Еще не вечер - часть 7

ЕЩЕ НЕ ВЕЧЕР

Часть 7

Глава 33


    Все было так, как говорила Эмма: и дорога, и привалы, и даже домик под номером один, где всем выдали ключи от их жилья.

    Пока не разошлись, Эмма успела дать еще кое-какую информацию. Объяснив Косте и Михаилу Григорьевичу где находится стоянка для машин, она громко похлопала в ладоши, требуя внимания, и сказала:

    - Вы можете поужинать в столовой. Найти ее легко – она расположена на первой линии от берега моря. Работает до полуночи и по типу ресторана – вы приходите в удобное для вас время и делаете заказ по меню. При столовой есть бар, в котором уже за плату вы можете себе что-то купить. К сожалению, в домик заказ здесь не принимают, но необходимый набор продуктов вы найдете в своих холодильниках. А тех, кто не хочет сейчас самостоятельно искать столовую, я жду у домика под номером три через полчаса, - и Эмма выразительно постучала ногтем по циферблату своих ручных часов.

    Алевтина с Костей еще в дороге решили не идти на ужин и, махнув всем на прощанье, отправились к себе.

    В доме пахло цветами, стоящими в вазах, и свежим бельем. Дом был таким же, как и в лесном пансионате, но больше размером и без гаража. Они поднялись на второй этаж, и Костя распахнул окна в спальнях.

    - Немножко тянет каким-то лекарством, - повела носом Алевтина. - Тебе не кажется?

    - Йодом, - устало улыбнулся Костя. – Так иногда пахнет море. Не замечала?

    - Я же никогда на море не была.

    - Ах, да, извини, - сокрушенно помотал головой Костя.

    «А он, и впрямь, устал. Конечно, не вагоны с углем разгружал, но все же целый день за рулем – это такое напряжение. Я вот просто сидела рядом и то никакая»,  подумала Алевтина, глядя на разбирающего сумки Костю.

    - Если хочешь, прими душ, а я пока соображу что-нибудь нам поесть. Да? – предложила она ему.

    - Хорошо, - согласился он, - но не утруждай себя, мы ведь еще и с собой привезли целый пакет с продуктами.

    - Да и здесь должен быть холодильник с едой, голодными не останемся, - сказала Алевтина, спускаясь в кухню. Она открыла холодильник и удовлетворенно кивнула головой: – Ну вот, я так и думала.

    Приготовив салат из овощей и бутерброды с ветчиной, паштетом и сыром, она отнесла все это в гостиную и поставила на стол. Затем принесла из кухни соки и фрукты и только после этого поднялась наверх. Из ванной Кости слышался шум льющейся воды.

    «Пожалуй, я тоже успею освежиться», - подумала Алевтина и юркнула в свою ванную комнату.

    После ужина они с Костей съели по большому холодному персику, и Алевтина отнесла посуду в раковину. Она повернула кран с красной отметкой, и из него полилась горячая вода.

    - А теперь, - сказала она Косте, вернувшись в гостиную, - только сон.  Длительный полноценный и приятный сон, - добавила она и забормотала, борясь с накатившейся зевотой: - вот только надо найти еще немножко сил, чтобы подняться и дойти до постелей.

    - Постелей или постели? – попытался пошутить Костя, делая ударение на последних слогах.

    - Конечно же, постелей, - категорично высказалась Алевтина, получая от Кости поцелуй.


    Наступившее утро было для Алевтины полным радостных и почти детских впечатлений. И началось оно с познавательной экскурсии – Костя повел ее знакомиться с «биваком» – так он назвал территорию, занимаемую их группой.  Сам он тоже был здесь впервые и с не меньшим, чем у Алевтины, интересом пошел на эту утреннюю прогулку.

    Солнце уже взошло, но было еще рано и потому тихо и безлюдно. Лишь через несколько шагов от их дома им повстречался охранник с собакой, который поинтересовался, чем может им помочь. Костя поблагодарил его и сказал, что они просто гуляют, никуда не спешат и хотят все обследовать самостоятельно. Такой ответ всех устроил, даже пса, имеющего откровенно скучающий и заспанный вид.

    - А как зовут вашу собаку? – спросила вдруг Алевтина.

    - Его зовут Босс, - важно ответил охранник.

    Босс при звуках своего имени навострил уши, но, не услышав никакой команды, смачно зевнул и тоскливо посмотрел в сторону дома под номером один.  Охранник объяснил, в какой стороне находится море, а в какой столовая, и они с Боссом продолжили свой обход.

    То, что увидели по дороге к морю Костя и Алевтина, вовсе не было похоже на бивак. Аккуратные, в один или два этажа домики самой разной планировки напоминали, скорее, какой-то образцовый дачный поселок, чем что-то вроде лагеря или турбазы. У каждого домика независимо от его размера, обязательно был клочок земли, засаженный цветами, и два-три фруктовых дерева, а с солнечной стороны с уже почти созревшими гроздьями вился виноград, под которым стояли дачные кресла. Остальное пространство вокруг домиков, не занятое цветами, деревьями и газончиками с травой, было выложено тротуарной плиткой.

    Алевтина с Костей сначала не поняли принципа застройки территории домами.  Они не увидели ни четких улиц, ни переулков, ни ровных дорожек. Просто стояли дома, и пройти между ними можно было без труда. Но когда вышли на берег моря и оглянулись, отыскивая глазами свой дом, все стало видно, как на ладони.  Оказалось, что столовая стоит в центре первого ряда домов от берега, а все остальные постройки располагаются не только полукругом возле нее, но еще и радиально. Находясь на территории, это трудно понять сразу, потому что дома, между которыми можно свободно и пройти, и проехать, не только разные, но еще и входы в них сделаны исключительно сообразно их планировке, без связи с улицей.

    - Оригинально, - заметила Алевтина. – И как хорошо продумано: чем дальше от моря, тем выше постройки. Значит, вид на море есть из каждого дома.

    - С тобой хорошо ходить по незнакомым местам, Аля, ты очень наблюдательна, - восхищенно заметил Костя. – А вот и море.

    Алевтина разулась и, взяв в руки матерчатые туфли, пошла по еще прохладному песку, глядя вперед, туда, где до самого горизонта простиралась спокойная водная гладь.

    - Непередаваемо! Какая красота! – в восторге шептала она.

    - Да, я каждый раз просто немею от величия этой громадной массы воды, - сказал Костя, когда они подошли к самой кромке.

    - Каждый раз? – чуть громче отозвалась Алевтина. – Да я море впервые вижу вот так, перед собой, - и на ее глазах показались слезы.

    - А я тебе завидую, Аля. С каждым нашим прожитым днем, в течение которого мы все больше познаем окружающий мир, все меньше остается того, что может нас удивить, все меньше новизны и приятных неожиданностей. А теперь, уж извини, но тебя с крещением, - и он, сбросив обувь, подхватил Алевтину на руки и прямо в одежде вошел в воду.

    Алевтина зажмурила глаза и с замиранием сердца ждала, что ее вот-вот  обнимет теплая, цвета тусклой бирюзы морская вода, но Костя все шел и шел, с трудом переставляя в воде ноги, и все так же нес Алевтину на руках. Она открыла глаза, посмотрела вперед, потом назад и засмеялась. Берег был уже далеко, а вода чуть покрывала колени Кости.

    - Что это значит? – спросила Алевтина, продолжая смеяться.

    - А здесь такое море – идешь долго-долго, но оно все еще мелкое. Короче, утонуть в такую погоду трудно.

    - Тогда поставь меня, - все еще смеясь, сказала она.

    - Нет, я должен тебя окунуть, - заупрямился Костя.

    - Ну хорошо, тогда положи, - никак не могла унять смех Алевтина.

    - Как скажешь, - выдохнул он и неожиданно опустил ее на дно, бережно придержав рукой ее голову.

    Алевтина охнула, но снова засмеялась. Костя плюхнулся рядом с ней, подняв фонтан брызг.

    - Что ты делаешь? – испугалась Алевтина. – Ты же будешь весь мокрый. Как мы теперь пойдем?

