Глава 5. Шнобель, Барабашка и Пёс

    Все экраны телексов на всех каналах в эти часы показывали одно и то же.
   По мягкому ковру в здании мэрии, известном жителям Ростова, как "Торт", ступал новый старый мэр. Под аплодисменты слезливых дам, под треск видеокамер и хлопки пробок шампанского. И под гимн "Здравствуй, Город Солнца!" Лица приглашённых лизоблюдов и попс-див сохраняли умилённое выражение. Аплодисменты всех нынешних паразитов-приживал были на редкость искренними и радостными: они уже предчувствовали скорую коронацию – а за ней и шикарный стол, ломившийся от яств, вина и сладости на десерт, и свои памятные подарки в честь знаменательного события…
  А в это время все близлежащие к "Торту" кварталы города были сплошь оцеплены отрядами полиции и личной гвардии мэра… В гипершлемах, с бластерами и дубинками. И никому из простых граждан нельзя было появляться здесь, на близлежащих улицах. Мэр города ехал, сопровождаемый эскортом из литл-бусов класса "сфера", по девственно пустым улицам, без сопровождения овациями и криками приветствий.
  Даже проезжая по этим пустынным, безлюдным улицам, он всё равно боялся. Он знал о том, что происходило вчера. О том, что стало неожиданностью для всех властей города…
 «Началось», - думал мэр. Что это - лишь начало, было ясно даже ему, хотя он никогда не интересовался мнением народа о своём правлении. Сколько лет - нет, десятилетий - город не потрясали политические лозунги… Последняя буча, помнится, была лет сорок тому назад. Информация о ней пылится под грифом «секретно». Оппозицию тогда задавили. И загнали, как крыс, в подполье. Вместе с наркоманами и преступниками, ставшими на "Дорогу", их затолкали в подземелье… А позже, и вход туда заложили. Плотно зацементировали. И уничтожили все  документы оппозиционеров. Будто и не было этих людей. Никогда.
   Ступая по красно-жёлтому ковру в шахматную клеточку, проваливаясь в его глубокий ворс, открывая Золотые Врата, чувствуя положенную на свою голову корону, пожимая руки приветствовавших его гостей и принимая поздравления с кислой ухмылкой - всё время он, не переставая, продолжал затравленно вспоминать о беспорядках на улицах.
  «Я плохо что-то себя чувствую сегодня, - думал мэр. - И сердце пошаливает, и нервы. Вечером надо вызвать Профессора и Лилойю с успокаивающим массажем. Моя работа становится небезопасной, того и гляди, пырнёт какой-нибудь отъявленный революционер из молодых. Артисты все они. Продажные шкуры... Кто их заказал? Кому они служат? Все политики - лишь куклы.  Кто кукловод нынешних демонстрантов? Народ ведь в городе тих и безвреден. Мне об этом всегда сообщали средства массовой информации, которые тестируют жителей. Значит, есть тайный враг, финансирующий предприятие», - от волнения и жары, нос мэра покрылся испариной.
  - Феогнид Соломонович! Вам плохо? - подскочил к нему из первых рядов Гондурас, который всегда был у мэра на побегушках.
  - Здесь душно. Включите дополнительные кондиционеры.
  - И кондиционеры, и фибры работают на полную мощь.
  - Тогда...Поменьше выступлений, и скорее - в банкетный зал… Где я бы мог, наконец, присесть!
  - Хорошо, Феогнид Соломонович! Я шепну ведущим.
    
               
   А возле Пирамиды уже бушевала толпа. Ликующая от того, что в городе нашлись, наконец, лидеры. И можно было теперь опереться на плечо соседа и сказать ему всю ту наболевшую правду, что копилась годами... Что всегда отягощала сердце.
   Люди смеялись и плакали, пели и обсуждали политику, скандировали громко: «Свободу заключённым в КПЗ, свободу Отцу Даниилу!»
   Гипнокристалл на самый верх Пирамиды, ящерицей просочившись мимо  охраны каждого из ярусов, водрузил лично Рольф.
  - Мы тоже умеем играть в эту игру! - подмигнул он Шнобелю. Который, увидав Рольфа в толпе, протиснулся к нему.
