Глава 6. В карцере

  Кроласу всю ночь почему-то снился Шнобель. То в образе рыцаря с мечом, то в виде мушкетёра со шпагой. Он дрался и с драконом, и со скелетами-призраками, и с мертвецами-зомби. А потом снилось что-то ещё… Но после,  он резко проснулся, будучи насильно вырван из сна. 
   И его пробуждение было воистину не из приятных. Около Иоганна стояли и Тараканов, и Амбер Циммербаум… Они явным образом его изучали.
  - Он почувствовал! Я же сказал, что он телепат! - улыбнувшись, сказал Амбер. И Кролас тут же вспомнил сон, который снился ему только что: последним. Ему привиделась толстая жёлтая змея. Она приближалась к нему всё ближе и ближе; и, когда змея готовилась прыгнуть на него, Кролас во сне заорал. И, конечно, сразу проснулся.
  - Зачем вы, молодой человек, вчера выходили из отделения - и где вы были? - задал ему вопрос Тараканов.
  Иоганн подумал о том, что, по-видимому, медсестра вчера сделала запись в журнале и о его «болезни живота», и о его походе на другой этаж. И даже, быть может, обнаружила, что к профессору Кроласа вовсе не вызывали.
  - Совершенно верно! - сказал Амбер. - Медсестра сообщила нам о вашей самовольной прогулке. Итак, где вы были?
  Он почувствовал, что Амбер пытается считывать его мысли. Но кто-то экранировал его, самую малость, и слегка помогал Кроласу осуществлять мысленный контроль. «Нет, не думать об этом! Думать о том, как я выхожу из палаты, дохожу до лифта, еду на первый этаж... И — сижу там, возле лифта, так и не осмеливаясь проскочить фойе и устремиться к центральному выходу. А немного там посидев, в нерешительности - еду обратно», - сам себе дал Кролас установку, стараясь держать мысли под контролем.
  - Он хотел бежать! Но - побоялся. Спускался на первый этаж, - тотчас заявил Амбер.
  - Изолировать! Срочно отправить в карцер! И установить там мощное поле. Будет у нас для опытов - как крысёныш, - гневно вскричал профессор.
  - Ну, это вы — дальше сами распоряжайтесь. Вызывайте санитаров. Пусть скрутят его и доставят, куда надо. А я - пожалуй, пойду, - сказал Амбер.
  - Да, Амбер! С этим строптивцем мы сами дальше разберёмся. А вы займитесь, наконец,  девчонкой. Надо вытрясти из неё всё, что она знает.
  Кролас еле сдержал мысли. Стараясь не думать о том, что за девчонка такая их интересует. Он думал о карцере и змеях, мазохистски стараясь зацепиться за эти жуткие образы.
  Пока Амбер не вышел прочь.
  Тараканов же ещё несколько раз походил вправо-влево.
  - Из моего карцера домой никто не выходит. И обязательно, рано или поздно, там полностью теряют рассудок. Но, не поймите неправильно - всё это делается не для моего удовольствия, а для науки! Подобные эксперименты дают бесценный научный материал, воистину бесценный... Усилим излучение, и посмотрим, как это повлияет на такие крепкие, строптивые мозги, как ваши. Любого человека очень легко можно сломить. Любого! Но меня интересует не сам результат. Нет, меня заботит именно эта грань, за которой это - уже и не человек вовсе, а безвольная тряпка. И его организм перестаёт трепыхаться. А ещё, во что он может превратиться непосредственно на грани. Это же - так занимательно! Некоторые сопротивленцы решают уйти в иные измерения или раствориться в небытии… Выход из тела, медитации. А некоторые - стихи пишут или рисуют, чтобы не свихнуться, или приобретают странные способности, весьма интересные... Однажды мы вошли в карцер - а там и вовсе никого нет. Представляете? Исчез человек! Так-то... Вам я бумаги оставлю, карандаш: пишите, рисуйте! Вы же - творческая натура!
  - Я - не творческая натура.
  - Ха-ха! В смысле: вы этого нам не заявили! Но это - не важно. Вы ведёте себя, как творческая натура. К примеру, убежать пытались, строптивец. Чем вам здесь не нравится? Кормят, поят. Удобства - есть. Работать - не надо. Чего вам не хватает? Свободы? Вот и будете самовыражаться! В карцере. Искусство - это свобода! Свобода – чего? Путешествий? Сейчас же закатим вам любое воображаемое путешествие! Ха-ха-ха!
  После своей длинной тирады, Тараканов высунулся в коридор и громко позвал:
   - А ну, санитаров сюда, быстро! Переведём клиента в изолятор!