    - Не беспокойся.  Мы никого не напугаем и не насмешим, все еще спят. И не замерзнем, потому что тепло. Как тебе море?

    - Приятно. Совсем не те ощущения, что в речке или в озере. Только вода на вкус какая-то горькая.

    - Считается, что она горько-соленая, но у каждого свои ощущения. Счастливая ты, Аля. Это так замечательно – встретиться с чем-то чудесным впервые. С морским крещением тебя, милая, - и Костя нежно поцеловал Алевтину в солоноватые от морской воды губы.

    Уже позже, в столовой во время завтрака выяснилось, что пляж, на котором они побывали рано утром, называют «диким», и пользуется им обслуживающий персонал. А пляж для отдыхающих находится подальше, и он отлично оборудован. Там есть все: от лежаков для загара и кресел с зонтами от солнца до биотуалетов и душей с подогретой пресной водой. И это особенно порадовало Алевтину, которой не понравился ни вкус морской воды, ни соленый белесый налет на обсохшей коже, ни заскорузлость одежды, которую они снимали с себя уже в доме после ее морского крещения.

    - И я никому не советую посещать пляж, даже не окунаясь в море, сразу после еды и в самый полдень, особенно в первые дни, - предупредила всех, кто был на завтраке, Эмма. – И это несмотря на все принятые меры: тенты, грибки, домики, сделанные под бунгало, с крышами из соломы, а также ваши широкополые шляпы – южное солнце достанет вас даже в тени. Не омрачайте себе конец отпуска, - с самым серьезным видом сказала она. – Вот часа через полтора можно пойти к морю, побыть там – в тени! – предупреждающе подняла она указательный палец вверх, - часок и разочек-другой по десять минут искупаться. И все! До полудня желательно пляж покинуть. Для первого раза это будет разумно. А перед ужином можно побыть уже дольше и купаться больше. Завтра увеличите свою порцию солнца и морской воды. Получите ровный загар, здоровье и хорошее настроение.

    То ли Эмме попалась такая группа, то ли она так умела завоевать себе авторитет, но к ее советам и инструкциям не только прислушивались, но и следовали им. Когда Костя и Алевтина собрались второй раз на пляж – как раз до полудня, тогда, когда советовала Эмма, - туда уже стекались остальные. Все уже знали, где находится их пляж, и Алевтина с Костей тоже – его хорошо было видно с террасы столовой. 

    Сразу после завтрака они сходили в киоск за газетами и прогулялись по «поселку», как они теперь стали называть свою территорию. Они здесь уже неплохо ориентировались и знали, что на основной линии вдоль берега моря располагались различные службы, начиная от домика под номером один, где находилась охрана, и далее длинный одноэтажный корпус обслуживающего персонала, здравпункт с изолятором, газетный киоск, торговый павильончик со всякими мелочами, а за столовой кинозал, прокатный пункт и пункт спасателей.  Домик же Кости и Алевтины располагался в самом последнем ряду от берега.  Рядом с ним росли два абрикосовых дерева и низкорослая пушистая черешня.  Ягод на ней уже не было, а на абрикосах еще зрели кое-где нежные краснощекие плоды, которые, нагреваясь на солнце, издавали душистый сладкий аромат.

    Собираясь на пляж, Алевтина и Костя оделись для купания в море заранее, захватив с собой лишь полотенца и бутылочки с охлажденной минералкой.  Поэтому, когда они пришли к морю, Алевтина сразу скинула свой эффектный пляжный халат из белого, с большими красными маками, хлопка, оставшись в оригинальном темно-желтом купальнике, выгодно подчеркивающем ее легкий ровный загар, и в своей любимой шляпе с большими полями.

    - Хочешь искупаться? – спросил ее Костя.

    - Пока нет, но тебя не отговариваю. А я лучше побуду в тенечке, ладно?

    - Идет, - согласился Костя и с явным облегчением скинул одежду на лежак.  Махнув Алевтине рукой, он побежал к воде.

    Алевтина осмотрелась. Пришли еще не все. Эмма, конечно, была уже здесь и листала газеты, сидя под широким грибком за столиком. Под таким же сидели Мария Иосифовна и Илья, думающий над шахматной доской. Лидия и Анна Петровна загорали в одинаковых плетеных креслах, оборудованных широкими зонтами, подставляя прямым солнечным лучам только ноги. Сестрички расположились на лежаках недалеко от играющих в бадминтон студентов.

    Алевтина, не раздумывая, подошла к Эмме и спросила:

    - Я вам не помешаю?

    - Вовсе нет, присаживайтесь, пожалуйста. Я уже давно все прочитала, - ответила Эмма, складывая газеты. – Как вам здесь, нравится? Все устраивает?

    - Да, очень, все просто превосходно. Как, впрочем, и в других местах. Но здесь во всем ощущается больший размах, начиная от этого бескрайнего моря и заканчивая таким большим «поселением», - и Алевтина простерла руку в сторону домиков. - Немного смущает, что нашей небольшой группе предоставляется огромная территория с многочисленным штатом обслуживающего персонала. Так много пустующих домов…

    - Ну, во-первых, ваша группа не самая маленькая. Бывают группы даже человек по десять, тогда их стараются объединять. А во-вторых, мы здесь всего на неделю, а что будет на следующей, нам неизвестно. К тому же, приближается бархатный сезон, когда обычно заполняются все домики, хотя перенаселенности никогда не наблюдалось – такие путевки ведь недешевы. И на других территориях то же самое. Учтем также, что пансионат работает даже зимой, но это больше относится уже к административному корпусу.

    Их разговор прервали пришедшие на пляж Михаил Григорьевич с Татьяной и Татьяна Алексеевна с подполковником.

    - Эх, хорошо! – крякнул Михаил Григорьевич и составил для дам два лежака вместе.

    - Ну что, Александр Васильевич, поплаваем? – спросил он у подполковника.

   Тот тоскливо посмотрел на улегшихся  загорать женщин и кивнул:

    - Конечно, разумеется, мы сюда за этим и прибыли.

    Они молча степенно вошли в море, наклонившись, горстями полили себя водой и потом еще долго передвигались по песчаному дну прежде чем, наконец, поплыли.

    - Я и представить себе не могла, что так бывает, - сказала, глядя на них, Алевтина.

    - Что вы имеете в виду? - спросила Эмма.

    - У меня море почему-то всегда ассоциировалось с галькой на берегу и с пугающей глубиной. А здесь такой широкий песчаный пляж и такое мелкое море: идешь, идешь и все никак не можешь окунуться.

    - Ну так, как здесь, далеко не везде даже в Крыму. А галька – это там, где горы.  Это же обкатанные морем осколки горных пород.

    - А-а!  Как это я не сообразила? - воскликнула Алевтина. – Как же часто мы не задумываемся о самых простых вещах!

    - О чем идет речь? – спросил уже вышедший из воды Костя.

    - О море, пляжах и всяком удивительном вокруг нас, - обрадовалась его появлению Алевтина.

    - А нам расскажете? – раздался вдруг совсем рядом голос Стеллы. Никто даже не заметил из-за широкого и низко нависающего тента грибка подошедшую группу из четырех человек: Стеллы с Виталием и Жанны с Вадимом Павловичем.  Уловив, как напряглось лицо Алевтины, Костя, воспользовавшись тем, что Эмма отвлеклась, взял Алевтину за руку и сказал:

    - Я, вообще-то, за тобой. Пойдем, поплаваем немножко.

    - Ой, я с удовольствием, - согласилась Алевтина. – Извините, - сказала она Эмме, и они с Костей побежали к воде.

    - Прекрасная возможность быть со всеми и в то же время отдельно, получать южный загар, пользоваться морскими ваннами и заодно научиться плавать, - говорил Костя, когда они, взявшись за руки, с упорством рассекали ногами воду, пешком продвигаясь все дальше и дальше от берега в море.