  - Всё получилось! Порядок, - ответил на его безмолвный вопрос Рольф.
  Основные силы полиции были брошены в эти часы на защиту мэрии и оцепление окружающего района. А люди Золотусского пока не подключились к разгону людей, так как их шеф был в обиде на Тараканова и не чинил демонстрантам препятствий. Он даже не против был бы отдать им в руки главу правительства: Феогнида Соломоновича. Который находился под попечительством его теперешнего врага… И выйти на сцену действий после: взять власть в свои руки, назначить своего ставленника и расправиться и с "беспорядками", и с демонстрантами, наведя свой «порядок». Новый порядок.
   "Ничего, эти от меня потом никуда не денутся. Всех сотру. В своё время", - возможно, думал руководитель серых.
  Тем временем, толпа всё прибывала, и постепенно становилась реальной силой. Напоминая о тех временах в прошлом, когда люди выражали своё недовольство правительством, окружая что-либо "живым кольцом". Иной управы обычно не находилось…
   Всегда далека от народа тоталитарная власть… А страна с такой властью – та самая  «рыба», что «гниёт с головы»... И метастазы этой головы уже полностью парализовали еле живое тело. И вспыхнул бунт.
  Критическая масса толпы уже снесла защёлку, и сорвался предохранитель. После не было возврата, а только движение.
  - Товарищи! Единым потоком, соединяющим цепь от края до края, растянемся до КПЗ, что находится рядом с Ростовским Собором… Мы требуем освободить невинно пострадавших от репрессий! - взяв рупор, провозгласил в толпе, неподалёку от Шнобеля, кто-то из хакеров.
 - Свободу гражданам Города! Нет закулисной политике и стяжательству! Открытое решение голосованием всех вопросов дня! - донёсся издали голос Антонова.

               
  Вскоре тюрьма была взята. Отец Даниил и другие заключённые были освобождены и встречены цветами и аплодисментами. Немногочисленные и растерянные полицейские этого района города не получили никаких указаний на подобный счёт от начальства. И не знали, как себя вести в случае движения в их сторону многотысячной толпы. Они были просто сметены ею, а некоторые выбросили каски и влились в ряды народа.
   - Слышь, Коль, оказывается полисы - такие же люди, как и мы! Понял? Этого не бей! Он - с нами! - раздавалось в толпе.
  Кто-то рассмеялся.
   - Слушайте песню про гниду Феогнида! - неслось издали.

   Шнобель стал протискиваться в сторону, где на краю дороги стоял растерянный Отец Даниил с огромным  букетом цветов. Пещерник подошёл к нему, поздоровался и сказал:
  - Давайте, свернём на боковую улицу. Над толпой курсируют летающие тарелки. Если заметят нас, то заберут и подкинут, куда надо.
  Последовал недоуменный взгляд Отца Даниила, и его левая бровь приподнялась. Тогда, Шнобель уточнил:
  - Я имею в виду машинки от Дяди Оси...
  Отец Даниил улыбнулся:
  - А! Я просто не в курсе смены терминологии. Что здесь происходит? Я сижу себе спокойно в камере, молитву творю, думаю о вечном… А здесь – такое. Сюрприз!
  - Тут происходит революция. В одном отдельно взятом городе. И, я думаю, что всё уже закрутилось - и вполне обойдётся здесь, в центре, уже и без нас с вами. А вам нужно в монастырь: успокоите монахов и приготовитесь с ними к завтрашнему дню. Самое важное для Города, в действительности, случится завтра.
  - Да, завтра - день икс... Подумать только, что изначально мы затеяли всю  бучу лишь для того, чтобы Кролас и Линда могли под шумок улизнуть из института... Красиво - нечего сказать!
  - А по-другому с Таракановым не выйдет! У него всё здесь схвачено, за всё проплачено. Надо было взмутить это гнилое болото, в конце концов. Пошла вода в хату… Ничего - и перезимуем, и лапти свяжем.
  - Чего?!
