные пришельцы создавали гуманоидов? Инопланетянка якобы призналась после допроса с пристрастием в том, чтобы внедрить в мир людей и когда будет необходимо, послужить пятой колонной порабощения землян коварными пришельцами. Такова была безумная версия этого журналиста.
       Его сразу же опровергли, обвинив в том, что он следует рецептам старой, продажной прессы, жадной до сенсаций и разжигавшей ими низкопробные вкусы и глупые фантазии обывателей капиталистического прошлого. Больше я не встречала публикаций под именем Самона Голдинга в прессе времени моего рождения. Меня настолько убивало отсутстсвие подлинной информации о моем происхождении, что я ухватилась за эти журналистские домыслы.
       А вдруг это и есть правда или то, что ближе к ней из всего того массива данных и их возможных итерпертаций, что я нашла в ходе личного расследования моего происхождения? Получается, что я мало того, что не человек, но еще и искусственная его имитация для внедрения инопланетян в нашу цивилизацию с целью ее порабощени или даже уничтожения. Когда я это проговориа себе вслух, то рассмеялась от глупости, достоной жрналистики XX в., но никак не XXII в.с.э. Какое еще порабощение? Инопланетяне, освоившие технологии сверхсветовых путешествий по космосу, способны вести себя, как звери? Большей глупости я еще не слышали. Но теперь в свете всего того, что со мной приключилось в Дальнем Космосе, я была не склонна отбрасывать такое объяснение странных событий. Конечно, это объяснение можно было принять только с рядом оговорок для правдоподобия. Но тогда я этого не знала и стала проверять предположения Голдинга по инерции. Но меня ждало разочарование. Я пыталась найти самого Голдинга, но мне этого не удалось сделать, потому что это был псевдоним неизвестного никому лица,  предоставившего материал в сомнительное бюро информации. А была ли еще информация по этому делу, котора не попала в ленту новостей. Мне никто не мог вразумительно ответить, ибо никаких материалов и упоминаний об этом деле не было.
       Мне уже стало казаться, что я сама все это придумала, чтобы сочинить хоть какую-то конкретную историю своего происхождения. К тайне своего рождения я вернулась накануне моего полета, когда получила по квантовой почте материалы по делу нарочного журналиста, представившегося Голдингом в информацонном бюро. Я сначала подумала о том, что меня разыгрывает кто-то из друзей, случайно раздобывший мои файлы о тайне просихождения. Но потом я отмела это предположение, потому что эти файлы (x-files) были мной засекречены и зашифрованы. К тому же я об этом никому и никогда не докладывала и не сообщала.
       Правда, те, кому положено все знать, могли это выудить у меня, взломав мою почту и директорию с моими x-files. Что же было в почте? Протокол осмотра места крушения звездолета пришельцев и снимки как пришельцев, так и «инкубатора» искусственных землян, а также текст показаний инопланетянки, назвавшейся Миной. Я не успела все прочитать и сохранить на контактном устройстве, ибо вся поступившая корреспонденция после двух минут ее просмотра самоуничтожилась. И хотя я хороший программист, я не смогла восстановить полученную информацию. Я не знала клинера, который ее стер. Я только поняла, что он программировался конкретно под только что стертую информацию. То, что я успела прочитать, заставило меня тотчас собраться и организовать полет к Сатурну под вымышленным предлогом проверки летных навыков планетолетчика. Я только попыталась разобраться в том, когда и почему законсервировали космическую станцию на поверхности Титана. В той информации о находке на Титане сообщались коды доступа на станцию. Хорошо, что я успела хоть это прочитать и запомнить. Кроме этого я успела просмотреть снимки пришельцев и самой живой инопланетянки, а также первые кадры ее допроса. Инопланетяне были похожи на тех, что  мы встретили на звездолете чужих на орбите Кеплер-22 с. Из допроса я запомнила фразу Мины, которая была рослой женщиной за 2 м с глазами, меняющими свой цвет в зависимости от освещения помещания, где проходил допрос (вероятно, на территории станции), и треугольными ушами. Вылитое мое alter ego из зазеркалья. Она сказала о том, что мы есть ее потомство от похищенных с Земли контактеров.
       Саму станцию закрыли сразу после моего рождения. Вот ради чего я полетела на Титан. Но так и не долетела. Я была наедине с космосом. Составляла с ним единое целое. Скоро единственное препятствие между мной и космосом – глоток воздуха – будет преодолено. И я стану космосом. Нет, неправильно. Космос станет мною. Тоже неправильно, но ближе к истине. Меня не станет, а будет только космос, как он был и будет, до моего рождения и после моей смерти. Мне оставались считанные минуты до смерти, когда я увидела свет приближающегося корабля. 

                Глава 2. Спасение
       У меня отлегло от сердца. Я была счастлива. Я с радостью вздохнула. Затем внезапно задержала дыхание. Не хватало еще умереть от нехватки воздуха перед самым спасением. У меня бешено забилось сердце и закружилась голова, красная пеленстала закрывать мои глаза. Корабль остановился невдалеке и светил меня прожекторами с носовой части. Краснота стала спадать с глаз и я зажмурилась. Но дурнота продолжала меня мучить. Уже скзывалось кислородное голодание. От кораблю отделилась космическая шлюпка. Она поделтела ко мне и забрала меня с собой. Так теряя сознание, я оказалась на корабле. Очнувшись, я почувствовала себя лежащей на полу камеры защиты и обработки скафандра специальным составом от химических и биологических опасных агентов.  Привстав на колени я медленно поднялась на ноги. Меня качнуло от головокружения, все поплало перед глазами. Но я удержалась, чтобы не упасть на жесткий пол, и сделала шаг вперед и потом с трудом пошла в жилые отсеки корабля. Странное дело меня никто не встречал. Когда я осмотрела весь корабль, то не нашла ни души. Значит, на спасение меня послали корабль на автопилоте. Я запросила ИИ корабля, Но мне ответил не ИИ, а бортовой компьютер с виртуальым интеллектом, что послан для спасения меня со станции на Титане. Я его спросила о том, что разве станция работает? Он ничего мне не ответил. Тогда я стала дальше спрашивать его.
