Глава 5. Кафе Старая Прага

  Поздним вечером, Шнобель пошёл в ту комнату в монастыре, в которой переодевались монахи, когда по делам выходили в Город. Там он облачился в абсолютно чёрный строгий костюм с чёрной же рубашкой и нацепил на карман пиджака недавно сорванную на подворье красную розу. Но бутсы одел совсем не элегантные: бронебойные, прочные, с плотной рифлёной подошвой. Затем Пещерник распустил свои длинные волосы, которые собирал обыкновенно в хвост, и завил их в локоны. А после, сделал на них напыление чёрным лаком. После этого, он обвёл глаза чёрной тушью, набелил лицо до мёртвой бледности и накрасил губы чёрной помадой.
  - Эх, жалко, нет у вас тут накладных клыков, как у вурдалака, - посетовал он одному из тех молодых монашков, что наблюдали за его манипуляциями.
  - Это - почему же? Имеются, - ответил тот.
  - Да, интересные, однако, бывают в монастырях порядки, - захохотал Шнобель.
  - По случайности, конечно. Ведь, нам жертвуют иногда скопом разную одежду и аксессуары. Кидают в специальный, установленный на улице ящичек. А там, в карманах попадается всякое. Поищите в комоде, что стоит в углу.  В верхнем ящике, - указал монашек.
  Пещерник выдвинул ящик и выбрал подходящие вставные клыки. Там, действительно, встречалось всякое: кольца, броши, очки, косметика и прочее.  Недолго думая, Шнобель взял отсюда ещё и массивное кольцо с зелёным камнем, которое подошло ему на средний палец.
   Принарядившись таким образом, он вышел к ожидавшему его в гостевой комнате Генриху. Там он зачем-то прихватил со стола и взял с собой, во внутренний карман широкого пиджака, плоскую пластиковую бутылку с газировкой. Порывшись в собственных вещах, также вынул оттуда несколько пакетиков концентрированного вишнёвого сока и тоже запихал в свою небольшую сумку на длинной ручке. Туда же отправился и газовый пистолет, наспех заряженный "Ромашкой - 4".
  - М-да...Ну ты и оделся! Теперь - понятно, почему ты не хочешь пройти через церковь. Действительно, ни к чему лишний раз народ шокировать. А куда мы едем? - спросил  Генрих, ожидающий у входа и готовый к поездке.
  - В ночной клуб "Старая Прага". Ты ведь меня повезешь?
 - Где это? В центре?
 - Да.
  - Подвезу. А потом, в определённое время, буду ждать в условленном месте. Например, в три. Ты управишься к трём?
- Думаю, что управлюсь. Мне просто договориться о следующей встрече - и чтобы, на его работе. Только, не знаю, во сколько там, в кафе, объявится этот чувак. Ну, и посидеть с ним придётся немного. Он там - завсегдатай, в последнее время.
- Только, постарайся не опаздывать.
  - Вроде бы, времени - с большим запасом. Но, давай, на случай всякого, набьём ещё и вторую стрелку. Запасную, на утро. Если вдруг, у меня не срастётся вовремя добраться.
  - Хорошо. В шесть - буду ждать там же. Но, ни минутой позже.

   Когда они выехали, было уже совсем темно. Поэтому, никто не смог бы заметить в темноте, как машина с выключенными фарами, заворачивая за угол, лихо подскочила и... вдруг, внезапно, исчезла в воздухе. "Материализовалась" она уже поближе к центру Ростова. Там, включив через некоторое время фары, эта же машина въехала на скотч-фло и поднялась на второй ярус, где понеслась с лихой скоростью. В обговорённом заранее месте, Генрих остановился и высадил Шнобеля. Тут был один из спусков на пешеходную зону, на так называемое «граунд-фло». Шнобель, закрыв двери машины, сразу же вставил накладные клыки и бодро зашагал к эскалатору, спускающему вниз пассажиров.
