Глава 25. Раскол назревает

 
 
 «Кажется, Лессинг однажды  сказал:  "Есть вещи, которые  могут заставить
вас потерять голову - разве что вам  нечего  терять."  Аномальная реакция на
аномальную ситуацию - это нормальное поведение».
   (Виктор Франкл)

   Мишка Возлюбленный беседовал у костра, вокруг которого сидела кучка людей, с Матушкой Марией. Она рассказывала ему о чём-то благоговейным голосом. Наконец, он встал и собрался уходить.
   - Я не устаю повторять, что главное сейчас - это выходить на Отца-творца, соединяться с ним в любви. А почему? – спросила Матушка Мария уже громко, будто привлекая к ним внимание окружающих.
   - Ну, не знаю, - промямлил Мишка.
   - Потому, что на землю уже идут сильные, преобразующие энергии. Скоро начнётся Переход. Что ты о нём думаешь? - и она оценивающе посмотрела на Возлюбленного.
    - Ну... Не знаю. Я, наверное, не достоин того, чтобы попасть в шестую расу. Что же тогда со мною сделают? - спросил Мишка осторожно.
   - Не представляй Переход как небесную кару. Кого-то, к примеру, уничтожать - совсем не нужно Творцу. Просто, однажды все проснутся утром, и увидят, что мир  преобразился. А те, кого здесь не останется, переместятся телом и сознанием на другие планеты, соответствующие их уровню развития, и будут там пребывать. Чтобы когда-нибудь, через тысячелетия, уже вместе с обитателями тех, других планет - достигнуть уровня шестой расы. А здесь, на Земле, уже начнётся новая эпоха!
    - А что нужно делать сейчас? Как работать над собой? - спросил Мишка, то вальяжно отставляя в сторону ножку, то слегка притопывая.
    - Главное, милый - это постоянно доносить до сознания других, всех и каждого, знания об этом грандиозном событии. О Переходе. Создавать группы и привлекать к космической работе всё новых и новых людей. Кроме того, всегда нужно быть готовым многое воспринять и вместить. Ещё нужно как можно внимательней следить за своими мыслями. Сейчас это особенно актуально. Не проявлять ни в коем случае ни к кому ненависти. Только любовь!
    - Возлюбленные мои! Как я вас всех люблю! - завопил после этих слов Мишка, и побежал куда-то.
   Поляна то освещалась мягким, поворачивающим к закату, солнцем, то вновь погружалась в тень облаков, окутывающих собою небо. Где-то неподалёку от лагеря, на краю Поляны, паслось несколько коров, пригнанных из ближайшего селения. И сюда доносился мелодичный звон  побрякивающих на их шеях  колокольчиков.
    Гера с тарелкой каши присел на краешек того же бревна, где сидела Матушка Мария, перед которой в театральной позе только что стоял Возлюбленный.
   - А вот и молодой человек, который на Поляну случайно попал, - важно произнесла Матушка Мария, заметив Геру. - Видно, что он интеллектуал до мозга костей, и ничего, кроме своего компьютера, не видит. Теперь я понимаю, почему в Каббале говорится, что все учёные - абсолютно мёртвые люди.
    - В к-какой Каббале? - решил поинтересоваться Гера, - это же - т-тайное учение. Не для всех.
    - Как это - не для всех! У нас, в Университете Эзотерических знаний, её преподают! Я заочно в нём обучаюсь. Сейчас время такое, что все древние знания открываются. Время, как говорится, пришло.
    - Ах, как это замечательно! - воскликнул снова вынырнувший близ палаток Возлюбленный.
    - Время не стоит на месте! - продолжала Матушка Мария. – И скоро весь наш мир преобразится. Я тебе, милый, так скажу: сейчас никому нельзя стоять в стороне. Такие перемены происходят! Ты, быть может, в чем-то и умён, но в этом вопросе ты глуп. И не знаешь, в какое замечательное и важное время мы живём. Наступила эпоха единения с Творцом и открытия всех сакральных знаний, мои дорогие, - и матушка Мария со смаком отхлебнула из чашечки немного чая с мятой.