       - Кто тебя послал и куда мы летим?
       - Мы летим на Титан?
       - Еуда именно на Титане?
       - На базу.
       Я про себя выругалась. Какой тупой интеллект у компьютера. Корабль был времен моего детства. Тот, кто его послал задал ограниченную программу компьютерного разговорника.  Но я была рада и такому компьютеру, спасшему меня. Значит, корабль автоматически отследил примерный район поиска и вышел на заданную точку моего полета вокруг Сатурна. Тот, кто его послал поймал мой аварийный сигнал и послал корабль на помощь. Так как станция на Титане была законсервирована, то я стала гадать, кто же тал жил. Кем был мой таинственный спаситель? Явно он был не инопланетянин, ибо инопланетяне не летают на старых человеческих кораблях. Следовательно, на титане тайно работает станция. Но чем она там занимается, ведь специальные работы по разработке недр планеты были еще двадцать лет назад прекращены.

                Глава 3. На Титане
       Корабль снижался на планету. Через несколько часов мы приземлились на Титане . Место приземления было оборудовано как небольшой космопорт. Невдалеке располагалась сама станция вблизи скальой гряды. Выходя с территории космопорта язаметила как корабль лег на лафет корабельной платформы и заехал в открывшиеся грузовые ворота станции под ее купол. На Титане была непригодная для дыхания атмосфера. В ней много было циаистого водорода. Но при достаточно длительной обработке терраформерами атмосферы планеты, она станет вполне пригодной для жизни. Это преобразование окружающей среды планеты началось еще 30 лет назад. Но было через десять лет прекращено, как сообщали официальные источники. Поэтому, полагаясь на них, я не решилась снимать гермошлем.
       Я прошла к станции «Титан 1». Значит, есть и «Титан 2», как минимум. Ее входные ворота  для персонала передо мной открылись, как бы приглашая меня внутрь себя. Я зашла и они следом закрылись. Оказавшись в камере очистки, я почувствовала себя героиней дреней сказки «Красавица и чудовище»,  в которой красавица оказывалась в сказочном замке, где казалось бы, кроме умных вещей, никого не было. На саом деле был некто, кто от нее прятался, так как был чудовищем и боялся испугать красоту своим безобразным видом. Я стала гадать, ждет ли меня здесь чудовище7 Не является ли это чудовище сушеством из моего зазеркалья?  Войдя на станцию, я остановилась и сняла гермошлем. Куда мне пойти? На поверхности планеты в черте станции располагались службы, отвечавшие за наблюдение и связь: телескоп, радиолокационная антенна, квантовый транслятор и ретранслятор. Рядом находились терраморфер, фабрика по фильтрации поступавшего с терраморфера воздуха, завод по произвлдству термоядерной энергии для обогрева станции и работы всех станционных служб, включая космический корабль, из гелия 3 и дейтерия, доаствленных с Сатурна и хранившихся в герметически прочных баках. Все это было прикрыто прочным куполом с антикоррозийным покрытием над станцией от возможных метеоритных дождей и неблагоприятных погодных условий. Внизу под поверхностью Титана располагались научные лаборатории и жилые модули станции.
       Я направилась в помещение связи. Но там никого не было. На стене пункта связи я обнаружила схематически план станции. Я его сняла и взяла в руки. Он мне пригодится для ориентирвки по станции. Осмотревшись,  увидела, что коммуникации уходят вниз в подземную (или подтитаническую) часть станции. Тогда я вышла к лифту. Он спустил меня на нижние уровни станции «Титан 1». На первом уровне от поверхности Титана я вышла из лифта. Только я стала делать первые шаги по коридору, ведующему к приоткрытым дверям служебного помещения, от которого веером расходились дороги ко многим лабораториям и жилым отсекам, как меня позвал к себе знакомый голос. Я как вкопанная замерла на месте. Этот голос был голосом Лины Вадим. Это мой голос.
       - Лина! Не стесняйся, заходи, иди ко мне.
       Робко я зашла в помещение и увидела себя в форме служителя станции «Титан 1» с логотипом на нагрудном кармане и на спине.
       - Не пугайся, я твоя родная сестра Зина.
       - Зина? Наши родители были не оригинальны, назвав нас Зиной и Линой, - отвечала я, заикаясь и делая большие паузы между словами. Этой первой пришедшей мне в голову фразой я хотела скрыть охватившее меня сильное волнение, от которого я вся дрожала и покрылась испариной.
       - Ты угадала мои мысли. Не волнуйся так сильно, я не для того тебя спасла, чтобы ты меня боялась.
       - Я вовсе тебя не боюсь. Но поставь себя на мое место. Я иду и тут меня моим голосом зовут не ко мне и в то же время ко мне, но вне меня. Поневоле от таокго раздвоения личности будешь сильно волноваться.
       - Я тебя понимаю, но уже так сильно не переживаю. Подойди ко мне и посмотри на меня. Я немного отличаюсь от тебя, вот этими шрамами. Дай я тебя обниму. 
       Я подошла к Зине и мы обнялись. Я почувствовала в ней ответное волнительное движение. И тут я увидела, что она имеет шрам на подбородке и на левой скуле. Кисть правой руки у нее была немного обожжена какой-то кислотой. И ходила она прихрамывая. Она заметила мое невольное участное к себе отношение и с нежностью посмотрела на меня.
       - На меня никто еще так не смотрел. Можно я тебя поцелую?
      - Можно и я тебя тоже, - спросила я и не ожидая ее разрешения протянула руки и мы опять обнялись и расцеловались.
       Зина мне сказала о том, что, наверное, интересно целоваться с самой собой. Я сказала, что «да, очень интересно, но двусмысленно».
