Бульон из лавы

Шёл солдат со службы домой. Шёл пешим, по горкам да каменистым тропкам. Идёт, сам весел – радуется, что закончился срок его службы, и теперь он и с родными увидится, да с зазнобою жизнь строить начнёт.
 
Так и шёл солдат, пока не набрёл на землю одну, которая на деле оказалась долиной вулканов; из грубого каменистого грунта гейзеры бьют ежечасно, а вдалеке вулкан испускает из себя густые, словно борода старика или давно не чёсаный колтун, клубы дыма и пепла. Однако солдата больше всего вдруг заинтересовала небольшая полянка, на которой ярким, огненным пятном красовалось небольшое озеро лавы; шипит, плюётся, клубы ядовитых паров из себя выдыхает, не переставая. А возле того озера люди ходят. Никаких приспособлений, дабы защититься от вулканических ядов и жара, не носят, лавы не боятся, словно не она кругом, а вода. Два плечистых парня, гулявших вокруг озера с лавой, черпали поминутно в жаростойкий тигель лавы, несли его в заранее выдолбленную по соседству с озером яму да заливали её лавою. Ещё трое молодых людей – видимо, студенты, - бросали в принесённую парнями лаву лук, перец, лавровый лист и прочие приправы, а две женщины то и дело в лаву дрова да хворост кидают, и те вспыхивают, будто спички. Необходимым для этого топливом их обеспечивают несколько подростков; они бегали туда-сюда, кто с хворостом, кто с дровами; было отчётливо слышно, как в лесу неподалёку тюкали топоры и жужжали пилы. А над выдолбленным котлованом старик стоит, руководит столь странным процессом.

Мигом солдат оглядел всю эту картину, и изумился до того, что чуть не потерял свой багаж. Стоит, дивится, рот разинул, глаза, словно пятирублёвая монета, круглые. Да и вообще не понимает солдат, что тут такое делается; лава горячая, но не обжигает тех людей, как заговорённых; и ядовитые газы, извергаемые лавой, их не берут – дышат ими, словно воздухом, и даже не шатаются. Словом, одним сказать, ведут себя так, как ни в чём не бывало.

Постоял так солдат, полюбовался процессом, да в скором времени решился сам подойти выяснить, что они такое затеяли.

- Мир вам! – произнёс солдат, подходя к стоявшему возле котлована старику.

- Здорово, служивый! - произнёс в ответ добродушный дед.

- А что это такое вы здесь делаете? – поинтересовался солдат.

- Бульон варим, обед на всю деревню затеяли. А чего мелочиться?! Пускай все на трапезу соберутся.

Удивился солдат.

- А из чего бульон?

- Из лавы, сынок, из лавы.

Ещё больше удивился солдат.

- Да? А как это?

- Как и все бульоны варят, так и такой. Из лавы.

- А как варите?

- А прямо тут, в котловане. Выбили его наши каменотёсы, а мы в нём бульон варить.

Старик обратился к одному из парней:

- Эй, Фома! Давай в лаву ещё пачку перца!

Парень, прозванный Фомой, достал из рюкзака пачку чёрного перца, разорвал её да всё содержимое в лаву бросил. Попавший в неё перец вмиг вспыхнул, только его и видели.

- Тахво! – крикнул дед другому парню, и тот отозвался. – Добавь-ка соли да лука! Пущай все учуют запах нашего бульончика!

Парень – судя по имени, финн, или, по крайней мере, кто-то из предков был им, - подчинился. Целую тачку лука к котловану подвёз, да всю её и в лаву сбросил, ничего не оставил. То же самое он потом сделал и с пачкой крупной соли – всю её туда бросил, вместе с коробкою.

- А головешки-то зачем в лаву бросаете? – поинтересовался солдат, едва ли не рассмеявшись, наблюдая из-за плеча старика за тем, как в котлован с лавой сбрасывают дрова и хворост, приносимые подростками.