    Тем временем оставшаяся на пляже группа решила, что для того, чтобы не было скучно, в столовую лучше приходить всем в одно и то же время и попозже: завтракать в девять, обедать в два часа дня, а ужинать часов в девять вечера.  Тогда можно будет больше времени проводить у моря, ведь, и в самом деле, за этим они сюда и ехали. Купальщикам об этом сообщили, когда они вышли из моря. Больше всех обрадовался Михаил Григорьевич – он любил море и веселые компании. И тут же пригласил всех на шашлык с вином на ночном берегу.

    - Хочу всех угостить, - коротко заявил он Эмме. – Это возможно?

    - Думаю, да, здесь такое практикуется. Люди ведь разные приезжают и по-разному любят отдыхать, - улыбнулась она. – Во время обеда в столовой решим все вопросы с персоналом. А сейчас напоминаю: лучше не перегреваться для начала.

    Все, кроме Яна и Виктора стали собираться. Сестрички помялись в нерешительности, но потом вдруг вспомнили, что еще так ни разу и не искупались в море, и остались.




Глава 34


    Вечеринка, которую устроил для всех Михаил Григорьевич, удалась на славу.  Выяснилось, правда, что он отнюдь не пионер в такого рода затеях в морском пансионате. За пляжем для отдыхающих чуть поодаль от домика спасателей многочисленными прошлыми поколениями отпускников уже давно было облюбовано местечко для подобных задумок. Закоптевшие мангалы, сложенные под одним навесом с заготовленными распиленными и расколотыми дровами, кажется, не слишком часто стояли в бездействии. Да и столики для отдыхающих были накрыты на песчаном берегу подозрительно быстро и ловко. Но все это только радовало.

    Михаил Григорьевич на угощение не поскупился. К тем превосходным закускам, что были предложены в столовой на ужин, он заказал для всех люля-кебаб по собственному рецепту и богатый выбор вин, в которых сам неплохо разбирался.  Но гвоздем стола был, конечно, шашлык по-карски.

     - Один запах чего стоит, - потянул носом Костя, вопросительно глядя на Алевтину.

     - Ну да, - рассеянно ответила она, посматривая на соседние столики.  Костя хитро улыбнулся и откупорил одну из поставленных им бутылок с вином.

    - Как тебе нравится этот букет? – спросил он Алевтину. – Нет, ты понюхай, понюхай, - протянул он бутылку открытым горлышком к ней. – Ты можешь быть приятно удивлена. Я прав?

    Алевтина осторожно втянула носом воздух, и глаза ее расширились.

    - Да-да, ты прав. Нас обманули? Это мексиканский тушкан?

    Костя рассмеялся и, наклонившись к ней, тихо сказал:

    - Я же знаю, что ты не любишь вино. И сделал маленький фокус под названием «Армянский коньяк в винной бутылке». Самое главное теперь – не забыться и не пить его винными порциями.

    - А ты молодец, Костя, - сказала развеселившаяся Алевтина. – Нет, я прекрасно обхожусь без спиртного, но в наших застольях это почему-то обижает угощающих.

    - Зато теперь все в порядке. А вот в той уже открытой бутылке ананасовый сок.  Скоро совсем стемнеет, и он вполне сойдет за белое сухое, можно будет смело чокаться с сотрапезниками.

    Алевтина засмеялась и благодарно посмотрела на Костю, сжав его пальцы рукой. Тот поцеловал ее ладонь и тихо произнес:

    - Я рад, что угодил своей королеве.

    - А вы почему не ужинаете? – подошел к ним Михаил Григорьевич. – Что-то не так?

    - Мы просто терпеливо ждем шашлык, только шашлык, - за двоих ответил Костя.

    И это была правда. И оказалось, что не зря. Молодой и юркий повар с пшеничными волосами, светло-голубыми глазами и прозаичным русским именем Ваня так мастерски приготовил шашлык, что Алевтина, удивляясь самой себе, съела, методично обмакивая в душистый соус, два полных шампура сочных кусков мяса вместе с маринованным луком и запеченными помидорами. Утешало ее только то, что она больше ничего за ужином не ела. А Костя отчего-то радовался за нее и не забывал наливать ей маленькими порциями «винной фальшивки».

    Разгоряченных угощеньем гостей, конечно, потянуло на музыку. Михаил Григорьевич, хорошо усвоивший привычки своих новых знакомых, и об этом позаботился заранее: еще днем взял в прокатном пункте переносной магнитофон с батарейками и набор кассет с хитами – на несколько часов этого было достаточно. Он не забыл пригласить и Юрия Ивановича, но при этом сказал:

    - Будьте моим гостем, приходите без аккордеона и отдыхайте вместе со всеми.

    Юрий Иванович смущенно кивнул и пришел почему-то в отглаженных до ровнейших стрелок брюках и белоснежной рубашке. Алевтина, увидев его в таком виде на вечеринке, улыбнулась и подумала:

    «Хороший человек Михаил Григорьевич, порядочный и добрый. Это замечательно, что такие люди еще встречаются. Немного шумный, правда, но это его особенность, и многим как раз это и нравится».

    При первых же звуках музыки всеобщее оживление стало еще более ощутимым. Алевтина, похоже, уже по привычке незаметно посмотрела в сторону Татьяны Алексеевны и, кивнув головой, сказала:

    - Ну вот, я так и знала, история повторяется.

    Однако она ошиблась. Не терявший бдительности подполковник перехватил Татьяну Алексеевну, направлявшуюся к Косте, и, преподнеся ей большую плитку шоколада, увлек в сторону от столиков, туда, где уже весело подпрыгивали близняшки, взяв в свой маленький кружок довольного Илью, и резво кружились Стелла и Жанна со своими партнерами.

    - Хочешь танцевать? – спросил Костя Алевтину.

    - Мне стыдно это говорить, но лучше быть искренней, чем притворяться. Костя, - с самым серьезным видом сказала Алевтина, - я сделала открытие: я – чревоугодница. С первого дня своего отпуска я только и делаю, что все время ем.  И, оказывается, мне это нравится. Раньше я этого за собой не замечала, а сейчас ощущаю, что вульгарно объелась и поступила так намеренно. Я не в состоянии в ближайший час танцевать, даже если бы захотела.

    Костя не выдержал и расхохотался.

    - Я не могу, - сквозь смех с придыханием выговорил он. – Где моя льняная салфетка?

    И глядя на тоскливое выражение лица Алевтины, с таким же трудом добавил:

    - Аля, ты чудо! Ты знаешь это? Я тебя обожаю!

    Никак не отреагировав на это признание, Алевтина все тем же тоном продолжила:

    - Но я не хочу быть крючком, который зацепил здорового и активного мужчину и держит его около себя. Пойди, потанцуй, а?

    Тут в голове Кости мелькнула вполне обоснованная мысль: «это коньяк». Он перестал смеяться и обеспокоенно спросил:

    - Аля, а ты как вообще себя чувствуешь?

    - Как никогда, прекрасно, - ответила она. – Я просто хочу спокойно посидеть вот здесь, посмотреть, как веселятся люди, привыкшие к такой обильной еде и питью, порадоваться за них и тоже немного побыть удавом, проглотившим большого упитанного кролика.

    Костя молчал. Взгляд его все еще оставался тревожным. Тут уже не выдержала Алевтина.

    - Да ладно тебе, - весело смеясь, сказала она, - я и не ожидала, что тебя так легко разыграть.

    - Тоже мне, Сара Бернар, - буркнул Костя, - я за тебя испугался.

    - Тебе показалось, что я пьяна? Посмотри на бутылку. Сколько мы с тобой вдвоем выпили? То-то же. Разве с такой порции может быть что-то плохое? Но съела я, и вправду, много. И действительно, хочу спокойно посидеть. И даже не против посидеть одна. Много сегодня ходили. На одном только пляже были три раза.

    Это, и в самом деле, было так. В третий раз они пошли туда перед ужином. На этот раз Алевтина пробыла в море гораздо дольше и почувствовала, что ей стало нравиться держаться на воде, что это легче, чем в реке, и что у нее появилось желание научиться плавать, и она постарается воспользоваться этой возможностью.

    - Ты права, прости. Так что мне сейчас прикажет моя королева? – перешел на шутливый тон Костя.

