Сказка о розе

Роза родилась среди сорняков.
Нет, нет — это не было случайностью.

Она так долго выбирала. Ей очень хотелось разного окружения. В мечтах видела себя среди непохожих. Ну что интересного быть одинаковыми, ничем не отличаться. А вот если вокруг другие — это так увлекательно.

Великие Розы терпеливо ждали.
В конце концов будущая красавица кое как смогла рассказать что же ей хочется.
— Среди других растений, — чудесно. И чем больше их будет, тем прекраснее.
— Но ты особого рода - пытались вразумить Покровительницы.
— Да на что мне особенность. Любоваться такими же как я? Одни мысли, одни темы. Ни за что. Цвести в саду, где таких как я будет ещё десяток? Не любопытно. Пусть совсем-совсем не особые, — это гораздо познавательнее.

***

— Свежо и даже прохладно - чувство было не из приятных.
— Говорю тебе — это роза!
— Что? Это обо мне? Заметили! Прекрасно!

Первое, что роза увидела, чуть распустив лепестки, - множество удивлённых глаз.
— Чудесно. Мир моих будущих друзей совсем не похож на меня. Сейчас я ещё больше раскроюсь и начнём знакомиться.

— Говорю же - кранты — истерил Хвощ
Роза застыла, прислушиваясь.
— Да что ты разошёлся так - зашелестела травяная братия — ну роза и что такого?
— Ага, на нашем пригорке и в нашем саду. Не въезжаете?
— Не-а, вот объясни ты нам, что так всполошился - Лютик был совершено спокоен и сушился на ветерке — ну роза и что? Кто тут только не рос до неё, и она вырастет.
— Красавицей будет, уж я то знаю, - внёс своё слово Гравилат из небольшой канавки, уходящей ближе к высоким деревьям.
— Будет, будет - поддержала Крапива. Мы когда-то встречались. Правда, такие вовсе не полевые или луговые, а вроде бы садовые.
— Вот именно - не унимался Хвощ - садовые!
— И что? Может есть садовые и дикие - отрезала Осока. Поживём увидим.

Розе стало не по себе. Не таким она представляла свой первый день.
— Я им не нравлюсь?

— Хвощ прав - закачался в её сторону Кипрей - это царица цветов, и для всех нас она опасна.
— Чем это я для них опасна - ужаснулась роза. Знаю и про царицу, и про свою красоту, но разве это их не интересует, не радует? Сами они все так милы, грациозны, прелестны. Мы бы могли подружиться.
— Так-так-так - сунулась легкомысленная Сныть, - ну ка разъясните мне, что к чему.
— А что не понятного, - сунулся Лопух - она царица, мы сорняки и все в заброшенном саду.
— И что - поинтересовались Ландыши издалека.

В этот момент недалеко от пригорка, на заросшей тропинке, послышались голоса:
— Ой, смотри-ка тут настоящая роза. Папа, взгляни, — маленькая, а столько бутонов.
Роза видела только ноги, обутые в босоножки. Она уже боялась поднять глаза, чувствуя, что ещё немного и расплачется.
— Фотографируй быстрее и домой. У нас свои цветут, да покраше.
— Ох, я даже и людям не нравлюсь - расстроилась роза.

— Ну, что я вам тут говорил, - приосанился Хвощ. - Не верили? Уже фотографируют. Потом всем покажут и всё: не видать нам больше ни пригорка, ни веселья.
— Что-то ты нагнетаешь - Пустырник считался здесь спокойным и рассудительным, поэтому все повернулись в его сторону. - ну не велика радость, конечно. Ни мы ей, ни она нам, естественно, не пара. Только зачем зря суматоху поднимать. Какая роза здесь выживет? За ней ухаживать надо и кто будет? Тут хорошо если три человека в день пройдут. А ихнее царское величество полоть надо, подкармливать. А у нас какое питание? Природное: что сами возьмём.
— Не скажи, Пустырник. Очень даже может выжить, особенно если начнут помогать . Вот как набегут....

Дальше розе хотелось бы ничего не слышать и сломаться сразу. Упасть на землю и на этом всё и закончить. Но она продолжала жить, раскачиваемая ветерком, слушая всё то, что будет с ней дальше.

С точки зрения большинства, участвующего в обсуждении её будущего, здесь скоро всё скосят, кроме неё, а возможно и сад перестанет быть заброшенным. Она — угроза для всех их жизней и поэтому надо принимать силовые меры по её уничтожению.
Вся зелень, цветущая и нет, собралась подтянуть корни поближе к ней. Так она будет отсечена от всего питания. Стихийный полевой совет серьёзно рассчитывал на помощь гусениц, улиток и даже какого-то крота. О кроте говорили крайне почтительно.

— Они собираются меня задушить? - после такого открытия ей уже не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать. Надежда познакомиться, дружить оказалась глупостью.
— Я им не чета? Ах вот как. Ну что ж, меня предупреждали.

Сине-фиолетовые тучи наконец-то прорвало дождём. Не просто дождём, а настоящим ливнем. Холодный ветер прошёлся по поляне. Пригнув каждого, раскрутился, взмыл вверх и снова обрушил всю свою мощь на пригорок.
Повеяло стужей.
— Как холодно - съёжилась роза, пытаясь удержать лепестки.