       - Лина, тебя прекрасно воспитали, а я грубиянка. Моим воспитаетелем был робот «Ваня». Когда нашу маму убили своими экспериментами люди и меня заморозили, а тебя с собой забрали и опечатали станцию, то Ваня меня разморозил и оживил. Я потом, когда стала взрослой поняла, что в спешке о роботе забыли. Ваня занимался моим воспитанием и образованием. Он нянчился со мной, кормил меня и рассказывал мне сказки про Землю. Когда я подрасла он все мне расскзал, что знал из того, свидетелем чего был. Тебя отобрали с самого начала. А на мне ставили опыты. И потом уже испольховали их результаты для твоего безопасного развития. Не только на мне ставили опыты, но и на других наших братьях и сестрах, жалко. что они не выжили. Наши мучители себе позволили это, потому что мы были искусственные, не натуральные люди. Сначала наших родителей пытали пришельцы, потом нас люди. Мину насильно заставили участвовать в близком контакте с земными контактерами свои же звездолетчики с далекой галактики. Потом они их убили. Об этом говорила Мина исследовтелям с Земли.
       - Бедная Зина… и мама тоже бедная.
       - Успокойся Лина, ты ни в чем не виновата.
       - Зина, а у тебя бывают видения нашей мамы, смотрящей на тея из зеркала.
       - Да, были, когда мне исполнилось 20 лет и потом еще один раз через семь лет.
       - Как ты думешь. У нас один и тот же отец?
       - Я думаю, да. Возможно он тот, кто назывался Голдингом, если его не убили пришельцы.
       - Как ты тоже узнала о Голдинге?
       - Разумеется. Ты думала о том, кто прислал тебе недавно корреспонденцию по нашему делу? Это была я.
       - А где твой робот?
       - Он еле живой. Я теперь редко его включаю. Только тогда, когда мне очень одиноко. Не думай, что я здесь сижу все время. Я несколько раз летала на Землю за необходимыми вещами. Едой я себя обслуживаю, занимаясь домашними делами в оранжерее, используя азот, аммиак и метан в качестве удобрений для земных зерновых, овощных и плодовых культур. Когда последний раз я летала на Землю, то наблюдала за тобой. Тогда ты вернулась из звездной экспедиции на Торе 04 из системы Глизе 667 в. Ты последнее время многое пережила. Пойдем, я приготовила тебе покушать и поспать, - сэтими словами Зина меня отвела в жилой блок, где жила сама. По дороге я рассказала все, что знала и думала о нашей с Зиной миссии. Окончально устав, я зашла в спальный модуль, прилегла и сразу забылась продолжительным сном.
       Проснулась я спустя 20 часов после того, как положила голову на подушку. В комнате было темно. Но когда глаза привыкли к темноте, то я стала различать то, что находилось в жилой комнате. Зтны рядом не было. Я поднялась  и вышла из нее. Зина сидела за квантовым устройством  глобальной связи и что-то просматривала на виртуальном мониторе. Я не стала на это смотреть, а сразу ее окликнула. Она на меня посмотрела, мне улыбнулась и сказала о добром утре.
       Я не могла ее не спросить о том, как у нее получилось не очерстветь сердцем после всего того, что с ней приключилось, вдали от людей?
       - В этом виноват Ваня и ты. Он мне говорил, что тебя взяли на Землю и когда мы с тобой увидимся, то заживем как две сестры-близняшки, не зная горя, в радости. Это меня поддерживало все эти годы.
       - Зина, знаешь, мне всегда кого-то не хватало и я не могла понять кого, пока не встретила тебя. Мне теперь хорошо и спокойно на душе.
       - И мне тоже хорошо и спокойно. Но мы не должны забывать о том, что если это станет известно Совету Безопасности, то ему станет плохо и беспокойно и он нашу жизнь превратит в сплошное беспокойство, пока нас не уничтожит.
        - Зина, но чем мы провинились перед людьми?
       - Тем, что нас создавали, если признавать наши страхи и видения за предсказания и предостережения, для того, чтобы уничтожить человеческую цивилизацию. Исходя из отрывочных сведений, извлеченных из глобальной сети коммуникаций, рассказов Вани и твоих наблюдений и размышлений, можно предположить, что компетентные люди боялись нас взятых всех вместе. В этом качестве мы для них действительно представляли угрозу. Была ли она актуально, не знаю. Но даже мы вдвоем можем полсужить поводом к их беспокойству. Они могут подумать, что мы невольно, сами того не желая, можем создать очаг напряжения, опасный для равновесия сил реальности в этом секторе Галактики. То, на что способна одна из нас, ты доказала дважды один раз на Кеплере-22 С когда сожгла зомби-куклу пришельцев, земеть, наших родственников, другой раз на Глизе 667 С с. Особенно второй случай оказался необычным, даже чудесным избавлением от гордыне и евгеники глизеан. То есть, ты аоказали возможности силы, заключенной в тебе против врагов людей. У людей есть такая поговорка, которую лбит повторять Ваня: «враг моего врага мой друг». Но такой друг, если есть ему подоьный, например, я, может оказаться уже перебором. И от него, как и его подобия, лучше будет избавиться. Такова логика подозрения. Почему ты думаешь, что они будут думать иначе, в нас видеть своих людей, если на карту поставлено само существование их мира? Разумеется, они нами пожертвует. Вспомни Иисуса. Пускай пострадают немногие за всех, чем народ за считанные единицы, даже если угрозв для народа чисто вирутальная. Но она не вирутальная. Ведь та сила, которая есть у нас, может быть использована не только на благо, но и на зло. Если бы они нам доверяли. А как они могут нам доверять, если мы, как они, только на половину, да и то искусственную. Ты согласно с ходом моего размышления вслух?            
       - Да, я так примерно думаю тоже.
       - Хорошо. Теперь давай подумаем о том, как тебе себя вести. Теперь ты не можешь не понимать, что ты под колпаком у службы безопасности. Следовательно, твой полет был под наблюдением. И когда ты оказалась в беде, твой корабль взорвался и оставил тебя одну в открытом космосе, тогда руководство службы безопасности Земли или те, кто тебя курировал, поздравили себя с избавленнем от лишней головной боли от того, что с тобой делать. Ты сама за них решила эту проблему, себя подстаив под трагическую гибель. Я предусмотрительно спрятала концы в воду, - убрала корабль под купол станции когда ты приземлилась на Титане. Ведь до сих пор никто не знает, что кто-то из детей Милы жив, кроме тебя и находится на закончервированной станции на Титане.