    - Пригласи кого-нибудь кому скучно, пока я тут отдыхаю, а потом будет видно.

    - Ладно, - покорно кивнул Костя и пошел к Анне Петровне. Алевтина прыснула, но тут же напустила на лицо мечтательное выражение и устремила взгляд в ночное небо.

    Ей было хорошо. Спокойно и безмятежно. И появилось ощущение, что все идет, как надо, что так и должно быть. Вот она сидит здесь под ночным южным небом на песчаном берегу, вдыхая свежий запах моря, и все это по какому-то праву принадлежит ей. Пусть только сейчас, пусть на какое-то время, но все же…Она получила наслаждение от прекрасного ужина, ей нравятся эти люди, которые окружают ее, и эта бесхитростная музыка. А стоит ей посмотреть в сторону танцующих, как, она уверена, тут же поймает теплый взгляд молодого мужчины, который в состоянии разбить не одно сердце из огромного числа вполне достойных дам. И это тоже сейчас принадлежит ей
…
    Наливая сок, она скользнула взглядом по танцующим и увидела Костю. Он танцевал с Лидией, о чем-то увлеченно беседуя, и издали улыбнулся ей. Почти вплотную к ним топталась с Михаилом Григорьевичем Татьяна Алексеевна и не упускавший ее из вида подполковник, партнершей которого была Татьяна. Алевтина улыбнулась.

    «Вот вам и человеческие страсти. Кто-то бежит за кем-то, а кто-то от кого-то.  Кто-то никак не вспомнит, а у кого-то не получается забыть. У кого-то радость, а у его соседей, совсем рядом, беда. Что это? Вселенское равновесие или круговорот чувств в природе?»

    - Вам не скучно? – раздался над ней раскатистый голос Михаила Григорьевича.  – Как вам вино, понравилось?

    - О, да, да, превосходное, - поспешила заверить его Алевтина, - и ужин замечательный. Так хорошо проводим время, спасибо вам за эту вечеринку, – и, увидев, что рука Михаила Григорьевича потянулась к бутылке с «фальшивым» вином, Алевтина вскочила с места и перехватила эту руку. Широко улыбаясь, она сказала:

    - Как хорошо, что вы сами подошли, а то я уже намеревалась пойти поискать себе партнера на танец. Надеюсь, вы не откажете мне.

    - Ни в коем случае, - галантно поклонился Михаил Григорьевич, и они присоединились к танцующим. Чтобы ее не разобрал внезапный смех, Алевтина старалась не думать пока о том, что могло бы быть, если бы Михаил Григорьевич все же продегустировал свой любимый напиток с их стола. Она еще успеет рассказать об этом Косте.

    Алевтина поискала его глазами и увидела, что он танцует со Стеллой. Сердце ее почему-то екнуло. Она быстро отвела от них взгляд и посматривала уже украдкой. Что она хотела увидеть? Узнать? Понять? Почувствовать? Она не могла определить. Танцевали они, как и все другие, даже молча и не глядя друг на друга,  но это еще ничего не значило. Алевтина не девочка, она знает, что такое танец, и как может танцевать Костя…

    Настроение ее упало, но она мужественно держала улыбку на губах и больше не смотрела в сторону этой пары. Когда танец закончился, ее пригласил подполковник, и она этому даже обрадовалась – ей была нужна возможность, не привлекая постороннего внимания, сообразить, как вести себя дальше.  Демонстрировать плохое настроение и недовольство – глупо и нетактично, уйти – это вообще можно будет назвать выходкой, тем более еще и увести Костю. Так весь свой имидж можно испортить. А! А что, если Стелла именно этого и добивается? Алевтина уже давно поняла, какая она. Так вот у нее ничего не получится…

    Уже во время танца с подполковником Алевтина время от времени стала и многозначительно, и томно, но каждый раз как бы невзначай посматривать то на Вадима Павловича, то на Виталия, чем добилась того, что те наперебой кинулись ее приглашать. Не устояли даже студенты и Юрий Иванович. «Ну надо же, просто как пчелки на мед», - мелькала в ее голове насмешливая мысль. При этом она упорно «не замечала» взглядов Кости, которые раз от разу становились все более удивленными.

    - Аля, вы сегодня просто царица бала, - прогремел Михаил Григорьевич, еще раз пригласивший ее, - несмотря на то, что эта вечеринка устроена в честь моей жены.

    - Вот как? А я и не знала.
   
    - Я говорил, но вы, наверное, в это время на что-то отвлеклись.

    - Простите, - искренне огорчилась Алевтина. – Мне так неловко. Ваша Татьяна, действительно, очень милая женщина. Она мне нравится. И вы прекрасная пара.  Вам обоим очень повезло, что вы  встретили друг друга.

    - Спасибо, я тоже так считаю. Правда, в последние дни мы с ней много спорили, но теперь, наконец, пришли к общему решению.

    Алевтина молча слушала. Михаил Григорьевич, видя, что она не расспрашивает, продолжил:

    - Недалеко отсюда живут моя вторая жена и дочь, которая в этом году окончила школу и поступила в институт в нашем городе. Я хотел для нее снять квартиру, но Татьяна настаивала, чтобы она жила у нас, в семейной обстановке. Я хорошо знаю свою бывшую супругу – будет нервотрепка. Мне жаль Татьяну, и я ее долго отговаривал от этого. Вот, решили, наконец, что девочка будет жить в доме Татьяны с ее матерью и взрослой дочерью от первого брака. Девочки почти ровесницы, а теща у меня вообще замечательная.

    - Какое мудрое решение. Я очень рада за вас, - улыбнулась Алевтина.

    - Спасибо, Аля. Душевная вы женщина.

    - Это правда, - раздался рядом голос Кости.
   
    Алевтина вздрогнула и вдруг обнаружила, что танец давно закончился, а они с Михаилом Григорьевичем просто разговаривали, продолжая раскачиваться.

    - Увлеклись мы, - рассмеялся тот, а Алевтина кисло улыбнулась. - Пора мне на место хозяина, - откланялся Михаил Григорьевич, и Костя повел Алевтину к столику.

    Весь остаток вечера он был молчалив и задумчив, и только когда они оказались уже у дверей своего дома, произнес:

    - Кажется, твой вечер сегодня был просто феерическим. Ты пользовалась громадным успехом у всех мужчин.

    - О, всего лишь стечение обстоятельств, - светским тоном парировала Алевтина, - мужчины, очевидно, заметили, что на мое внимание слишком долго никто не претендует.

    - Аля, прошу тебя, не говори со мной подобным образом. И, несмотря на то, что я ненавижу оправдываться, я все же скажу: ведь ты сама меня отослала, и я поверил тебе, что ты хочешь какое-то время отдохнуть одна.

    - Да, какое-то, но не все. Я видела, как ты начал свое турне с Анны Петровны, но, похоже, остальные прилипли потом сами, и до меня очередь дошла бы не скоро…

    - Ты права в том, что не всех я приглашал сам. Но что ты мне теперь прикажешь? Отбиваться ото всех? Расшвыривать их?

    Они оба на мгновение замолчали, видимо, представляя себе, как Костя, прорываясь к Алевтине, с остервенением расшвыривает не в меру настойчивых дам в разные стороны, как будто это большие надувные куклы. Они оба уловили вдруг это состояние друг друга, и неудержимый смех тут же овладел ими. Костя подхватил Алевтину на руки и понес по лестнице. Толкнув дверь ее спальни, он тоном опытного шантажиста заявил, что не отпустит ее, пока она не согласится оставить его у себя на всю ночь. Алевтина кивнула, и только тогда ее ноги коснулись пола.

    - Аля, что это ты сегодня взяла себе в голову? Мне ходить уже трудно, а не то, чтобы бегать за кем-то, - укоризненно посмотрел на нее Костя и, взяв ее руку, прижал к низу живота. – Ты так нужна мне…, - совсем тихо сказал он.

    Алевтина негромко засмеялась. Она почувствовала это еще в море, когда он учил ее плавать.

    - Не обидишься на меня, если я не дам тебе спать всю ночь?