  - Н-ну, например, я лично никаких эпохальных преобразований вокруг себя не замечаю. Кроме того, что бедные становятся всё б-беднее, а богатые - б-богаче. Вообще, до вселенского б-братства нам как-то д-далеко ещё. Мне кажется, что мы переживаем застой и великую д-депрессию. Ментальную, астральную и к-каузальную.
  - Вот об этом-то я и говорю всегда: если человек видит мир в чёрном цвете, то в таком мире и живёт. Какие условия себе мысленно создашь, в такие и попадёшь в действительности. А вот, если всё время думать только о хорошем, медитировать... К примеру, медитируешь на деньги - будут деньги, медитируешь, чтобы всё хорошо сложилось - так оно и будет. И всё тебе дадут, всё приложится. Какое сейчас может быть противостояние богатых и бедных? Ни один бедняк себя бедным считать не должен: он же в любой момент разбогатеть может! Поехать на какое-нибудь "Поле чудес" или в "Дом - 2", или поучаствовать в передаче, разыгрывающей призы. Этикеток, в конце концов, каких-нибудь насобирать, и что-нибудь выиграть. Хлоп - и он уже богатый! Разве у нас есть неравенство? Вот, например, Михаил... Он из семьи новых русских,- она кивнула в сторону Мишки Возлюбленного. - А тоже сюда, к нам, приехал! Послушал у себя в городе духовных, продвинутых людей, и всё понял. Что скоро будет Переход… И что главное у человека - душа! А тебе, Гера, в жизни не везло, поэтому ты и озлобился. А надо всех любить. И помнить, что всё идёт по божественному плану. Вот, например, есть очень хорошее духовное упражнение, от которого сразу мир в душе наступает…
   - Какое, Матушка Мария? – спросил Мишка.
   -  Я с вами им поделюсь… Вначале, нужно представить мысленно пластинку в форме шестиугольника. Такую, как  ячейка или соты. Это - твоя матрица, каков ты есть. А рядом нужно представить другую ячейку: такую, какой должна быть твоя матрица по божественному плану. А потом начать накладывать мысленно одну на другую. Этим упражнением ты стираешь негатив, наработанный тобой при жизни... И ещё: представь себе сферу...
      - Какого цвета? - спросил Мишка.
     - Никакого. Просто сферу. И заключи в неё свою болезнь или проблему. А рядом представь другую сферу: там всё исцелено, и проблема решена. После мысленно накладывай вторую сферу на первую и очищай её. И так работай над собой каждый день. А главное, после каждой такой работы соединяйся с Творцом!
     Гера недоуменно посмотрел на матушку Марию и тихо пробурчал себе под нос: «И так работай...над собой».
   - Существует эзотерический вуз, - продолжала матушка Мария, - основанный Грабовым и его последователями. Там можно пройти  посвящения и получить знания. По окончании выдаётся диплом. Обучение платное, конечно. Отдельно платишь за каждую степень. Ну, а как вы хотели? Даром в этом мире ничего не делается. Тем более, важные эзотерические знания не даются. Зато потом - как много будет тебе дано, как много всего откроется! Целая наука, древние знания, они теперь стали доступны: бери и получай. Даются ещё и посвящения. И по науке у нас там тоже можно пойти, можно даже профессором стать!
    - Меня, наверное, интересуют совсем другие знания, - сказал Гера.
    - Ну, что ж! Только, что может быть важнее духовных знаний? Но, впрочем, как для кого! На вкус и цвет - товарищей нет. Кто-то, к примеру, уже дорос до того, чтобы с Отцом-Творцом в духе соединиться, а кому-то ещё нужен простой и банальный секс. Это зависит от уровня сознания. А вообще, как говорит Каббала, весь мир движется чувствами.
     - Неужели? - усомнился Гера.
