Размышления о Боге

Человек приходит в этот мир как в готовую данность. Он даже сам для себя - постепенное обнаружение себя: своего голоса, внешности, способностей... Однажды он поймёт и вынужден будет принять и свои достоинства, и свои несовершенства, и свою смертность. Мысль обращается к незримой тайне с немым вопросом. Неразрешимость неких истин висит в сознании как главная проблема в жизни.
Тогда у кого-то молчаливый вопрос задаётся Богу, в надежде получить ответ, либо ждать этого ответа хоть до конца жизни.
Бог изволит скрываться. Также, как Адам прятался от Него в Раю, теперь же Бог не желает Себя обнаруживать. И каждому из нас даётся шанс доказать, что мы бы не спрятались. Он ждёт от нас ответного вопроса: - Господи, где же Ты?
И тогда происходит обнаружение.

Наши несовершенства начинаются ещё с наших мыслей. Это порождает неправильность слов, потом неправильность действий, и это приводит к цепи страданий.
Мы знаем, что и будущее обрекается на цепь возможных ошибок, и что оно непредсказуемо.

Мы ощущаем, что истины в нас нет, она либо утрачена, либо не найдена. Мы похожи на грибников в лесу, у которых почему-то завязаны глаза.
Сотни и тысячи  паломников со всей России шли когда-то к прозорливым старцам, чтобы получить единственно правильные ответы о себе.

Но если человек не достоин иметь ясный и безошибочный ум, который ныне  наполняет жизнь томлением, то за что страдают животные?
Их мир наполнен равнодушным пожирательством, и, если "ни одна малая птица не забыта у Бога", значит, всё промыслительно?

Вместе с поразительной грандиозностью мироздания, его непостижимой микро- и макро- "архитектурой", его тайной жизни и самого разума человеческого, мы видим ежедневный распад, обрушение и адскую злобу его обитателей. Всё похоже на игру гениального скульптора, который ваяет шедевры, после чего зачем-то бросает их в галтовочный барабан.
И где то разумное соотношение между благодарностью Творцу за дарованную жизнь, и внесённую в неё боль и смерть?

Мы понимаем, что нам может не хватить жизни ответить на подобные вопросы. Самые проницательные и тонкие умы спешили найти эти ответы, составляя философские доктрины.
Но почему тогда молитва и Таинства Церкви который раз вдруг водворяют в душе покой и тихую, таинственную радость?
Что это за сокровенное приглашение? Словно весь остальной мир с его болезнями должен остаться где-то в стороне...

Человек по факту своего рождения становится заложником какой-то вселенской болезни, какого-то нарушения, словно ребёнок, родившийся в тюремной камере у мамы-узницы. Он видит красоту неба лишь через решётку, мечтая выпорхнуть и полетать в белых облаках. Это состояние оставляет выбор: либо смириться с такой жизнью, либо, наоборот, восстать против неё, объявить Богу протест. Евангельский призыв "возлюбить Бога всем своим существом" становится непростой задачей.

Наука, философия, культура, религиозные традиции предлагают нам обширное "меню" - богатый стол-прилавок, на котором выложены товары щедрого торговца. Где-то в них кроется Истина, какой-то драгоценной крупицей, спрятавшись в общем изобилии. И этой Истине или наплевать на меня, или она ждёт, чтобы её нашли и приобрели?

Здравая интуиция чувствует, что обретение Правды всегда стоит на уровне самого выживания человека, или даже общества. Это так важно, что разочаровавшиеся во Христе иудеи смогли в безумстве кричать - "Кровь Его на нас и детях наших!"

Голгофа разделила историю, разделила человечество, расколола головы и мысли. К ней боязно подходить близко. В глубинах сознания каждого это - страшный "Эверест", будто способный сжечь.
Земля - как сортировочный пункт, на котором стоит воткнутый голгофский Крест. Души человеческие проходят через это "вселенское горло", и, сортируются по типу реакции на этот Крест.
Одни взрываются ненавистью.
Другие, словно животные, равнодушно проходят мимо, продолжая искать под своими ногами корм.
Третьи встают в ступоре. А потом начинают взывать:
-Дайте нам инструкцию - по каким дням сюда надо приходить, как стоять, и в какие не надо.
Четвёртые же, подойдя ко Кресту, поражённые, падают ниц, и готовы так умереть вместе с Умирающим Богом.
По этим четырём "реакциям" дУши сортируются как плоды деревьев.

Как могла горстка малограмотных рыбаков на тысячи лет убедить мир, что в Иудее был распят и умер Бог? Как могла эта "безумная глупость" выжить и пройти через костры, колизеи, через мясорубку гонений и войн?
Между этими парадоксами и загадками мироздания есть какая-то смысловая связь, которая неожиданным образом проецируется именно на Голгофу. Другого адресата, иной "точки схода" найти не удаётся.

Души животных  запечатаны от боговедения, лишены "образа и подобия", не обремены  ответственностью.
С Богом и человеком их роднит только страдание и смерть. Это родство, эта природная сопричастность даёт надежду, что и они будут "не забыты" Творцом именно в их страдании.
Высшая справедливость вопиет, чтобы Он уже там, в вечности, "узнал своих". Одних - в вынужденном терпении, других - в личном произволении страдать как страдал Он.
Так Ему было угодно - отбирать Себе тех, кто изволил приблизиться к Нему через болезни и терпение.
Так, Его собственные муки как некий знак, как признак, как цветок в поле, к которому слетаются те души, которых он привлёк.

Лишь равнодушная громада космоса холодно взирает на нас, вращением светил, деля и меряя времена и сроки.