— Придумал - завопил Хвощ — слушай меня! Раздвигаемся!
— Куда это раздвигаться и зачем? Льёт как из ведра. Вместе хоть теплее - пробурчал Репейник
— Вот именно! - радовался Хвощ — вместе! Ложись! Тогда весь ветер, поверх нас, на неё нападать будет. Или сломает, или простудит.
И они, словно по команде, прижались к земле, пропуская ледяной ветер к ней одной.

Её знобило и всё вокруг, будто дрожало. Дождь давно кончился, но ни одного лучика солнца не проскользнуло сквозь хмурое небо.
— Наверное я вся растрёпанная и очень некрасивая - думала она — Да какая разница если всё равно всё скоро кончится.
— Не распускайтесь, - шепнула она своим ещё мелким бутонам — здесь мы никогда не сможем жить. Думала, что разным вместе интересно, замечательно, потому что можно так много узнать друг о друге. Можно любоваться всеми. Я была глупа и капризна.

Даже если я не умру простудившись, всё равно уничтожат. Задушат или что ещё придумают. Вон сколько ерунды наговорили: сад будут восстанавливать из-за одной меня. Перепугались и ведь не успокоятся. Так что оставайтесь нераскрывшимися. Этот мир злой, неприветливый. В нём не стоит оставаться. Лучше и на самом деле рождаться среди таких же как ты. Уж не возненавидят.

***

— Давай к нам - что-то очень милое, с длинными белыми, растрёпанными лепестками, выглянуло из-за заборного столба.
— Ромашка?
— Угу. Ты цепляйся. Забор покосился давно, но лист или ветку просунешь и перейдёшь. Тут теплее и ветра меньше.
— Я другая: для всех я только бедствие.
— Глупости. Меньше Хвоща слушай. Нервный он, всего боится. Если где завёлся, то остальных и сам норовит выжить. Вот по себе и судит или просто у страха глаза велики. Ну а остальные - дурачьё. На самом деле все мы не такие. Это ты только по тем: пригорочным судишь, а у нас своя компания.
Роза пригляделась. За забором места хватало. Почему бы не попробовать.

— А ты как я — свесился сверху белый граммофончик. - цепляйся, обвивайся и танцуй на здоровье.
— Вьюнок знает что говорит - весело кивнул Колокольчик.
— Но я не вьюнок, я роза.
— Розы - зашебуршал Клевер - бывают ещё плетневыми.
— Но я-то садовая, - совсем растерялась измученная красавица
— Ерунда и мелочи жизни. Была садовой — будешь дикой.
— Разве так можно? Такие есть?
— Какая разница есть - нет. Вот ты и будешь первой дико-плетневой - веселился Подорожник — тебе что очень помереть хочется?
— Совсем не хочется.
— Так перестраивайся. Тут свои законы: просто постарайся, ежели хочешь выжить.

Всё получилось. И на самом деле за забором было по-другому. Даже Сныть с Осокой тут были иными. Сныть обожала болтать и обниматься. Осока оказалось вовсе не вредной, а очень даже симпатичной, только чуть островатой. Да вся новая компания пришлась по душе.

***

— Как всё-таки хорошо, что я родилась не там где
никого другого не узнаешь - думала Роза, следующим летом.
Она похорошела, стала менее хрупкой. Лихо пролезала вместе с другими своими бутонами: маленькими сёстрами под деревянными остатками полуразвалившегося забора. Теперь она была не одна, и тот ужас, что пережила на далёком пригорке, иногда казался ей дурным сном.

Теперь всё было расчудесно. Грелась вместе с другими на солнце, болтала с ветром, дружила со всем, что росло рядом. Совершенно не боялась
гусениц, - они не очень-то много и откусывали от её листьев. Да, она теперь была не такой крупной, зато более ловкой и весёлой.
Тут хватало общения, было на кого посмотреть. По утрам все пили росу, а ночью любовались звёздным небом, засыпая умиротворёнными и счастливыми. Изредка во сне, она видела Высших Роз, качающих прекрасными головами, улыбающихся: "Теперь ты иная, но всё равно мы тебя любим, капризуля".

Прошло несколько лет. Много трав и цветов рождалось весной на большом пригорке в заброшенном саду. Это был очень уважаемый пригорок. Те, что росли совсем далеко, мечтали когда-нибудь родиться поближе к нему. Там, по легенде, передаваемой из поколения в поколение, однажды цвела сама Роза. Какие же достойные видимо были те травы и цветы, что среди них появилась царица всех цветов в мире.

И только хрупкие Ландыши не любили разговаривать на эту тему. Грустили, как только заходила речь о Розе. Да и большой Лопух как-то сразу сникал, переглядываясь с ними.
Видно трудно было забыть, как когда-то, поддавшись глупой панике они все вместе чуть не погубили настоящую розу.

В глубине души и Кипрей мечтал:
— Может красавица простит нашу глупость и однажды вернётся. Мы станем самой дружной поляной в мире. Теперь тут никакого смутьяна Хвоща и в помине не водится. Сам исчез, наверное тоже понял, какого дурака свалял и вырос где-нибудь в другом саду, чтобы никто не смог его ни в чём упрекнуть.
Поди, рассказывает сейчас как цвёл вместе с самой Розой.