  Немного позже, Кроласу вкололи какой-то сильно болючий укол, после которого конечности перестали ему повиноваться. «Хотя я не оказываю никакого сопротивления, они сделали это со мной… Зачем? Боятся, что ли?» – подумал он. В то время, когда его, как безвольный труп, потащили к лифту,  он ничего не мог делать, не мог пошевелить рукой или ногой и даже слегка приоткрыть глаза. Но, в то же время, всё чувствовал и осознавал.
   Кроласа, как дрова, вынесли из лифта второго этажа, занесли в небольшую комнату и  выгрузили прямо на пол.
  После этого дверь с лязгом захлопнулась, а он, беспомощный, остался валяться на полу.


                * * *
  Снова кто-то долбился ему в голову. Долго, почти безнадёжно. Как дятел долбит дерево, когда достаёт из-под коры короедов.
  - Кролас, Кролас, Кролас! Просыпайся! Просыпайся!
  Это - вран. Иоганн открыл глаза. «О, боже! Как же всё это ужасно! Я хочу заснуть, и проснуться не здесь, а где-нибудь в другой реальности… Или - не проснуться вовсе. Я сделал всё, что мог. И - не сделал ничего. Меня морально уже уничтожили, разбили, превратили в амёбу. Я больше ничего не могу!» - подумал он.
  - Линда! Помни про Линду! Она проснулась. И очнулась от гипноза. Только, теперь старательно притворяется. Она готова бежать.
  - Но, теперь я не могу ничего. Я заперт. И выйду отсюда только вперёд ногами.
 - Не верь в это! Что-нибудь обязательно случится! В крайнем случае - бунт, всколыхнувший весь город, спасёт тебя! И друзья тебя не оставят. Мы с тобой, Кролас! Держись! Твою теперешнюю комнату от кабинета Тараканова отделяет лишь узкий коридор. Прослушивай его беседы по телексу, когда сможешь. Не ведись на настрой тёмного астрала и гипноизлучений, действующих на тебя. Это всё - временно. Помни, что всё это закончится, обязательно закончится. Я жду тебя обратно…
  Он сел на пол. Осмотрелся. Это была полностью голая, пустая комната. Без окон, с маленьким пубом в углу. Причём, дверь в пуб отсутствовала. Иоганн, сидя, прислонился спиной к стене. Закрыл глаза и сосредоточился, пытаясь поймать чужие сильные эмоции...

  - Что? И это вы паникуете из-за кучки бунтарей и беспорядков, творящихся в Городе? - услышал он знакомый голос. Профессор разговаривал по телексу.
 - Разве не можете нажать на них посильнее, закрутить гайки, ввести комендантский час?  Запретите собираться на улицах в количестве больше трёх, вести себя неподобающим образом: петь песни, громко говорить. На всё введите штрафы. Создайте такие законы, от которых у всех волосы встанут на затылке, такие, что их нарушать по определению будет каждый человек просто своим существованием… Вот увидите, что вскоре все станут как шелковые и будут по струнке ходить.
  - В Городе происходят не просто беспорядки. Мне кажется, что бунт перетекает в организованную революцию.
  - Тем более, уважаемый Феогнид Соломонович. Тем более! Покажите им, кто в доме хозяин - и они испугаются кровопролития и затихнут. И без паники! Проявите железную волю, наведите порядок единым росчерком пера, так сказать. Новыми, устрашающими всех, законами! Действуйте, а не устраивайте истерику, - и профессор отключился от  абонента-собеседника.
  Потом он вновь набрал на пульте чей-то номер - и Кролас услышал:
  - Я знаю, что ровно в десять он должен будет доставлен заказчику… Но, думаю, мы с вами его должны встретить раньше. Да, около самого мединститута. Думаю, что погрузка начнётся часа за полтора до назначенного срока. Там я буду лично. А вас я жду, со всеми вашими людьми, уже непосредственно перед бункером. Да, мы должны его опередить  и полностью убедиться, что этот заказ действительно выполнен и отгружен. Ни с чем другим его невозможно  спутать. Проследив доставку от начала до конца, мы попробуем отбить клон около бункера. Именно для этого мне и потребуетесь вы и все ваши люди. Обязательно! И, будучи возле бункера, если я не подъеду к вам от мединститута в течение получаса, вы тоже двигайтесь к мединституту. Это будет означать, что Золотусский и его люди вычислили нас, заподозрили неладное и остановили транспортировку. Будем тогда прорываться в институт клонирования, - профессор прервал беседу и отключил телекс. На этот раз, совсем.
