Глава 40. У камня

 
«Из памяти твоей я выну этот день,
Чтоб спрашивал твой взор беспомощно-туманный…»
(Анна Ахматова)

   Утром, когда Наталья проснулась, Сергея рядом не было.
Ей припомнился приснившийся кошмар... Навстречу  шла женщина, одетая во всё чёрное. Шляпа прикрывала её лицо. Когда она подошла ближе, она подняла голову и посмотрела на Наталью. Это была... Диана.
    - Он - теперь твой, - сказала она зловеще.
    - Кто? - спросила она.
    Диана не ответила ничего. Она лишь протянула ей игральную карту, лежащую на ладони. Рубашкой вверх.
     - Возьми себе, - сказала она.
     Наталья взяла карту, перевернула её и вскрикнула. Это была уже не игральная карта из колоды... Она держала в руках фотографию Андрея.
     Ощущение от  сна было жутким.

     Когда Наталья вылезла из палатки, то увидела, что все сидят у костра и пьют чай. Только Володя отсутствовал, хотя его палатка была на месте, и не было бабушки Валентины. А все остальные были в сборе…
    Она встала самой последней.
    - Ну и поздно же ты встаёшь! – сказала Диана. – Каша есть, чай. Накладывай себе.    
   Когда все поели, Андрей решил сразу двинуться вместе с Сергеем и принести дров, и распорядился, чтобы Наталья была на подхвате у Дианы, помогала по хозяйству.
    Они тут же ушли. Было пасмурно, сыро; но не было ни ветерка. Погода явно менялась. Наталья даже не сразу сняла свитер, одетый на ночь. Стало очень прохладно.
    Александр Евгеньевич вскоре пошёл с ведром и пластиковыми бутылками на родник за водой, а Виктория - играть с детьми. Бабушка Валентина, как оказалось, ещё с утра ушла вместе с Володей, хотела, чтобы он показал ей дольмен и другую, более холодную и чистую, речку. К обеду они собирались вернуться обратно.
    Диана и бледная, хромающая Тая молча чистили картошку.
   - Ну что, присоединяйся! - мрачно предложила Тая Наталье.
    Наталья взяла лежащий среди посуды ножик и принялась тоже чистить картошку. Диана, во время совместной чистки картошки, всё время буравила её взглядом, будто пытаясь приподнять черепушку и ознакомиться с тем, что там находится.
    Потом принялись чистить морковь и лук.
   - Наталья, у вас рис есть? Или - другие какие крупы? - строго спросила Диана. - Если есть - неси!
    Наталья смутилась.
      - Да мы… Там, у другого костра, на Грушевой, всё, что у нас было из еды, оставили, - ответила она.
    - Разве можно быть такой непрактичной! А что вы сегодня есть собирались, о чём думали? - упрекнула её Диана.
    Молчаливая Тая смотрела так же строго.
    Наконец, всё было почищено, котелок  повешен над огнём. Суп варился. И Наталья, наконец, была уже свободной от кухонных забот, а главное, от надзора Дианы.
   Потом вернулись и Сергей с Андреем, неся дрова.
   - Андрей, вы вчера обещали со мной поработать с энергиями: пойдёмте на Поляну, - и Диана увела Андрея.
   А Наталья с Сергеем, почти не сговариваясь, отправились к реке по узкой тропке, что вела по крутому склону, начинаясь от Ромашковой поляны неподалёку отсюда, сразу за зарослями борщевика. Они аккуратно обошли эти заросли стороной и спустились по рыхлому, абсолютно не поросшему травой, склону. Искупались довольно быстро; было холодно. Солнце вначале слегка проглянуло – но потом погода снова испортилась. Небо закрыли обложные облака.
   - Мне кажется, что здесь стало всё иначе. До невероятности пусто, - сказала Наталья, когда они возвращались от реки на Ромашковую поляну. – Наверное, это потому, что магнитчики уехали, да?
  - Может быть, - ответил Сергей.
  - Но, здесь теперь ещё странно и глухо: на открытом-то месте! И Поляна... Даже, как-то уменьшилась. И жутко сделалось. У Николая был дикий лес кругом, но там – не было так жутко. Мне всё время кажется, будто кто-то наблюдает за нами; а ночью я слышала, что какое-то существо подошло к палатке, и легко через неё перемахнуло… А другой кто-то, чуть позже, стоял возле, и шумно дышал. И даже пощупал край. Я даже подскочила, достала из сумки нож, и ко всему приготовилась. Но он, кто бы то ни был, ушёл.
