Глава 3. Интервью

    Только через час Иоганн с враном на плече был возле «Парамонов». В это элитное место Ростова его вёл Тенгу, зачем-то решив пройтись по наземному ярусу. Вёл - потому, что Кролас сам мог бы добраться туда только на транспорте и не знал пешего пути.
  Два охранника, огромные, с непроницаемыми лицами, гордо выпятили животы и скептически осматривали всех, кто хотел войти, на предмет дресс-кода. Пускались в основном мальчики в пиджачках а ля «менеджер» и девочки с длинными ногами. Вдобавок, они щедро платили за вход.
   Иоганн, обомлевший от собственной наглости, подошёл к этим бравым ребятам в своих журналистских джинсах и жилетке и гордо сунул им в нос пропуск пресс-службы, второй категории… Ожидая пинка под зад и криков на дорогу. Однако, вран действительно сделал что-то с их мозгами. Ни один мускул не дрогнул на лицах охранников, когда Кролас с Тенгу на плече прошествовал мимо, и даже не заплатил.
    -А здесь - недурно, недур-рно, - сказал вран, как только они отошли как можно дальше.
    Тихо журчала вода нижнего парка, каскадом стекая в зеркально-чистый резервуар с водой, в небольшое озерцо. В нём росли цветущие лотосы. Водоём окружали натуральные диковинные ароматные цветы, пальмы и бамбук. Парамоновский оазис был одним из чудес Ростова. Дождевые установки всегда работали здесь на полную мощность, а над уходом за  растениями трудился не один десяток биологов и озеленителей.
    В верхнем парке здесь располагался огромный бассейн со всякими аквапарковскими приколами. Повсюду на Парамонах гуляли девушки в бикини и парни в плавках, которые пили коктейли и сосали холодные супер-сниперсы.
    Иоганн, с враном на плече, разместился на маленькой лавочке в уютном гроте. Тихо звучала музыка, и где-то в глубине небольшой, искусственной пещерки капала вода. Приятная прохлада, шершавые, тёмные камни и приятный глазу пейзаж настраивали на медитативный лад. Иоганн, слегка обалдевший от внезапного наслаждения, то и дело выглядывал на солнышко, очаровывался цветами и общей обстановкой и чувствовал себя радостно, но не совсем на своём месте: как школьник, сбежавший с урока. Да он, и действительно, будто бы сбежал и спрятался здесь: отвисал в оазисе, на время забыв о деле.
- Теперь - хор-рошо! – сказал ему вран, перелетев с плеча Иоганна на лавочку. - Нет ментальной глушилки. Чудо, как хор-рошо! Здесь, в гр-роте, – и он блаженно закрыл глаза.
Кролас тоже полностью расслабился.
- А тепер-рь, расскажи мне о Линде... Всё, что знаешь, - попросил Тенгу.
   - В общем-то, если б не Линда… Я по-прежнему был бы типичным газетным ритзибоем, таким, какие пристают к прохожим с наивными квестпейпами…, - начал Кролас.
   - С чем? – переспросил вран.
  - С распечатанными на листке, выданными редактором, вопросами. Но… Случайно, я получил задание написать статью. Задание было малоперспективным: съездить на очередной концерт конкурса «Пупси-Бест», а потом кратко описать его. Никто же не предполагал, что там на этот раз выйдет такой грандиозный скандалище!
  - А что представлял собой этот конкурс?
  - Ну, как бы, отбор новых талантов… Крутой конкурс для тех, кто метит в шоу-звёзды.
  - И Линда… Участвовала в нём? – спросил вран. И засомневался, что это «его» девочка.
   - Ну, да… Линда Аувербах и конкурс «Пупси-Бест»  - что может быть нелепей такого сочетания? – согласился Кролас. - Но тогда, пару лет назад, было именно так. Линда участвовала в этом крутом конкурсе по выявлению новых шоу-звёзд. Поначалу, она была как все, крутила попкой и пела дешёвые шлягеры. Пока не вышла в финал. Но в финале… При прямой трансляции, куче журналистов, съёмочной камере и многоцветной публике, она вдруг вышла на сцену в строгом чёрном платье и своим, неприкрыто безумным, чистым и звонким голосом исполнила такое… Под совершенно оглушающую тишину и без всякой музыкальной аранжировки…
  - Напой, - попросил вран.
  -   Ну… Я не умею петь.
  - Слова помнишь?
  - Да.
  - Попр-робуй… Хотя бы, пр-рочитать.

   - Белый день у меня за плечом,
     Но мне ненавистен свет.
     Природа была запретным ключом
     Для меня миллиарды лет.
     Но теперь – ничто не власть, не закон
     Нет ни преград, ни путей…
     Я – клон! – Сгусток незваных гостей.

     Я не могу, как все, умерев,
     Вернуться в мир тайных грёз,
     Я не могу любоваться на свет
     Каких-то бессмысленных звёзд.
     Меня не качал в колыбели отец,
     Не пела мне песен мать.
     Какое дело мне до сердец,
     Когда я могу убивать.
     Я пришёл из таких миров,
     Что не поверну назад,
     Я буду цепляться за жизнь, за кров,
     И здесь создавая ад.