  - Это - присказка такая, одного из коллег Кроласа. Журналиста Дорга. Я эти присказки когда-то коллекционировал. Уж больно смешные! Меня ими Крол снабжал. Эта, мною цитируемая, означает: всё будет гуд!
  - А как там  Иоганн, жив?
  - Вран сообщил, что он недавно очухался. И потому, отправили мы нашу птичку к Оливеру. А Оливер – по-прежнему у дяди Оси.
  - Ну, дай Бог! - и отец Даниил размашисто перекрестился.

               
  Генрих, доставив Отца Даниила в монастырь на летающей машинке и обсудив с ним некоторые детали плана на завтра,  вместе со Шнобелем отправился затем к дяде Осе.
  - Петров, Антонов и другие ребята из реввоенсовета Новой Церкви и без нас баррикады по-свойски организуют. А наша задача - заняться теперь своим делом. Эта вся заварушка под Пирамидой - только присказка и отвлечение их внимания и сил. А главное - это тромбануть купол, изолирующий город от высших энергий. Тот купол над городом, что создаёт институт Тараканова. Это сейчас самое важное: убрать изоляцию Ростова от остального мира. Мне кажется, тогда даже Зона станет не столь плотной… Если, конечно, убрать его навсегда. А ещё, нам предстоит задать перца Золотусскому, - сказал Генрих.
  - Я догадываюсь, что Тараканов наверняка зол на Золотусского. Быть может, даже считает, что заварушка в Городе - его рук дело. И про день икс он в курсе, и про то, что этот клон важен для Золотусского… Похоже, он для него - важнее всего в жизни. Даже то, что сейчас в Городе происходит, не  слишком его волнует, судя по всему.
  - А потому, битва гигантов, скорее всего, состоится завтра. Они будут воевать за клон.
  - Клон назначено доставить к Золотусскому в десять? Я так полагаю…
  - Могли и переиграть… Назначить другое время. Но день – вряд ли. Поскольку, Золотусский явно затаился. И явно чего-то ожидает. И нужно будет, именно завтра, Кроласу отключить аппаратуру Тараканова… Как только сам профессор отправится воевать с Золотусским. И в этот же момент кому-то надо быть внутри бункера Золотусского… Чтобы синхронно отключить там главный его компьютер. Тогда Золотусский некоторое время не сможет задействовать свои мощные военные силы. Вран мне начертил подробную схему, как пробраться в бункере в то помещение, где находится главный комп Волка (так зовёт Золотусского Тараканов)… А также, где находится компьютер, за которым сидит некий старикан, который осуществляет вход в систему с помощью ручного управления, в то время как Золотусский - часть компьютерной системы. Образно выражаясь, кнопка входа в систему находится всегда в его голове… После того, как будет отключена аппаратура Тараканова, люди Крысы прорвутся в его "пансион", и полностью захватят его. А люди Борова и люди дяди Оси вырвутся на ту сцену действий, которая развернётся возле Логова. И ввалят: или таракановским, или – серым. То есть, тем из них, кто выйдет победителем в их драке.
  - А о "начале конца" всем нашим будут сообщать особенно менталочувствительные люди… Так я понял. Именно они почувствуют, что купол над городом снят. И можно действовать. А их - достаточное у нас количество?
  - Несомненно. Их много не только среди монахов, но и среди бывших нариков "Дороги". Кстати, в какое подразделение был направлен твой друг Барабашка? Я не отследил эту тему.
   - Он вместе с ранеными, в санчасти, которая наскоро оборудована в замке дяде Оси. Вместе с Псом, кстати говоря. Моей собакой. Обзавёлся, вот… Нежданно, негаданно. И Барабашка, и Пёс - сейчас, несомненно, встретятся с нами.
  - Хорошо… Пусть помогает там. Раненых вскоре будет больше… И дяде Осе сообщит, когда почувствует, что ментальный купол над Городом снят. А врана и мальчика завтра я возьму с собой. Они должны быть как можно ближе к ИНЛП, так как связь с Кроласом нестабильна, идут ментальные помехи… Город раздирают противоречивые чувства его жителей. Вран и Оливер будут курсировать завтра вместе со мной над Городом, в летающей тарелке. Постараюсь даже зависнуть ненадолго вблизи ИЛНП…
  - Но и Отца Даниила тоже возьми с собой. Про клон не забывай - священник тоже, на всякий случай, должен быть наготове. Мало ли, что… Вдруг, и правда, клон заполнят те, чьё имя легион… Потребуется экзорцист.