   - Жуть! Может, приснилось тебе… Кстати… Правда, не совсем кстати, но, ты помнишь, что Андрей говорил нам о каналах?
   - Да. После работы нужно его закрывать: знать бы ещё, как… И уходить как можно быстрей.
   - Ага. А как ты думаешь, закрывал ли кто-нибудь канал на Поляне? А ведь шли энергии…
   - То есть, это всё, что сейчас происходит, возможно, связано с Магнитами? Пошёл противоположный процесс?
    - Я этого не говорил. Не знаю. Надо у Андрея спросить. Быть может, эти явления - просто, особенность местности.
   Когда вернулись в лагерь, первым застали Володю, у его палатки. Он только что вернулся; закончил экскурсию для бабушки Валентины. А теперь, Володя делал новые бусы из желудей, а чуть позже собирался, наконец, отправиться на Грушовую. Вместе с Володей, они подошли к костру; там был Андрей. И Диана.
    Услышали обрывок странного разговора…
- …но вначале, честно ответьте своему сердцу: правильно ли вы поступаете, - жестко сказал Андрей. - Когда играете в игру, не вами заведённую. Да, вам дали на вашу деятельность добро. Но, отнюдь не высшие силы.
   - Ответить… сердцу? – скептически нахмурилась Диана.
   - Да. Оно у вас большое. И смею надеяться, открытое. Вы не безнадёжны. Однако, те, кто привлекает вас и других контактёров, экстрасенсов – то есть, людей чувствительного и очень подверженного чужим влияниям склада – хочет ни мало ни много, чтобы вы плясали под их дудку; задумайтесь о ваших, так сказать, координаторах. Ведь они поставили вас под контроль и задали направление: выработать национальную идею… Да, именно такая формулировочка в последнее время завитала вдруг в воздухе.
  - А что в этом плохого?
  - То, что национальная идея плюс ошалелые толпы с пустыми глазами – это уже было… В Германии. Слишком опасным будет повторение для этой многострадальной планеты.
   - Вы хотите сказать, что эти невинные игры могут привести к фашизму?
  - Вы все можете заиграться, Диана. Так или иначе. И лично вы - лишь потому, что хотите заработать так много денег, чтобы можно было уехать отсюда. Вы же знаете, что запахло жареным… Прав,  наверное, один мой старенький учитель… Он растолковал мне пророчество о четырёх всадниках; скачет уже по нашей земле чёрный конь апокалипсиса. Если помните, их у Иоанна Златоуста – четыре. Первый – белый конь – не просто чума, но и лжеправедность и лжепророчества. На нем всадник в венце – монарх. А лжепророчествами была сказка о коммунизме. Увы, царь не укротил этого буйного коня, и он понёс... Это - раздор, конь гражданской войны. За ним, вторым проскакал красный конь – на нём всадник с большим мечом, которому велено было забрать мир, и устроить бойню. Второй конь – это кровь на нашей земле, и это конь Великой Отечественной. И он уже проскакал. А третий конь – чёрный. И он – первый из них, что заговорил. И стал считать что-то… Деньги и зёрна. Одним он несёт голод и разруху, а другим – вино и елей, то есть, жир и пьянство. Это - чёрный конь несправедливости и мрака. Конь, который скачет в наше время. Не обуздаем третьего коня – придёт, как возмездие, четвёртый. Чьё имя – смерть. Общая смерть, окончательная. Потому, что дело даже не в том, что есть голодные и обездоленные – ни за что обездоленные, а просто так… А есть – вампиры, кровососы, наживающиеся за счёт других и на чужом горе… Речь идёт о том, что не спасётся никто. Вы, стоящие где-то во главе событий, думаете, что сможете его обуздать, как только он отнимет силу у одних - и даст власть и деньги другим, в числе которых и вы сами. Но, он понесётся и дальше, до полной разрухи и гибели. А за ним,  камня на камне не оставит воздаяние - четвёртый конь: и он точно соберёт свою жатву гладом, болезнями, человеческими жизнями... Это, конечно, лишь пророчество, легенда. Которую каждый видит по-своему. Так её трактовал один мой учитель. Это легенда, но…
   - Плохие пророчества почему-то имеют свойство исполняться, - закончила Диана. - А чего хотите вы? И что лично вам здесь надо, Андрей? Вам наша работа откровенно не нравится…