    Ростов мигал многоцветной мишурой огней и сиял подсветкой зданий. Ночной клуб "Старая Прага", в который направил свои стопы Пещерник, был известным для граундфлошного тусняка местом, где собирались так называемые "вампиры". У Шнобеля был один знакомый, которого он знал как просто Гошу. Он постоянно тарился на мюзик-точке, причём исключительно убойной "готикой". И с ним Пещерник несколько раз посещал «Старую Прагу», по рекомендации этого «бывалого вампира»: конечно, для приобретения новых связей и клиентов, любителей определённого музыкального стиля. Именно Гоша, как совершенно случайно прознал Шнобель, работал в институте клонирования.
   На входе в "Старую Прагу", сияющую ослепительными огнями, стоял швейцар в ливрее. Он осуществлял фейс-контроль и решал, кого пропустить, а кого оставить за дверью. В последнем случае, ему нередко помогал стоящий с ним рядом вышибала. Швейцар был плюгав и лыс, с острым взглядом и тонким носом, а вставленные им клыки были очень и очень длинными. Вышибала - здоровенный детина в чёрном костюме без излишеств, был коротко стрижен, а веки его глаз до бровей были накрашены чёрной краской.
 Мимо Шнобеля, опережая его, пролетела на флайерах девушка, одетая ведьмой. Она лихо развернулась у самого носа швейцара и притормозила неподалёку. Подойдя к швейцару, она представилась:
  - Леди Старз!
  - Проходите! Вас давно уже ждут! - сказал швейцар заученно. Эту фразу он повторял всем, прошедшим фейс-контроль.
   Следом за девушкой, к дверям подошёл и Шнобель и пробормотал первое, что пришло ему в голову:
  - Сумрачный Гость!
  - Проходите! Вас давно уже ждут! - ответил швейцар с теми же интонациями. Это означало, что Шнобель им тоже допущен на вечер.
  В фойе Пещерник расплатился и взял совершенно жутко оформленный проходной билет, украшенный черепами и вурдалаками, с клыков которых капала кровь.
  Внутри царил полумрак. На шорах красовались великолепные виды старой Праги. В бокалах у многих была налита красная жидкость цвета крови - коктейль "Кровавая Мэри", от которого напрочь улетала крыша. При заказе, официанту надо было заказывать "стакан крови" – и  тогда, он подавал этот коктейль. Здесь было принято непременно покупать эту бурду и не спеша тянуть её через соломинку.
За столиками меж колоннами, слева, рассаживалась только самая респектабельная публика. Там сновали официанты и обретались самые богатые клиенты, которые здесь заказывали музыку.  Публика попроще или танцевала под музыку в самом центре зала, или  "отвисала" справа, у стены, за барными стойками.
 Шнобель подошёл к свободной, ближайшей от выхода, стойке и стал, почти упёршись спиной в стенку. Посмотрев по сторонам, он осторожно, не привлекая внимания,  пододвинул к себе чужой пластиковый стакан из-под "Кровавой Мэри" с торчащей из него соломинкой. Незаметно спустил его под стол и налил туда газировки из своей бутылки. А потом, высыпал туда же пару пакетов растворимого вишнёвого сока. Осторожно размешав содержимое соломинкой, он поставил стакан на стол. И теперь делал вид, что посасывает напиток и потихоньку «прибалдевает». При этом, взгляд его плавно скользил по окружающей публике, выискивая здесь Гошу.
   Одеты посетители заведения были неброско, в основном в чёрное; но степень закрытости одежды, её покрой и стиль были весьма разнообразны. Использованная  косметика тоже не отличалась многоцветием: в основном, губы и ногти в тон одежде, а лица - набелены. Никто здесь принципиально не носил крестиков и даже любых серебряных украшений.
    Шнобель осмотрел потихоньку всех. Нет, Гоши не наблюдалось. Во всяком случае, пока. И тогда, Пещерник на время "затаился", то есть как бы замер в углу, не делая лишних движений и не привлекая к себе внимания.
    В это время, игравшая в салоне музыка прекратилась. В центр зала вышла ведущая, хрупкая девушка с чёрными волосами, намасленными и, что называется, «зализанными» назад. Её глаза, с накрашенными чёрными тенями до бровей и длинными "стрелками", фосфоресцировали в полумраке помещения светящимися линзами. Длинное чёрное полупрозрачное платье, обнажающее сзади спину, облегало и подчёркивало худобу.
