Сарафанное радио

               
                Одна тысячная секунды - время               
                между включением зелёного сигнала
                светофора и звуком клаксона сзади.
                (шутка)



                Часть I
          В древние времена десятилетнего образования в школах, покинуть заведение было можно и после восьмого класса. Решившихся на этот шаг, ожидали профессиональные училища или техникумы. Появившись 1-го сентября в 9-ом классе, я был немало удивлен серьёзным изменением контингента. Мой, оставшийся малочисленным, класс объединили с таким же малочисленным из соседней школы. Кого нам могли дать? По принципу "На Боже, что нам негоже". Кроме того, несколько "хорошистов" нашего класса "Б" перебежали в более сильный "А". "Перебежали,"- сказано мягко, мы по - детски считали их предателями. Влившееся пополнение, подобно арабскому переселению в Европу, ассимилировать не собиралось и своими выходками нас часто "приятно" удивляло, а точнее шокировало. Так, вразнобой, ни шатко - ни валко, прошли два года. Среди новеньких была миниатюрная татарочка Рая и, когда на выпускном ей вручали свидетельство об окончании, вызвали официально: "Райхана". Для всех нас это оказалось неожиданностью, а кто-то один, наиболее "воспитанный", зычно загоготал (это я о моральном климате). Кажется, она расплакалась.               

          Выпускной – и мы рассыпались по жизни. Насколько мне известно, пару раз мы собирались потом вместе, но наш бессменный организатор Светлана приглашала только тех, кого считала нужным.

          Прошли годы, появились привычки и одна из них - по определённым дням недели ходить в общественную баню. Практически постоянно сталкиваюсь там с одноклассником Николаем. Компании у нас разные, но парой фраз перебрасываемся. У него небольшая фирмочка по перевозкам. Как-то, видимо поддавшись приступу ностальгии, он пожаловался: " Гоша! Чё у нас класс какой недружный? Как бы нам собраться, посидеть, вспомнить учёбу. Кафе я оплачу". Я не отказался, но к его словам отнёсся с настороженностью.

          Дело в том, что несколько лет назад, работая водителем в газовом хозяйстве (а мимо горгаза в нашей жизни не пройдёшь), Николай добровольно вызвался помочь мне в щекотливой ситуации. Меня откровенно трясли. Николай нырнул в кабинет, вышел и дружески напутствовал: "Иди, я договорился". Сумма не убавилась ни на копейку. И вот теперь обещание: " Я всё оплачу".

          Тем не менее, буквально через два дня, встретив ту самую Раю-Райхану, я передал ей пожелание одноклассника. Передал и забыл. Сразу оговорюсь, что не помню, были ли тогда сотовые распространены повсеместно. Зато точно помню, что через пять дней как обычно в бане встретил Николая. Он огорошил меня вопросом: "Гоша! Ты чё не пришёл на встречу? Мы в воскресенье в кафешке собирались".

          Мы - это он и четыре одноклассницы. Воистину - "Кто рано встаёт - тому Бог даёт". Я ответил, что не знал.


                Часть II
           Виктор Александрович преподавал баян в музыкальной школе и занимался этим всю свою жизнь. В его трудовой книжке, если не считать неоднократных изменений в названии учреждения и проф.категорий, всего одна запись: «Принят на работу преподавателем по классу баяна». Фанатом своей профессии он не был – просто, перенесённый в студенческие годы грипп дал осложнение, и Виктор Александрович остался практически без зрения.

           Ближе к пенсии (получается, что около сорока лет он видел только размытые силуэты людей) у него появилась бесплатная возможность операции на глазах, чем он и воспользовался. Вернувшись из клиники, Виктор Александрович одобрительно отозвался о результате, но по прошествии нескольких лет, я пришёл к убеждению, что он слукавил. Кстати, я тогда с ёрничал, спросив его: «Так ли хороши женщины, как он себе их представлял?» В ответ не услышал ничего вразумительного. Но сейчас не об этом.

           Через его руки прошли сотни детей (сея участь не минула и меня) и если к их числу добавить и родителей, то известность в своём посёлке он имел большую. Сюда же нужно добавить то, что в свободное от работы время он подрабатывал настройкой фортепиано (надеюсь, что налоговики закроют глаза на эту информацию – вот жизнь пришла) и это добавляло определённое число знакомых. На эту тему известности я никогда не заморачивался, пока моя жена не сказала: «Ты просто не представляешь себе, сколько людей тебя знают».

          Однажды, болтаясь в парке, встретил школьного знакомого. Он шёл встречным курсом, держа за руку, скорее всего, внука – мальчика, лет пяти. Поздоровались, не останавливаясь. «Кто это?» - сразу поинтересовался мальчик. «Учитель из музыкальной школы» - ответил знакомый. У детей голос звонкий и, несмотря на то, что мы уже разошлись, я чётко уловил второй вопрос ребёнка: «Виктор Александрович?» Я был сражён настолько, что на ближайшем праздничном застолье с коллективом рассказал эту историю и подвёл черту: «Самый известный человек в посёлке (посёлок немаленький – три современные общеобразовательные школы) – Виктор Александрович.»