    Алевтина покачала головой, все так же тихонько смеясь, с удивлением ощущая, как волнующее возбуждение овладевает ею…




Глава 35


    В распахнутое окно спальни проникали чьи-то назойливые голоса. Алевтина проснулась и, нахмурив лоб, прислушалась. Да, голоса были не из сна, а доносились со стороны соседнего пустующего дома. Она открыла глаза. Комната была залита ярким светом, и Алевтина поняла, что позавтракать сегодня вместе со всеми они не успели. Вставать не хотелось, но за окном раздался незнакомый женский смех, и верх взяло элементарное любопытство.
 
    Стараясь не потревожить спящего Костю, Алевтина встала и, обернувшись простыней, вышла на балкон. Ее глазам предстала настолько невероятная картина, что она помотала головой. У соседнего домика стоял темно-синий джип, из которого выгружал дорожные сумки Вячеслав Михайлович, а Катя и еще одна импозантного вида девушка заносили их в дом. Алевтина не могла сдвинуться с места, тупо пытаясь сообразить, откуда они здесь взялись, и что они вообще тут делают. Тем временем Вячеслав Михайлович заметил ее, отвлекся от своего занятия и, повернувшись к Алевтине, вежливо поклонился. Она ответила ему тем же и сразу ушла с балкона.

    Бросив быстрый внимательный взгляд на Костю, Алевтина на цыпочках прошла в ванную и закрыла за собой дверь. Она подошла к зеркалу, взглянула на свое удивленно-испуганное взлохмаченное отражение и обнаружила, что вся дрожит.  Совсем вся – от пяток до макушки.

    «Зачем он здесь? – завертелись в голове лихорадочные мысли. – Что происходит? И кто эта девушка? Еще одна девушка? У него что, гарем? Что же теперь делать? О-о, как же вчера было хорошо! Да просто превосходно! Все было замечательно! Вот до этого самого момента…»

    Алевтина с удивлением обнаружила еще и то, что испытывает невероятную, острую, настоящую досаду и даже почти какую-то детскую обиду на то, что ее милому и уютному пребыванию в райском уголке у моря может что-то угрожать.  Зато дрожь постепенно унялась.

    «Ну вот, хоть какой-то плюс, - подумала она. – А теперь моя главная забота – это чтобы никто, и особенно Костя, не увидел меня в таком состоянии».

    Она быстро приняла прохладный бодрящий душ, сделала легкий макияж и, спустившись тихонько на кухню, заварила себе чай, который тут же и выпила, лихорадочно продумывая при этом одежду поэффектнее и для столовой, и для пляжа. Обретя от всех этих действий достаточно устойчивое душевное равновесие, она поднялась наверх. Костя уже не спал. Он стоял на балконе с простыней на бедрах, принимая, как вождь на параде, приветствия прибывших, и милостиво помахивал им рукой.

    Алевтине жутко не хотелось, чтобы он застал ее наблюдающей за этим процессом. Она опять так же тихо вернулась на кухню и снова заварила себе чай.  Через пару минут на лестнице послышались шаги Кости. Он заглянул к ней.

    - О-о, да ты уже чаевничаешь! – воскликнул он, подходя к ней сзади и обнимая ее. – С добрым утром, милая, - прошептал он ей на ушко, - как спалось?

    - Угу, и тебе тоже, замечательно, - на все вопросы сразу весело ответила Алевтина.

    - А у нас появились соседи, - сообщил Костя.

    - Да, я уже видела, мы поздоровались, - как можно равнодушнее сказала Алевтина. – Завтракать пойдем или как?

    - Как пожелаешь.

    - Нет, это тебе решать. Ты завтракаешь плотно…

    - Извини, что перебиваю, но для плотного завтрака уже поздно, потому что скоро можно готовиться уже к обеду, поэтому давай «или как», а потом сразу на пляж, пока еще не так жарко. Уф, какая длинная речь, я даже устал.

    Алевтина рассмеялась:
   
    - Иди в душ, а потом приходи в гостиную, я сейчас все приготовлю.

    «Кажется, его ничто не настораживает, - подумала она, когда Костя ушел, - вот и прекрасно. И чтобы дальше все было гладко, мне надо хотя бы первое время как можно больше быть на людях. Тогда, если и произойдет у меня какой-нибудь сбой, его можно будет приписать на счет кого угодно и чего угодно».


    На пляже были уже все, кроме Эммы. Мужчины плавали, и их головы далеко от берега казались маленькими черными шариками, скользящими по воде.

    Дамы предпочли отдых пассивный – Стелла, Жанна и обе Татьяны, сдвинув лежаки, о чем-то негромко разговаривали; Лидия с подругой, казалось, приросли к своим креслам. Мария Иосифовна с Ильей сидели под тентом за столиком в таком же положении, что и вчера, а под соседним грибком спрятались от солнца унылые двойняшки. Если бы Алевтина не знала, что вчера была вечеринка, она могла бы подумать, что все ночевали здесь, у моря. При виде этой картины, ставшей всего за один день привычной, настроение Алевтины окончательно нормализовалось, и она, отослав Костю поплавать, разделась и подсела к сестричкам.

    - Что-то случилось? – сочувственно спросила она.

    - Да вот, - повернули они к ней пылающие спины, - все-таки переборщили вчера.

    - Надо было сразу намазать сметаной. Говорят, помогает. А сегодня вам лучше бы не выходить на солнце.

    - Скучно дома, - ответила за двоих Оля, тоскливо посмотрев в сторону моря, туда, где виднелись головы пловцов.

    - Тогда хотя бы не снимайте халатики, иначе дело может дойти до ожога.

    Сестры переглянулись и послушно накинули на плечи свои сарафанчики.

    - Вот теперь будем сидеть, как дурочки. А все ты: «еще немножко, давай еще чуть-чуть», - передразнила сестру Катя.

    - Прям, как дурочки. Я с собой взяла клубочек, крючок и книжку. Буду учиться вязать крючком.

    - А я умею. Хотите, и вас научу, - предложила Алевтина.

    - Я лучше что-нибудь почитаю, мне вязание не нравится, - сказала Катя.

    - А я с удовольствием. У нас в группе все девчонки умеют, а я нет. А это трудно?

    - Что?

    - Ну, крючком вязать.
 
    - Да нет, некоторым кажется, что это даже легче, чем вязание спицами. Вот, смотри, так вяжется цепочка, это начало. Попробуй теперь сама.

    - И, правда, не трудно, - обрадовалась Оля, самостоятельно сделав первые петли.

    - Чем заняты? – услышали они совсем рядом голос Кости.

    - Нитки путают, - ответила Катя, оторвавшись от книги.

    - И как, получается?

    - Кажется, да. Я думала, что все намного сложнее, - сказала Оля.

    - Ты пока тренируйся, чтобы петли цепочки были одинаковыми, это важно,  ведь цепочка начинает вязание, а я в это время немножко поучусь плавать. И потом объясню тебе столбики.

    - Хорошо, я попробую, - кивнула Оля
.
    - Ты за мной пришел? – взяла Алевтина Костю за руку.

    - Ну да, - ответил он.  – Занятие пропускать нельзя.

    И они пошли в море. А вскоре Алевтина, ополоснувшись под душем, поспешила к Оле продолжить урок по вязанию, в глубине души осознавая, что быть чем-то занятой во время отдыха все же доставляет ей большое удовольствие.

    Костя играл с Ильей в шахматы. Остальные пловцы тоже уже вышли из моря и отдыхали на лежаках. Только Ян и Виктор играли в бадминтон.

    Оля уже ждала Алевтину с длинной, ровно связанной цепочкой в руках.

    - Ну вот, получилось, - похвалила Алевтина. – А теперь смотри дальше… Понятно? Тогда попробуй сама… Молодец, все правильно. Остается постараться, чтобы эти столбики получались ровными, одинаковыми.

    Оля послушно кивнула головой и склонилась над вязанием. Какое-то время она терпеливо работала крючком, но взгляды ее все чаще обращались в сторону студентов. Наконец, не утерпев, она со вздохом сказала:

    - Мы сегодня еще даже не поплавали ни разу.