  Все танцующие временно отошли к стенкам, стойкам или креслам за столиками.
  - А сейчас, перед вами, достопочтенная публика, выступит величайший пианист нашего времени, маэстро Альберт! - объявила ведущая, в имени маэстро делая ударение на букву "а". Все бурно захлопали.
  К роялю вышел очень высокий, худой парень с распущенными, до пояса, прямыми чёрными волосами и печальным взглядом. В глаза Шнобелю бросились тонкие, костлявые пальцы пианиста с чёрными длинными наманикюренными ногтями. Пещерник знал, что пианисты обычно стригут свои ногти, они им мешают.
  «Интересно, как он будет играть… Своими когтями?» - подумал Пещерник.
   Тем временем, в полной тишине, пианист сел за рояль, приподняв фалды чёрного пиджака. Затем он совершенно спокойно и методично снял с пальцев свои чёрные накладные ногти. Каждый ноготь пианист засунул в индивидуальный чехольчик на нагрудном кармане. Из этого кармана также высовывался край ослепительно-белого носового платка.
    В зале захлопали и засвистели.
    После этого, Альберт порывисто встряхнул головой, откинув назад свои длинные волосы - и заиграл.
  Играл он виртуозно; его длинные пальцы так и метались по роялю с необыкновенной скоростью. А сам он, не глядя на клавиши, устремился взглядом в пространство перед собой, в чёрную лакированную поверхность рояля.
   Когда замолкла последняя нота, послышались возгласы: "Браво! Бис!" - и бурные аплодисменты. Захлопал и Шнобель. Ему понравилась музыка.
  Ведущая в чёрном вынесла канделябр со свечами и поставила на рояль. Весь искусственный свет в помещении моментально был выключен. Остались только свечи: те, что на рояле, а также подсвечники со свечами на каждом из фешенебельных столиков, которые зажигали сами посетители. Свет стал неровным, загадочным; зал тонул в полумраке. Ни очертаний огромной пентаграммы, украшавшей пол в центре зала, ни  людей, теснившихся у стоек или у стены – теперь видно не было. К тому же, зал наполнился одурманивающими благовониями.
  Маэстро исполнил ещё несколько музыкальных композиций, так же ослепительно-прекрасно. Затем, как только он прервался, послышалось несколько голосов из респектабельной части зала:
  - Маэстро! Пожалуйста, исполните "Моя любовь"!
  Музыкант мрачно улыбнулся, проиграл долгий, романтичный проигрыш, и вдруг запел, сам себе аккомпанируя на рояли, приятным бархатным голосом:

    - Моя любовь, тебя я не увижу,
     Лишь может быть -
     Как летнюю грозу,
      как солнца луч:
      в прекрасном сне....
     Моя любовь, под свет луны
      припомню я
      Таинственный закат,
      И твой испуг -
      В тиши ночной...

  В это время, рядом со стойкой Шнобеля, который так и стоял за ней, у самой стены - пристроились две незнакомки. Их силуэты лишь угадывались в слабом освещении: девушки теперь слегка перекрывали Пещернику вид на маэстро.
  И вдруг, по окончании песни – будто налетел искусственно созданный ветер, и одновременно затухли все свечи в зале. Наступила полная тьма. Лишь над баром и окошком, в самом конце зала, около которого посетители отоваривались различными блюдами, слегка фосфоресцировало зелёным. Где-то завизжали, где-то завыли - и вот снова вспыхнуло верхнее освещение, но теперь оно было слабым, мерцающим и придавало окружающему странный эффект равномерного полумрака.
   Маэстро за роялем уже не было. Он будто растворился вместе с темнотой…
   Девицы, что остановились рядом, теперь и вовсе развернулись и обосновались за стойкой Шнобеля. И оказались вполне миловидными. Обе с огромными глазищами: одна посверкивала люминесцентными линзами поверх зелёных,  другая – поверх карих глаз. И обе - с роскошными ресницами, быть может, накладными... Длинноволосые, если  только не нарастили свои чёрные, вороные шевелюры. Или же, сделали напыление такого лака, как и у Шнобеля. Одна из незнакомок была одета в чёрные джинсы и чёрную майку с довольно весёленьким изображением скелета, а на другой была золотистая цепочка, будто бы сделанная из соединённых между собой маленьких черепов,  и короткое чёрное платье с длинными рукавами. Девушки синхронно пили "кровь" из высоких бокалов, невзначай показывая устрашающей длины накладные ногти.