  "Что ж, это, быть может, полезная информация. Надеюсь, вран - слышал?" - подумал Иоганн.
  - Я слышал. Думаю, на связи был Карл Уваров. И мы с Генрихом тоже, на всякий случай, в это же время к мединституту подтянемся. На летающей машине-невидимке, подаренной дядей Осей. Проследим вместе с Таракановым путешествие клона к Золотусскому. Хорошо, если они сцепятся между собой. Мы будем в курсе событий.
  От усилий, приложенных для прослушивания бесед Тараканова, Кролас устал. И долго потом лежал, глядя в потолок. Несмотря на поддержку врана, его преследовали нерадостные мысли…
  «Это - конец. Я не смогу не только спасти Линду, но даже сам выйти когда-нибудь отсюда... И даже если всё-таки когда-нибудь, многие годы спустя, мне удастся отсюда бежать, я не смогу вновь начать всё сначала: органично войти в социум, устроиться на какую-нибудь завалящую новую работу…К тому же, я теперь буду слышать всё, что думают обо мне потенциальные работодатели и коллеги. И уже не смогу изобразить хорошую мину при плохой игре. Более того, мне будет несносна любая работа, которую мне может предоставить Город: это будет непременно низкооплачиваемый и унизительный труд. И если бы меня спросили сейчас, какую работу я бы пожелал - я бы не ответил. Не потому, что не люблю работать; просто мне отвратительно существовать бок о бок с большинством из тех людей, с которыми мне приходилось сталкиваться в городе "по делам" - зомбированных по уши СМИ и «услугами» Тараканова. Этих бездуховных крыс ничего в жизни не интересовало, кроме собственного  преимущественного положения, подхода со стороны сыра к общему бутерброду. Они готовы были затоптать всех себе подобных, случайно ставших на пути», - безрадостно думал он.
   «Да, мне нет больше места в этом Городе. Профессор был прав. И мне просто ничего другого не останется, если я выйду наружу, как вновь вернуться»...
   - Кролас, Кролас, Кролас! – долбил вран.
  «Ой, что это я? Можно же ещё попробовать бежать из города на пизанс-территорию… Да, прочь отсюда. Может, это получится? Не сейчас - так хоть через неделю, месяц... Стоп! Бежать из города? Как? Через посредство торговой мафии? Я в ней не состою... Конечно, можно попытаться через Собор, если меня отец Амвросий пожалеет... А потом - жалкое существование, питание склизкими огурцами и гнилой картошкой... Смерть в тридцать пять - сорок лет от тяжёлого труда… Жизнь, угробленная лишь за возможность платить Городу за землю, на которой живёшь, и за жалкий харч. Которого едва хватает на то, чтобы с голоду не протянуть ноги!» - продолжал размышлять Иоганн.
   - Кролас, перестань! – пытался прорваться вран.
   «А, кроме того, сейчас я уж точно не смогу помочь тем, кто затеял бунт и беспорядки в городе… Не смогу отключить купол, созданный профессором Таракановым… И потому, Город не поддержит хакеров и торговцев, поскольку зомбирован СМИ и волновыми приборами ... Так что — торжествуйте, зомби и вездесущая тупость! Здравствуй, Город Солнца... Ты останешься прежним, незыблемым в своём неистощимом маразме. Космически свершившимся фактом, который не изменят никогда ни люди, ни даже боги - которых здесь явно нет. И этот проклятый, отвратительный реликт регресса, замкнутый на себя, будет вечно протухать под синим небом», - Иоганн явно погружался в депрессию…
  - Кролас, не занимайся самоедством! Всё будет хорошо! Правда. Отдохни немного - это просто таракановские приборы… Они вызывают у тебя постоянную депрессию. Так на тебя влияют. Расслабься, - посоветовал ему вран, снова внедряясь в его мысли.
  - Расскажи что-нибудь, чтобы я отвлёкся, - попросил его мысленно Иоганн.
  - Здесь сильная аппаратура. Именно в карцере. Еле прорываюсь. Скоро совсем не смогу, надо будет отдохнуть и мне. Исчезну на время из твоей головы… Но, попробую пока транслировать видеоряд. Пока смогу. А потом - спи...
   И Кролас закрыл глаза, и увидел прекрасные пляжи с пальмами, с белым песком, с морем до горизонта. Он был на корабле, медленно уплывающем, среди волн. Эти волны - чистые, прозрачные – ближе к берегу накатывались друг на друга. Если смотреть с корабля прямо вниз, в воду, то были видны водоросли и раковины на дне, кораллы, проплывающие мимо рыбки и медузы. А вот, мимо корабля пронеслись стайкой, выскакивая наружу и пытаясь говорить с людьми, весёлые дельфины. А затем человек с ластами и в маске тоже проследовал мимо, в чистой голубой прозрачности с серебряными бликами... И тут Иоганн вдруг осознал, что наблюдает этот берег, это море глазами птицы, сидящей на плече у человека...