       - Ты складно все объяснила. Но как мы теперь поступим?
       - Лина, ты обратно вернешься на землю через станцию на Европе,  куда тебя доставит челнок, который есть у меня на Титане. Там недалеко от Европы, ты его взорвешь, предварительно его покинув на безопасном расстоянии, для этого у меня есть управляемая мина для горных работ здесь на Титане. Ты благополучно доберешься до дома и снова станешь головной болью службы безопасности. Я пока буду оставаться в тени. А ты попробуешь найти нашего отца или его родственников. Но действуй осторожно, чтобы не попасться нашим потенциальным врагам. Я, кажется, докопалась до правды о нашем отце. Его не убили, но он уже скончался, есть его родные, которые живут в Париже, в частности его сын Пьер Филидор
     - Значит. Мы Филидоры, а мой несостоявший любовник – мой родной брат. Замечательно.
     - Даже так? Ну, ты даешь, Лина.
     - Нет, я не дала.
     - Ну, и правильно сделала. Представляешь, если бы ты была его любовницей. Хороша история?!
      - Но тем проще. Правильно говорят, что «худа без добра не бывает». 
      - Как же ты узнала, кто наш отец?
      - Я узнала по бумаге, которую он оставил в информационном бюрю, завернув в нее свои материалы. Я не поленилась, как ты,  покопаться в архиве этого бюро и откопала там бледно отпечатанный адрес на внутренней стороне бумаги. Поэтому  адресу  я вычислила Роже Филидора – нашего отца. Ты осторожно заведи разговор о родителях Пьера, расспроси его об отце, прояви к нему интерес. Мне тебя не надо учить, как это сделать осторожно, не вызывая лишних подозрений, и с пользой для дела.    
       - Может быть ты сможешь найти какие-нибудь записи самого отца, чтобы он пролил нам свет на нашу тайну. Когда все выяснишь, пошлешь мне сообщение, спользовав для этого специально созданную программу шифрования, на что ты способна как хороший специалист программирования.
       - Чтобы я делала, если бы у нас не было собственной службы безопасности «Зина и ее сестра».
       - Шути, шути. Пора собираться в дорогу.
      
                Глава 4. Опять на Земле
       На время простившись с сестрой, я покинуда Титан и подлетела к Европе, вблизи которой послала на нее аварийный сигнао о спасении, потом  взорвала космический челнок, предварительно оказавшись на безопасном растоянии от взрыва. Через некоторое время, занявшее шесть чассов, ко мне был отправлен спасательны корабль, который подобрал меня и отвез на Европу. Откуда я через несколько недель стартовала на Землю. Оказавшись на Земле, я первым делом пошла к своей могиле. Там поплакала над своей бедной судьбой и стала делать визиты своим обомлевшим друзьям. Все были в шоке от моего превращения из мертвой в живую. Пьер дейтсивтельно обрадовался моему спасению и дал заметку в прессу о ложной смерти Лины Вадим и ее чудесном избавлении из космического плена.
       Вскоре мы с ним по дружески разговорились и я ненароком слуячайно поинтересовалась его родителями, тем, что они должны гордиться его успехами на работе. Пьер мне на это сказал, что мать его находится в психиатрической лечебнице. Она там лечит свои расшатавшиеся нервы. А отец уже умер. Умер он внезапно, когда никто этого не ждал. Я заинтересовалась странной смертью его отца. Но Пьер сказал, что патологоанатом, осматривавший тело ничего необычного в факте смерти не нашел. По его заключению Роже Филидор умер от сердечного приступа. Я стала спраивать Пьера о том, чем отец занимался. Он сказал. Что отец был любознательный человек и интересовался многими вещами, например, древними языками. Часто его приглашали как лингвиста архаических языков в экспедиции на север Африки и на Ближний Восток, а также в Индию. Я сказала, что тоже интересуюсь древними языками, и это было правдой. Я поинтересовалась, не остались ли от отца какие-нибудь записи по расшифровке древних артефактов. На это Пьер любезно мне разрешил покопаться в архиве отца.
       Для того, чтобы я занялась архивом своего отца, Пьер привез меня в родительский лом на окраине Парижа, в Сент-Антуанском предместье. Здесь я и познакомилась с бумагами отца. Их было много, но они лежали по порядку по предметам. Затем предметы были разложены по темам. Под грудой бумаг, как будто специально, я нашла искомую папку по теме «Внеземный разум». Меня заитересовала небольшая рукопись отца, где он описывал то, что с ним произошло во время конакта четвертой степени – прямого котакта с инопланетянами. .Дело было так.

                Глава 5. Листая дневник отца
       «Однажды, несколько лет назад мне предложили через археологическое агентство участие в экспедиции по памятным местам древнеегипетской цивилизации. Сначала я подумал, что это туристический тур, и отказался от предложения, сославшись на то, что я любознательный ученый, а не любопытный путешественник. Но когда мне объяснила цель экспедиции прекрасная дама, похожая на эльфийку, я понял, что путешествие будет сказочным и согласился. Цель экспедиции заключалась в поиске пирамиды счастья. Об этой пирамиде я только недавно прочитал в странной надписи на стене одного древнего погребального храма в Долине знати в «Городе мертвых» около Луксора. Насколько я разбираюсь в египотологии, больше ни разу о такой пирамиде не слышал. А свой перевод я еще никому не показывал и тем более не публиковал. В надписи было сказано о том, что пирамида счастья находится в нескольких днях пути от Гирги, находящейся на левом берегу Нила в его среднем течении  на  северо-восток к Аравийской пустыне.
       Я встретился с группой исследователей, одним из которых была моя прекрасная незнакомка, на выезде из города Гирга. Они сидели в автолете и  были одеты в традиционную египетскую одежду, которая соответствует стилю пустыни. Лица у них были полуприкрыты, а у дамы на голове был хиджаб. Он прикрывал ее волосы и уши, но лица ее не скрывал. Цвет ее лица, как и одного из ее спутников, которых было четверо, был розовато-голубой. Мне этот цвет показался странным, еще больше усиливающим вместе с их одеждой впечателние сказочности из арабского фольклорного сказа «Тысяча и одна ночь». Она назвалась Миной, а старшего своего спутника БоГором. Трое других были на одно лицо, которое у  всех было неподвижно.
