Я от него тащусь

     Дорогая редакция, здравствуйте! Пишет вам обыкновенный сибирский кот по имени Савелий. Нет, конечно, я не сам пишу, попросил тут одного. Но дело не в этом. Просто меня переполняют чувства. И очень хочется откровенно с кем-то поделиться или, как говорят в народе, распахнуть душу, исповедоваться. Да нет, какая уж там исповедь, просто мысли вслух. Вообще-то я кот-молчун, даже не мурлычу. И не ору, как резаный,  когда мне наступают на хвост.
     А началось всё  с газеты под названием “Реклама”, где в разделе “Четыре лапы,хвост”  обещали материальную поддержку тому, кто напишет занимательную историю о своем пушистом питомце. Я метался по кухне, рвал на себе шерсть, скоблил за ухом, почти терял сознание. Мысль засела в мозгу, как рыбья кость в горле. Ну, чем помочь любимому, но очень занятому в театре человеку? Решил написать сам.
     Когда-то я, дикарь - дикарем, обтрепанный и голодный, буквально вломился в жизнь моего босса, спасая свою бархатную шкуру от такого же бездомного озверевшего пса. Крепкие руки подхватили меня, подняли на недосягаемую для моего врага высоту, и… я решил довериться этому человеку: остаться, подружиться, провести отведенное мне  судьбой время вместе с ним. Интуиция меня не подвела. Мы превратились в настоящих товарищей. Так я стал Савелием, что,  как утверждает мой хозяин, означает “желанный”. Впрочем, он всегда называл меня ласково Савушкой.
     Ёжику понятно, что жизнь лесного беспризорника кардинально отличается от существования городских усато-полосатых барчуков. Что ты можешь в лесу? Сжавшись в комочек нервно оглядываться по сторонам, пытаясь при этом слиться с травой и прошлогодними листьями. Не удастся  спрятаться, сокол, ворона или лиса вкусно тобой пообедают. А здесь: рыбкой покормят, сосиской угостят, молочка нальют, в ладошках согреют. Когда же  моему хозяину,  бывает, нужен партнер для домашних репетиций, он берет меня на руки, нежно тискает, рассказывает очередную литературную историю  и ждет, когда я войду в образ. Вхожу. Извиваюсь и издаю желудочные звуки. Ведь мы – одна семья, и надо друга выручать. Вообще за время проживания у моего хозяина-актера, я довольно быстро  подковался в литературе и  драматургии, правильно реагирую на крылатые фразы, вроде “А Васька слушает, да ест” или “Без вины виноватый”. Как будто обо мне сказано.
     И еще. Мой спаситель никогда не опаздывает на работу, так как ровно в семь часов утра я начинаю мять ему бока и висеть на одеяле. После таких манипуляций он меня целует в нос. 
      Вот только как-то пару раз я отплатил за любовь  неблагодарностью. Был, правда, ваш покорный слуга еще маленький, невоспитанный, нетерпеливый, несдержанный. Хозяин ушел на работу чем-то расстроенный, забыв оставить мне в миске желанную кормежку. А есть то хочется, живот скрючило. Пришлось кинуться на поиски пропитания. Вскарабкавшись  на занавеску, я проник на  полку, где,  подцепив коготком створки хлебницы, проверил ее содержимое, затем сиганул на плиту, легко сбросил  крышку и заглянул в сковородку, на подоконнике, опрокинув   бутылку, попробовал какую-то странную жидкость, голова немного закружилась, поэтому холодильник сумел открыть только с четвертой попытки.
      Боже мой, как много пишут  про эту фабрику холода, хранящую в закромах мясо, птицу, рыбу, колбасу, творог, молоко. Мне же  при виде полупустого  сейфа почему-то вспомнилась фраза, которую не раз повторял мой хозяин, входя в образ Мефистофеля в трагедии Гете “Фауст”: “Теория, мой друг, суха, но зеленеет древо жизни”. Ёшкин кот, может, оно и зеленеет, но от этого не становится съедобным. Вдруг среди всяких майонезов и прочей бяки лунным светом засиял сосуд  с молоком. Все-таки есть на свете справедливость! Хотя, что за мода хранить всякую  ароматную жидкость в бутылках! Поднапрягся, поднажал,  и … заветная емкость шмякнулась на пол. Я не могу передать словами блаженство голодного кота, вылизывающего молочную поверхность. Чтобы понять это чувство, надо самому попробовать. В результате паркет бал чисто надраен моим языком, и только поллитровка красноречиво лезла в глаза, свидетельствуя о разбойничьем нападении на холодильник. Но вскоре событие потеряло остроту.