     Удобной игрушкой хотели создать,
     Нажать на кнопку: вперёд!
     Но вам никогда в тех мирах не бывать,
     Где только лишь сталь и лёд.
     Не надо, мол, станет в муках рожать! –
     Наделали колб, и вперёд?
     Из бездны мрака, твою мать,
     Сюда открылся проход.
     Вали кулём, потом разберём,
     А что получилось – живёт.
     А может, не с нашей дуды мы поём?
     И не наш это был расчёт?

      Белый день у меня за плечом,
      Но мне ненавистен свет.
      Природа была запретным ключом
      Для меня миллиарды лет.
      Но теперь – ничто не власть, ни закон
      Нет ни преград, ни путей…
      Я – клон! – Сгусток незваных гостей.

  «Это… Наша девочка. Она… Только, до чего же её здесь довели», - подумал вран. А вслух, спросил журналиста:
  - А что было дальше?
  - В общем, более, чем странное выступление. И закончилось оно ещё более странно:Линда выхватила запрятанные неподалёку флайеры - и взмыла в воздух. Пролетела над всем залом - и скрылась за дверью. Что тут началось!
  - А что в этом такого особенного? – удивился вран.
  - Во-первых, всем стало ясно, что таким образом она отказывается от премии и титула Мисс-Пупси, ставящей обладательницу в ряды шоу-леди высшего света. А такой титул непременно даёт своей обладательнице безбедное существование до конца дней, а каждый шаг избранницы непременно попадает в «Личное дело» и «Скандалы недели». Её узнают всюду, и на улицах у дома встречают с овациями... А этот титул ей предрекали, до этого исполнения…Неслыханный скандал! Конечно, некоторые чинуши, что сидели в зале, не сразу поняли, что произошло, и сидели с недоумённо-каменными лицами… Как китайские болванчики со стеклянными  улыбками. Ещё и аплодировали! Тем временем, галёрка уже свистела, улюлюкала и смеялась… И акулы шоу-бизнеса, приходя в себя от шока, тут же, публично, разражались страшной руганью. И на этом фоне, даже общий концерт прервался, а  народ стал потихоньку рассасываться. Ощущение было такое, будто в зал бомбу подбросили…
   - Я не всё понял. Виновата, кроме прочего, тематика песни? – спросил вран.
   - Ну да! Дело в том, что проблема клонирования стала какой-то  неприличной. Как я понял, её все обходят, стараются совсем не касаться. Тему не  запрещают, но всё равно, её как бы и нет вовсе... Я читал, что много лет тому назад стали появляться заметки о массовом клонировании зародышей, внедрённых в организм матерей. Потом – о клонировании готовых взрослых людей с заданными способностями. Смотрел я старые газеты. Но, даже нам, теперешним газетчикам, непонятно, «деза» это всё тогда была - или нет. Все продолжают жить так, будто подобного нет и никогда не было… С чем я лично встречался? Иногда клонируют органы, но очень топорно и бездарно. Они получаются хуже искусственных аппаратов. И плохо приживаются. Ещё, люди сдают за большие деньги свои клетки в какой-то «генофонд». Где они и хранятся, как общий национальный запас. Но это делают только те, кому некуда девать деньги. А ещё, как-то один скандальный ночной клуб выпустил на подиум для показа моделей кучу абсолютно одинаковых женщин. Но все они оказались искусственными роботами-манекенами с заложенной программой. В конце мини-показа, они сняли  с себя не только все наряды, но затем стали снимать волосы, зубы, ногти и части тела. Брр… Жуткое зрелище.
  - А что было после того концерта, Пупси-Бест? Линду не обвинили в срыве мер-роприятия?
 - После «Пупси-Беста» Линда взяла, и надолго исчезла для общественности и журналистов. Наверное, некоторые силы города, если бы постарались, то смогли бы её разыскать. Но зачем им взбалмошная девчонка, поющая сумасбродные песенки? У них есть и другие занятия. Обнаружилась вновь она совсем недавно. Просто, город вдруг заполонили аудио и видеоблоки со странными ирреальными рисунками и надписью: «Линда Аувербах». Неразрешенными попс-кайфами торговать рисково: продавцов могут нагреть на порядочную сумму. Но, во-первых, этот закон всё же не распространяется на самого автора, а во-вторых, доход с этих «пластов» и «молотилок» при хорошей торговле с лихвой покрывает штрафы. Ну, а лучше, конечно, на штрафы не влетать… У моего друга, например, это получается.
   - У тебя есть друг, который этим занимался?
   - Да. Он и сейчас нелицензионкой торгует. И даже пару раз я с ним стоял, на Пирамиде…
   - Тогда, наверное, ты мог слышать всё, что ходит по городу… Тебе нравятся песни Линды?
   - Да, вполне… Они теперь грустные и мелодичные. А скандальная известность придаёт им шарма и делает популярными.
   - Напой или перескажи что-нибудь ещё, пр-рошу, - прокаркал Тенгу.
   - Понравилось? Ну, вот, одна из последних:

        …Я зайду за грань зеркала.
         И увижу там море.
         Я зайду за грань зеркала,
                И увижу огонь.
                То – послание прошлых времён…
         Сон.
         То – послание бывших побед…
          Бред.
         То – несбывшихся мыслей чужих
          Звон…
         Здесь – дым сигарет.