  - Мне? Я хочу, чтобы под влияние этой мерзости всех окрасов, доводящих человека до когнитивного диссонанса и шизофрении, вызывающей массовые психозы и повиновение «учителям», были избавлены  многие хорошие люди, с которыми я тут беседовал. И вы, Диана, попали в их число, хотите вы того или нет.
  - Я?!
  - Вы уже согласились на работу со мной… Ребята! – обратился он к Сергею, Наталье и Володе, которые скучковались неподалёку, не зная, не следует ли им срочно бежать отсюда: диалог Андрея и Дианы весьма походил на ссору.  Или, на баталию экстрасенсов, - Давайте, поработаем?
      - Прямо здесь? - удивился Сергей. – Сейчас?
      - А - что? Отойдём только чуть в сторонку, - простодушно улыбнулся Андрей.
  Неподалёку от костра как раз было не занятое кустами и деревьями пространство, будто увенчанное куполом леса.
  - Смотрите! Мы – как будто в храме находимся, ограниченном с трёх сторон обрывом, заросшим лесом, а сзади от нас – поляной. Ветви огромных деревьев, идущих везде по краю, образуют при этом купол нашего собора. Станем здесь! - сказал Андрей.
   Все сгруппировались на свободной, окружённой деревьями, площадке. Сергей, Наталья и Володя стали выполнять вслед за Андреем комплекс дыхательных упражнений.  Потом Андрей достал свой посох и  начал проделывать боевые движения, будто нанося удары воображаемому  противнику, совершая при этом невероятные прыжки и развороты. Володя же, почти сразу, стал подпрыгивать на одном месте вертикально вверх, пробормотав при этом: "Похоже, опять кундалини шарахнула!"
   Андрей, приблизившись к нему, посоветовал покататься, покувыркаться на земле - так, как сейчас поведёт его тело. Володя катался и кувыркался через голову, затем - сел в позу лотоса, легко скрестив правильным образом ноги. Андрей же продолжал совершать боевые развороты. К нему вскоре присоединился и Сергей, включился в ряд его движений, как в невероятный танец. Они то приближались, то уворачивались друг от друга, не нападая и не нанося ударов, а как бы увлечённые разными потоками, следуя за ними.
 Неожиданно, к ним присоединилась, отойдя от костра, и Диана, которая по-своему включилась в работу. Она то "стягивала" сверху энергию, раскидывая её на работающих, то проделывала какие-то замысловатые пассы. Потом она вступила то ли в танец, то ли в энергетический поединок с Сергеем, работая в основном с его сердечной чакрой: Диана то ли посылала ему импульс энергии, то ли пыталась его вырубить. Затем вдруг резко развернулась и  направилась к  Наталье, ввергнутой в немой созерцательный ступор. Но тут вдруг, между ней и Натальей, единым рывком проделав в воздухе кульбит, близкий к сальто, оказался Андрей. В процессе своего невероятного прыжка он  кинул Сергею посох, а тот поймал его на лету. Андрей оказался сбоку от Натальи, и Диана замедлилась в своём движении, будто решая, к кому из них ей лучше направиться. Наталья же в это время подалась назад и прислонилась спиной к дереву.
    - Постой так немного, а затем - ложись на землю, на живот - и продолжай наблюдать, - быстро посоветовал ей Андрей. Затем стал приближаться к Диане, обходя её сбоку. Она же, повернувшись лицом к Андрею, стала тоже стремиться обойти его, зайдя ему за спину. И вот, они двигались по кругу… Потом Диана остановилась и стала совершать в направлении Андрея пассы, а он - уворачиваться от них, мягко и плавно. Наконец, он тоже стал проделывать пассы и сложные замысловатые движения. Диана, которая двигалась поначалу резко и агрессивно, стала постепенно переходить на движения более  ровные и спокойные. После этого, Андрей медленно перешёл на простые дыхательные упражнения и плавные движения, которые теперь совершенно спокойно повторяла за ним и Диана.
   "По-моему, мы все здесь слегка тронутые, - подумала вдруг Наталья, оценив «картину маслом», будто со стороны: Сергей, борющийся посредством посоха с невидимым противником, Володя, сидящий в позе лотоса с закрытыми глазами, Андрей и Диана, стоящие друг напротив друга и дышащие всем телом, с глубокими, резкими выдохами… Ну, и она сама, валяющаяся на животе около дерева.