       Мы взлетели над городом, перелетели Нил и полетели на северо-восток. У кромки Аравийской пустыни мы зависли в поисках пути следования к пирамиде. У них, как сказала Мина, был квантово-электромагнитный сканер для определения всего, что встретится на нашем пути в пирамидальной форме соответствующих размеров. Строго выдерживания линию полета на северо-восток от Гирги в Аравийскую пустыню, мы углубились на нустынную территорию. Было очень жарко и ослепительно ярко от горящего солнца. Вскоре среди бескрайнего песка мы отыскали некоторую возвышенность на которую прибор дал сигнал. Мы подлетели и над ней зависли. Из корпуса автолета выдвинулось замысловатое устройство, состоящее из короткой и широкой трубы, расширяющейся  в виде скошенного конуса. Автолет автоматически задраил все открытые поверхности кабины. Заработало устройство так, что кучи песка стали разлетаться вокруг возвышенности, пока не образовалась такой глубины и широты яма в песке, что ее края перестали осыпаться. В центре ямы стояла пирамида, очищенная от песка и пыли, осевшей вокруг нее. Автолет подлетел к краю ямы. Мы из него вылезли и пошли вниз к пирамиде. В автолете остался один человек, который смотрел за тем, чтобы судно держалось в воздухе на расстоянии метра от песка. Мы спустились по осыпающемуся, шурчащему и скрипящему под ногами песку вниз к основанию пирамиды. Я чувствовал себя карликом среди мих спутников из-за их высокого роста за 2 м. Пирамида была облицована золотистым покрытием. Ее вершина уходила в небо на высоту 40 метров. Один из подчиненных БоГора навел на пирамиду сканер. Сканер что-то высветил. Он подошел к западной стороне пирамиды и показал, где находится тайный запор входа в пирамиду. БоГор подошел и нажал стена раступилась на 1 м. Образовалась щель в стене пирамиды от основания до уровня 2 метров. Мы вошли в нее в пятером. Один подчиненный страшего моего спутника остался у входа в пирамиду. Вокруг нас обступали каменные плиты и только узкий проход уходил сглубь пирамиды. Впереди шел один подчиненый и позади второй. Мы, БоГор, Мина и я шли в середине нашей группы. У первого спутника в руках был мощный фонарь, который выхватывал стены прохода и сам проход впереди него из темноты. В пирамиде стоял запах нетронутых тысячелетий. Мы первыми спустя тысячи лет вошли в пирамиду. Вскоре проход стал расширяться, пока не превратился в широкую и высокую внутреннюю пирамидальную пещеру. БоГор что-то сказал своим подчиненным на незнакомом мне языке. Его грамматическое едро не походила не на одну языковую семью. Я был сильно этим удивлен. Удивительная, сказочная внешность, язык, на котором вряд ли говорят люди, потом проницательность незнакомцев, неизвестно как определивших, что я недавно нашел упоминание о пирамиде счастья меня заставили встревожиться.
       - Не беспокойся, парижанин, мы ничего плохого тебе не сделаем, если ты не будишь совать свой нос в наши дела, - промолвил БоГор. Было такое впечатление, что перед тем, как это сказать, он прочитал мои мысли.
       - Я вас не боюсь. Я опасаюсь, что в этой пирамиде возможно устроены ловушки для любопытных и незванных гостей.
       - Не беспокойтесь Роже, - стала меня успокаивать Мина, - у нас есть сканер, который обезопасит нас от неожиданных неприятностей.
       В пещере от яркого света фопарей, которые зажгли мои спутники, стало светло и мы увидели каменые ящики, которые были закрыты каменными плитами. В центре пещеры находился саркофаг. Первый подчиненный телепата проверил саркофаг сканером, потом взволнованно что-то опять сказал своему авторитету. БоГор кивнул Мине. Мина подала мне маску с очками и сетчатым утолщением возле рта, напоминающую противогаз. Мы все надели маски. И помощники БоГора отодвинули крышку саргофага. Раздался звук шипения и едкий газ желто-фиолетовго цвета стал выходить наружу из саркофага. Подчиненные извлекли из него несколько предметов. Старший подошел к краю саркофага и заглянул внутрь. Потом отошел, сделал знак рукой первому подчиненному и они стали выходить из камеры пирамиды обратной дорогой. Мы последовали за ними. Я, было, хотел что-то сказать, но Мина приложила палец ко рту маски. Когда мы вышли, то подчиненый опять посмотрел на сканер, удослетворительно хмыкнул и закрыл щель пирамиды тайным запором. Когда я увидел то, что было в руках незнакомцев, то напрочь забыл о неисследованных ящиках в камере пирамиды. Они положили предметы перед БоГором на песок и мы стали на них любоваться. Предмета было три: золотая пирамидка, которая сияла изнутри голубым светом; небольшой посох из розового камня; драгоценная герметически закрытая шкатулка. Пирамидку взяла Мина, а остальные предметы прихватил БоГор. Он пошел в сопровождении своих спутников наверх к атолету. А Мина осталась со мной у Пирамиды с пирамидкой в руке. Она была рада тому, что держала пирамидку в своих руках и улыбалась мне приветливо. Затем протянула мне пирамидку в мои руки. Когда я взял ее в сови руки, то она засветила мне прямо в сердце. Я взолновался. Меня охватила волна желания и понесла прямо в руки Мине. От желания у меня помутился рассудок. Я помню только то, какой она была любвеобильной и как у нее трепетал хвостик от любовной страсти. Когда все кончилось, то я в изнеможении лег на землю, а Мина пошла вверх навстречу своим спутникам. Спустя минуту-другую я тоже последовал за ней. Мы молча сели в автолет и улетая, засыпали пирамиду по самую вершину песком.  Долетев до Гирги, они меня высадили а сами полетели вверх по течению Нила. Ночью в номере гостиницы в Гирге мне явилась Мила и, сжалившись надо мной, попробовала мне объяснить все, что случилось. Она мне сказала, что они пришельцы. Прилетели из другой галактики на Землю в поисках вещей, которые их предки оставили у нас на планете тысячи лет назад. То, что я держал в руках и была пирамида счастья. Ее задача на Земле заключается в том, чтобы создать несколько семей с землянами, чтобы здесь они пустили корни и приступили к подготовке людей к новому эволюционному уровню развития разумной жизни в нашей Галактике. Они меня выбрали в качестве ее мужа и она ни о чем не жалеет. Она и без пирамиды полюбила бы меня.