          Дым сигарет. Пепел души.
          Поиск прошлых утрат.
Кукольный мир памперсных див,
          Рекламных, с полночных врат.
           Пепел души, пепел и дым…
           А там, за гранью зеркал,
           Куда не попасть, куда не уйти –
           Мир из рифов и скал.

           Я выхожу в дальний путь,
           В дальний сон.
           На корабле я лечу
           В даль времён
           Море ласкает пучинами слёз,
           С веток свисают сосульки из грёз,
           И по траве я бегу босиком
К радуге вечной за дальним песком…

  - Спасибо, Кр-ролас! Я почувствовал её ментальный фон…
После этого, вран как-то ушёл в себя, нахохлился - и, казалось, заснул. Иоганн, недолго думая, решил пока воспользоваться случаем и поесть: пойти и взять один «бигподнос», на который здесь имел право каждый посетитель. Подойдя к бэнчкиоску, он, напустив на лицо побольше самоуверенной наглости, отоварился… Чикенбройлером в томатно-перцовой упаковке, чизгарнишем к нему… Взял также тьюбпатей, мутагенпомидоры фиолетового цвета, мутагенпотейтоз, готовый к употреблению  без варки, пару упаковок шокпасты, пару тшопбредов и пару коктейлей с мороженым… Да, его крестьянские предки такого явно не жевали…
   К возвращению журналиста, вран уже очухался и посмотрел на еду приоткрытым левым глазом. Иоганн молча поставил поднос рядом с ним, на лавочку. А вран, тоже молча, проворно заработал клювом.
    Шокпаста привела его в особый восторг. И Тенгу первым нарушил тишину.
    - Кр-рутой ты! Шика-р-рно! Шика-р-рно! – по-своему картаво хихикая, прокаркал он.
    И заметно оживился. Взяв в левую лапку пластиковый стаканчик с шокпастой и долбя содержимое клювом, вран продолжил:
- Грот – отличное место. Здесь никто не проникает в мозги. Я обнаружил Линду, и могу пр-ровести! Я знаю, куда нам надо.
 - Вранчик, спасибо! Ничего себе! Ну, Ты даёшь, - Иоганн чуть сразу же не сорвался с места, желая отправиться на поиски.
  - Кр-ролас! Не спеши, успеем. Лови удачу! Пойди, поплескайся в бассейне. А потом - доедим с тобой то, что ещё осталось.
  - Ты прав, Тенгу! Надо сперва насладиться жизнью. Редко такая халява с пропуском удачно прокатывает. Сегодня нам повезло.
    И он долго плавал и плескался. А, когда вышел из бассейна, оделся, причесался и приговорил до конца содержимое подноса.  Потом посадил на плечо врана, а тот снова притворился простым попугаем. Но вот, Кролас покинул оазис и снова вышел в пыльный и душный город.