    А у костра не просто никого не было, а он даже совсем потух. В лесу всё замерло, деревья стали сумрачными – должно быть, небо затянуло тучами; под кронами стало до странности тихо. И все, кто здесь теперь находился, только что ощутили странную, звенящую тишину. Андрей, стоящий напротив Дианы, делал теперь в её сторону несложные пассы руками, с одновременными дыхательными упражнениями. Диана же постепенно и вовсе перестала двигаться, как-то обмякла и, закрыв глаза, похоже, стала проваливаться сознанием в другие миры.
   - Станьте, образуя крест! - обернувшись, скомандовал Андрей остальным. Володя быстро стал за спиной Дианы, направив руки в её сторону, будто на расстоянии прикрывая её голову. А Наталья и Сергей стали по бокам, лицом к Андрею.
  - Сосредоточься. С тобой сейчас будет говорить Оптина Пустынь, её старцы, христианские мученики, - тихо и твёрдо сказал Андрей Диане. - Попробуй воспринять идущую информацию. Говори вслух. Транслируй.
   И Диана начала каким-то не своим, тихим и вкрадчивым голосом, передавать  послание  старцев Пустыни, перечислив вначале всех их поимённо...
    - ...Мужайтесь. Слушайте молитву сердца. Идите на её зов. Не поддавайтесь на уговоры, лесть, увещевания. В сердце вашем есть все указания. Ваш путь - не от мира сего, - продолжала Диана прерывающимся, с придыханием, голосом, делая большие паузы. - И не по мирским дорогам он проходит. Вы - надежда страждущих, соломинка для утопающих. Вы - соль мира. Которая должна быть солёной и не бывает сладкой. Каким будет море, если не будет в нём соли? Не подаст руки тот, кто не испытал нужды, и не может подать тот, кто сам нужду имеет, ибо все его силы уходят на мечтания о хлебе. Мечтайте лишь о вере, и смело подавайте руку ищущим её. Только хлеб духовный сможете подать вы страждущим в годину испытаний. Но не давайте дважды. Сохраняйте свой родник чистым, ибо не свиньям на водопой льётся мирра. Храните светоч своей души - и не коптите. Трудно только вначале, когда есть ещё пучина возврата. Пока вновь не научитесь доверять тем, кто ведёт вас и воссоединяется с вами в молитвах. Нет доброго зла и злого добра. Их различит идущий. Есть  милосердие и вера. Есть истина и покой. Есть смелость и стремление. Да будет счастлив тот, кто бредёт в ночи и думает о свете. И тот, кто даёт свет. Ибо связаны они единым доверием. То, что явлено миру, выглядит как в зеркалах кривых, в которые смотрят земные, не божьи, судьи. Будьте же крепкими волей и невинными сердцем. И не судите судей своих, а идите своей дорогой. Судить же вас будут милосердней судьи небесные, чем земные. А мы любим вас, помним о вас и верим в ваши силы, благодать свою посылая ныне...
  Даже лицо Дианы переменилось. Умиротворение изливалось  вместе с её голосом.
   - Спасибо, - поблагодарил её в конце Андрей, по-прежнему направляя руки в её сторону. - Закрепляю тебе память о сегодняшнем дне, которая рано или поздно вернётся к тебе внезапно. Запомни это состояние. Это был чистый канал. Отныне у тебя есть и  будет - настоящий, чистый канал... Думаю, ты сможешь теперь молиться.
   Володя пошевелился, и медленно пошёл раздувать ещё не  совсем остывшие угли костра, подкладывая в него новый сушняк. Откуда-то вынырнул, вовремя подоспев ему на помощь, Александр Евгеньевич с охапкой свежих дров. Диана, тихая и замедленная в движениях, села на пень неподалёку от начинающего разгораться костра, и, по-видимому, у неё не было сейчас сил ни на продолжение какой-либо работы, ни даже для разговора.
  - Давайте, что ли, чаёк попьём! - предложил всем подсевший на низкую деревянную лавочку, сооружённую из камней и лежащей на них доски, Андрей. – А потом, мы с Сергеем пойдём в магазин за хлебом: его должны подвезти сегодня.
   Когда они оба ушли, Наталья, взяв пластиковую бутылку для воды, пошла к роднику. На самом деле, ей не воды захотелось, а просто куда-нибудь сбежать. И поскорей. Здесь, в чужом лагере, в отсутствие Андрея, ей было неуютно. Наталья решила, что от родника с серебряной водой пойдёт, погуляет по соседнему полю. А потом, не возвращаясь в лагерь, - на Поляну. К Камню.

