Везунчикч 6- 1 Дуэль

Каждому было ясно, намечался удар в тыл, прорвавшейся группе.
Очень хотелось, что немцы до сих пор нуждаются в бензине не ждут удара с этой стороны.
Облака тёмно серые, толстые, но не сплошные. Чтоб ненароком не погубить полк под бомбами, двигались двумя колонами по параллельным дорогам. Первое и второе орудие под командой старшины. Комбат по другой дороге с остатками батареи. Ветер подсушил дорогу, петляющую мимо  оплывшей пахоты, именно там нам придётся занимать позиции, в случае внезапной атаки. Как это сделать, по  раскисшей, напитанной водой земле. Вряд ли сумеем больше двух десятков метров от дороги, орудия протащишь
Что, накаркал, пророк чёртов!
Из-за взгорка, где скрылась разведка, в нашу сторону полетели  зелёные ракеты.
 - К бою!
 Рота возрастного старлея  Драгуна, брызнула в разные стороны дороги, доставая на ходу сапёрные лопатки. Мы тоже перешли на бег - нужно было держаться поближе к пехоте.
Опять не видно где противник и сколько его.
  Стараемся на слух понять, что нас ждёт. За ружейно-пулемётной перестрелкой шум двигателя машины. И хотя мы оказались в невыгодной позиции (в низине), выбирать не приходится. Счёт идёт уже не на секунды, а на их доли: если немецкий броневик или танк накроет орудия в движении, шансов у нас не останется.
Свернули с дороги вправо, второе орудие влево. По пахоте протащили пушку метров 10-15. Всё.  Дальше никак. Вспахана земля давно, успела оплыть. Чего тут местные сажали непонятно. Одна лошадь упала, поднялась, другая припала на грудь. Ноги поломают, запасных у нас нет.
- Расцепляй. К бою!
 Несколько фигур появились на фоне неба, на пригорке. Наша разведка.
Присаживаясь, они стреляли в сторону дороги. Бежали вниз в сторону. Падали, стреляли, бежали. Одни падали, но стрелять не переставали, другие просто падали, некоторые просто бежали. Я уже крутил маховики, выставляя нули.
 Мы опоздали. Лёгкий бронеавтомобиль оказался на взгорке, на пару секунд раньше, чем мы изготовили пушки к стрельбе. Но первая очередь ударила не по сорокапяткам, а по цепочке пехотинцев.
 Очередь 20-мм снарядов разорвала двух человек на куски. Буквально. Руки и ноги отрываются от туловища и падают на землю в нескольких метрах от тел павших. Кровь бьют из людей фонтаном.
 Увиденная сцена буквально парализовала меня. Вместо того, чтобы судорожно крутить маховики наводки, ловя в прицел угловатый броневик, я в ужасе уставился на погибших бойцов.
 - Колобов, бл..дь, наводи!!!
 Из ступора меня выводит выстрел второго орудия. Бронебойная болванка просвистела рядом с кормой рывком дёрнувшегося вперёд броневика. Ответная очередь прошила тонкий щиток сорокапятки (4,5-5 мм) и оторвала голову наводчику. К орудию побежал старшина.
 Выстрел!
 Выпущенный мной снаряд вспорол землю под колёсами бронированного «хорьха». Поспешил!
  - Осколочным. Заряжай! 
 Я кричу сорвавшимся голосом, понимая, что никак не успеваю опередить очередь автоматической пушки. Мой поспешный промах через секунду обернётся гибелью всего расчёта.
 Броневик делает очередной рывок в сторону, башня разворачивается ко мне. В груди всё коченеет от ужаса.
 Длинная пулемётная очередь, вырвавшаяся из раскисшей пахоты, бьёт в борт метров со 150. Башня машины тут же разворачивается к обнаружившему себя расчёту и отвечает огнём пушки и спаренного пулемёта.
 Выстрел!
 Сдвоенный удар достаёт уже начавший дымить броневик. Водитель попробовал совершить манёвр, но буксанул по грязи. Выбросив фонтаны
земли, он только развернулся поперёк дороги. Бронебойная болванка вспорола тонкую бортовую броню как бумагу, прошив машину насквозь.
Мой осколочный, оборвал надежды немецких родных и любимых дождаться экипажа чудомашины. Бронеавтомобиль тут же вспыхнул. Ни один люк не открылся, даже не дрогнул.
 Разрыв лёгкого осколочного снаряда поднял фонтан земли рядом с моим орудием. По щитку и казённой части ствола ударили мелкие осколки. Заряжающий упал. Меня сверху крепко приложило куском земли; на мгновение в глазах потемнело. Каска почему-то слетела, хотя точно помню, что плотно затягивал ремешок
 Два лёгких  танка вышли во фланг. Манёвренная танкетка только отвлекала нас, теперь же в бой пошли основные силы броне группы: лёгкие танки и два бронетранспортёра с пехотой, показавшиеся на дороге.
 - Разворачивай! Быстрее! Сивков, живой? Отползай.
 Сорокапятка пушка лёгкая, перемещается быстро. Но недостаточно для того, чтобы мгновенно принять бой с зашедшим сбоку противником.
 Я не видел, куда ушёл первый выстрел, но следующий осколочный снаряд взорвался прямо под стволом орудия старшины. Пушку отбросило назад. Старшина откатился, зажимая руками лицо, а заряжающий упал на колени, тряся сломанными руками и дико вопя от боли.
 «Наша» осколочная граната догнала мой расчёт на развороте.
- Ложись!
Мне показалось, что снаряд взорвался прямо между нами. Тем удивительнее было видеть, что весь расчёт жив. Контужен, ранен, но жив! Как пошли осколки, не знаю, но серьёзно ни кого не зацепило.
  Мой бронебойный снаряд уже в стволе. Странно, тормозящий движения и мысли  страх пропал. Я чётко понял, сегодня меня не убьют. Подкручивая маховики наводки, и совмещая перекрестье сетки прицела под обрез башни, я веду вражеский танк, словно охотник. Именно такое чувство посещало меня, когда я целился из отцовской мелкокалиберки в бегущего зверя. В эти мгновения дыхание выравнивалось, палец легко ложился на спуск. Я чувствовал момент, когда необходимо стрелять, чтобы зверь упал на бегу
 - Сейчас, сейчас, мы попросим вас по шеям.
 И сейчас я заранее почувствовал, когда МОЙ танк сделает остановку для очередного выстрела. Я нажал на кнопку спускового механизма, на секунду раньше.
 Выстрел!
 Бронебойная болванка прошивает лобовую броню. В ответ, с перелётом бьёт снаряд второго немца, отвлёкшегося было на наших пехотинцев.
 Странно. Звуки боя с обеих сторон мгновением раньше доносились сквозь толстую
Любое привычное движение мало сделать, его требуется «проконтролировать» глазами.пелену. Но теперь взрывы гранат, рёв пулемётов и выстрелы винтовок, сливающиеся в единые залпы, прорывают её.  Контузия. Мозг словно отделён от тела и его сдавливают тисками миллион иголок.
 Ещё немного ребята, ещё немного…