   - Весь наш видимый мир основан на наслаждении! - захлёбываясь от восторга, воскликнула матушка Мария. – На желании получать. Так говорит Каббала!
   - Да это просто какой-то большой к-кабалистический  Зигмунд Фрейд получается, - заметил Гера.
   - Фрейд, по-моему, тоже в чём-то был прав. Кстати, сейчас даже в этом, чисто сексуальном, плане всё развивается и совершенствуется. Недавно я смотрела журнал "Вот так!" Раньше, там все женщины голые были, а теперь - в купальниках. Хотя, надо сказать, что пик высочайшего чувственного наслаждения вам не даст никакой секс, пик наслаждения - это соединение в Любви с Отцом-Творцом!
  - По-видимому, - промямлил Гера, - Отец-Творец - это т-такой большой чувственный эзотерический глюк!
               
      Когда вся толпа  схлынула на Магнит, Гера остался один у потухшего костра. Ему что-то не захотелось последовать за всеми. А потому, он самозабвенно слонялся туда-сюда. Бормоча себе под нос только что сочинённые строки и тихонько бренча на гитаре.
     Вдруг из палатки неподалёку вылез Мишка Возлюбленный, подошёл к лавочкам и столу под навесом.
    - А я д-думал, все на Магните. И ты тоже, - удивился Гера.
    - Ну надо же! Представляешь, заснул! Продрых в палатке. Залез, думал, полежу несколько минут, аутотренингом позанимаюсь до Магнита. А меня  сон одолел...
   - Поспеши. Может, ещё не начали Магнит, а только готовятся, - посоветовал Гера.
   - Да что-то, настрой уже не тот. Слушай, дружбан, а сбацай мне что-нибудь на гитаре, только без серьёза! А я пока проснусь окончательно и соображу, что здесь есть поесть. А то я так и не пообедал, болтовнёй увлёкся.
    - Сбренчать, без серьёза? Легко! Только, если на меня накинется кто из палаток за моё пение, тогда - защищай! - усмехнулся Гера.
    - Да ладно, чего там, братан, не бойся! Здесь все свои, - усмехнулся досадливо Мишка.
     Тогда Гера присел на лавочку и запел:

      - Печально я парил
Над миром и над сутью,
Желудок марш играл,
За дверью пел сосед.
Не знал, зачем я был,
И мир казался жутью,
Но умирать пока
Я что-то не хотел.

И мокрый, словно мышь,
Убогий, как калека,
Попавший кур в ощип,
Надменный, как индюк,
Ненужный никому,
Вторую четверть века
Жевал я свой салат
В прокуренном дыму.

И думал о душе
Со страстью мизантропа,
Я был Наполеон,
Идущий завтра в бой.
Удачливый софист,
Наследник-друг Мазоха,
С перепросмотром свой
Я проводил отгул.

Подсчитывал грехи,
А также вес калорий,
И тарабанил марш
Фалангами руки,
Опасный и больной,
Свихнувшись от теорий,
Я был - почти что Бог,
Стирающий носки.

В безумстве я курил
Шестую сигарету,
И пальцем мух давил,
Слюнявя потолок,
В прострации читал
Помятый лист газеты,
В которой друг вчера
Принёс мне свой пирог.

И требовали там
Младых и энергичных -
Ни по каким статьям
Я им не подходил.
А дальше список шёл
Вещей продажных, личных.
И - кошек и собак,
Чтоб кто-то их купил.

На списке "Продаю"
Дошел я до маразма,
А дальше список шёл
Намеренных знакомств.
Огромная статья
О качестве оргазма...
Схвативши этот лист,
Я с ним в сортир пошёл.

Пришёл, доел салат -
Ничто чтоб не пропало,
И выпил травный чай -
Чтоб насморк подлечить.
Подумал о душе, о снах,
Об Аватарах...
Такие вот дела.
Такая вот  - и жизнь.
Такие вот дела...