                *

    В ближайшем флайерпрокате Иоганн, по совету врана, взял неплохие, хотя и сильно потёртые флайера.
   -Наверное, тебе просто не нравятся метро и бусы? – спросил Иоганн.
   - Мне проще взять след вне транспорта, - пояснил вран.
    Иоганн  поначалу использовал флайера,  как обыкновенные ролики. Просто ехал и ехал. А потом, постепенно войдя во вкус, разогнался и полетел, легко лавируя между прохожими и другими флайеристами. Вран слетел с его плеча и летел впереди, указывая дорогу.
    Вскоре они пролетели весь центр и оказались где-то  на юго-западной окраине, потом – в ещё более отдалённом, окраинном районе Ростова. Пошли какие-то уродливые и скабрезные здания, перемешанные с кварталами жалких лачуг и мусорными свалками. Постепенно исчезли верхние ярусы над головой. Они долго кружились над одним неуютным сектором. И, наконец, завернули в подворотню большого серого дома, на фасаде которого красовалась табличка: улица Металлопластстроя, 208. Цоколь дома был весь расписан граффити, из баллончиков с краской.
   - Здесь, что ли? – спросил Иоганн у врана.
   - Вр-роде. Будем искать.
    Кролас снял флайеры. И ему сразу стало неуютно, даже жутко. Хотя, было ещё совсем светло.
    - Страшный райончик. Должно быть, шпаны и отморозков здесь полно, - прокомментировал Иоганн. Он весь напрягся.
    - Кажется, нам - во двор-р, - прокаркал вран.
    Но, в глубине двора не оказалось подъездов с этой стороны. И во двор выходило лишь окно комнаты, в которой, предположительно, жила Линда. Кролас вышел через арку подворотни, соединяющей этот дом и следующий, оказался на соседней улице, там нашёл нужный подъезд. На нём красовалась вывеска: «Визаж-ателье «Супер выход». Первый этаж. Цены умеренные. Всё для вас». А на ступеньках сидел чернокожий плечистый парень. Он, по-видимому, работал при ателье охранником и вышибалой.
     Иоганн вынул из кармана бигпакет, встряхнул его и подождал, пока он развернётся и примет чудовищные размеры. В расправленном виде, максимально тонкий, но очень прочный пакет совершенно спокойно вместил флайеры. Потом Кролас не спеша поднялся по ступенькам к прозрачным дверям.
    Парень, сидевший рядом с выходом, сказал ему, улыбаясь:
    - Вы проходите, но госпожа пока не принимает. Подождите немного в фойе. 
    Кролас прошёл, но, по журналистской наглости, расположился не при входе, а проник дальше и развалился в глубоком мягком армчеаре визаж-холла. Здесь были выставлены голографические изображения причёсок, одежды и прочего аксессуара на любой вкус и в любом стиле – от флайер-костюма до гросс-подиум фэнтези. Кроме светящихся витрин, остальное помещение утопало в полумраке.
   Иоганна это всё не очень интересовало. Он достал из кармана самовоспламеняющуюся сигарету «Вечерний Ростов» и, дунув в неё, закурил, выпуская кольца дыма в противоположную от врана сторону.
    Прошло немного времени, и в помещение влетела запыхавшаяся девушка. Вначале, в полумраке холла,  Иоганн принял её за посетительницу, не разглядев лицо. Но потом к ней откуда-то выбежал маленький пушистый лисокотёнок, выскользнув чуть ли не из-под ног Кроласа, и начал тереться о ноги мордочкой. И тогда он понял, что это и есть хозяйка ателье.
    Она подхватила на руки лисокотёнка и приблизилась к посетителю, сидящему в армчеаре. Теперь, вблизи, он узнал её, как всегда узнавал в любом наряде. Эти выразительные чёрные глаза, вопросительно-поднятые ресницы, задорная чёлка и хрупкие руки с тонкими пальцами явно принадлежали Линде Аувербах.
    Увидев Иоганна и  бегло осмотрев его джинсы и ковбойку, Линда, видимо, сразу поняла, что это -  не её клиент. И строго спросила:
    - Вы из газеты? Журналист?
    Он молча кивнул. Зачем скрывать очевидное?
    - Тогда вы, наверное, Иоганн Кролас?
    - Да, но почему вы меня узнали? – спросил он.
    - Просто, я читала все заметки о себе, какие мне попадались. Везде – сплошные помои. И только Иоганн Кролас всегда писал обо мне с плохо скрываемым интересом и симпатией.
    Иоганн слабо улыбнулся.
    - Как вы меня нашли? – спросила Линда. - Не скажете же вы, что попали сюда случайно?
    - Не скажу, - ответил он двусмысленной фразой.
     - Понятно. Впрочем, не важно. С сегодняшнего дня, я не против публики и репортёров. По одной простой причине: за мной следят. А я не хочу просто взять и внезапно исчезнуть.  Да ещё и так, что меня никто искать не станет. Пройдёмте ко мне в гостиную… Я  дам вам интервью.
    По тому, как нервно она поглаживала лисокотёнка, Иоганн понял, что Линда была взволнована не на шутку. Он последовал за ней, в небольшую комнату, в которой автоматически зажёгся свет. Сел там за столик. Затем  достал из кармана небольшой прибор, положил перед собою - и нажал на  кнопку активации. На минуту у них обоих заложило уши, а потом всё стало по-прежнему.
   - Что это? – спросила Линда.
   - Вы не знаете? Никогда не пользовались? Это гиперблокиратор «Секрет». Мы, журналисты, нередко пользуемся такими игрушками, когда хотим, чтобы о нашей беседе никто не узнал. Такое устройство блокирует всё, что создано подслушивать и подсматривать.  Вдобавок, включает вероятным соглядатаем «фон»: видимость или слышимость какой-нибудь звуковой или визуальной заставки. У меня, например, фонит ругань и показ зверского мордобоя. А настоящий разговор им станет не слышен. Мы часто прибегаем к этой «штучне», ведя с кем-нибудь, к примеру, финансовый договор о неразглашении…
   - Предельно понятно, - Линда поморщилась. - Вы хотите шантажировать меня тем, что знаете мой адрес.
   - Нет, вы не так меня поняли. Я не буду требовать с вас денег за моё молчание. С вами я хотел бы поговорить секретно для вашей же безопасности. Я помещу в газету только те сведения, которые вы разрешите разместить…
    - Ладно… Тем более, что даже свой адрес я отныне не скрываю. Итак, я уже сказала, что за мной следят. С недавнего времени. Следят постоянно, как только я выхожу куда-нибудь. Даже сейчас, за мной следовали неизвестные… Знаете ли, я всегда была смелой, пускалась в странные развлечения…
   - Вы играли с огнём…
   - У меня была защита: люди моего дяди. Телохранители. Он всегда меня охранял… И баловал. И ловко уводил от всяческого преследования. Но сейчас… Определённые структуры Города всё-таки вышли на меня. И мне очень страшно, - голос Линды задрожал.
    - Вы боитесь их? Тех, кто начал следить за вами?
    - Да, я их очень боюсь. В особенности, когда они на меня смотрят. Прямо в глаза.
    - Как они выглядят?
    - Ничего особенного. Бритоголовые. В серых плащах из кондиционфлэша, с капюшонами... Но, можно ли вам верить? Вы действительно Иоганн Кролас?
    И тут из-за плеч Иоганна слетел сидевший в тени и до этих пор  не замеченный Линдой вран.
    - Вер-рь ему. Он – честный пар-рень. Он – Кролас. Это я говорю. Враны никогда не врут.
    - Откуда у вас -  вран?! – удивилась Линда.
    - Я его выбрал, - ответил вран за Кроласа, а затем добавил:
    - Я сразу догадался, из какого ты племени.
     - А я этого сама не знаю, - смутилась Линда. - Я из каких-то дальних пейзан, наверно.
    - Из дальних пейзан? – Иоганн подскочил как ужаленный. - Да мыслимо ли это? В места, далеко отстоящие от Города – не добраться! Так, во всяком случае, считают все, с кем мне приходилось беседовать.
    - Она из народа, зовущего себя дриммерами…  Большинство из них имело в предках цыган или евреев. Дриммеры известны тем, что исповедуют религию Кар-рлоса Кастанеды, - уточнил вран.
    - Никогда не слышала ничего подобного, -  серьёзно и грустно сказала Линда. - Помню смутно отца и мать, их друзей – в лесу... Они стоят, образовав круг, и занимаются чем-то, что они называли «крутить пассы». Ещё, они много внимания уделяли снам, - и Линда будто силилась вспомнить ещё что-нибудь.
      - Это – кастанедовцы, - уверенно закивал вран, - дриммеры. То есть, сновидящие.
     - Я вспомнила... Точно, у моего отца был вран. И враны действительно не врут. Это мне сказал отец, - тихо добавила Линда.
    - Ты помнишь врана? - обрадовался Тенгу.
    - Смутно. Как и всё детство. Как ты узнал, что я из дриммеров? – спросила Линда.
    - Я узнал тебя… Ещё раньше, по одной твоей песне, - хрипло сказал Тенгу. И вдруг запел:

          Ты не бойся в чернейшей ночи
           Шагов за спиной,
           Ты не бойся смотреть смерти в лицо,
Когда выходишь в полёт.
           Ты не бойся! Вчерашним врагам
           Не сравняться с тобой,
           Ты бежишь в подворотне быстрей –
           Прямо на взлёт.

           Электрических нитей цвета,
           Непонятных пространств.
           Ты уже совсем растворился
           Среди фонарей…
           И зовёт тебя утро неслышно
           Далёких мытарств,
           И зовёт тебя ночью, во сне,
           Город дождей.

  Было странно слышать, как поёт вран. Хотя, он пел без своего обычного подкаркивания, ровным, но сильно дребезжащим, и каким-то картавым голосом.
   - Я... Часто напевала эту свою песню, но без слушателей. И никогда и нигде её не записывала. Откуда ты смог узнать эти слова?
   - Я - вран. А все враны - мыслестранники. Твоя песня витает над этим городом, где никто больше не знает про Город Дождей... Город Рэйн...
   - Я не знаю, откуда именно я родом. И где это место, и как туда попасть... Я назвала его Городом Дождей, - взволнованно сказала Линда.
- Он снится тебе, этот Город?
- Да. Я попадаю туда... во снах. Но, сейчас это не важно, - сказала Линда, немного помолчав. - У нас мало времени. Пора приниматься за дело.
    Потом, Иоганн стал записывать, а Линда диктовать свои ответы. Они и не заметили, как совместными усилиями  настрочили заметку. Линда всё говорила и говорила, а Кролас вручную записывал и потом согласовывал с ней уже написанный текст. Писал о том, что Линде вполне хватало денег, зарабатываемых ею в своём визаж-ателье, где практически всё она делала сама. Или, в случае большого притока желающих, приглашала к себе временами пару работниц, швей. Линда сама разрабатывала клиенту образ и стиль, шила одежду, создавала мелкие аксессуары. А также, могла сделать причёску, стрижку, побрить или уложить бороду… Практиковала многое, в том же духе: для создания имиджа, занималась удалением или наращиванием  волос, татуажем, боди-артом, прокалыванием ушей для серёг, пирсингом, прокалыванием носов для вставки колец, плетением косичек, подбором маски-лица,  цвета глаз, ресниц и бровей, покраской зубов и филигранной росписью ногтей. Она была специалистом весьма широчайшего профиля, а представлялась клиентам под странным именем Госпожи с Запада. И никто из них ещё ни разу не заподозрил в ней скандально известную певицу: ведь она говорила и вела себя здесь совершенно иначе.
    Итак, в деньгах абсолютно не нуждаясь, Линда попала на «Пупси-Бест» просто ради какого-то разнообразия в своей монотонной жизни. А ещё потому, что в голову ей  приходили песни. Она имела хороший слух и умела играть на нескольких инструментах. Но пошлость конкурса стала настолько её раздражать, что под  конец она выкинула фортель, сымпровизировав скандальную песенку…
    В поведении, в манере держаться, в словах Линды Кроласу почувствовалась какая-то затаённая грусть. Одиночество. Растерянность человека, вынужденного постоянно заниматься не своим ремеслом.
    Линда рассказала ему, уже  не для печати, что это занятие, ведение дел ателье, ей поручил некий дядя Ося. Это был человек из клана торговцев. Дядя Ося признал её своей родственницей и пристроил к визаж - делу, предварительно пригласив мастериц для её обучения.  Когда Линда, неожиданно для себя, оказалась в Ростове, он помог ей выжить в этом городе. Сам дядя Ося с головой погряз в торговых делах. Иногда полулегальных, а иногда -  даже выходящих за грань. Сейчас он являлся маклер-бароном среднего  ранга и жил в  Батайском районе Ростова.