  * * *
     Андрей и Сергей вновь шагали по уже знакомой просёлочной дороге. И снова к заборам жались испуганные куры, а под навесом автобусной остановки стояла чёрная грустная корова и жевала выброшенные кем-то грязные листья капусты. Местный рейсовый автобус обычно разворачивался здесь, а затем следовал обратно, к районному центру. Как раз, он только что приехал, и в него шумно садилась толпа школьников с рюкзаками. Они возвращались домой из большого похода. Но последняя фигура была до странности знакомой. Следом за школьниками, в плотно забитый автобус протискивался  Семён. Он по-прежнему был налегке, при нём абсолютно не было никаких вещей.
   - Временной снайпер уезжает, - тихо сказал Андрей. - Я его ещё тогда, когда мы со звёздами работали, заподозрил.
Сергей удивлённо посмотрел на него и поправил на голове ставший неразлучным с ним соломенный стетсон:
- Это... он был снайпером? Семён?
    - Да. И он, правда, изменился. Спасибо, что помог мне его обезоружить, - добавил Андрей.
    - Не думаю, что в этом есть хоть доля моей заслуги, - ответил ему Сергей.
    После магазина, в который на этот раз сбегали очень быстро, не окружной дорогой, они повернули обратно. И тут Андрей стал серьёзен и даже мрачен. Облака к тому времени так плотно обложили небо, что походили на слой серой, густой ваты. Изредка в пыль дороги уже срывались редкие капли дождя.
    - Нам с тобой предстоит ещё одна, самая главная, работа... Вот и хлеб в тему, он нам пригодится. Надо сейчас, и как можно скорей, на Поляну. Давай, ускоримся немного, - скомандовал Андрей.
    А на Поляне, сейчас ставшей неприютной, пустой и холодной, они сразу же пошли к Камню. Однако, с другого конца Поляны к ним синхронно приближалась одинокая фигура... Это была Наталья. Увидев её, Андрей обрадовался. Все трое, встретившись, обнялись и подошли вместе к Камню. Потом Андрей вынул из холщовой сумки и положил на камень буханку свежего хлеба.
  - Мне предстоит самая важная, самая главная работа, ради которой, в общем-то, я здесь, на Поляне, и оказался. Ситуация действительно вышла из-под контроля. Я всё-таки надеялся на лучшее, но... Грустное это дело. Но - необходимое. И хорошо, что я буду сейчас не один. Мне будет легче решиться, - сказал Андрей.
   - Но мы же ничего не умеем! - засомневалась Наталья.
   - Это - не важно. Главное - будьте рядом и участвуйте.
   И они втроём стали вокруг камня. В это время дождь усилился. Он был холодный, моросящий. Совсем, как осенью.
   - Отче наш, иже еси на небесех!
      Да святится имя твоё! - начал Андрей напевно.
    И Наталья нутром почувствовала, что сейчас участвует не просто в чистке пространства, хотя и это - тоже, наверное, происходило... Но, участвует в закрытии, завершении чего-то важного. Когда-то это что-то родилось и передавалось от человека к человеку, от группы к группе. Почему-то вырвалось здесь, на Поляне, наружу - и проросло в виде мощного потока света… После, он вышел из-под контроля и действовал стихийно, непредсказуемо и опасно. Как заповедный цветок, который приснился во сне Наталье, и был сорван ею.
   Созданный для духовных устремлений, поток постоянно трепали, использовали для своих материальных интересов, удовлетворения амбиций и лидеры всяческих групп, и различные эзотерики-одиночки, и толпы желающих получить каналы... Да, это был уже не тот, первоначальный, поток. Много чего вложили сюда самые разные силы. События и последствия его действия стали полностью не контролируемы.
    Да, они закрывали... Что? Канал? Поток? Или, даже - сеть каналов и потоков, связанных между собою, родившихся друг от друга. Сеть, связанную между собою таинственной нитью причинно-следственных связей. И Андрей действительно имел на это права и полномочия. Он стоял у истоков возникновения этой связующей нити, этой сети.  И он имел право закрыть поток, здесь и сейчас. В этом не было никаких сомнений. И он делал это, со слезами на глазах. И, в отличие от своих помощников, полностью сознавая всё происходящее и даже все его последствия. Сознавал он и то, что сейчас происходило на других уровнях и на  других планах бытия. И он полностью закрывал что-то, связующее сейчас между собою эти различные миры. Он был послан сюда для этого - и он это исполнит...