Такая вот - и жизнь...

     - Ха-ха-ха! - засмеялся Мишка, - Прикольно! - И захлопал в ладоши.
     - Спасибо! - поклонился Гера. - А то м-меня за мои песни обычно бьют.
     Мишка воспринял и эти слова как смешную шутку.
     - На то, что здесь некоторые наезжают слегка - не обращай внимания, это только базар. Меня, к примеру, Владимир Сергеевич постоянно пилит. В основном, за магнитофон. Но, в принципе, здесь все - добрейшие и милейшие люди: особенно, по сравнению с моими коллегами в офисе... Я здесь просто-таки душой отдыхаю! - Мишка сейчас был похож на белое сияющее облако. Впрочем, весьма худое и в тёмных солнцезащитных очках.
     Вскоре Гера полез в палатку, чтобы положить туда порядком измученную гитару.
По соседству с ним, Владимир Сергеевич, который не ходил на Магниты принципиально, тщательно и рьяно подметал землю вокруг своей палатки. Несомненно, воображая при этом, как он очищает от мусора и грязи всю планету.
     И тут в палаточный городок ввалилось громадное, внушающее угрозу, тело: вернулся так называемый "дядя Фёдор", великовозрастный сынуля Ларисы Степановны, которая, желая приобщить своего оболтуса к духовной жизни, вот уже второй год возила его на Поляну. У Фёдора были довольно заметные для окружающих проблемы с головой, которой он в детстве сильно ударился об лестницу. Он часто прикладывался к бутылочке, писал стихи и нигде  не работал. Иногда подрабатывал. За что получал плату исключительно выпивкой. В общем-то, именно таким образом его и приучили к водке собутыльники. Дядя Фёдор каждый раз выходил из дому с твёрдым намерением больше никогда не пить. Но, если ему наливали, да ещё и «заработанное»,  то он никак не мог отказаться. Только вот пить дяде Фёдору с его головой было - ну вот ни капельки нельзя. И вскоре, он стал к тому же хроническим алкоголиком.
    Даже здесь, на Поляне, дядя Фёдор умудрился напиться. Наведался с утра в посёлок, помог мужикам на лесопилке и получил плату самогоном.
    - Р-раступись! - зычным голосом проорал он Владимиру Сергеевичу, криво маршируя к палаткам, и грязно выругался. - Дайте я пройду прямо!
  После этого, описав не слишком сложную кривую, он во весь свой высокий рост завалился между двух палаток, зацепившись за натянутую, привязанную к колышку, верёвку. Встать на ноги он после этого не смог, и, приподняв голову и корпус, опираясь на руки, поглядел снизу на застывшего столбом Владимира Сергеевича. И мрачно произнёс:
   - Всё чистятся, чистятся! Есть люди, которые вечно всё чистят: и внутри, и снаружи. А я - наоборот! Вечно собираю, внутри и снаружи, всякую человеческую грязь, а потом выжигаю её водкой! Думаете, мне легко? Карма такая у меня!
   В прошлый приезд на Поляну дяди Фёдора, год тому назад, Евграфий сообщил Ларисе Степановне, что её сын — не кто иной, как следующее воплощение Владимира Маяковского. Который искупает таким неожиданным образом грех самоубийства. И "Маяковский" научился здесь оперировать такими понятиями, как "карма", "отработка" и прочее.  После этого, являясь домой пьяным, он гордо стал заявлять матери, что чистит вокруг себя пространство, стягивая на себя чужие проблемы, и потому - пьёт. А ещё, что мать сама виновата в том, что у неё такой сын. Такова её карма, ничего другого она не заслуживает, а потому должна всё терпеть...
   Сейчас валяющийся на пузе Фёдор тяжело вздохнул и покосился на Владимира Сергеевича с весьма угрожающим видом. Выдал длинную многоэтажную тираду, а затем прибавил:
    - Что, терпеливец! Ненавидишь небось меня, а? А я - всех люблю! Всех! Потому и пью! - при этом он смачно сплюнул.