   Он не знал, долго ли проспал - но проснулся на этот раз от того, что кто-то открыл входную дверь. Кролас мгновенно вздрогнул, приготовившись к новым издевательствам. Неожиданно, когда дверь приоткрылась и чья-то голова просунулась вовнутрь, он услышал знакомый ему голос Математика:
  - Иоганн! Ты - здесь? Подойди сюда, поближе!
   Он встал и, насколько мог быстро, побежал к дверям, на свет. Ощутив при этом, что конечности уже отошли от укола и слушаются хорошо. Стоя в проеме дверей, Математик сказал ему буднично:
   - С этой стороны дверь открывается простым поворотом ручки, но изнутри открыть её невозможно.
   Кролас выскочил наружу из карцера, отпихнув в сторону Математика, и устремился к лифту. Но затем обернулся, пробежав лишь несколько шагов, и спросил:
  - Зачем вы здесь? Это - большой риск! Вас могут за этот проступок теперь тоже отправить в карцер… Так же, как и меня! - спросил он ошарашено.
  - Во-первых, я вам должен... Отдать вот это, - и Математик протянул Кроласу гипнокристалл.  Который тот машинально спрятал в карман халата. - А, во-вторых… Эта ваша штука избавила меня от кошмаров и грустных размышлений. И я вам благодарен, - замялся Математик.
  - А в-третьих - теперь я, благодаря вам, отсюда сбегу! А потому, давайте поспешим вместе к лифту, - сказал Иоганн тихо. - И - побыстрее!
  Математик не стал возражать, а быстренько потрусил за ним, когда тот вновь устремился вперёд по узкому коридору. «Только бы никто сейчас не вышел из лаборатории или кабинета!» - думал беглец.
  В лифте он нажал на третий этаж.
  - Как вам удалось отлучиться из своей палаты и сколько времени прошло после того, как меня забрали сюда? - спросил он быстро.
  - У меня есть хорошая знакомая - медсестра Тамара, та самая, которая, как я понял, дала вам "куп де вита". Она - очень хороший человек, хотя и работает... здесь. Она заступила на дежурство в восемь утра… Вы, если наблюдательны, знаете, что работают здесь в три смены...
  - Значит, сейчас не намного больше? Десяти ещё нет?
  - В восемь тридцать Тараканов сообщил дежурной, что он уезжает. И что на его место заступает Лилойя Майева. Лилойя уже в одном из кабинетов Тараканова, и будет дежурить в его отсутствие. Когда профессор связался по внутреннему телексу с Тамарой, я был в сестринской. Мы болтали.  И, как только профессор позвонил, я за шкафом спрятался. Ведь медперсоналу не положено болтать с нами – с пациентами. А потом, когда телекс отключился, я и вовсе смылся… Отправился сразу сюда, сказав Тамаре, что уже в палату пойду. Она поверила и занялась заполнением журнала. Я решил, что время сейчас - самое удобное. Хотел, конечно, только этот прибор  отнести. Где вы его взяли?
  - Значит, сейчас – около девяти? Вы не представляете, как это важно… И я ещё… Могу успеть.
  - Сейчас – примерно восемь сорок… А что…
   Во время конца их беседы, лифт уже несколько минут стоял на этаже, раскрывая и снова закрывая двери.
  - Не поминайте меня лихом! И посоветуйте Тамаре срочно, под любым предлогом, отпроситься и покинуть пансионат. Сами забаррикадируйтесь в комнате - и не выходите, ни в коем случае. Вообще, лягте на пол… Пока всё не закончится… И в окно не высовывайтесь. Заклинаю: всё сделайте, как я прошу, - сказал Иоганн, послав собеседнику импульс сильных чувств, и одновременно нажав снова кнопку с цифрой три. Двери начали снова открываться - и он выпихнул в них Математика, и сразу же нажал "двойку".
  - Что? Что ты задумал? - довольно громким голосом, не удержавшись, спросил Математик. Но ответом ему была лишь улыбка Кроласа в дверях захлопывающегося лифта.
   Когда створки сомкнулись, навсегда отделив Иоганна от недоумевающей физиономии маленького смешного человечка, он подумал о том, что будет теперь благодарен по гроб жизни этому Математику - что бы там, впереди, ни случилось… Лифт ехал вниз. И пора - и срочно - было действовать!