    - Это не так страшно, - утешила ее Алевтина, - купаться можно и на закате, и даже ночью. Если вы сегодня воздержитесь от солнца, все может оказаться не так скверно. Пока вы просто покраснели, волдырей, по крайней мере, не видно. И, на мой взгляд, девочки, - уже нарочито учительским тоном добавила она, - нет ничего такого, из-за чего следует жертвовать здоровьем или хотя бы хорошим внешним видом.

    Катя опять оторвалась от книги и обвела их внимательным взглядом.

    - А ведь и правда, - согласилась она. – Мне это нравится, хотя бы как будущему врачу. Я обязательно запишу это в свою тетрадку с афоризмами.

    - У тебя есть такая? – спросила Алевтина.

    - Да, и там не только высказывания знаменитостей, но даже мои собственные.  Только я никому не даю ее читать.

    - Как хорошо, значит, я в этом не одинока, - призналась Алевтина.

    - У вас тоже есть такая тетрадь?

    - Скорее, заветная записная книжка. И там только мои мысли, великие люди о ней не знают.

    Девочки рассмеялись.

    - Оль, а пойдем домой. Постоим под прохладным душем, отдохнем, пообедаем, а потом я буду читать, а ты вязать. А поплаваем вечером. Давай?

    - Я согласна. А вы еще здесь побудете?

    - Совсем немного, - ответила Алевтина. – Я не люблю жару, и мне не нравятся облезлые плечи.

    Девочки опять засмеялись, собрали свои вещи и, не забыв бросить еще один взгляд вслед заходящим в море Яну и Виктору, помахали Алевтине:

    - Пока, спасибо!

    Алевтина перебралась под соседний грибок и села рядом с Марией Иосифовной.

    - Я вам не помешаю? - шепотом спросила она.

    - Нет, конечно, я не читаю. Наблюдаю вот за игрой. Да вы не шепчите, они нас все равно не слышат. Мозг в таких случаях умеет отключаться от внешних раздражителей.

    - Вы так думаете?

    - Я это знаю, я ведь с детства играла в шахматы. И как играла! У меня могло быть большое будущее, но… Не одна женщина ради семейной жизни отказалась от карьеры, тем более, карьеры спортивной. Теперь вот надеюсь, что это удастся моему сыну.

    Алевтина посмотрела на играющих и вдруг снова зашептала:

    - Мне кажется, что за последние дни Илья как-то изменился. Лицо чуть-чуть другое. Может быть, питание, свежий воздух. Или загорел?

    - Ах, не смешите меня, Алечка! Приглядитесь повнимательнее. Это пушок на верхней губе. Мальчик взрослеет, - и подбородок Марии Иосифовны подозрительно задрожал.

    - Так это же прекрасно, можно только радоваться.

    - Да, да, - почему-то с горестным видом закивала головой Мария Иосифовна и снова стала наблюдать за шахматной партией.

    - А Костя очень неплохо играет, - уже громко заметила она.

    - Но выиграл все же я! – вдруг радостно воскликнул Илья, и все засмеялись. – А мне можно теперь искупаться? – спросил юный шахматист.

    - Пойдем вместе, а потом сразу уходим. Я хочу перед обедом немного полежать.

    - А у тебя есть желание окунуться? – спросил Костя Алевтину.

    - Лучше вечером. Поплавай один, а я здесь посижу.

    Они вышли из-под тента грибка и только тогда заметили приближающуюся к ним группу. Впереди шел Вячеслав Михайлович с Эммой, а за ними Катя с той самой импозантной девушкой. Они были уже совсем рядом и слышали последние фразы. И поэтому, еще раз поздоровавшись, Вячеслав Михайлович спросил у Кости:

    - Не против, если я составлю вам компанию?

    - Буду только рад, - ответил Костя и, погладив Алевтину по плечу, пошел с Вячеславом Михайловичем к воде.

    Эмма тем временем подвела девушек к отдыхающим и громко сказала:

    - Нашего полку прибыло. С нами и дальше будет отдыхать Вячеслав Михайлович. С Катей и ее подругой Викой.

    Все головы повернулись в сторону пришедших. Катя приветливо помахала рукой. Эмма молча улыбалась, а Вика, надменно задрав подбородок, сказала:

    - Здравствуйте, - и тут же сбросила одежду на свободный лежак.

    Алевтина мысленно ойкнула и невольно обвела всех взглядом. Ей тут же невероятно остро захотелось увидеть и почувствовать их самое первое и поэтому самое истинное впечатление. Интересно, каково же оно от появления нового члена группы – юной эффектной блондинки с длинными стройными ногами, красивой пышной грудью, небесно-голубыми глазами, пухлыми чувственными губами и роскошными волосами до самой талии, напоминающей осиную.

    Как ни странно, но по наблюдениям Алевтины на мужчин это видение не подействовало никак. Или они так умело скрывали свои чувства. Но все оставалось по-прежнему: подполковник все так же не сводил глаз с Татьяны Алексеевны, Михаил Григорьевич не отвлекался от своей жены, вышедшие из моря Ян и Виктор были привычно молчаливы, а Вадим Павлович и Валерий, увлеченно играющие в карты, тут же отвернулись и продолжили свою игру. Дамы же поначалу не отреагировали ни в малейшей степени. Все выявилось уже потом, причем у каждой весьма своеобразно.

    Больше всех был поражен Илья. Он просто не мог отвести от Вики взгляда. Его глаза расширились, рот открылся, уши стали пунцовыми, на лбу выступила испарина, а руки мелко дрожали. Мария Иосифовна, увидев реакцию сына, сначала улыбалась, но потом, обнаружив, что это состояние у него никак не проходит, стала раздражаться, нервничать и почти силой увела его с пляжа.

    Алевтина вдруг развеселилась, хотя внутри у нее пряталось маленькое чувство тревоги – а как Костя? Но тот, выйдя из моря, направился сразу к ней, а за ним и Вячеслав Михайлович. Вика тут же сама подскочила к ним, и Вячеслав Михайлович представил ее Косте.

    - Это Вика, подруга Кати, - коротко сказал он.

    - Костя, - так же коротко ответил тот и взял Алевтину за руку. - Пойдем домой? – спросил он у Алевтины. – Уже стало жарко.

    - Я готова, - ответила Алевтина.

    - Меня подождете? – спросил Вячеслав Михайлович. – Я с вами.

    - Ой, а мы еще не купались, - заныла Вика.

    - Так вот оно, море! Прекрасный пляж, вы здесь с Катей, а вокруг еще много хороших людей. Отдыхайте, - несколько раздраженно ответил Вячеслав Михайлович. – Надеюсь, вы обе будете достаточно разумны и не позволите себе обгореть.

    Он обулся и в несколько шагов догнал Алевтину и Костю. И всю дорогу поддерживал ничего не значащий разговор.

    - Как отдыхалось в «Лесном»? – спросил он Алевтину уже на подходе к дому.

    - О, превосходно, бездна впечатлений! Воспоминаний хватит надолго.  Волшебная природа, хорошее обслуживание, прекрасные условия. Мне кажется, вы много потеряли.

    - Мне тоже так кажется, но были кое-какие неотложные дела. А вы сюда приехали на машине? – обратился он уже к Косте, переходя на его сторону. – Довольны ею?

    Они остановились у самого дома и стали увлеченно обсуждать преимущества разных марок машин. Алевтина, извинившись, оставила их и вошла в дом. Она поднялась в спальню и, укрывшись за гардиной, посмотрела вниз. Мужчины сидели в тени под виноградом и о чем-то тихо разговаривали. Алевтине почему-то показалось, что разговор о машинах закончился сразу, как только она покинула их. Но о чем они могли так серьезно разговаривать? По выражению их лиц она ничего не могла понять. Видно было только, что Костя больше слушал, а Вячеслав Михайлович говорил. Алевтине даже показалось, что он просил о чем-то Костю, потому что тот пару раз ему что-то будто возразил, а в конце разговора согласно кивнул, и Вячеслав Михайлович пожал ему руку.