- Какой ты бестолковый! – усмехнулся старик. – А ещё служивый! Затем и бросаем мы головешки, бульон нагреваем. Лава сама по себе горячая, но, если её не топить, она стынет, каменной делается. А из камня какой бульон?

Дед, чувствуя, что дров может не хватить, сразу же стал подгонять дровосеков:

- Эй, прытче бегайте ребятки! Не давайте бульончику остывать!

Подростки, занимавшиеся доставкой топлива для приготовления бульона, услышав деда, начали сильнее топорами тюкать, да уже бегом поставлять дровишки.

- Ну, как? «Варится ваш бульон?» — спросил солдат, придя в себя после череды, казалось бы, бесконечных изумлений.

Старик, улыбнувшись:

- А ты сам попробуй.

Солдат сразу же в ступор встал. Его сразу же одолела нерешительность, он растерялся, не знал, как ему и поступать. Проверять лаву на наличие в ней ценных пород – одно, а вот пробовать её на то, горячая она или нет, а, тем более, на вкус – совсем другое.

- Смелее, солдатик, - подбадривал его старик.

А солдат не решался. Только безумец согласится взять в руку даже несколько капель лавы.

Рискуя жизнью, солдат, перекрестившись, подошёл к котловану с лавой, руку в него сунул… А лава там не теплее чуть остывших щей (!).

- Ну, как лава? – поинтересовался, наконец, старик, глядя, как солдат к губам такой бульон подносит. – Тёплая?

Понюхал солдат зачерпанную его ладонью лаву, а после коснулся её… языком. Почванился, а после сказал:

- Что-то как-то… не очень. Холодноват бульон. К тому же ещё и шибко пересолен. Есть сахарок соль перешибить?

Почесал дед затылок.

- Марковна! – крикнул, немного погодя, дед одной и женщин, и та отозвалась. – Есть сахарок? Пересолили.

- А? – отозвалась Марковна. Не расслышала, видать, она старика, и потому подходила поближе.

- Я говорю, есть сахар? Бульончик-то пересолен.

- Нету, дед, сахару. За ним идти надо.

Находившийся рядом с ней подросток как услышал про сахар, сразу же побежал в деревню, и минут через двадцать вернулся с рюкзаком. Он, прибыв на место, положил его на каменистую землю и распахнул – внутри лежало килограмм десять сахару.
В лаву сыпали один пакет. А затем ещё один…

- Вот теперь другой разговор, - сказал солдат, попробовав бульон. – Бульончик – что надо. А не найдётся ли у вас щепоточки острого перца?

Дали солдату перца. Он его в лаву – бульон стал немножечко пряным.

Так варили бульон, пока он не стал очень вкусным. Солдат даже сам не заметил, как стал непосредственным участником такой затеи. Старик, руководивший процессом, даже не возражал, когда доверил всё дело солдату.

Когда дело доходило до готовности, солдат достал из своего ранца несколько банок хорошей тушёнки, открыл их да все три в лаву бросил.

- Это для аромата, - объяснил солдат.

И точно – в воздухе тут же повеяло запахом тушёного мяса, и сей запах вскоре распространился на всю округу. Настолько хороший и манящий, что старик не устоял, да ложечку бульона попробовал. А за ним остальные потянулись пробовать. Так дошло до того, что уже в скором времени к котловану сбежалась вся деревня, закатилась большая пирушка.

Солдат пробыл на том пиру почти до вечера. За это время он успел не только отведать того необычного бульона, но и пообщаться почти со всеми жителями деревни, в том числе и с теми, что принимали участие в готовке. Особенно с ним разговор вела местная детвора – про жизнь его расспрашивали, про службу…

Когда же всё закончилось, солдат собрался и, распрощавшись с селянами, отправился дальше. Перед уходом он успел взять с собой полный термос того необычного бульона.

Шлиссельбург. Февраль 2019