    Гера, притихший и затаивший дыхание  в палатке, подумал, что надо бы выбираться отсюда незаметно, потихоньку. И поскорее исчезнуть, подобру-поздорову, куда подальше. А то, как бы дело до драки не дошло.
    К счастью, палатка Андрея, в которой он жил, располагалась выходом в сторону леса...
   Удаляясь вниз по склону всё дальше и дальше от палатки, он ещё и заворачивал всё левее и левее. И вскоре Гера вышел к ближайшему ручью. Вода живописно стекала вниз среди больших, и будто навороченных каким-то бешеным великаном, камней. Гера и сам стал спускаться вниз вместе с  водами ручья. Направляясь в сторону  реки.
     В одном месте ручей стекал сверху, с высокой тёмно-серой глыбы, тоненькой живой струйкой. Здесь любители острых ощущений по утрам любили совершать омовения, становясь под эту струю. Или, набрав полное ведро, окатывали себя ледяной водой.
   Неподалёку отсюда лежал ствол дерева, поваленного, по-видимому, во время бурного половодья. Сейчас на нём, спиной к ручью, а головой в сторону леса, сидел одинокий человек. Спускаясь, Гера сбил ногами несколько камешков, которые покатились вниз. Сидящий обернулся. Это был Вадим, лидер ставропольской группы. Он жестом пригласил Геру присесть рядом с собой.
  - Садись, поразмышляем немного вместе, - предложил Вадим, когда Гера приблизился.   И Гера из  вежливости принял приглашение и присел на краешек того же бревна.
   - Ты, я знаю, здесь недавно. И что ты думаешь о Магнитах? - неожиданно и прямо спросил Вадим.
   - Да... Что сказать, я - человек новый, здесь я случайно. К тому же, я не знаком с этой практикой. И, как здесь мне сообщили, слишком интеллектуальный для неё, - промямлил Гера.
   - Могу сказать, что эта штука работает. Магнит, в смысле. Я верю, что происходит что-то, когда идёт правильная работа. Хотя, я тоже последнее время считаюсь некоторыми на Поляне слишком интеллектуальным, - вздохнул Вадим. - Ведь я - не из тех, кто, как говорится, "просто посылает любовь"... Для меня отношения с Магнитами намного сложнее. Раньше я был скептик. Но есть вполне объективные данные, показывающие, что происходит. К примеру, способ фотографирования определенным способом, на специальной сверхчувствительной плёнке. При этом на фотографиях отражается появление во время Магнита весьма странных явлений. Различных полей, шаров, света от работающих чакр... Люди нашей группы здесь показывали такие фотографии всем желающим, можно ознакомиться.
    Гера молча кивнул, как бы соглашаясь. Он не отрицал того, о чем рассказывал Вадим.
    - Кроме того, есть люди, которые преследуют во время Магнита свои собственные, вполне определённые, цели, - продолжал его собеседник. Похоже было, что ему просто надо было кому-то выговориться. – И я далёк от мысли считать этих людей "чёрными" или ещё какими-то... Просто, проблема висит над человеком и гнетёт его постоянно. А когда он лезет в Магнит, проблема никуда не девается. Вот и начинают что-нибудь просить во время Магнита у высших сил, кто - похудеть хочет, кто - вылечиться, кто - экзамен сдать. И, ты знаешь, срабатывало: худели, вылечивались, сдавали... И это только те, кто признавались, без всякой задней мысли. А кто ещё и какие свои личные программы сюда закладывал? Мы ведь даже не знаем, что здесь, собственно, происходит...
    - Мы не знаем, что здесь происходит, - эхом, задумчиво, повторил Гера.
    - Да. Не знаем. Но в общем, всё это работает.  И «что происходит» - это только один  вопрос, - Вадим помолчал немного, задумавшись глубоко. Потом продолжил:
  - А другой момент... я, увы, уловил совсем недавно. И, боюсь, что слишком поздно.