   Как раз в это время, Шнобель заметил Гошу: он, по-видимому, вошёл в зал как раз во время затемнения - и потому, не смог сразу отыскать дорогу к стойкам. Он застыл неподалёку от входа, около самого кончика прочерченной на полу пентаграммы, и устремлял взор туда, где до недавнего времени находился маэстро Альберт.
  Неожиданно, одна из девушек, стоявших рядом со Шнобелем, замахала Гоше поднятой вверх рукой.  Тот увидел её и сразу направил стопы прямо к ней, растянув губы в глупой улыбке.
   Этого Гошу Шнобель знал не слишком хорошо. Он, вроде, был немного старше Пещерника, но точный его возраст никто не называл: а внешне, Гоша был весьма неопределённого возраста. Не высокий, но и не маленький, не худой и не плотный, со слегка мелковатым и круглым лицом в лёгких конопушках. Его серые глаза были невыразительны, а светлые от природы волосы почти неприметны на фоне уже довольно большой ранней лысины, начинающейся со лба. В целом, Гоша не был привлекательным,  но не имел и отталкивающих, неприятных черт. И ему удавалось быть и застенчивым, и до крайности болтливым… Одновременно! Гоша любил балагурить и совершать смешные и опрометчивые поступки. Кроме всего прочего, он «увлекался магией» и «учил заклинания», о чём спешил сообщить каждому встречному.
   Сейчас волосы Гоши, конечно, соответствовали устоявшимся правилам данного заведения: он был в чёрном парике и одет примерно так же, как и Шнобель. Только, вдобавок, под мышкой он зажал снятый с головы цилиндр. В одной руке у него была трость с белым набалдашником в форме головы собаки, а в другой - красный пьянящий напиток, купленный в окошке, у входа.
   Когда Гоша вплотную приблизился к стойке, за которой стояли Шнобель и девушки, одна из них – та, что призывно помахала ему рукой, спросила:
  - Где вы потерялись, Бельфегор?  Давно я что-то вас здесь не встречала.
  - Дорогая леди, - сказал Гоша, приближаясь и обнажая в улыбке накладные клыки. - Рад вас снова видеть! О! А это - кто! - Гоша даже приостановился от удивления. – А ты здесь какими судьбами, Шно... То есть...
  - Асмодей! - представился тот.
  - Давно не виделись, Асмодей! - Гоша уже протиснулся за стойку, оттеснив немного одну из дам и оказавшись между нею и Шнобелем. - Как у вас с музоном? Новинки есть по моей теме?
  - Да, конечно! "Готический собор" группы Квазимодо и "Девственность Нахемы" Безумного Дзи, а также...
  - Бельфегор, может, ты представишь нас своему приятелю? - спросила та, что в майке.
  - Ты на него запала, дорогая? - театрально удивился Гоша. - Как ты слышала, его зовут Асмодей: это мстительный дух, занимающийся астральными боями; он вовсе не сластолюбив. В отличие от меня. Знакомься, впрочем, а там - разберёмся.
  - Леди Тьмы! - с поклоном, представилась девушка.
  - Маргарита, - улыбнулась вторая.
  - Девушки, заказать вам что-нибудь покушать? - предложил Гоша. - Жареных червей, улиток, осьминогов, тухлятинку третьей свежести?
  - Спасибо, красавчик! Нам хватит и крови. А то, снимать клыки, чтобы покушать - это так не эстетично! - с лёгкой ужимкой ответила Маргарита.
 - А я, пожалуй, закажу тухлятинки, - куражно заявил Гоша, уже порядком насосавшийся "крови": он успел высосать через трубочку уже половину своего бокала.