    В будущей статье Кроласа, они намеренно указали даже адрес Линды: вернее, название её ателье, ну, а его адрес вычислить было не сложно. А также, провозгласили якобы её желание контактировать с  любым казино или молодёжным мюзик-клубом… Потому, что терять ей было уже нечего: хуже, чем интерес «серых», не было в городе ничего.  Кролас был в этом абсолютно уверен: он сам  с этим сталкивался. Два года назад пропал  его  сосед по лестничной площадке, медик по образованию. После того, как поначалу за ним таким же образом начали наблюдать  «серые».
     Поглаживая лисокотёнка, которого она назвала Кари, Линда просила закончить заметку о ней фразой о том, что она согласна участвовать во всех культурных массовых мероприятиях города. 
А потом, она проводила незваного гостя до дверей своей комнатки и  подала  ему на  прощание бледную узкую руку.
    - Боюсь, всё это поздновато, и  за мной придут уже этой ночью. Вас тоже могут задержать по  дороге, и  эта заметка в  печать вовсе не выйдет, - и Линда грустно улыбнулась.
- Надеюсь, что нет, сегодня вас ещё не посмеют тронуть. У вас, в конце концов, какая-никакая охрана наблюдается. Позовите ребят своего... как там? Дяди Оси, - сказал Иоганн.
- Мой охранник, при входе, если что, вызовет целый отряд; они совсем неподалёку. Но, я не хотела бы этой бойни: все торговцы Города - против серых... А такая заварушка легко может начаться. И, полагаю, серые всё же победят. 
    На фоне  огромного окна-иллюминатора, зашоренного сейчас непроницаемым супер-покрытием, изображающим звёздное небо, Линда была хрупкой и беззащитной. В своём чёрном  облегающем платье, с огромными печальными глазами, она казалась девушкой, сошедшей с древнего киноэкрана. 
    Иоганн сфотографировал  её с помощью редакторского микроскотча.
- А сейчас, возможно, они уже пронюхали, что у меня - посетитель, и явно не клиент ателье. В таком случае, вас снаружи уже поджидают, - взволнованно сказала Линда. – Охрана дяди Оси имеет инструктаж охранять только меня. Не думаю, что вам грозит большая беда. Но, они вполне могут просто поймать и продержать вас в заточении… До тех пор, пока не добьются от меня всего того, чего хотят.
- А чего они хотят?
- Не знаю. Но, серые следят за мной неотступно, где бы я ни находилась. Сюда пока что не заходят. Но, если заглянут… Боюсь, что тогда произойдёт что-то страшное. И потому, я не говорю:  до свидания. Скорее  всего, прощайте, - и она закрыла лицо руками, скрывая предательские слёзы.
   - Я прорвусь… И моя заметка выйдет. Это я обещаю, - сказал Кролас тихо. - Им не останется ничего другого, как смотреть издали на вас, ваших поклонников и репортёров… Давайте, сделаем так, чтобы вас потом всегда окружала толпа.
   - Тогда… Вам надо спешить. Пока они  не решили посмотреть, кто же у меня в гостях, - сказала Линда, сама содрогнувшись от такого предположения.
   Кролас вышел из гостиной в полумрак визаж-холла, с его светящимися витринами. Пока он пересекал его, направляясь к фойе, сбивчиво объяснял врану:
  - Тенгу, если серые ждут снаружи и попробуют меня задержать, надо будет всеми силами пробиться на волю. Уйти от них, любой ценой. На кону стоит не только моя свобода, но и жизнь Линды. Без моей статьи, она вскоре, и совершенно незаметно, исчезнет. Вряд ли, из ателье. Но, она же не сможет совсем не выходить, нигде не бывать... А они подкараулят удобный момент. Серые – это ужас города. Кого забирают к себе серые – того больше никто не ищет. Бесполезно искать. Будто, и нет такого человека: ни по документам, ни в печати нет о нём никакой информации. Для этого есть у серых, по всей видимости, свой рычажок… Он называется страх.
  - А если, твоя статья выйдет, что это меняет?
  - Если исчезает простая хозяйка ателье - это одно. А, если широко известная обществу персона - совсем другое. Чем больше известность человека, тем более он защищён. Лицам, широко известным - можно почти всё, только у них есть права, и только с ними можно поступать по писанным законам, а не по не прописанным нигде понятиям.
  - Если прорываться – давай, потор-ропимся! – провозгласил вран, когда Иоганн подходил к фойе. - Шнур-руй калоши! – и он указал клювом на флайеры в гиперпакете, оставленные здесь, неподалёку.
   Кролас мгновенно понял, что имеет в виду хитрая птица: именно сейчас – и шнуруй… Вытряхнув флайеры, Иоганн всунулся в них ногами и стал разгоняться прямо в фойе. Одновременно, он на  ходу превращал свою внешность во что-то непотребное…  На голову надел, как пилотку, уменьшенный благодаря трансформации гиперпакет. Лицо закрыл супер-очками из пластцеллюлозы, с защитной флюоресцирующей плёнкой. Затем, засунув врана к себе под плотную жилетку, он натянул перчатки. И, проехав на флайерах всё фойе, Кролас сразу, после того, как автоматически распахнулись прозрачные двери, круто взмыл вверх…