  - Какой? – спросил Гера.
  - В то время как я мудрил и экспериментировал с построениями, с использованием контактёров, с ментальными разработками… Кто-то тут занимался подспудно совсем другими делами. И меня постепенно отодвинули, оттёрли на задний план. Закулисными методами. И скоро, думаю, уберут совсем. Некоторые хотят занять моё место… Быть может, как считают многие, я слишком усложняю работу ментальными построениями. Но это - моя концепция Магнитов: концепция экспериментирования. И я не хочу от неё отступать. Изменить что-то конкретно, пойти кому-то навстречу, пропустить вперёд его идею - пожалуйста! Но превратить всех в оголтелое подчиняющееся стадо, которое бегает по пятам за своими пастырями с желанием целовать им ноги - нет! А, увлёкшись своей темой, своими ментальными экспериментами по поводу построений в Магните, я проморгал то, что происходит здесь ВНЕ Магнита. И  меня обставили. И кто? Человек более талантливый, духовный, который разбирается в Магнитах лучше,  чем я, который мог бы стать  хорошим учителем для разных, непохожих друг на друга, людей? Нет! Просто, серая бездарность, что плетёт сети и устраивает закулисные игры… Сделав ставку на чужие амбиции, раздувая распри, потакая чужой зависти... До меня доходят сведения, что меня уже в приватных беседах обвиняют в чернухе, в недостатке в моей работе света и любви. Им осталось только публично меня анафеме предать... Увы, ещё хорошо, если закулисные деятели делают всё это просто из личных амбиций. Из желания баланду на халяву похлебать у костра. А не намеренно создают раскол. Знаешь принцип троянского коня? Запускается в группу человек со спецзаданием: развалить её изнутри. Очень простой, подлый и действенный способ.
   - А твоя собственная группа? Они не поддержали тебя?
   - Надежда и Эльмира – полностью за Евграфия. То есть, женщина, которой я доверял больше всего, недавно подходит ко мне и говорит: «Кропоткинская группа считает, что в Магнитах не нужны никакие построения, просто надо посылать любовь! И мы их поддержали».
   - А остальные?
   - Тупое стадо! Большинству – всё равно. Ну, а те, кто за меня – всё равно, пока молчат и смотрят, как будут развиваться события. Да и, я их отчасти понимаю: по моей системе как работать, поймёт не каждый и не сразу. А сейчас, здесь – столько народу понаехало, сколько никто не ожидал. Естественно, подавляющее большинство – новички. Не настроенные на работу. И как  им быстро всё разъяснить? Потому, может, пусть стоят, и… посылают любовь? Хотя, вряд ли при этом что хорошее происходит… В общем, похоже, проиграл я Евграфию ту войну, которую не начинал… Иногда хочется купить в посёлке домашнего вина, взять с собой пару человек - и смыться на какую-нибудь гору, пикничок там устроить...
   - Так в чем же д-дело? Могу составить компанию, - предложил Гера. - Нас с моей г-гитарой иногда именно для т-таких случаев в запасе и держат!
    - Спасибо. Это я пока - так, теоретически... На самом деле, настроение сейчас совсем не то. Паршивое настроение. Если честно, хочется вообще на всё плюнуть и уехать. Всё к тому идёт. Прости, что вылил на тебя эти ментальные помои, - улыбнулся Вадим, поднимаясь с бревна. - Что ж... Пойду. Пора! Посмотрю, что там происходит. Если только без меня уже не начали. На Магнит... Как та лягушка из анекдота - опять на болото!

     * * *   
    После этого разговора, Гера пошёл на речку. Купаться. Не смотря на вечер, окунуться в холодную воду…
    Но купался он там не долго: вскоре на берег пришли местные мужики, двое. Они посмотрели на Геру как-то косо и явно намеревались устроить разборку с пришлым чужаком.
    Потому, Гера, не дожидаясь их действий, быстренько оделся и ушёл. Обратно, в лагерь.
