Талмудизм волос Катерины Суицид

                Подарок для моей возлюбленной Ребекк Кроу
     Как известно, сикх или просто чурка бешеный, я точно не помню, кем он был, арийцем или не совсем, короче, этот Секундра Дас зарыл своего босса и по совместительству владетеля Баллантрэ живьем в землю, как шахтера, только в гробу, чисто так закинул в могилу и забросал почвой, хитро напоив его каким - то фуфелом, не катящим в иных, нежели жара и влажность, часовых поясах, а дело происходило то ли в Северной Америке, то ли в Англии, вот сикх и лепил потом отмазки, что дубак тута, а в Индии вумат. На этом месте книжки Стивенсона я неизменно психовал, бросал чтиво в угол и орал дурью, проклиная всех сикхов и Махатм. Пидарасы. Расчувствовались суки рваные, их бы вот в центр России запсодить, то - то бы летали и радовались, ништяк лето, тринадцать градусов по Цельсию, вечный дождь и холодно в пальто. Тут хозяина Баллантрэ он, думаю, и зарывать не стал бы. Сразу расстрелял или башку отрезал, как практикуется у моих сограждан, моих любимых персонажей современности, вайнахов, конечно. Хорошие люди, бородатые, мусульмане, самая мирная религия и самый демократичный у них строй, причем, в любой точке земли. Как сказал Заратустра : " Киллэм олл, ребята ". Слепой Пью добавлял еще про карту и к черту дверь, но тоже ребята. И я вот думаю : почему они своих подчиненных называли ребята ? А по - аглицки это как ? Бойзы, что ли ?
     - Сак ма боллс, бойз, - лениво тянул джорджийским акцентом Пью, распахивая претерпевший от бурь и непогод лапсердак.
     - Мы не бойзы, - противоречили ему пираты, тельняшисто - банданистой группой уверенных в своих корыстных интересах людей кучкуясь за углом таверны  " Адмирал Бенбоу ", где через мгновение проснется с ужасающим криком Джим Гоккинз, увидев во сне Трейси Лордс, современную, конечно, та, настоящая Трейси, если приснится - в радость, а нынешняя грымза в хер не тарахтит никому, она как Бай Лин, вроде, актриса, но с другой стороны, на х...й бы таковские фильмы чохом, - мы гайзы.
     - Бойзы, гайзы, боллсы, - ругательски ругался Роберт Льюис, выбрасывая рукопись в окно, за которым кто -то вскрикнул, - напридумывали американизмов, уроды, весь мир засрали долбанным акцентом колонистов, ублюдков скудоумных и наглых, нет бы по - простому, мол, тыр, пыр, е...ся в сраку, по три кила и в одни руки.
     Мне сложно объяснить британской возлюбленной этот нюанс прошедших лет, три кила и одни руки, даже если пытаться приводить в пример их лимитированность и карточную систему военных лет, все равно не поймет, да и зачем ей понимать ? Ей и так хорошо, без понимания моих сказок. То ли дело мои соотечественники, потенциальные читатели, сортирных стен маратели, шобла тупых гадов и уродов. Ненавижу. Честно. Люто не переношу всех этих потупчиков, бабченок, несмиянов и прочих оглоедов, пробующих меня читать. Сосаловка. Вон, читайте  " Инстаграм " Надьки Толокно, а меня не надо. Я уж как - нибудь без читателей проживу.
     Лошади какие - то, а не люди. Гоняют байду бессмысленную, то у их шайтаны в Сирии, то митинги, то хохловые терки или жевалово любых сэлфи, кусумдистых и скушных, как омлет. Кони ё...ые.
    Мне был нужен плагиат, похожий на прежний самоисчерпавшийся цикл  " Талмудизма волос рыжей Ландер ", зря я от него отказался, сейчас самое бы то закинуть на Прозу ру целиком чужой текст, плюнуть в экран и отказаться от кратких забегов в соцсети и мировые СМИ, просто вот забив хер Годохмы на все эти рассадники тараканистых или крысиных шушарок, на х...й не нужных и не интересных. Но и Ландер надоела. Пора переключаться на иностранного производителя, решил я, не кавыча. Будет отныне тоже плагиат, но другой.
    В Тынце на принадлежащем аббатству постоялом дворе под вывеской "Лютый Тур" сидели несколько человек и слушали рассказы бывалого солдата, который, придя из дальних стран, говорил о приключениях, случившихся с ним на войне и во время дороги.
Это был бородатый, в расцвете лет, широкоплечий, почти огромный, но исхудалый человек; волосы его были подобраны в сетку, расшитую бисером; на нем был кожаный кафтан с полосами, оттиснутыми панцирем, и пояс из медных блях; за поясом — нож в роговых ножнах, на боку — короткий дорожный кинжал.
Рядом с ним за столом сидел юноша с длинными волосами и веселым взглядом, по-видимому, его товарищ, а может, и оруженосец, он также был одет по-дорожному, в такой же кожаный кафтан со следами панциря. Прочее общество состояло из двух землевладельцев из окрестностей Кракова и трех горожан в мягких красных шапках, острые концы которых свешивались у них до самых локтей.
Хозяин, немец в желтом кафтане с зубчатым воротником, разливал им из бочонка в глиняные кружки крепкое пиво и с любопытством прислушивался к военным рассказам.