       - Я чувствую, что тебя останавливает мой внешний вид, необычный для земной женщины.
       - Я чувствую по отношению к тебе, Мина, те же чувства, что и ты по отношению ко мне. Это у нас, как я понял и у вас, называется любовью.
       - Но как я поняла из знакомтсва с людьми, вы не отличаетесь постоянством в любви. Все то, что я буду дальше делать с другими мужчинами необходимо для блага моего народа. Но это не имеет никакого отношения к моей любви к тебе. Мы еще с тобйо встретимся.
       С этими словами она покинула меня и больше мы никогда уже не видились. Только позже я получил небольшую посылку от Мины. То, что она от Мины я понял, когда ее открыл. На дне посылки лежала пирамидка. Когда я взял пирамидку в руки, то услышал голос Мина внутри себя, сказавший: «Отдай ее нашим детям, когда они вырастут. Это их оберег, который защитит их от всех опасностей».
       Через несколько месяцев я почувствовал, что Мине плохо и взял пирамидку в руки. Я услышал ее прошальный слабый голос, говоривший мне о том, что они разбились на Титане, где ее допрашивают и ставят на ней и наших детях опыты сотрудники земных секретных служб. Люди не готовы еще к сотрудничеству с ними, даже в качестве подопытных. И только я оказался ей ближе всех».
       На этом рукоаись обрывалась. Я лихорадочно стала искать пирамиду. Но ее нигде не было. Я взяла себя в руки и подумала, куда мог отец полижить пирамиду, если он был влюблен в мою мать? Разумеется, в другую пирамиду. Я стала искать большую по размерам пирамиду и, конечно, нашла ее, но в другой комнате, где она стояла на антресолях. Я с трудом смогла открыть пирамиду только после нескольких безуспешных попыток. На дне ее крепко прикрепленным скотчем  лежал наш талисман – позолоченная пирамидка. Я ее достала, предварительно накинув на нее черный платок, и спрятала в своей женской сумке. А пирамиду поболее положмла обратно на антресоли.  Через час за мной заехал с работы Пьер. Я его спросила, как у него дела с Шанти. Он виновато сказал, что они меня приглашают на помолвку. Я от души его поблагодарила и искренне поздравила их. Пьер просиял от счастья. Я поняла, какой он счастливый, как его отец. Ему не нужен наш талисман, чтобы быть счатсливым. Потом он поинтересовался моими делами с рукописями отца. Я ему сказала, что мне ничего не удалось открыть в бумагах отца, что соответствовало дейтсивтелности. О прочем я умолчала, чтобы не делать Пьера заложником знания того, что касется только нас с Зиной.

                Глава 6. Знакомство с наследием
       На следующий день, все взвесив, я отослала Зине послание с текстом того, что я прочитала и нашла, предварительно подвергнув его шифрованию и подменив адрес отправителя и получателя сообщения серией случайных чисел. Теерь мне осталось только ждать Зину к себе.
       Через неедлю ко мне глухой ночью постучали в окно. Я подумала, какому вурдалаку не спится, раз он меня тревожит в самый пик сна, и открыла окно. В него влетела Зина вся в черном.
       - Как тебя угораздило подняться на такой этаж, чтобы влезть в окно? - спросила я с недоумением Зину, после того, как прикрыла окно.
       - Говори тише и не зажигай свет.
       Тут я пришла полностью в себя от сна и обняла свою сестру. Она мне сказала, что устала и рядом приляжет на диван. Она упала на диван и задремала, а я ее укрыла и села на край дивана, сторожа ее сон. Через несколько минут я тоже стала засыпать и свернулась калачиком у ее ног. Когда я проснулась, то уже было позднее утро. Я лежала на своей кровати, а Зина смотрела с нетерпением на меня. Только я хотела ей сказать шутливо, что она похожа на собачку, которая от нетерпения машет своим хвостиком, чтобы привлечь внимание, как она подняла палец к губам и рукой меня позвала в ванную. Там открыла кран с водой и прошептала мне в самое ухо, что меня могут прослушивать и спросила, где пирамида. Я вышла из ванной, взяла ее из сумки и отдала Зине. Взявшись своими руками за пирамиду, мы оказалсь объяты потоком света, которым она лучилась. Когда свет потух, то в ванной была одна я, а Зина была внутри меня моим вторым я. Я так думала. А могло быть и так, что в ванной была Зина, а я была внутри  Зины ее вторым я. Другими словами, мы растворились друг в друге. Я еще не знала того, что это совпадение произошло навсегда или на время ради нашей безопасности. Пирамида стала частью нас обеих.

Глава 7. Встреча с секретной службой
        В тот же день ко мне наведались без приглашения Шанти вместе с Пьером и Вега с Тимом. Они были уже навеселе и я не стала на них сердиться, хотя еще не отошла от своей совмещенности с Зиной. Я испытывала некоторый дискомфорт, как будто это не я, а кто-то другой во мне находится. Затем у меня появлялось обратное чувство того, что я нахожусь в ком-то, ином чем я, но мне самом близком существе. Я так и не могла сказать самой себе, кто теперь я. А тут еще они со своими собственными проблемами. Пьер стал говорить, что я заинтересовалась его отцом и рылась в его бумагах, но говорит, так ничего и не нашла. Шанти спросила, кем был отец Пьера? Пьер адресовал вопрос ко мне.