    Конечно, Алевтине все это было чрезвычайно любопытно, но ее уже устраивало хотя бы то, что никакого видимого конфликта между ними она не наблюдала.

    - Что-то важное? – как бы между прочим спросила она у Кости, когда он поднялся к ней.

    - Да нет, так, мужские разговоры.

    - Мужские разговоры могут быть разными, - с подозрительной ноткой в голосе протянула она, ехидно сощурившись.

    - Ну да, - рассмеялся Костя, - могут быть об автомобилях, а могут и о дамах.

    - А у вас о чем? – не отступала Алевтина.

    - Ты когда-нибудь о Пандоре слышала, женщина? – с грузинским акцентом и характерными жестами отшутился Костя.

    Алевтина звонко рассмеялась и украдкой посмотрела в окно на соседний дом.  Вячеслав Михайлович как раз поднимался по ступенькам крыльца, когда до него донесся ее смех. Он вдруг на мгновенье остановился, опустив голову, а затем вошел в дом, и дверь за ним громко хлопнула.

    Все это, на первый взгляд, незначительное, что происходило с самого утра, заставило Алевтину думать, что во время обеда тоже можно ожидать чего угодно, но на удивление все было гладко. Поскольку Вячеслав Михайлович теперь отдыхал не парой, а их было уже трое, им пришлось занять отдельный столик, и Алевтина с Костей, как и прежде, обедали только вдвоем. «Вот и хорошо, - язвительно подумала она, - а то я уже опасалась, что мы вот-вот станем дружить домами». Но внешне она ничем не проявляла своих мыслей, и Костя видел перед собой все ту же милую Алевтину, спокойно поглощающую кусочек за кусочком и с безмятежной беспечностью строящей планы на ближайший вечер.




Глава 36


    Вечером на пляже собрались все. Как-то не сговариваясь, те, кто приходил, сначала шли в воду, а потом отдыхали на берегу. Дольше всех плескались близняшки, решившие, видимо, взять реванш за утреннее воздержание. Но зато, вдоволь накупавшись, они сами подошли к Алевтине и попросили ее показать теперь уже им обеим, как вязать дальше. Оказалось, Катя решила все же не отставать от Оли и тоже научиться, пока есть время и возможность.

    Они втроем устроились под грибком – сестрички все еще прятались от солнца – и Алевтина начала следующий урок:

    - Вот так делается столбик с одним накидом. Это просто, нужно только немного потренироваться. Все получится, если не будете спешить и нервничать. Вот, правильно… Теперь попробуйте связать полоску из таких столбиков. Если что-то не будет получаться – я рядом.

    Алевтина вышла из-под тента и поискала глазами Костю. Он все еще плавал вместе с остальными мужчинами. На берегу были одни дамы, если не считать Илью, с которым Мария Иосифовна сама играла партию и пристально смотрела на него всякий раз, когда он вздумывал отвлекаться. 

    Немного побродив по пляжу, Алевтина подошла к лежаку, на котором она оставила свою одежду, и прилегла, накрыв лицо шляпой. Невдалеке загорали Стелла и Жанна.

    - Девочка не столько ухоженная, сколько еще свежая, - донесся до Алевтины голос Стеллы, и она поневоле прислушалась.

    - И к тому же с богатыми природными данными, - уныло поддакнула Жанна.

    - А я что-то никак не отойду от этой простуды. И нос закладывает, и кашель, и глаза иногда слезятся.

    - Говорят, надо нос промывать морской водой, - посоветовала Жанна.

    - Вот еще. Посмотри, сколько народу плещется в этом море. Нет, надо за себя браться, а то в этом отдыхе начинаешь лениться и сбиваешься с привычного ритма. Так можно совсем себя запустить.

    - С этим я согласна. Я тоже об этом только сегодня утром подумала, - согласилась Жанна.

    - Тебе-то что думать?  Когда мужик на аркане, иногда можно позволить себе немного расслабиться.

    - Ты это о чем?

    - Как о чем? О ком! О твоем Вадиме Павловиче, конечно.

    - Да нет, Стелла, ты все не так понимаешь. Мы только коллеги. Я вообще не приветствую служебные романы. Это извращение какое-то – личная жизнь, романтичные или даже сексуальные отношения у всех на виду. А меня он именно поэтому и таскает везде за собой. Чтобы к нему не липли назойливые дамочки. А сам он – стойкий, убежденный холостяк. К тому же, холостяк богатый, но очень жадный. И пока еще никому так и не удалось его захомутать. Да что там – даже окрутить, охмурить – как это там говорится.

    - Вот это да! – восхитилась Стелла. – А что же ты раньше молчала?

    - Не думала, что это может быть интересно.

    - А это интересно и даже очень… А пойдем завтра с утра в дамский салон? Да что ты жмешься – оплачиваю я.

    Алевтине стало почему-то неприятно слушать дальше их разговоры. Она встала и пошла по берегу туда, где загорали остальные дамы – они подтянули свои лежаки к Лидии и Анне Петровне и что-то обсуждали в своем маленьком тесном кружке.

    - Что-то произошло? – поинтересовалась Алевтина.

    - Строим планы на сегодняшний вечер, - ответила Татьяна Алексеевна. – Не хочется скучать в своих домиках.

    - Можно послушать музыку в гостиной и потанцевать на террасе. Там так красиво вечером, я вчера видела. Все акации вокруг столовой украшены зажженными лампочками. Волшебно! – предложила Алевтина.

    - А мы все вспоминаем костер в графском поместье, - сказала Татьяна. – Так душевно посидели, правда? – и она посмотрела на Лидию. Та кивнула.

    - Я не против. И с удовольствием спела бы, меня не надо уговаривать.

    - Я уловила ваше настроение, - с понимающей улыбкой вставила свое веское слово Эмма. – Нет ничего невозможного, времени тоже достаточно. Вы не одиноки в своей ностальгии по ночному костру – у многих, кто здесь отдыхает, те же вкусы, привычки и пожелания. Это я к тому, что здесь есть место, где принято устраивать костры. Это на диком пляже, не так далеко отсюда. Надо только заранее договориться о дровах. Это я беру на себя. Аккордеон у Юрия Ивановича всегда с собой, танцы тоже обеспечим. Не знаю, есть ли гитара в прокатном пункте, но, наверное, можно отдохнуть без концерта, просто насладиться южной ночью, морем, луной, костром и общением друг с другом.

    - Как хорошо сказано, - вздохнула Лидия. – Как иногда нам не хватает самых простых вещей.

    В это время к Алевтине подошли сестрички.

    - Мы уже сделали, – в один голос сказали они и показали  свои работы.

    - Отлично, - похвалила Алевтина. – Еще пара-тройка уроков, и из вас получатся мастера, - вполне серьезно сказала она.

    - А я когда-то вязала прелестные салфетки, - мечтательно протянула Лидия.

    - Это когда было? – фыркнула вдруг ее подруга. – Мы еще совсем девчонки были, школьницы.

    - Ну и что? – возразила Лидия. – Я до сих пор умею вязать и салфетки, и цветы, и косынки. Вот девочки научатся у Алевтины основам, а я им дальше покажу.

    - Ой, спасибо, как здорово, - обрадовалась Оля. – Да мы здесь, и вправду, за неделю асами станем.

    Все засмеялись, а Эмма встала и, обращаясь к Татьяне, сказала:

    - Предоставляю вам право оповестить остальных, а я пока пойду решать с завхозом вопрос о дровах.

    Сестрички, завидев выходящих из моря мужчин, переглянулись, и Оля радостно воскликнула:

    - Ой, а мы еще до ужина успеем поиграть в волейбол.

    Уставшие пловцы вызвали на берегу всеобщее оживление. Из бунгало вынырнули Катя с Викой, поднялись со своих лежаков Жанна со Стеллой, и зачем-то спешно подкрасила губы Татьяна Алексеевна. Она покосилась на Вику и, пристально глядя в лицо подошедшего подполковника, мягко спросила:

    - Не устали? Вы сегодня так долго плавали.