  Потом Гоша отошёл к дальней стойке, отделанной под чёрный дуб - туда, где тарились только посетители из самой презентабельной публики, большинство из которых предпочитали столики. За той стойкой клиентов обслуживала стриженная наголо дама, раздетая сверху до пояса, и в верхней своей части густо расписанная готическим шрифтом и разрисованная цветными каббалистическими знаками. По-видимому, отовариваться у неё считалось гораздо круче, чем  за стойкой у самой двери. У которой стоял самый обыкновенный парень: «вампир» в чёрном.
  Гоша вернулся с ещё одним, но более шикарным, бокалом "крови" и блюдом, содержимое которого было обыкновенной телятиной с овощной приправой: во всяком случае, именно так называлось бы такое же точно блюдо, будь оно куплено в обыкновенном кафе. Гоша, абсолютно не смущаясь, вынул вставные клыки и с большим энтузиазмом быстро уничтожил телятину. Затем допил первый из бокалов "крови". А девушки по очереди приложились к его второму бокалу.
  - Потанцуем?  - спросила вдруг Леди Тьмы у Шнобеля. Тот согласился. Почему бы и нет? Танцевал он виртуозно, легко попадая в рисунок почти любого танца.
  Когда он совершенно закружил свою партнёршу, а потом вернул её обратно к стойке, относительный "медляк" закончился и заиграло нечто  убойное. И тут его сгрёб в охапку Гоша, выставляя снова, вместе с собой, на середину. Вместе с ними пошла танцевать и Маргарита. Шнобель давно так не уставал, пришлось ему попотеть: оттягивались в этом клубе действительно "по-чёрному". Еще, по-видимому, "кровь" придавала энтузиазму.
  Леди Тьмы осталась отдыхать после предыдущего танца у стойки. Когда остальные вернулись и заняли прежние места, она, стараясь глядеть в упор на Шнобеля, медленно и томно высосала остаток Гошиной «крови»: до дна.
  А Шнобель, глядя на девушку, так же многозначительно выпил из стакана всю свою подкрашенную минералку. После чего, сделал вид, что его окончательно "повело" и наклонился в сторону девушки, плавно покачиваясь из стороны в сторону.
  В это время, Гоша попытался снова вытянуть их компанию  на центр пентаграммы, чтобы присоединиться к следующему танцу. Как вдруг... Под ударом ноги распахнулась дверь - и в клуб ворвалось с десяток серых.
  «Ого! Нежданчик!» - пронаслось в голове у Шнобеля.
   Окидывая окружающих ледяным взглядом, серые проследовали в центр зала. Но неформалы, что тусовались в этом клубе, были не из робкого десятка, и погром здесь приключался, вероятно, не в первый раз. Кто-то громко крикнул, возможно, условленную фразу:
  - Конец света!!! - и тут же полностью рубанулся свет… Послышался звон посуды, глухие удары - кажется, столиками-стойками, и возможно, по головам непрошенных гостей. Потом - безумные вопли, вой, душераздирающий смех… И, похоже, народ стал с боем пробираться к выходу. Как кто мог.
  - Асмодей! Хватай Леди Тьмы, а я - Маргариту, будем выбираться отсюда! – взвизгнул Гоша справа от Шнобеля.
  Как раз в это время, среди кромешной темноту вновь слабо замерцало зелёным над окошком, что около выхода.
  Шнобель сделал так, как посоветовал Гоша, только, предварительно вынув из кармана  псевдобластер, заряженный "Ромашкой - 4". Одной рукой он приобнял девушку за талию, а в другую взял выхваченное «оружие».
  Один из серых, скорее всего, а там - кто их разберёт,— схватил Пещерника в темноте за ворот рубашки, но тот отреагировал мгновенно: тут же вкатил напавшему в лицо довольно сильную дозу «Ромашки». Судя по разжавшейся руке и стуку упавшего тела - подействовало. Рядом слышались лёгкие вскрики Маргариты и меткие глухие удары - судя по всему, Гоша орудовал в темноте набалдашником своей трости.