   И весьма вовремя. Поджидавшие его струи песка, удушающий запах  газового баллона «Ромашка-4» и зубы собакокрысы его не  зацепили.
    И… начались гонки… Да, вот так, по-сумасшедшему, летал он только в лихой ранней молодости. Тогда, только что освоив флайеры, он отправился с друзьями ночью в дальний киоск за пивом.  А их рожи почему-то сильно не понравились полисам.
   Несясь на максимальной высоте флайера  - на уровне  второго этажа - и маневрируя: огибая столбы и деревья, - Иоганн, вполоборота назад, заметил, что за ним несётся литл-бус класса «Сфера»… Махина огромной скорости и маневренности.
   - Недетски запульнут они по мне сейчас тихими разрядами, - сказал он давно выпавшему из жилетки и летящему рядом с ним врану.
    Но, вскоре долетев до ближайшего спасительного подъёма на второй уровень, он побежал по движущейся вверх скайт-лестнице, не снимая флайеров и разгоняясь до предела. По этой же лестнице, чуть ниже, следовал литл-бус,  который не смог передвигаться вверх по грузовому подъёму и ехал лишь со скоростью эскалатора. Возьми он подъём нахрапом, то мог бы, вероятно, при этом просто снести лестницу напрочь. А так, его не слишком быстро несла вверх образовавшаяся скайт-платформа… И пара собакокрыс внутри буса с напряжением ждала высадки.
   Кролас, при завершении скайт-лестницы уже летел над ней на флайерах, предварительно разогнавшись. Там он резко взмыл вверх, над горизонтально движущейся гладкой платформой. К ней немного дальше подходили тьюб-эскалаторы верхнего,  вертикального, подъёма. Но, к ним он не полетел, а вместо этого, Иоганн сделал совершенно невозможный трюк, достойный лихого фильма… Не достигая эскалаторов подъёма, он подорвался вверх, аж до «потолка»: платформы второго уровня, - и там перевернулся в полете вверх ногами, для чего размагнитизировал  на мгновение флайеры… А потом… поехал, вновь разгоняясь, прямо по низу моста-автострады, включив на время полное заземление флайеров: их пристыковало при этом к ближайшей поверхности. И, как муха, вниз головой по потолку - так и он заскользил, прямо по потолку, высоко над «Сферой»: литл-бусом, что выехал следом за ним на платформу первого яруса. Набрав бешеную скорость, Кролас снова размагнитизировал флайеры и оторвался от потолка второго яруса, срулив в сторону и перевернувшись в полёте снова вниз ногами. И, как летящий вдаль ангел, полетел над вечерним Ростовом, на огромнейшей высоте… А город внизу приветствовал его сияющими афишами и мигающими шорами.
     - Парю над городом,  как ангел в последний день творения. Или, как демон, дух изгнанья… Впрочем, ни ангелы, ни демоны не удирают от литл-буса  класса «Сфера» и не ждут того, что вот-вот разобьются, - проорал он, испытывая, как ни странно, высочайшую эйфорию.
    - Видел бы ты сейчас своё лицо! – каркнул пролетающий рядом вран. - Мечтательно-идиотское.
    - И тормознутые мозги, - поддержал его сам Кролас, совершенно обалдев от ситуации.
     Он летел, совершенно не управляя флайерами. Как ими управлять в таком положении, в безнадёжном полёте? Иоганн не знал, предусмотрен ли совет на эту тему в инструкции по технике безопасности к флайерам… Вран вывел его  из прострации:
- Садись на крышу, дур-рень! Планир-руй!
- Я разобьюсь!
- Нет. Достигнешь нор-рмального для флайер-ров расстояния до повер-рхности - и сможешь снова ими управлять! - заявил вран.
   Действительно, автоматически, постепенно, сбавлялась скорость полёта разогнавшихся флаеров. И высота полёта тоже. Приближалась земля. А ещё скорее - приближались крыши. Оставалось только снова начать управлять флаерами, которые становились снова относительно послушными. И координировать приземление. Впрочем, полностью такую дикую скорость сбить не удалось, но Иоганн хотя бы довёл её до приемлемых пределов, пролетев, сколько смог, забирая вправо.
     Он относительно мягко опустился на большую крышу. И сразу опознал её. Это могла быть только крыша исследовательского мединститута… Поговаривали, что именно здесь проводили опыты по клонированию.
     На крыше, к счастью, располагался небольшой бассейн и парк отдыха с цветами. Также, били великолепные фонтаны с подсветкой. К счастью – это потому, что, впишись он в голую крышу, а не в бассейн… Всё же, было бы намного хуже. А так, он приземлился аккурат в воду.
 