       -  Отец был лингвистом и я интересовалась его познаниями в области египтологии.
       - Чей отец Пьера или твой? - спросила неожиданно Вега и посмотрела на меня своими пьяными глазами, как бы не совсем понимая о чем идет речь.
       Я покачала головой. Пока я качала головой, я разбиралась в тех чувствах, которые меня переполняли, естественно часть из них была не моей, а Зины. Только теперь я поняла, что Вега переигрывает свое опьянение. Как будто поняв то, что я это поняла, Тим воскликнул: «Так вы брат и сестра?», обратившись к Пьеру.
       - С чего ты это взял? – ответил удивленно Пьер.
       - Да, вы друг на друга похожи, - сделала свое заключение Шанти, ухватившись за негаданную возможность полностью присвоить себе Пьера.
       - Разве, - сказала я машинально, наконец, поняв, что передо мной сейчас разыгрывался спектакль.
       - Лина, извини, но нас уже породнили. Может быть здесь еще есть наши родственники? – спросил шутливо Пьер, но глаза его выдали, - они не шутили, а были затравлены. У меня создалось такое впечатление, что ему навязали игру, в которую он играет без всякого желания, может быть даже, наоборот, с неудовольствием.
       - Здесь никого, кроме нас нет. Впрочем вы можете сами проверить, - ответила  я, пойдя на «вы».
       Моим мнимым друзьям не оставалось ничего другого, как извиниться.
       - Лина, ты что на нас обиделась? – спросила меня Вега.
       - Конечно, ведь вам известно, что я сирота.
       - Мы не хотели тебя обидеть, - сказала лицемерно Шанти. Или мне так показалось?
       - Я уже не обижаюсь, я быстро отхожу от обиды, - нашла я, что ответить.
       - Лина, пойдем на улицу танцевать, - предложил Тим.
       - Нет. Я устала. И потом я буду пятой лишней, - добавила я со смехом. Теперь им можно было уходить и, как Тим сказал, танцевать на улице.
       Мы попрощались и договорились встретиться на помолвке Пьера и Шанти через два дня. Закрыв за ними дверь, я подошла к дивану и упала на него от усталости, которая вдруг на меня прямо навалилась за последние тяжелые и нервные месяцы. Ясно было, что эта четверка – ячейка сотрудников тайной организации. Значит, они «ведут» меня все эти годы полетов в космос. Не оставляют своим вниманием и здесь на Земле. Понятное дело, моя квартира на прослушке. А где есть прослушка, там может быть и видеосъемка. Хотя Зина просмотрела все, что только можно в моей квартире, и нашла только жучки прослушки. Знают ли они о пирамиде? Я думаю, они заметили, что я что-то нашла у своего отца. Но что именно, не догадываются. Ключ к этому я уже уничтожила, взяв текст рукописи с собой. По дороге я его разорвала и сожгла, «пустив пепел по ветру». Он касался только нас и больше никого. Поэтому я могла им распоряжаться, как мне вздумается в зависимости от соображений безопасности. Ни пирамида, ни Зина теперь не в их власти. Да, и о существовании Зины они вряд ли догадываются, забыв ее или думая что она в глубокой заморозке. Вот, что касается отца Пьера, то они знают, что это и мой отец тоже.
       Итак, спецслужбе известно, что я обладаю даром вызывать мощную энергию, которая может быть использована как в интересах людей, так и против их интересов. Еще ей известно то что я ищу контактов с мне подобными и это самое слабое звено в их хитроумно сети, в которую я попала еще будучи ребенком. Спецслужбы на меня как на живца пытаются поймать тех, кто для них представляет угрозу. Вот почему они меня терпят, держа постоянно под наблюдением. Отца они убрали, чтобы он не мешал им управлять ситуацией. Окружили меня стаей своих ищеек, которые все вынюхивают, чтобы поймать меня на враках или фактах. Но я не должна показывать, что в курсе всего того, что меня связывает с пришельцами, иначе они просто меня уберут.
       Было бы, конечно, интересно встретится с тем, кто все это затеял с глазу на глаз. Но такие встречи бывают только в старомодных плохих детективах и шпионских триллерах. Мои же встречи ограничиваются моими «друзьями», у которых есть все поводы для коварства и предательства. Вместе с тем все эти подсматривающие, подглядывающие и подслушивающие, одним словом, соглядатаи, доносчики, известно, что за народ. И занимаются они своими подлыми делами не за идею или для блага народа, а за свою собственную шкуру, попав в затрудненные обстоятельства, которые создали или воспользовались им же подобные деятели. Эта человеческая подлость и ложь прикрывается благородными словами, вроде «разведчик», «безопасность народа», а на самом деле есть то, что она есть и ничего больше.
       Трудно противостоять системе, особенно если таких, как ты, единицы. Взять хотя бы меня. Я спасла многих и наказала только виновных. Но именно поэтому меня выслеживают как зверя, чтобы затем при удобном случае «завалить и пустить кровь». Мотивом такого отношения является страх людей, который служит стимулом их подозрительности. Ведь я для них опасна. .Я не такая, как они, но прикидываюсь такой же, как они. 
       Если встать на их точку зрения и смотреть на меня сквозь очки подозрительности, то против меня оправданы любые средства, так как подозрительность кормит не то, что есть, а то, что может быть. А может быть все, что угодно, если исходить из подозрительности априори. Так появляется демон подозрительности и возникает такой феномен как шпиономания.
       И все же я была женщиной. И когда Пьер в следующий раз пришел ко мне, то я решила его «вывести на чистую воду». Попросив Пьера составить мне компанию на природе, я все ему там высказала.
       - Пьер, почему ты, зная, что я твоя родная сестра, за мной шпионишь? Или ты думаешь, что я инопланетная гадина, которая прикинулась человеком, и только и жду, чтобы вас уничтожить? – выпалила я в его из всех орудий. От такого натиска он опешил и не знал, что сказать.
       - Какая еще сестра?
       - Родная, Роже Филидор мой отец.
       - Ну, ты даешь, сестричка. Откуда ты взяла, что я шпион?
