Мастер любил Марго?

Кажется. Да, нет же, не кажется - знаю.
Страшнее любви - не любить никого.
Аннушка, масло, рельсы, трамваи…
А Мастер любил в этой драме Марго?

Прости, может душу стихами щипаю,
в попытках понять «ху ис ху» для кого?
И спирт не в фаворе, мне б рюмочку чая,
и дую на воду, а не в молоко.

Я дую на воду губами в ожогах,
и всех «сильных» мира готова достать.
Быть может расскажут, в каких синагогах
и кто научАет, без чувств целовать,
но с языком, обнимая по-братски,
съезжая с катушек, лишая ума,
чтоб черти вписали в талмуд ликвидаций
ещё одно сердце… «Великих» тома,
о вечной любви, о Ромео-Джульеттах,
не то, что не тлеют, в огне не горят.
Жаль, сердце у Мастера в бронежилете.
За что ж Купидона  хотим расстрелять?
Ведь он по-старинке, он без пулемета,
и без бронебойных снарядов, и стрел.
На пару сердец ему выдана квота,
а тут - неудача, и он не у дел.

И я не стреляю, не в тех, и не в этих,
в любовь не стреляю, тебя не виню,
за то, что так много стихов не допетых,
и сто многоточий в «я перезвоню»
Конечно. Когда-нибудь. ПерезвонИмся,
переплетемся и что-то ещё.
Марго тоже любит, но больше не снится…
Трагедия Мастера или её?

Вы с ним, от себя отрекаться, готовы,
от слов, от романов, от нежности рук…
О'кей  /скажет дьявол/ и сердце в оковы,
а душу в смирительный модный сюртук,
и тело в больничные белые стены…
Ты знаешь, как страшно болит пустота?
Захочется, грызть на запястиях вены,
пока в рот не хлынет из них кислота.
И рот обожжёт, как твои поцелуи
когда-то сожгли кислород на губах.
Там чёрный колпак, непроглядно безлунен,
запутался стонами в колоколах…

А впрочем, сей опус не для слабонервных,
и не про меня, да и не про него.
Здесь только вопрос, не из второстепенных,
а Мастер любил Марго?