битва, как и смерть, всегда впереди

Битва, как и смерть, всегда впереди
       Турсул догонял пару, ускакавшую первыми – хана с женой. Даже Сулай, ставший тенью Чингиза, немного отстал. Теперь хан, брат, поймет, что на него можно положиться, и, конечно же, доверит ему что – нибудь важное. Нойоны в основном были от прежнего хана. А ему, брату хана, достается роль охранника. Но ничего, он, Турсул, ещё выдаст что – нибудь эдакое. Даже  болтун Гойтыр угодил Чингизу и теперь говорит с ним на ты, и хан знает его в лицо. А ему, Турсулу, в лицо хану смотреть незачем: он прикрывает спину хана.
       Маленькая точка на горизонте вспыхнула и заплясала жёлтым светлячком. Турсул не стал ускорять бег своего скакуна, когда его обошли слева и справа, только слегка прижался к шее коня. «Хитрые они, придержали коней для последнего рывка», - подумал он о Сулае с Иркеном. И тут до него дошло, что в темноте нойоны прежнего хана могут что угодно сделать с ним и его соратниками. И потом разбираться будет некому.
       Достав из – за пояса плеть, он приготовил её на всякий случай. Смертельный удар в ночи сделать непросто, а вот защититься плетью он сумеет. Недаром в детстве он учился сбивать суслика на его свист. А тут не суслик, а хрипящая морда лошади. Но… Тусул  подумал, что нападать будут для верности на близком расстоянии, а тогда плеть бесполезна. Да бог с ней, с плетью. Вперёд , Турсул! Алга!
       За размышлениями Турсул не заметил, как костёр перестал быть мошкой, а превратился в пчелу. И мог обжечь своим жалом. Турсул потряс головой – теперь пчелы было две. А две пчелы – это всегда опаснее, чем одна.
       Передние всадники умерили было свою прыть, но Чингиз и не думал о них, звук копыт его лошади так и продолжал звать за собой, не снижая темпа.
       Вот уже две фигуры на лошадях промелькнули мимо костров, разметав искры, и скрывшись в темноте. Дальше они должны были остановиться, вода охладит их пыл. Там, за рекой Онон была гора Онон. И одна всегда поддерживала другую. Вот и сейчас мудрая река должна остановить или замедлить эту гонку.
       Турсул видел, как круп впереди бегущей лошади вошёл в узкий коридор между двух огней. И тут он увидел двух монахов в их оранжевых охримжах, заметив, как они хлестнули своими веерами эту лошадь. И её не стало.
       Далее монахи – стражники огня взмахами своих рук облили Турсула и его коня чем – то светящимся из костра. Было не больно, но очень щёкотно и легко одновременно. Удрар по крупу он скорее почувствовал, чем увидел.
      Лёгкость в теле, действиях и в мыслях была настолько велика, что он с разбега перелетел через реку. Но самое завораживающее было то, что теперь он был и всадником, и конём одновременно. И видел не только как человек, но и как лошадь. И понимал, что две части стали единым существом. Мало того, он знал точно, как нужно бить копытами, встав на дыбы, или задними копытами. Это не только окрыляло, но и втягивало в воронку событий, которые разворачивались впереди.
      А впереди шёл бой. В нём жёлто – оранжевые люди – кони бились с чем – то мертвенно – голубоватым. Голубоватый туман шёл с вершины горы; из него выступали светящиеся голубым существа. Турсул бросился на правый фланг; зашёл в атаку, лихо сделав поворот налево, поскакал по голубоватым силуэтам, как по стене. Затем, сделав прыжок, он взлетел над битвой, и тут же увидел голубоватый силуэт, летящий ему навстречу. Плеть была наготове, и он пустил её в дело. Конец плети обвил что – то впереди, и Турсул потащил это существо, разбрызгивающее искры, за собой. Внезапно сзади что – то ударило Турсула сзади, и он упал, потеряв сознание.
      Плеть так и осталась в руке парня, его лошадь ускакала вперёд, и со стороны было видно, как голубоватая змейка ползёт по плети Турсула, пытаясь обвить руку своего обидчика. Турсул очнулся,  когда язык его четвероногого друга лизнул его в лицо. Копыта коня светились голубоватым, а тело его отливало красным. Плеть валялась в стороне. Турсул понял, что обязан жизнью своему коню, погладил  его морду и медленно встал. Бой был в самом разгаре – туман наседал со всех сторон, но всадники лиха рубились с ним своими огненными саблями. Турсул вскочил на коня, достал свою саблю и издал боевой крик. Конь тут же встал на дыбы, резко ударил светящуюся голубоватую фигуру. « Алга, Ветерок, алга!»
      Да, Турсул, битва твоя, как и смерть, всегда впереди. Не беги от неё, всё равно догонит. Так вперёд! Алга!