 - Великий боже! Создатель всего!
Я умираю для мира,
И я воскресну в тебе.
Мы воскреснем в свете,
Как частица и целое,
Как начало и конец,
Как альфа и омега.

Другие миры и другие страны
Принесу я к твоим ногам,
Пути безначальные
И чувства вечные,
И силой своей
К силе твоей взываю:
Останови беззаконие!
Верни безначальному безначальное,
Форме - форму,
Звуку - звук,
Душе - душу.

Выплесни радугу судеб,
Рождённых по плану божественному,
Верни овец заблудших
К их водопою,
Ибо воспел ты их
И согрел своим светом.

Друг мой единственный в вечности,
Царе безначальный,
Сутью бессущностный,
Сердцем великий,
На тебя уповаю.
Спаси и сохрани,
Дай свободу и волю,
Прости и помилуй.
Друзьям моим пошли весть о мире,
Чтобы они возрадовались.
И врагам моим пошли весть о мире -
Они опечалятся.
К тебе мы идём и к тебе взываем,
С чистым сердцем и душою чистой,
Да очистится всё вокруг,
И предастся горе забвению.
Пусть цельным будет мир,
Водою будет вода
И камнем будет камень.
И всё, предначертанное тобою,
Да свершится!

     Андрей читал молитвы, канонические и не канонические, и перемежал это чтение своими словами и языками иных наречий. Он плёл сложную вязь санскрита, певуче произносил молитвы на латыни, раскатисто читал заклинания на древнегреческом, на иврите, на иных древних языках... Но ничего из сказанного не запомнили Сергей и Наталья, и не знали они, сколько времени провели они у этого камня: много или мало. Лил и лил дождь, но казалось, что он был благостный, и напитывалась им природа, и напитывалась им Поляна.

       - Отче наш! Который есть на небе и на земле!
Да святится имя твоё!
Да пришло уже царствие твоё!
Да есть, и да будет всегда воля твоя!
Так же на земле, как и на небе…
Хлеб наш насущный ты дал нам на этот день.
И оставил нам грехи наши,
Как и мы простили всё должникам нашим.
И не ввёл нас во искушение,
Но избавил нас от лукавого!
Ибо и есть, и будет твоя сила, твоя воля, твоя слава -
И здесь, и везде, и ныне, и присно, и во веки веков!
Аминь!

    У них у всех в глазах теперь стояли слёзы. И, закончив молитву, Андрей подошёл и обхватил руками своих случайных соратников. Ибо случайностей не бывает, и теперь навек связаны они между собою незримой нитью памяти... И долго ещё они и стояли так, тесным кругом, обнявшись, под проливным дождём.
     Потом Андрей сказал:
    - Хлеб - чистый продукт! Его обязательно нужно съесть. Прямо сейчас…
   И они ещё долго так стояли здесь, у камня, под дождём. Капли перемешивались со слезами, и они ели мокрый хлеб. Слёз не было видно, это всего лишь вода... Наконец, они полностью съели хлеб. Наталья и Сергей ждали: что теперь предложит Андрей? Наверное, пора теперь и в лагерь…
    - Эта моя работа… Была необходима. Иначе, ситуация и вовсе ушла бы из под контроля. Возможно, были бы впоследствии страшные беды, очень страшные… Извините, я что втянул вас в это, мои ученики… И жаль, что теперь я уже не смогу некоторое время нормально работать, и передать вам хоть что-нибудь ещё… Увы, вскоре я буду здесь – и буду не здесь. На других планах бытия битва продолжится. Меня так просто не оставят… Потому, мужайтесь… И знайте, что самое главное и ответственное мы сделали. Радуйтесь в сердце, храните память обо мне. Но, не обижайтесь на то, что случится здесь, на Поляне, после… Я…с вами, можно сказать, прощаюсь сейчас. Хотя, мы некоторое время ещё побудем вместе, - сказал Андрей странную и непонятную фразу.
   Потом они ещё раз крепко-крепко обнялись, прижавшись к друг другу, в едином круге. После этого, несмотря на сильный дождь, абсолютно не спеша, пошли в лагерь.
    И явились туда, мокрые до нитки.