Алхимик. Часть 1. Глава 15

  Несколько минут в подвале царила полнейшая тишина. Виктория слышала лишь стук собственного сердца, эхом отдававшийся в висках, и свое учащенное дыхание. Девушка, казалось, едва могла стоять на ногах от волнения.
  Альбера до сих пор не было слышно, а огненная птица так и не вернулась к ней. Постепенно Викторию сковывал страх, а настроение у нее было на грани истерики. Она вот-вот готова была заплакать.
  Скрежет когтей по камню, который Виктория услышала за своей спиной, еще больше испугал девушку – она оцепенела от ужаса и, казалось, совсем перестала дышать, прислушиваясь. За ее спиной раздался очередной, на этот раз тихий, вой, скорее похожий на урчание. Когти снова полоснули каменный пол.
  – А…Альб…Альбе-е-е-р… – тихо, глотая слезы, прошептала одними губами девушка, жмурясь от ужаса. Существо, издававшее эти звуки, подошло к девушке вплотную.
Шум в ушах мешал думать, а нарастающая паника в сердце Виктории совершенно лиша-ла девушку возможности двигаться. Казалось, она вот-вот упадет.
  Зверь завыл, и девушка с визгом бросилась бежать в темноту, к лестнице, куда ушел Альбер. Но не успела она добежать даже до прохода, как дорогу ей перегородила огромная черная тень, скорее похожая на смесь дыма, пепла и искр костра, с очертаниями огромного медведя.
  Виктория с визгом попятилась назад и упала на спину. Она продолжила отползать назад, пристально наблюдая за плавными движениями создания напротив.
  В этот же момент чудищу в спину прилетел огромный огненный шар. Из транса Викторию вывел голос Альбера. Он влетел в подвальное помещение будто снежный ком, и причиной были не акробатические таланты, а небольшой порожек, за который юноша так нелепо и так не вовремя зацепился, когда бежал на крики сестры. Следом залетела птица, на весь подвал издавая громкий и протяжный вой и размахивая крыльями.
  Казалось, будто от каждого взмаха крыльев огненный феникс лишь увеличивался в раз-мерах. Однако на тень это не производило особого впечатления – медведь, сотканный из дыма и искр, без раздумий кинулся на птицу, яростно рыча. Оба создания рухнули на землю в нескольких сантиметрах от поднимавшегося на ноги Альбера. Юноша отскочил от сражающихся животных, определенно напуганный такой близостью с темным созданием.
  Он поднялся, отряхнулся на ходу, подбежал к сестре и помог ей подняться, а затем отвел ее к дальней стене и закрыл собой. Девушка сжалась от страха и спряталась за спиной брата; от ужаса, казалось, девушка вдвое уменьшилась.
  Огненная птица то и дело издавала по истине звериные вопли, но то были не боевые кличи, а скорее крики боли и зов о помощи: у малефика не хватало сил, и он постепенно затухал.
  Альбер, казалось, чувствовал эту слабость. Его самого еле держали ноги, но причину этой слабости он в те минуты не осознавал.
  И вот, спустя мгновения птица совсем перестала сиять и словно пропала. Маленький, слабый огонек темно-голубого цвета едва горел под огромной дымной тушей медведя. Аль-беру едва удавалось удерживать равновесие.
  Малефик совсем перестал гореть, и Альбер, из-за накатившей на него слабости, едва не рухнул на землю, но его вовремя подхватила сестра, чтобы он не ударился головой.
  Еще через мгновение Альбер начал приходить в себя. В эту же минуту молодые люди услышали очередной вой, доносившийся с улицы: существо из пепла и дыма пришло не одно.
  Виктория взвизгнула и рефлекторно пригнулась, закрывая Альбера от возможной опас-ности, как до этого он прятал от опасности ее.
  Комнату начинал заполнять темный дым. Существо, до этого напоминающее медведя, разрасталось и заполоняло собой весь подвал. Виктория едва могла дышать. Альбер, едва только к нему вернулась часть его сил, резким движением вскочил на ноги; его покачнуло.
  Юноша словно в полудреме протянул руку вперед и на этот зов, слабо поблескивая, ото-звался малефик. Он довольно быстро оказался у Альбера на руке и, казалось, совсем обессилил.
  Черный дым все плотнее набивался в подвал церквушки, и молодые люди с ужасом смотрели, как это существо застилает своей огромной тушей выход.
  Альбер из последних сил заклинанием заставил огонек разгореться; малефик вспыхнул и снова обратился в птицу, разве что та была небольшого размера и горела темно-синим пламенем. Она взмыла в воздух, издавая при этом болезненный вой, а затем кинулась в пепельный эфир, атакуя.