       - А почему ты за мной шпионишь со своей распрекрасной Шанти?
       - С чего ты это взяла? У тебя, что крыша поехала что ли от подозрительности?
       - До какой степени тебя запугали, трус ты несчастный, что тебе наплевать на то, что я твоя родная сестра. Они твоего отца убили, мать посадили в психушку.  А тебе все равно? Переживаешь за свое драгоценную шкуру?
       - Подумай сама, Лина, разве такое сейчас возможно или ты начиталась шпионских детективов из XX в.?
       - Неужели я дура и вот так дала провести себя, понадеявшись на то, что в тебе еще что-то осталось от человека. Да, какие вы после этого люди, зомби проклятые.
       - Лина, ты принимаешь меня не за того, кого имеешь в виду. Я не шпион, не сотрудник спецслужб. А Шанти ничего против тебя не имеет, за исключеним того, что боится, как бы я не ушел снова к тебе. То, что ты моя родная сестра по отцу для меня новость, еще какая новость. Теперь я понимаю, почему мне ты так дорога. Спасибо, что ты мне объяснила природу моей привязанности к тебе. Ты моя родная сестра. Что же касается отца, то он умер от сердечного приступа, что бывает не редко в его возрасте. А мать сидит на психологической диете, -  у нее очень слабые нервы.
       - Как складно ты все объясняешь. А потом побежишь к своей Шанти и все ей разболтаешь. А она доложит Веге. А Вега «стукнет» куда следует. И ты меня больше не увидишь. И я никого и ничего больше не увижу.
       - Ну, и семейка. Мать в лечебнице. Появилась сестра. По ней тоже плачет лечебница. И почему вы, женщины, такие дуры подозрительные? Вот и Шанти мне все мозги выела своей подозрительной ревностью.
       - Неужели я заблуждаюсь? - спросила я не столько Пьера, сколько саму себя.
       - Конечно, заблуждаешься.
       - Ладно. Поехали домой. Я очень устала.
       Мне так и не удалось выснить то, кто именно является в моем окружении шпионом. Единственно, что я добилась, так это призналась своему брату в том, что он мне родной человек, Мне стало понятно, что Шанти действительно любит Пьера. Дальше был сплошной лес возможностей одного и прямо ему противоположного. Скорее всего, Вега действительно была информатором службы земной безопасности. Не зря же она была болтушкой, а как было известно в XX в. болтун – находка для шпиона. Теперь мне все стало ясно. Я нахожусь на поводке. Если я зарвусь, то меня живо поставят на место. Искать встречи с моими мучителями было бесполезно. Важны были не они конкретно. Среди них могли быть такие же люди, как и везде. Только никогда не надо забывать, что рядом с ними были и те, кого новая жизнь еще не исправила. Вот поэтому они и затаились и обрели в своей тайне оплот подозрительности, который изнутри мешает новой жизни развиваться, тянет ее назад, превращаясь из кокретных страхов негодяев за свою шкуру эгоистов и собственников в систему шпионажа за людьми и манипулирования их сознанием, мыслями и чувствами. Я всегда помнила о том, что не пришло еще время полного доверия. А если нет доверия, то появляется подозрительность, ложь, страх, ненависть, злоба и их преступные последствия.
       Что если я сама и Зина стали жертвами собственной подозрительности? И наша подозрительность стала питательной средой для подозрительности против нас? И тут у меня появилась мысль о том, что моя подозрительность является плодом работы паразитов сознания, которые все истолковывают так, как им выгодно, питаясь нашими страхами и плохими мыслями. А может быть и нет ни Зины, ни того, что я себе нафантазировла, истолковав события, свидетелем которых я была в нужном моему заболеванию под именем «паразиты сознания» смысле? Все может быть, например, шизофрениеское раздвоение личности, если такие нездоровые мысли приходят ко мне в голову. Как говорят: «Утро вечера мудреней». С этими словами я легла спать, понадеявшись на завтрашнее утро. 
       Проснувшись, я на свежую голову решила начать новую жизнь. Та служба безопасности, с которой я в уме боролась, были мои неизжитые детские страхи. Я мечтательница и мои фантазии бывали так ярки и мне самой интересны, что я начинала их принимать за саму реальность. Но во мне развита не только фантазия, а и раузм, который с трудом переносит прямую, дикую мечту, так что ей со временем приходится к нему приноравливаться, чтобы получить право, прописку на законное существование.
       Во мне что-то есть такое, что нельзя назвать человеческим, но оно и не животное, хотя и животного во мне достаточно. Его можно назвать божественным, если сипользовать словарь XX в. Я называю его надчеловеческим. Оно есть и у других людей. Но у меня его больше, а может быть меньше собственно человеческого. И вот когда оно во мне действует, то находит свои соответствия во всем том, что на него походит. Так я думаю и появилась идея моего инопланетного происхождения. И все, что я замечала, и в чем соучаствовала в дальнем и ближнем косомсе, а также на самой Земле, истолковывала именно в этом ключе. Потому у меня и развилось чувство одиночества, что я не находила связи с людьми как круглая сирота. Я была одинока и нашла в себе избавление от одиночества. Так я раздвоилась, а потом вновь соединилась. Я нашла своих близких в мечте, похожей на реальность. В результате получила реальность в мечте.
       Не все человек может принять как человек. То, что он не принимает, исключает. Так мне пришлось, чтобы стать человеком, нормальным существом, похожим на других, исключить или забыть все мои страхи и надежды, приноровить мысли, чувства и действия прошлого к тому, что случается сейчас, как у многих других людей, строящих новую жизнь – жизнь, общую для всех. Может быть потом то, что лежит во мне, кому-нибудь окажется нужным, вот тогда я и попробую поделиться с ним тем, что может быть есть у него. Это то, что делает нас друг на друга непохожими, что является другим, нам чужим, опасным, что нас соблазняет,  к себе притягивает, но и отталкивает, скрывается от нас. Сейчас это мало кому нужно. Мы еще не умеем это взять так, чтобы оно принесло нам пользу, спасло нас от нас самих, таких похожих, но на самом деле разных, даже противоположных самим себе.