     Сытость победила, сон сбил   меня с лап  прямо  на хозяйской кровати. Я отключился от мелочей жизни, застыв  в своей любимой позе – животом вверх, часа на два. Признаюсь честно: пробуждение было ужасным. Меня держали за  холку,  поднимали в воздух, встряхивали, что-то спрашивали о наличии   совести и произносили незнакомое слово “погром”. Наверно, это какой-то театральный термин, свидетельствующий о провале пьесы. Я лихорадочно соображал: как утешить друга. Вывернулся и стал  вылизывать его босые ноги. Почему они была без носков, не знаю. Наверно не понравилось, как я начистил пол, и он переделывал мою работу.
     Так получилось, что второе событие произошло опять же, когда хозяина не было дома. Да, я  не в меру любопытен, признаю, но считаю, что именно это качество заставляет меня стремиться к новым открытиям и жить полной кошачьей жизнью.
     Дело было зимой. После дождя мороз покрыл льдом перила решетки  на балконе,  и они  выглядели привлекательно, но страшно. Дверь “на свежий воздух” была приоткрыта, поскольку там стоял мой туалетный лоток. Птицы сюда не летали из-за отсутствия кормушек, и спокойная жизнь мне была гарантирована. Однажды, вопреки всей логике, на перила села злая, крикливая ворона  и стала меня дразнить: то подпрыгнет, то крылом помашет, то гортанно мяукнет, то крякнет. И я дрогнул. В конце концов,  недаром существует поговорка: “Мой дом – моя крепость”. Унижениям здесь не место. Сейчас я ей покажу, где раки зимуют, только перья полетят. Рывок на перила был мгновенным и, как я предполагал, прицельным. Нет, ну планировать  никому не запрещается. Но эта поганка рванулась ввысь со скоростью ракетного снаряда, а я, проехав по льду, с такой же скоростью понесся вертикально во двор  с третьего этажа. В полете какой-то внутренний голос мне подсказал: “Расставь  горизонтально лапы!”
     Это меня и спасло. Конечно, организм  у меня не стальной, что-то в нем хлюпнуло, что-то переместилось, что-то лопнуло. Пришлось три дня маскироваться в снегу, под кустами, и зализывать раны. Зато четвертый день принес мне спасение: в нос ударил пьянящий запах какого-то колбасного изделия. Оказывается, мой заботливый  друг, предполагая, что я отсиживаюсь где-нибудь в зарослях, медленно прохаживался вдоль густых насаждений, ломая при этом сардельки. Зачем ломал? А вы когда-нибудь нюхали сардельку в оболочке? Чем пахнет? Вот именно, в лучшем случае подсобкой или складом. А без кожуры -  тянет ароматом, похожим на мясной. Запах оздоровил меня, поднял с брюха, жгучими волнами стеснил трое суток пустующий желудок. Прыжок к ногам любимого  хозяина в эту минуту напоминал скорее  стремительный бросок голкипера к мячу на футбольном поле. Сарделька была жадно проглочена, а я оказался между внутренним карманом пиджака этого добрейшего человека и  его сердцем, которое радостно тукало мне в уши.
     Мой хозяин – просто чудо, настоящий друг. Я от него тащусь. Каждое утро мы с ним подолгу обнимаемся. Затем я тщательно вылизываю ему щеки и уши – слева направо. Судачат, что это у меня от собачей жизни в детские годы. Пусть так – ведь  и  собакам не чужды хорошие манеры. Затем, уже сидя на коврике, я нервно жду, пока сварится моя салака. Иногда не выдерживаю и начинаю…. Нет-нет, гнусного мяуканья диванных котов я на дух не переношу. Гораздо элегантней и  театральней  нежно приложиться к ноге своего попечителя, и салака -  у меня в миске. Из приличия играю роль счастливчика  и делаю вид, что это очень вкусно. Скажу исключительно по секрету: эту препротивную рыбешку просто на дух не переношу, не перевариваю и давлюсь ею только во имя того, чтобы не обижать старшего друга. Кстати, хозяин тоже ест эту рыбу. Только жареную. Надеюсь, что, в случае удачи, “Реклама” подарит мне  “Whiskas”. Можете представить, как  мы с моим другом  отпразднуем эту победу. Я ведь не жадный.
     С уважением, Савелий.