   Шнобель с прижавшейся к нему Леди Тьмы вскоре выбрались в освещённое фойе,  а после - прорвались на улицу, первыми из их стихийного квартета. На входе швейцара уже не было: успел, наверное, куда-то смыться. А вышибала валялся на полу фойе, в стороне от центрального прохода. Он схватился за голову, и тихо мычал.
   Шнобель с девушкой задержались на  улице, у входа в «Ночную Прагу», в ожидании Гоши и Маргариты. Из дверей клуба то и дело вылетали ночные посетители, и, на полном газу, растворялись в ночи, одевая ещё в фойе флаера. Шнобель призадумался, не пора ли им тоже линять, не дожидаясь полного состава компании. Но в это время, наконец, показался Гоша, который проталкивал впереди себя Маргариту. Костюм на этом любителе ночных приключений был весьма помят, цилиндр он и вовсе потерял. Трости тоже не наблюдалось.
  - Вот проклятие! Кто-то ухватился за мою трость, и сильно тянул к себе. Пришлось отпустить. Одно утешение: хряпнулся тот чувак не слабо, - посетовал псевдовампир.
  - Линяем отсюда! - немедленно предложил Шнобель.
  - Куда?
  - Сначала - на Большую Садовую, а там - решим.

  На Большой Садовой они присели на лавочку в парке.
  - Ублюдки! Только я в кураж вошёл, - пожаловался Гоша. - Кровь в голову бьет, а тут - надо домой, и баиньки.
  - А может, двинем ещё куда? - предложила Леди Тьмы.
  - Ну да! В пирожковую, что ли? Или в кафе "Мороженое"? - хихикнула Маргарита, снимая и кладя в маленькую дамскую сумочку накладные "зубки".
  - Слушай, друже! - обращаясь к Гоше, просительно воззвал Шнобель. - Ты знаешь, я сейчас - то тут, то там обретаюсь – словом, у друзей, а свой флэт не снимаю. А то бы, всех вас сейчас пригласил к себе. А ко мне на работу тоже сейчас не завалить - там на ночь всё  запирают. Да и что там у нас… Птичьи права - лишь угол арендованный… Может, к тебе резко двинем?
  Шнобель знал, что Гоша живёт то ли с женой, то ли с любовницей, и потому к себе в гости не пригласит. Но знал он это не от самого Гоши.
  - Да ну, - заволновался тот и замельтешил глазками. - Может, в кафе какое лучше рванём, или в другой найт-клуб?
  - Не гони! В таком замороченном прикиде! - и Шнобель показал надорванный ворот рубашки. – Не пройдём фейс-контроль… А обидно же, сил нет. Работал бы я в приличной конторе… Как у нас раньше забойная точка была - на Западном... Музон бы вам поставил - закачаешься! Там даже бассейн был: рядом, в фитнес-клубе...
  - Слушайте, действительно же! Бассейн! Мне в голову мысль пришла… У нас в институте - такой бассейнчик на крыше, что просто чудо. И сверху весь город  видно, как на ладони. Ночью там купаться - просто здорово. Звёзды в воде отражаются, а вода - теплее, чем воздух... Кайф!
  - А где ты работаешь? - спросила Маргарита.
  - Т-сс, - заговорщически прошептал Шнобель. - Наш друг - действительно Бельфегор - гений изобретений и открытий, который одарит нас своей щедростью. Газуем! Без оговорок! - и, подталкивая Гошу к эскалатору, он и сам поспешил к подъёмнику. На ту линию, где ходят бусы.

  Вскоре, их тёплая компания была уже у дверей института клонирования. Проходная была закрыта, но  Гоша свернул куда-то вправо, а затем пропустил всех остальных через боковую дверь, ведущую  вниз, в подвалы. Когда они спустились, Гоша подвёл их к незаметной ржавой двери и открыл её своим ключом.
  Подъёмный эскалатор - и вот, они уже внутри фойе секретного института.
  Потом ещё несколько раз они проходили через автоматические проходные, но Гоша засовывал в них свой пропуск, и техника срабатывала. А в конце концов, он завёл всех в довольно обширную лабораторию.