  - Отец Даниил полетит с Рольфом. Я – только с младшим Кроласом и враном.  Будем летать, имея посадочные места.  Если потребуется, летающие тарелки будут забирать раненых. И в каждой летающей тарелке, кроме моей,  будет хакер и монах, обученный экзорцизму. На всякий случай… Обязательно! - заверил Генрих.
  - Хорошо. Я так понимаю, мне осталось только одно: ознакомиться со схемой, что начертил вран… Изучить план бункера. И – завтра в путь?
  - В общем, да. Если согласишься. Ты ведь там уже бывал…
  - Только, теперь мой путь будет опасней. Пойду ведь без врана.
  - Его частично заменят сапоги-антигравы и шапочка-отражатель… Как полагают торговцы, что их предоставят, они тоже неплохо экранируют…
  - Что ж… Это лучше, чем ничего, - улыбнулся Шнобель.

               
  - Привет, Шноб! - обрадовался Барабашка, встретив друга внутри замка-крепости Дяди Оси. Барабашка был причесан, вымыт и даже побрит, к тому же, приодет в чистую одежду. И казался лет на десять моложе того парня, каким был вчера. Он сидел в одной из гостевых комнат Дяди Оси и просматривал газеты. У его ног лежал Пёс. Который, увидев Шнобеля, завилял хвостом, подошёл и лизнул его в руку тёплым шершавым языком. Шнобель погладил собаку и опустился в армчеар напротив Барабашки.
  - Привет! – ответил Пещерник задумчиво. - Ты хотел меня видеть?
  - Да. Я знал, что вы с Генрихом давно уже тут, и ждал, когда вы переговорите с дядей Осей. Я всю ночь руководил транспортировкой раненых к парку, где была посадка их на летающие тарелки. И меня забрали, с последним из раненых. Так что, докладываю об исполнении твоего поручения. Медикаменты мы тоже все забрали. Из наших нариков, пострадавших и вами спасённых, все живы. И теперь их здоровье - вне серьёзной опасности. К тому же, здесь - просто оазис. Вполне подходящее место для санатория, - хихикнул Барабашка. - А, если серьёзно... Как же давно я не видел солнца!
  Шнобель внимательно посмотрел на него. Белесые брови, слегка курносый нос, светлые волосы, сейчас завязанные в "хвост". Его друг... Он был теперь таким, как раньше. До того, как подсел на иглу - а затем ушёл на "Дорогу"... Он был сильно рад, что участвует в делах и приносит пользу.
  - Ты зачем-то хотел меня видеть, Барабаш? Просто - поболтать по-дружески, или по какому-нибудь делу? Я тут  ненадолго, так что, если по делу - излагай кратко. А поболтать  мне, увы, уже некогда... Встретимся после, и вволю поговорим, - сказал Шнобель, а сам подумал: "Как жаль, что я ранее не знал о действии гипнокристаллов. Достал бы тогда один - хоть из-под земли... Странные дела: адская таракановская аппаратура - а принесла пользу. То есть, виноваты не сами приборы, а их применение этим пауком".
  - Я знаю, какие у тебя дела и куда ты собрался. Дядя Ося мне всё рассказал. Возьми меня с собой. Мы, бывшие нарики, хорошо изменения ментала чуем. В общем, потому-то с катушек и съехали и на наркоту подсели. Ты же помнишь, как тебе собачка на Дороге пригодилась. Так вот: один нюх - хорошо, а два - лучше. Так же и две головы лучше одной. Правда. Клянусь, что не подведу. Я теперь держу себя под контролем. А здесь в моё отсутствие с ранеными будет всё нормально. Это – моя теперешняя обязанность, следить здесь за порядком, я знаю. Но я передоверю её одному надёжному парню, моему заместителю, так сказать. На некоторое время.