    Иоганн вылез из бассейна. Снял флайеры, а также снял и слегка отжал джинсы. Водоотталкивающий материал журналистской жилетки спас содержимое его карманов.
    - Я тебе уже говорил, что ты – крутой парень? – хихикнул вран. 
    Система лестниц из металлопласта, спусковых эскалаторов и лифтов была довольно сложной и запутанной. Опять-таки к счастью, институт не был приостановлен совсем даже ночью. Попадались отдельные сотрудники.
     Кролас с наивностью идиота показывал им свой пергазетный пропуск второй категории и просил дать интервью об их работе. Некоторые просто отмахивались от него, другие – посылали подальше. Пока, наконец, не попался строгий дядька, который и вовсе рассердился и препроводил нежелательного здесь представителя прессы к выходу и практически вышвырнул его на газон… Не задаваясь особенно вопросом о способе проникновения на территорию секретного института мокрого журналиста: «Ох, уж эти мне газетчики!».
  Оказавшись на газоне между фосфоресцирующей урной и лавочкой из пласторганики в форме бревна, Иоганн отряхнулся и, наконец, возрадовался жизни. А потом поспешил к ближайшему подъёмнику, чтобы поймать нужный бус и, наконец, добраться до родимого Газетного переулка.
    И только уже трясясь в бусе, журналист Кролас, наконец, заявил:
    - Кажется, я жив. Но, очень голоден. Зверски хочу жрать!
    - Я, между прочим – тоже, - ответил ему вран.
    Поэтому, оказавшись в Пергазетном, они сразу направились в ночное редакционное литкафе, а там - заказали сэндвичи с анчоусами, пампасы и пачку «Вечернего Ростова». Затем Кролас сел за столик и вновь перевёл дух, с удовольствием следя за танцевальными па начинающих репортёров, ритзибоев, их гёрл и аск-партнёрш.
    Играла приятная, лёгкая музыка, под которую он, уже полностью высохший, строчил заметку на купленном здесь же пресс-папире с помощью микронаборщика 10-й модели, позаимствованного у знакомого ритзи Сашки.
    «Микроб» заедал и барахлил на каждом пятом слове - да ничего, и так прокатит…
    Вран снова притворился попугаем. И, поклевав немного из тарелки, теперь чистил пёрышки.
    Вот в эту-то идиллию и влетела Зинка Исламбекова.
    - Кролас, душка, спасай! Завтрашний номер – горит… Нет хватает целой полосы… Не выйдем завтра – не будет премиальных. А я на углу универшопа присмотрела такие туфельки! Просто обалдеть,  - проорала она.
    - Ой! Что это? – встрепенулась вдруг Зинка, поглядев на «попугая».
    - Мой новый друг, - ответил ей Кролас, не покривив душой.
    Исламбекова глубоко вздохнула, выпучив глаза. Но, ничего ему не сказала. В конце концов, каждый из редакции имел свои странности. Не криминал.
    - Ну да… Пикассо, например, с броненосцем везде ходил, - через некоторое время, задумчиво пробормотала Зинка себе под нос. А потом выхватила Иоганна из-за столика и куда-то потащила…
   - Сальвадор Дали… С большим муравьедом, - слабо возражал Кролас, повинуясь Зинке.
    В общем, конец статьи он дописывал у Феди в наборно-верстальной компании. Не хватало ещё немного текста, чтобы заполнить пустоту, и приходилось сочинять на ходу и доливать «воды». И при этом, его пихали и тискали со всех сторон, а  импульсивная Зинка без конца расцеловывала Кроласа в обе щеки. Всё это время, снизу доносился какой-то жуткий джаз.
    Зато потом Зинка с одним из её приятелей, водителем редакции, парнем меланхолично-отстранённого вида,  довезла Иоганна на пергазетном афишном  бусе до самого дома. По пути они, к тому же, сдали прокатные флайеры. Зинка собственноручно впихнула Кроласа в подъезд его дома, видя, в каком он состоянии.
   - Приятно, когда о тебе кто-то заботится, - подумал вслух уставший и замотанный за день Иоганн. Да, не каждый день ему выпадала честь проехаться на элитном транспорте первого яруса… Который передвигался по городу со скоростью черепахи.