  - Ну, что… Располагайтесь, - и Гоша указал своим ночным гостям на высокие деревянные табуреты. Повсюду здесь были только реактивы, приборы, аппаратура. Лишь близ дверей, у стены, ютился старенький столик и поломанный армчеар, навечно разваленный в лежачее положение. За столиком следовала старая раковина с краником. И довольно обшарпанная дверь. Скорее всего, в пуб.
  - Ну что, не передумали купаться? – спросил Гоша у девушек.
  - Нет! Зря мы, что ли, сюда припёрлись, - сказала Леди Тьмы.
  - Ага! – поддакнула Маргарита.
  - Тогда, наверх поднимемся на лифте. У входа на крышу нам другие люди могут попасться, не одни мы такие умные. А потому, смойте косметику, "зубки" снимите, кто ещё не снял… Халатики накиньте, и сойдёте внешне за сотрудников института, - и Гоша кивнул на вешалку у самой двери, где висело более десятка фирменных халатов.
  Все последовали совету Гоши: смыли косметику и накинули халаты. Он сам тоже привёл себя в более-менее естественный вид.
  - Один вопрос: вы думаете, у нас купальники с собой? – хихикнула Маргарита. – Я полагала, что на крыше в это время не будет совсем никого…
  - Там темно, - ответил Гоша. – Я отключу иллюминацию вокруг бассейна. У входа на крышу будут люди, но они в основной массе отнюдь не купаться ночью поднимаются: так, покурить или побродить по саду.
  - Эй, дружбан! Такое событие, как наш благополучный выход сегодня из «Старой Праги», полагается обмыть! Не поверю, если скажешь, что в лаборатории спирта нет… Кстати, часто у вас в этом найт-клубе такие погромы бывают? Я ведь, ты знаешь, новичок, и впервые туда просто отдохнуть пришёл, - начал Шнобель развязным тоном. – Раньше бывал пару раз, но всё по делу, стрелку для продажи товара навести – и сразу слинять.
  - Сейчас выпьем, Шноб... Асмодей, то есть. Красного вина, восьмилетней выдержки. Есть тут у меня... Бутылочка, - и Гоша полез в холодильник. -Гулять так гулять - на всю вашу стипендию, как гласит поговорка. Наш сегодняшний исход, действительно, полагается отметить. Что касается погромов - мне о таких рассказывали, но я сам ни разу ещё так не влипал, хотя частый там посетитель. Я даже решил, что про налёты - это так, легенда, для большей пикантности заведения. Ладно, давайте, выпьем. В первую очередь - за такую куражную встречу! Девочки, может, вы настоящие имена нам скажете? Для простоты. Я - Гоша. А это - Шнобель, или - Пещерник. А имени своего, совсем настоящего, я боюсь, он и сам не помнит.
  - Анжела, - представилась Леди Тьмы. - А она - действительно, Рита.
  - Вот и славненько, - Гоша вынул откуда-то снизу, из тумбочки, четыре бокала. Его глазки хитро заблестели. - Внимание - наливаю! Разогреемся перед купанием. За знакомство!
   Когда выпили ещё и за удачный побег от серых, да за ночной Ростов - то есть, полностью опорожнили сосуд - Шнобель, внезапно и картинно "сложился" в три погибели и стал пошатываться. Потом, держась за живот, медленно и, будто утратив координацию, приблизился к армчеару и присел.
  - Ой, не могу! - простонал он. - Что-то, совсем дурно стало.
  - Ну, парень, крупно тебе не повезло! Девочки только разогрелись, - шепнул, подойдя к нему вплотную, Гоша. - Что, в первый раз «кровь» пил? - спросил он громче.
  - Да, - простонал Шнобель.
  - А-а! - протянул Гоша. - Помню, как меня корёжило после первого приёма… Дома, слава богу. А мы тут – ещё и вина сверху... Уж не знаю, чего они в эту «Кровь» добавляют. Хорошо она вставляет, да энергии сильно прибавляет, но вот пить её в первый раз... Помню-помню. Откат у неё совершенно жуткий. Так что, ты, братан, не обессудь. Я и девочки - купаться пойдём, время-то идёт. Время тикает… А ты – немного отлежись пока.