  В этот момент Альбер схватил сестру за руку и потащил ее за собой, к выходу. Зверь словно стеной преградил проход и молодые люди уперлись во что-то плотное и тяжелое. Туман начал уплотняться, обволакивая их.
  Виктория в панике попыталась выговорить заклинание, вызывающее поток воздуха, в надежде разогнать черный дым вокруг себя. У нее едва получалось отбиваться, настолько плотно и сильно наваливалась на них эта дымчатая стена.
  Альбер услышал, как на землю упало что-то тяжелое: второй зверь, до этого завывавший где-то поодаль, оказался рядом с первым и вот уже малефик загибался вновь: темно-синее пламя птицы гасила туша второго существа.
  Юноша держал сестру за руку и не сразу почувствовал, что девушка начинает терять со-знание. Для него все происходило словно во сне: вот хватка Виктории медленно слабеет, и через мгновение, – Альберу показалось, что прошло несколько минут, – Виктория падает на землю, едва дыша и резко кашляя: дым просачивался в ее легкие и лишал ее возможности сделать вдох.
  – Вики! – только и вскрикнул юноша, падая на колени возле сестры.
  Две черные туши обступали молодых людей, обволакивая их тела; темно-синяя птица жалобно кричала и искрилась в глубине дымчато-пепельной бездны. Альбер, казалось, вот-вот снова рухнет без сознания, лишившись последних сил.
  – Нет, пожалуйста, Виктория… – в полголоса звал Альбер. Юноша поднял голову на птицу: огонек едва держался, синий свет постепенно затухал и сейчас больше походил на блеклые искры.
  Лицо Виктории побелело: девушка едва была в сознании, ее хрипы были для Альбера как нож по сердцу. Он не знал, как помочь сестре.
  Резкий звук, напоминающий скорее писк, пронзительный и резкий, вывел Альбера из транса: звук этот издал то ли огонек, то ли зверь. В любом случае, донесся он из плотного клуба дыма с темно-голубой сердцевиной – в такой комок сплелись два создания. На юношу накатило чувство, схожее с яростью, отчаянием: его сестра задыхалась, у него самого не было сил устоять на ногах, а огонек загибался в битве.
  Альбер вдруг вскрикнул от боли и весь съежился. Его словно что-то кольнуло в области груди. Он вновь поднял голову и попытался рассмотреть огонек в черном густом эфире. Монстр урчал и чернел, раздувался, словно шар, искрился. Но огонька даже не было видно. С каждой секундой в груди юноши становилось лишь тяжелее, казалось, что-то разрывает его изнутри. И тут он закричал. И в унисон с ним болезненный вой раздался из сердца тумана: огонек потух.
  Альбера, казалось, выворачивало наизнанку. Хрипов Виктории уже не было слышно, но девушка все еще была жива: она смотрела на брата влажными от слез глазами и едва могла даже моргать. Она так хотела обнять его сейчас, успокоить. Даже находясь в полубессознательном состоянии, она понимала, что происходит с ее братом и от чего ему так плохо. Через минуту ее глаза закрылись.
  Юноша тяжело дышал и время для него остановилось. В его голове мерцали вспышки света, казалось будто в его голове что-то взрывалось, да еще так яростно, часто, что болезненно оглушало его и застилало глаза. Он корчился от боли, в то время как черный искрящийся дым вновь принял очертания животного: два зверя, похожих по силуэтам на медведей, обступали юношу, утробно урча и царапая землю когтями.
Чувствуя холод и ярость приближающихся существ, Альбер в панике начал повторять одно единственное заклинание: он старался призвать огонек вновь.
  Юноша сам этого тогда еще не понимал и не мог себе объяснить, но ему казалось, будто он чувствует малефика на расстоянии. Чувствует, что, хоть огонек и стих, его все еще можно вернуть. Альбер чувствовал боль, которую причинили огоньку эти создания из дыма и пепла, и от этого что-то в его груди болезненно сжималось, а к горлу подступал ком.
  Он шепотом, едва связывая слова, повторял одно и то же заклинание, в надежде разбудить маленькое существо.
  Но звери ему помешали: один из них зарычал, а второй с силой ударил Альбера по спине тяжелой когтистой дымчатой лапой. Юноша рухнул на землю, сильно ударившись головой о мелкие камни, рассыпанные вокруг. Зверь, так же лапой, перевернул Альбера на спину и придавил его к земле, заглядывая своей страшной дымчатой мордой в его лицо. Глаза существа словно расширились и закрутились, словно две огромные воронки огненно-красного и бордового цвета.
  – Ишт-гейр… – тихо прошептал Альбер. Он повторил это несколько раз, каждый раз стараясь говорить все громче.