    Магнит, похоже, уже закончился. И у костра Гера вновь застал Матушку Марию. Она разговаривала с Владимиром Сергеевичем. Он не решился присесть рядом с ними и околачивался теперь поблизости, под деревом.    
    - Это вы правильно изволили заметить, – донеслись до Геры её слова. - Надо обязательно равняться на великих, сметь дерзать! Разговаривать надо с ними почаще, думать о возвышенном, а не о мирском. Вот я недавно видала Отца Творца, в трёх лицах, вот как сейчас вас вижу… И такое испытала благоговение! Такой свет исходящий почувствовала!
   - При подобных контактах, конечно, информацию каждый раз надо тщательно проверять: не от лукавого ли она! - заметил важно Владимир Сергеевич. - Кроме того, не всем же дано высшие миры видеть. Главное, чтобы большинство людей исправно совершало свой ежедневный труд. Чтобы все чётко знали и исполняли свои непосредственные обязанности. И эти обязанности, чаще всего, отнюдь не обязанности пророка. Некоторые родились для того, чтобы быть просто дворниками. В простом сером дне. И надо, чтобы они свой маленький труд выполняли вдохновенно. А убедить их в этом - наша главная большая космическая задача.
   К костру в это время подошли Наталья и Сергей. Они втайне надеялись подкараулить здесь Андрея: когда вернётся, должен же он завернуть сюда. Они присели выпить чаю. Гера осторожно подмигнул вновь пришедшим и неожиданно включился в беседу.
   - А знаете, я с детства мечтал стать ассенизатором! - сказал он с чувственным придыханием. - Представляете, какая вдохновенная работа! Дерьмо же - тоже нужно кому-нибудь вывозить. И вот я, весь в белом, подъезжаю, забрасываю шланг - и качаю, качаю! А оно всё никак не убывает! Его всё больше и больше! И в этом - именно в этом, заметьте! - моя большая космическая задача. Да, глубоко в душе… Такой большой космический ассенизатор во мне пропадает!
   - Любишь ты всё шуточки шутить! А жизнь - дело серьёзное! - гневно вскричал Владимир Сергеевич, и, вскочив как ужаленный и оставив наполовину  недоеденную кашу, убежал куда-то. Наверное, аппетит у него неожиданно пропал. Или, уже съеденное не впрок пошло.
   - Молодёжь! Такого человека обидели! - пробурчала матушка Мария, обращаясь почему-то к Сергею.
   Но тот вдруг стал абсолютно серьёзным. Не было уже ни тени улыбки на его лице.
  - Матушка Мария! Встаньте, пожалуйста. Я хочу с вами немного поработать, - неожиданно предложил он.
   И было в голосе Сергея что-то такое, что заставило матушку Марию неожиданно повиноваться. Она встала навытяжку и закрыла глаза.
   Сергей подошёл к ней, стал за её спиной. Направил руку на её затылок. И, проводя этой рукой над головой матушки Марии, совершал какие-то простые пассы, а другую вытянул вверх. Потом он, оставив руки в прежнем положении, прекратил движение ими и закрыл глаза. И заговорил слегка изменившимся голосом:
 - Вы были жрецом в древнем Египте. А я - простым подмастерьем художника, который расписывал гробницы, - сказал он. - У вас был младший брат, тайно служивший Сету. Он подарил мне отравленный амулет в виде жука-скарабея. Я принадлежал к другой магической школе, с которой сторонники Сета вели тайную борьбу. Мой учитель предупредил меня, и я избежал страшной смерти... Сейчас я вижу вас в мужском обличье и с маской бога Тота в руке. В другой руке у вас жезл. Картинка расплывается. Информация ушла. Познал - познался.
   Да будут развязаны узлы кармы!
   Матушка Мария блаженно улыбалась:
   - Да, я вижу! Вижу Египет!