    Алевтина с улыбкой отвернулась и пошла к своему лежаку. Там уже стояли Костя и Вячеслав Михайлович и вытирались полотенцами.

    - А у меня новость, - сказала она. – Нам сегодня устроят костер на диком пляже с танцами под аккордеон.

    - Прекрасно, - обнял Костя Алевтину. – И гитара будет?

    - Кажется, нет. Концерт не предусмотрен.

    Сзади Алевтины вдруг раздался высокий голос Вики.

    - А мы уже давно здесь, а вы все плаваете и плаваете, - капризно затянула она.

    Вслед за ней подошла и Катя и едва заметно дернула ее за руку, но та, надув губы, продолжала, заглядывая Вячеславу Михайловичу в лицо:

    - Нам без вас тут так скучно.

    Он досадливо поморщился и повернулся к Кате.

    - Почему бы вам не поплавать? Прекрасная вода, отличная погода.

    - У-у-у, - протянула Вика.

    - Давайте, отойдем, девочки, мы мешаем людям отдыхать, - сладким голосом сказал он и, извинившись, взял девушек за руки и отвел в сторону. Говорил он тихо, но наблюдательная Алевтина заметила, что речь его, произносимая с непривычно жестким лицом, тоже не была приятной. И относилась она больше к Кате. Однако и Вика, кажется, услышала пару не совсем лестных слов. А после этого они убежали опять в бунгало и больше оттуда не показывались, чем сильно огорчили Илью, у которого дрожь и испарина на лбу после появления Вики так и не проходили. Хотя под неусыпным наблюдением матери он изо всех сил старался не смотреть в сторону предмета своей страсти.


    На костер договорились идти сразу после ужина. Вперед ушли Юрий Иванович, Михаил Григорьевич и подполковник. Остальных Эмма вывела через террасу на берег и повела по песку туда, где обычно разводили костер.

    Двинулись беспорядочной толпой медленным шагом, на ходу переговариваясь обо всяких пустяках.  Возглавляла шествие, как всегда, Эмма с Марией Иосифовной и Ильей, а за ними Вячеслав Михайлович, видимо, все же уступивший притязаниям девушек на определенную порцию его внимания – они с двух сторон держали его под руку, и у Вики был чрезвычайно горделивый вид. Но это не помешало близняшкам обратиться к нему и поблагодарить за тот подарок, который он преподнес им ко дню их рождения.

    - Мы все сделали, как вы нам велели: вскрыли конверты в мотеле, но не думали, что вы уедете. Мы рады, что снова встретились с вами и можем вас поблагодарить. Огромное вам спасибо за подарок, это очень необычно и щедро…

    - Ну-ну, - остановил их Вячеслав Михайлович, - об этом не будем. Но мне приятно, что вы довольны.

    - А почему вас не было в «Лесном» пансионате? – сразу переключились на другую тему умненькие сестрички.

    - Меня позвали дела, - коротко ответил он.

    - Вячеслав Михайлович, - влезла в разговор писклявая Вика, демонстрируя тесную дружбу и свою осведомленность, - подарил Кате лошадку из графского имения, в котором мне, к сожалению, не удалось побывать. А эту лошадку надо было забрать оттуда и отвезти на новое место жительства.

    Алевтина почувствовала, что ей ужасно хочется ущипнуть виляющий Викин зад и заткнуть себе уши, чтобы не слышать ее голос. Она сделала вид, что ей в туфли попал песок, остановилась и вытряхнула несуществующие песчинки, пропуская вперед Лидию, ее подругу и Виталия с Вадимом Павловичем. Теперь они с Костей оказались среди дам. Алевтина облегченно вздохнула. Некоторое время все шли молча, поглядывая то вперед, то в сторону моря. Стало быстро темнеть, все отчетливее светились на небесном своде звезды, и все свежее становился воздух.

    - Ах, - восторженно вздохнула Татьяна Алексеевна, - в такие минуты возникает желание какого-нибудь чуда, чего-то необыкновенного, романтичного…

    - Стихов, цветов, шампанского?  - спросила Жанна.

    - Да ну, что в этом чудесного? А вот, допустим, иду я таким волшебным вечером по пляжу, и вдруг из-за какого-нибудь валуна выходит мужчина.  Красивый, элегантный, богатый, умный, такой, как, например, Вячеслав Михайлович, и говорит, что давно уже меня здесь поджидает, что просит моей руки и сердца, что жить без меня больше не может и все такое прочее. Вот тогда я навсегда поверила бы в чудеса.

    - Ага, как же, - засмеялась Стелла, - скорее мыши научатся петь хором и по-английски. Да у такого, как Вячеслав Михайлович, за каждым валуном сидит по девочке-фотомодели, и каждая для него сделает все, что он захочет и даже не захочет.

    Все притихли, но Стеллу это, похоже, не слишком смутило.

    - А что? – в ответ на общее молчание все же спросила она. – Разве не так?

    Татьяна, взяв под руку Татьяну Алексеевну, отвернувшуюся ото всех, чтобы не видели ее оскорбленного лица, ответила:

    - Может, и так, если рассуждать по теперешней жизни, но педагогом вам быть не желательно.

    - Ой, да я туда и не рвусь. Вы имеете хотя бы малейшее представление об их зарплатах?

    Алевтина сделала вид, что оступилась, и ей опять необходимо вытряхнуть из обуви песок. Ее охватило ощущение неловкости из-за того, что Костя тоже слышал весь этот разговор, но тот все понял, вытряхнул сам ее туфли, одел их ей на ноги и поцеловал Алевтину в плечо. Все уже ушли вперед, и они остались одни.

    - Как тут хорошо, тихо, - мечтательно сказала Алевтина.

    - Давай посидим здесь немного, если хочешь, - предложил Костя.

    - С удовольствием, – ответила Алевтина и села на песок. Костя пристроился рядом и обнял ее. Они слушали ночную тишину и смотрели на море. Через всю водную гладь почти к самым их ногам протянулась лунная дорожка.

    - Как же хорошо! – опять сказала Алевтина. – Спасибо тебе за этот отдых. Я никогда ничего подобного не видела, - дрогнул ее растроганный голос.

    Костя бережно уложил ее на песок, подложил ей под голову свою руку и нежно поцеловал.

    - У тебя тонкая душа, Аля. Она открыта всему, что ей встречается в жизни, но ее надо беречь, потому что встречается не только прекрасное, и надо уметь это пережить.

    - Я знаю, - прошептала Алевтина, глядя в высокое небо, - но не всегда успеваешь распознать, рассортировать и защититься. Поэтому всю жизнь считала, что чем распахивать душу, как дверь в прихожую – нате, заходите, топчитесь здесь все, кому не лень – лучше просто эту дверь не открывать.

    - Эта позиция не всегда правильна. Ведь за закрытой дверью всю жизнь тоже не проживешь, иначе это будет уже не жизнь, а существование. Вообще, это очень глубокая тема: и психологическая, и философская и просто житейская.  Если у тебя когда-нибудь возникнет желание, мы можем еще к ней вернуться.

    - Мы вас потеряли, - раздался вдруг над ними голос Вячеслава Михайловича. – Что-то случилось? – уже встревоженно спросил он.

    - Нет, все в порядке, - ответил Костя. – Просто немножко отстали.

    - Я прошу прощения, что помешал, но мы хотим, чтобы вы присоединились к нам, без вас грустно и скучно. Вы знаете, что Костя – душа всей компании, а Алевтина – ее украшение?

    Алевтина рассмеялась. Вячеслав Михайлович и Костя помогли ей встать, отряхнуться и предложили ей руки. Вячеслав Михайлович тут же начал что-то увлеченно рассказывать, но Алевтина не слышала его. Она шла между ними, держа их под руки, и как бы видела себя со стороны, идущей вот так, между двумя супермужчинами, по берегу моря южной ночью, и ее восторг не поддавался никакому описанию. Уже потом, когда она засыпала у Кости на плече, и ей все еще слышались звуки аккордеона Юрия Ивановича, перед ее глазами возникала только эта картина. А дальше ей снились какие-то волшебные сны, и проснулась она в чудесном настроении.