  Зверь давил на его грудь все с большей силой и юноше даже казалось, будто он чувствует, как хрустят его кости…
  Он едва мог сдерживать крик боли, и подвал церкви наполнился его воем.
Через секунду комнату ослепил белый свет. Появившийся словно вспышка, он наполнил мягким свечением подвал церкви. Хватка монстра ослабла. Из его груди донесся душераздирающий вопль – белоснежный свет испепелял его. Уже через несколько секунд от монстров не осталось и следа.
  Альбер с хрипом глотнул воздуха и тут же вскрикнул от боли. Он закашлялся, а во рту юноша почувствовал вкус крови. Ни одна часть его тела не слушалась, а потому он лежал неподвижно, разве что раз в пару секунд дергаясь, словно в конвульсиях, когда легкие его пытались избавиться он крови, попавшей внутрь. Он почти не понимал, что происходит, реагируя на свет как на приближение смерти. Он хотел еще было повернуться в ту сторону, где лежала его сестра, но тело отказывалось его слушаться.
  Тогда же Альбер почувствовал, пока он еще мог чувствовать, как по ногам его пробежал будто холодок. Будто кто-то прошел мимо него, и задел его подолом плаща, от которого так веяло холодом. Часто моргая, юноша все же изо всех сил старался повернуть голову, чтобы разглядеть, что же такое его коснулось. Вышло это не сразу: когда Альбер все же смог, задыхаясь и кашляя, повернуть голову на бок, он увидел лишь то, что некий серый туман, искрящийся белым светом, окутанный при этом тем самым свечением, что заполонило подвал, приближался к нему. Там, за этим серым облаком, он разглядел свою сестру – грудь ее плавно вздымалась и опускалась, и Альбер выдавил из себя вымученную улыбку. Кажется, его сестра еще жива.
  Мгновение спустя искрящийся эфир, от которого веяло холодом, окутал Альбера и словно проник в него. Юноша снова почувствовал нестерпимую боль в груди, влажный кашель и хрипы мешали дышать, слезы застилали глаза. И тут его словно обняло что-то мягкое. Нечто, любовно прижавшееся к нему, что холод сменился теплом, а нестерпимая боль уступила долгожданному облегчению и свободе. Альбер открыл глаза и глубоко вздохнул.
  Искрящийся эфир, частично по очертаниям напоминающий человека, только высокого и очень тощего, поднялся, отступил от Альбера, и подошел к месту битвы монстра с маленьким уже истлевшим огоньком.
  Создание припало к земле и подняло маленький черный уголек в воздух, тонкие струйки эфира обволакивали маленькое творение огненной магии так любовно, как обнимает де-вушка новорожденного ребенка. Казалось со стороны, будто эфир и сам начинает прини-мать черты женской фигуры: вот на вытянутом силуэте показались очертания талии и бедер, контур плеч, груди, длинный плащ, обволакивающий фигуру, едва различимые черты лица, длинные, спадающие на плечи волосы. Будто в ладонях держала фигура из эфира малень-кий уголек, и вновь приближалась к Альберу.
  В абсолютной тишине фигура протянула Альберу тонкую, сотканную из ярких белых искр и серого тумана, руку, предлагая помощь. Юноша, ведомый неясным для него чувством, мгновенно протянул руку, и создание, от которого веяло приятной прохладой, помогло Альберу подняться на ноги.
  Альбер напрасно пытался разглядеть создание, спасшее ему жизнь: хоть эфир и принял очертания девушки, узнать его было невозможно. Фигура протянула сложенные будто лодочкой ладони к Альберу. Тот сразу же потянулся к созданию в ответ, повторив жест.
  В его ладони упал маленький темно-синий огонек. Альбер почувствовал приятную тяжесть в руках, но внутри его что-то болезненно сжималось и он чувствовал, будто вот-вот расплачется.
  Эфирное существо чуть задержало свои сотканные из искр светящиеся руки над ладонями юноши:
  – Береги его… - услышал он голос; то ли прозвучал он в его голове, то ли настолько нежно разнесся по помещению, Альбер понять не мог.
Зачарованный действиями эфира, Альбер внимательно наблюдал за тем, как огонек в его ладонях затрепыхался и потихоньку начал разгораться. Альбер заплакал и опустился на ко-лени, бережно сжимая маленькое существо в руках. Он засмеялся от радости, любовно прижимая малефика к груди, словно это была часть его, словно это было что-то такое, до-роже чего было невозможно сыскать. Улыбаясь и радуясь, Альбер не сразу заметил, что по-степенно белоснежный свет рассеялся и существо, вернувшее к жизни его сестру, огонек, и его самого, пропало.