Алхимик. Часть 1. Глава 16

  Виктория начала приходить в себя и застонала. Казалось, будто ее кто-то разбудил, и вот ей нехотя приходилось вставать с теплой постели.
  – Вики, – прошептал Альбер и ринулся к сестре. Он помог ей сесть, затем, когда она кивнула, помог встать на ноги. Девушку слегка покачивало, но она все же выглядела здоровой и бодрой, словно и правда выспалась.
  Альбер держал одной рукой Викторию за талию, поддерживая, а в ладони второй руки держал огонек, который уже радостно искрился и разгорался приятным приглушенно-оранжевым пламенем.
  – Что это было? – ужаснувшись воспоминаниям, нахлынувшим на нее, спросила девушка, взволнованно глядя на брата. Тот лишь улыбался, поглядывая на огонек, и выглядело это настолько странно и пугающе, что Виктория непроизвольно отступила на пару шагов от брата.
  – Его спасли. И нас спасли. Ты видела? Кто-то помог нам и убил этих тварей. – Все еще улыбаясь, затараторил Альбер.
  Виктория выдохнула.
  – Кто нас спас? – смущенно спросила она.
  Альбер покачал головой:
  – Я не знаю. Это создание, оно… Она растворилась в воздухе.
  – Она?
  – Да. Кажется, эта была женщина.
  Повисла пауза. Молодые люди еще пару минут стояли в тишине, приходя в чувства, а затем Альбер как ни в чем не бывало произнес:
  – Тут холодно. И уже темно. Надо идти домой.
  Он взял сестру за руку и уверенно повел ее по лестнице вверх, к выходу. Альбер уверенно заявил, что Виктория сегодня переночует в доме банкира, потому что на улице слишком темно, снежно и ветрено, чтобы добираться до Академии. Девушка, хоть и немного смущенная таким смелым заявлением брата, все же согласно кивнула.

  На улице было совершенно темно. Дорогу до поместья затруднял и снегопад, заваливший дороги. Альбер решил обсудить с сестрой то, стоит ли о произошедшем говорить Калебу, да и вообще предложил подумать, кто мог их спасти и что это были за создания, напавшие на них. Виктория лишь растерянно качала головой, совершенно не имея представления, кто же это мог быть, и почему на них напали.
  Снега мело все больше, и поэтому Альбер предложил ускориться. Огонек в его руке мирно горел оранжевым пламенем, а глазки-бусинки то и дело перебегали с одной стороны его овального тельца на другую; пламя реагировало на малейшие шорохи и движения на улице, которые за снежной стеной не могли рассмотреть Альбер и Виктория. Любопытство огонька заставляло его менять цвет, и он переливался всеми возможными цветами на руке у юноши всю дорогу, пока они с сестрой шли к поместью.
Альбер почти всю дорогу думал о снегопаде в Эстазаре. Тогда он полагал, что это было связано с приближением чего-то плохого, ищеек Тантара, например. Сейчас же он боялся, что можно ожидать чего-то похуже. Снова нападение, снова чудища. Чьих это рук дело?
  Через пару часов молодые люди добрались до поместья. Главный вход был завален практически до половины, и разгрести его не представлялось возможным без лопат. Альбер взял сестру за руку  повел ее в обход, к месту, где раньше стояла конюшня. Они попали в дом через дверь, разделяющую поместье и руины деревянной пристройки.
И Виктория, и Альбер жутко замерзли. Юноша быстрее проводил сестру в свою коморку, опасаясь, что гостью увидят и их обоих выгонят на улицу.
  – Посиди здесь пока что. Я сейчас вернусь.
  Альбер положил книгу, которую дал ему профессор Клорард, на подоконник, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, и направился на кухню, проверить, есть ли там кто. Но прислуги уже в доме не было, и юноша с облегчением выдохнул. Он скинул с плеч промокший и заледеневший плащ, стряхнул с него по возможности замерзший снег и повесил его рядом с печкой на кухне, – для этого там специально была натянута веревка. Затем Альбер поставил на печку чайник с водой и заранее приготовил две чашки.
  Не знающий спокойствия огонек метался по рукам Альбера, в поисках удобного места, куда бы ему спрятаться, чтобы его не тревожили, хоть он и с любопытством наблюдал за действиями юноши.
  В итоге огонек нашел удобное место на плече хозяина, и, вжавшись ему в шею, сидел там все время, пока Альбер бегал по кухне в поисках чего-то съестного. За это время уже успел закипеть чайник, и Альбер, приготовив напитки, направился в комнату. Он постучался мыском сапога в дверь, чтобы сестра ему открыла.
  Виктория сразу же откликнулась и впустила юношу. Он поставил чашки на подоконник и попросил сестру отдать ему плащ, чтобы так же повесить его на кухню.
Девушка, стягивая с себя накидку, с любопытством рассматривала обгоревшую постель брата и не сдержалась, чтобы уточнить, сделал ли это огонек, или это случилось каким-то более невообразимым способом.