  - Хорошо. Будь по-твоему. Это очень опасно… Но мне действительно, быть может, пригодился бы помощник. Но я не хотел сам просить кого-либо идти со мной...
  - Шноб, я тебя всё-таки хорошо знаю... Ты никогда не искал приключений - но они всегда сами находили тебя. А я... всегда хотел сделать свою пресную жизнь необычней и ярче. Но у меня всё выходило боком. Но вот, я вновь нашёл тебя - и так рад снова играть вторую скрипку в нашем дуэте...
 - А найдётся ли здесь два комплекта шапочек-невидимок и сапогов-скороходов, чтобы Золотусский нас не запеленговал в своём логове?
  - Конечно! Есть, сколько угодно! И даже собачий комплект имеется, для преданной тебе, верной и проверенной ночью псины.
  - Ну, вы, оказывается, и заговорщики! - изумился Шнобель. Затем посмотрел прямо в глаза собаке - и спросил:
  - Пёс, ты не тявкнешь? Надо, чтобы никто - не звука. Понял?
  Пёс молча кивнул, как показалось. Убрал в пасть свисавший наружу язык, завилял хвостом.

               
  Не только тявкать, но и разговаривать между собой было нельзя - до тех пор, пока они не осуществят намерение. И потому, Шнобель и Барабашка, когда изучали схему, составленную на компе по описаниям врана, заранее договорились о своих действиях.
  Затем они наложили план данного участка надземного города на план врана. Будучи под землёй, Шнобель видел, что из одного склада в Логове наверх шла вентиляционная шахта. Вентиляционных шахт в городе было очень много, поскольку подвальные и полуподвальные помещения были повсюду заняты и представляли собой конторы, склады и магазины. И потому, выходящих наружу вентиляционных труб было множество.  И нужно было не перепутать трубу, чтобы не вывалиться внутри какого-нибудь склада, магазина или сауны. Когда Шнобель совместил оба плана, стало  ясно, где именно искать выход вентиляционной шахты.
  Так, как в прошлый раз, Шнобель не хотел проникать на территорию Волка: шумно и с проблемами…
  Потом Шнобель загрузил в пластпакет техническое снаряжение. Он был в курсе, что изначально разработанные для похода в Зону и дающие невидимость приборы-отражатели в шутку называли шапками-невидимками. Чаще всего, они просто надевались на голову, эдакий мини-зонтик. Лишь животному полагалось закреплять двойной комплект: одну часть - между ушей, а вторую - на спину. Ещё были антиграв-подушки, иногда именуемые сапогами-скороходами. Они надевались на обувь сверху, и были пластичными и тонкими. Будут нужны, для того чтобы не давить на пол ногами (или собачьими лапами), перемещаться бесшумно и не фиксируясь аппаратурой.

               
  За час до рассвета - а он летом наступал в городе часов в пять утра - Шнобель, Барабашка и Пес уже были на нужном месте, доставленные на "летающей тарелке" Рольфом - тот заодно осваивал управление. Генрих сидел с ним рядом и руководил.
  - Ну... Не сверните себе шею - и будьте с нами завтра, - неожиданно напоследок, уже в спину им, сказал Генрих напутствие дяди Оси.
  - Гуд! - вздохнул и резко выдохнул, вместе со словом, Шнобель.
  Барабашка хотел ответить своим привычным "не ждите - не сдохну", но в последний момент передумал. Несчастливая была поговорка...
  Вскоре, они были на месте: рядом с вычисленной по карте вентиляционной шахтой.
  Пещерник снял стеклопластовый навес, который прикрывал вход в шахту, чтобы туда не попадал мусор. Потом Шнобель собственноручно надел на всех антигравы и "невидимки", и всё-таки обмотал собаке пасть бинтом: чтобы пёс ненароком не тявкнул. И сказал, спуская собаку в шахту:
  - Пёс! Давай, газуй вперёд! Ждёшь нас внизу!
  Собака поняла, и, впрыгнув в открывшийся лаз, соскользнула в колодец шахты. Антигравы делали её приземление бесшумным и безопасным.