  Шнобель прилёг на армчеар и сложил руки на животе. Когда же Гоша и девчата вышли, причём, Гоша закрыл  лабораторию на ключ, то Пещерник перестал валяться трупом. Он резво поднялся и осмотрелся.
  - Ага! Мне повезло. Вот и местный комп! – воскликнул Шнобель, радостно потирая руки. Он подскочил к компу и запустил программу. Никакого пароля для входа не было: типа, здесь - только свои. Конечно, на глобальные секреты института Пещерник и не надеялся сейчас выйти: там наверняка будет несколько кодов доступа к информации. А вот, на что-то попроще: к примеру, на список заказчиков, обратившихся в институт... Была надежда. И он набрал в поисковике слово: «заказчики». Через некоторое время, в верхнем углу всё же загорелась надпись: введите свой пароль. Пароль предполагал два слова.
  « Какой же пароль может быть у Гоши?» - задумался Шнобель.
  Он знал, что этот типус совсем недавно представлялся в клубе графом Дракулой, пересмотрел все фильмы, посвящённые этому герою, что были у них на точке, и вообще серьёзно «заболел» этой тематикой. Поэтому, он наудачу набрал: "Влад Цепеш".
  «Ого! Система сработала… Опять повезло! – у Шнобеля на экране всплыло главное табло. - Ага, эксперименты, сотрудники, библиотека, клиенты... Стоп! Заказчики - это и есть клиенты, так их здесь обозвали»…
   Поползла таблица в алфавитном порядке. Он поискал: "Золотусский".
  «Облом… Нет такого. Но, если внимательней присмотреться, то оказывается, что программист у них - большой шутник. Вместо имён, пожалуй, идут какие-то прозвища: Дядя Шкаф, Гроб Беззубый, Вечнозелёный Мерлин... Ну, например, что заказал некий Властелин Тьмы? – размышлял Шнобель. – Увы… Нет. Не Золотусский это… Заказ - сделать настоящие вживлённые клыки. Тоже - любитель вампирской тематики. Вряд ли Золотусскому нужны такие зубки. Ага... Вот - тоже подходящее имя... Кощей Бессмертный. Кажется, Золотусский, по некоторым слухам, хочет бессмертия?»
  Пещерник открыл файл. «Заказ: клон взрослого человека. Ответ: выполнить. Цена, - прочитал он. – Ого! Совершенно дикая сумма… Так… Предоплата - половина. Срок готовности... Через восемнадцать дней. Цель заказа: материал для эксперимента. Доставка: по месту требования: Западный Ростов, улица Мира, 10. Исполнитель: ЛПК - 12. Всё. Весело», - Шнобель был доволен.
  Он выключил компьютер. Потом взял под умывальником тряпку - и стал тщательно протирать дорогу к пубу. Будто бы, за собой убирал… И вовремя. Вошёл Гоша.
  - Шнобель! Ты - не обессудь. Вот, девчат оставил пока одних в бассейне, а тебя - выведу спешно. А то, скоро ребята из охраны вернутся, будут на выходе стоять, при вертушке одной, там столик есть... Они спать пошли, когда мы проходили, но скоро - пересмена. Девочек они ещё поймут, если засекут на выходе. А с тобой, у меня возникнут большие проблемы. Да и, у тебя тоже. Ну... можешь ещё до утра здесь отлежаться, только - никуда не высовываясь. Около шести, я тоже смогу тайно тебя провести, через другой коридор. Там - примерно с полпятого до шести будет тихо.
  - Понял. Всё путём. Мне просто не повезло сегодня. Я не в обиде… Развлекайся! – отвечал Шнобель грустным голосом. - А в три - у меня, всё равно, деловая стрелка назначена. Один товар фартовый... В общем – уже по любому, мне пора... Выведешь?
  - Да, конечно. Ты сам здесь заблудишься, в наших лабиринтах… А девчата – полный отпад! Думаю, что весёлая у меня будет ночка! – гыкнул Гоша.
   До выхода они, под руководством Гоши, добрались без происшествий. Там наскоро простились.
   А про стрелку Пещерник даже и не соврал… Разве что, про «фартовый товар». У него действительно в три намечалась встреча.
   С Генрихом. В условленном месте.