   -... А теперь вы стоите в огромных подземных залах, где собраны картины, ковры и всякие  редкости. Наверное, это частный музей, - продолжил Сергей после небольшого перерыва. - Вы пригласили сюда вашу знакомую, молодую девушку, чтобы показать ей одну из картин. На ней изображена особа, очень похожая на эту самую девушку... Но, показ картины - это лишь предлог. В действительности, вас попросил зазвать её к себе один очень влиятельный человек, испанский инквизитор. Он хотел захватить её в свои руки и превратить в пленницу. Девушка, а она приходилась мне сестрой, знала, боялась и ненавидела этого хищного человека. Но вот вы ведёте её по залам, постепенно приближаясь к картине... У которой она останавливается, поражённая. Вы смотрите на девушку и на картину, и ещё более, чем раньше, поражаетесь сходством. Почему-то,  только теперь вы осознаёте, что девушке грозит беда. Сейчас сюда ворвутся наёмники того инквизитора, и схватят её. И в последний момент, не желая быть причастной к злодеянию, слыша уже шаги на лестнице, вы шепчите ей: "Это они! Простите меня! Скорее, скорее! Я знаю здесь потайной ход!" И затем, отодвигая одну из картин с помощью особого механизма, показываете девушке  спуск вниз, узкую винтовую лестницу. Она поспешно скрывается — а вы задвигаете картину на место... Дальнейшая информация сокрыта. Познал - познался. Пусть развяжутся узлы кармы...
  После следующей паузы, во время которой матушка Мария молча стояла, вытянув руки по швам, Сергей продолжал:
   - А теперь я вижу похороны магистра тайного ордена. Он умер внезапно, когда ещё не был назначен преемник. Я вижу похоронную процессию, толпу людей в чёрном. Я вижу и себя со шпагою на перевязи. Я вижу вас в образе пожилого мужчины - члена ордена, читающего последнюю прощальную речь над усопшим. Ваши слова подхватываются присутствующими. Мы все опускаемся на колени... А дальше информация теряется в сумбурных далёких образах. Они расплываются. Познал - познался. Пусть развяжутся узлы кармы...
   - А теперь, - подытожил Сергей, держа обе руки над головой матушки Марии, - сбросьте все кольца, драгоценности, старинные платья и костюмы, шпаги и кинжалы, жезлы и перстни, короны и венцы прошлых времён. Будьте просто собой. Ибо развязываются старые кармические узлы. Даётся новый путь, открыт новый виток развития... Отстегните шпагу от пояса... Вот так. Снимите кольцо с пальца левой руки. Полюбуйтесь, как играют изумруды... А теперь - отдайте его тьме времён. Снимите старую корону, она мешает вам воспринимать энергии. Вот так... Теперь с лёгкостью расстаньтесь с шёлком и бархатом. Только... вот это кольцо. На указательном пальце правой руки... Оно не снимается.
   - Оно - особенное! - озаряясь внутренним светом, сказала матушка Мария, - мне уже рассказывали о нём!
   - Да, оно - особенное. Оставайтесь с ним. И теперь - возвращайтесь. Возвращайтесь сюда! Назад! В данное место и данное время! Мы возвращаемся! Познал - познался. Развязаны узлы кармы. И мы вернулись, - и Сергей отстранил руки от головы матушки Марии. Она открыла глаза. Недоумённо огляделась вокруг, всё ещё сохраняя следы лучезарной улыбки на лице.
   - Спасибо, мои родные! - сказала она. - Вот мы и развязали ещё один кармический узелок... Я потрясена! Я столько сейчас всего видела, как сейчас  вижу вас, так реально... И - столько всего пережила! А теперь я, пожалуй, пойду. Мне надо это всё осмыслить, вместить, - и она поспешно удалилась в сторону палатки.
  - П-почему-то она чем-то напоминает мне Б-блаватскую. Такая же неугомонная, что ли, - в застывшую пустоту уронил Гера.
  - Ну ты даёшь, - только и сказала Сергею поражённая Наталья.