  - Если спустилась собака - пройду и я. Я – худой. Хоть и высокий. А ты - и подавно пройдёшь. Бледная тень человека. Ну... С Богом! А там - молчок! - и Шнобель начал лезть в шахту вентиляционного отверстия. Повисев немного ногами вниз и держась за край  квадратной трубы, ограждающей  шахту, он отпустил руки - и нырнул в колодец. Антиграв-подушки не позволили испытать неприятный удар ногами об пол в конце падения. После него, спустился и Барабашка. И они пошли, пригнувшись, по довольно узкому и прямому лазу. В полной темноте.  Пес, оказалось, уже выбил хлипкую решётку, которая здесь закрывала выход вентиляционного канала в подвальное помещение и выполняла скорее декоративную, а не защитную функцию. Когда и Шнобель, и Барабашка оказались внутри бункера, Шнобель отыскал на ощупь руку друга и крепко сжал её. Это на языке запланированных ими жестов означало: "Я знаю этот подвал. Он - именно тот, в котором я уже бывал раньше". Затем Шнобель поставил на место решётку, легко попав в нужные пазлы. И привёл свои «шапочки», как ранее - антигравы, в полностью рабочее состояние. Как и «шапочки» друзей: у собаки таких было две. Теперь, даже на свету, они будут невидимы. И, вроде бы, приборы не смогут их отследить.
  Теперь предстояло ждать. Быть может - долго ждать… Не выдавая ничем своего присутствия.
  "Тьфу ты, черт», - мысленно выругался Шнобель: красная светящаяся кнопка замигала на потолке, и тут же послышались где-то в конце коридора приближающиеся шаги. На склад ворвались трое серых, освещая помещение фонариками.
  Шнобель вжался в пустующий проем между двумя рядами огромных ящиков, придвинутых вплотную к стенке, и привлёк за собой Барабашку. Где-то у них в ногах, занимая довольно малое место для такой большой собаки, примостился Пёс, буквально просочившись в незанятое ногами пространство. "Худой и плоский, как трафарет. Бедная псина", - не совсем в тему и к месту подумал Шнобель.
  Серые обошли по периметру весь склад, в центре которого, как и по-над стенами, стояли ящики, оставляя лишь узкие проходы. И пошли к выходу – в коридор.
  - Тьфу ты! Опять теплодатчик на крысу среагировал. Нет никого, - механическим голосом проскрипел один из серых уже в коридоре.
   Шнобель оставался по-прежнему между ящиков, только присел на присядки и свесил голову на грудь. Хотел положить руку на голову распластавшейся где-то рядом собаки – но только наткнулся на закрепленный на её голове прибор. Барабашка, скорее всего, тоже сидел между ящиков, перейдя отсюда в более широкий проход.
   Немного погодя, Шнобель подумал, что хорошо, что приборы "серых" не фиксируют изменения в помещении запаха. А только тепла… Вблизи от Пса сильно воняло собачьей шерстью. "Надо, быть может, было озаботиться приобретением шампуни, отбивающей запах собаки. А то я тут задохнусь, наверное", - подумал он. Затем Шнобель невольно погрузился в размышления о том, сколько времени нужно будет ещё прождать. "Всё зависит от того, когда именно Золотусскому намерены привести заказ: капсулу с клоном. Рольф или Генрих на летающей тарелке отследят погрузку около института клонирования. Капсулу с клоном даже сверху трудно спутать с более мелкими и незначительными заказами. С Генрихом над городом будет летать и вран, который сообщит Кроласу, когда будет  пора  действовать. И как только Кролас вырубит ментальный купол над городом — придёт наше время. Нам нужно будет отключить комп Золотусского, тем самым не дав ему развернуть широкомасштабные военные действия, лишив базу основного тактического оружия. Но, нам надо будет почувствовать ментальное изменение. Причём, находясь в бункере, при значительном экранировании. Удастся ли? Вдобавок, у противника могут оказаться совсем другие планы и тактика, чем мы предполагаем, - размышляя обо всём об этом, Шнобель, как ни странно, задремал. Прямо здесь, в Логове, между холодных, металлических ящиков из-под аппаратуры… Сказалось постоянное напряжение последних дней и ночей.