  – Да, это огонек. Если он не спит, то его опасно отпускать куда-то, потому что все под ним начинает гореть. – Выдохнул можно сказать обреченно Альбер. Сестра усмехнулась такой его реакции, но все же про себя признала, что, в действительности, случай и правда не особо веселый.
  Альбер снова вышел из комнаты и прошел на кухню. Он так же встряхнул плащ сестры, и пока вешал его на веревку у печи, услышал чьи-то шаги. Дверь в кухню распахнулась.
  – Черт тебя дери, Альбер! – воскликнул Калеб, закатывая глаза.
  Молодой человек явился при параде: волосы были вымыты и причесаны, рваная одежда сменилась на чистую, выглаженную, новую. Черные широкие брюки, зауженные к низу, невысокие черные сапоги с закругленным мыском, белая рубашка и черная жилетка, застегнутая на все пуговицы. Таким Калеб влетел на кухню, когда, судя по всему, хозяева дома уже спали.
  Успокоившись, что это лишь Альбер, а не очередное чудище, Калеб вытянулся, засунул руки в карманы брюк и быстрым шагом подошел к приятелю.
  – Куда ты сбежал? Я весь день тебя искал. Я ведь так и не показал тебе один прибор, который помог бы тебе держать твой этот… уголек в безопасности. Да и вообще, нам есть, что обсудить. Я тут начал изучать одну книгу, которая могла бы немного прояснить ситуацию, так вот там есть несколько интересных фактов, касающихся магии, и мне надо обговорить их с тобой. – Торжественно провозгласил Калеб, улыбаясь гордо от уха до уха.
  Альбер стоял как вкопанный, не зная, что бы ему ответить.
  Взгляд Калеба мельком переметнулся на огонек, восседающий у Альбера на плече, а затем они заметил и накидку с серым мехом. Лицо его вытянулось, а глаза округлились. Он медленно поднял руку, и, указывая пальцем на плащ Виктории, по слогам и очень тихо, все еще округляя от удивления глаза, спросил:
  – Э-э-это-о-о чье-е-е? – Взяв на последнем слоге довольно визгливые ноты, Калеб чуть нагнулся вперед и Альберу стало от этого совсем не по себе.
  Огонек на его плече начал издавать потрескивающие звуки и принялся плеваться, словно котенок, только плевался он мелкими искрами.
  – Эй! – возмутился Калеб, резко отпрянув. – Что он творит? – обиженным тоном спросил он.
  Альбер быстро снял огонек с плеча и взял его в ладонь.
  – Это, – он кивнул на накидку, – плащ Виктории. А это, – он опустил взгляд на огонек, – малефик.
  Выражение лица Калеба замерло на минуту, изображая что-то между процессом зарождения в его голове умной мысли и полнейшим непониманием происходящего. Затем молодой человек вытянулся, поджал губы, нахмурился, и в своей привычной манере начал метаться из угла в угол.
  Затем, остановившись примерно там же, откуда и начал свои хождения, то бишь прямо напротив Альбера, сказал:
  – Я могу понять, что тут делает это создание. – Калеб кивнул на огонек. – Но почему твоя сестра решила нагрянуть к нам в гости на ночь глядя?! Для этого есть более удобоваримое время, да и мы могли бы сами до нее дойти. И вот скажи мне, где я ее размещу? Комнат тут раз-два и обчелся, честно сказать, а лошадей, отправить ее к ней в обитель, у нас, как ты помнишь, нет. А погоду ты видел? Как ей вообще в голову взбрело тащиться сюда?!
  – Когда ты закрылся в своей комнате, я решил дойти до Академии, найти сестру, в надежде узнать что-то про огонек. И узнал. А вечером… кое-что случилось. Мы застряли в церкви, где я обычно занимаюсь. На нас… кто-то напал. Я не мог ее отпустить одну.
  Калеб тут же приготовил речь, полную негодования, но Альбер не дал ему начать возмущаться, начав рассказ про чудищ и белый свет.
  Калеб выдохнул и опустил голову.
  – Хорошо, где она? Вы расскажете мне?
  И Альбер, кивнув, жестом приглашая Калеба следовать за ним, вышел с кухни и пошел в свою комнату.
  Сестра сидела на углу обгоревшей кровати, ближе к окну, с чашкой чая в руках. Как только двое вошли в комнату, девушка резко вскочила на ноги.
  – Здравствуйте. – Кивнула она Калебу, фигура и выражение лица ее оставались спокойными, словно она ждала этой встречи.
  Калеб же, повторив свое недавнее выражение лица, где ум мешался с бессознательностью, выдал сухое приветствие, поджав затем губы.
  – Вы, вероятно, рассержены моим визитом. – Покачала головой девушка, виновато опуская взгляд.
  – Что случилось? – выдохнул Калеб. В голосе его, как ни странно, слышалось участие, а не лишь одно сухое любопытство.
  Девушка опешила от такого вопроса и посмотрела на брата. Они переглядывались, хмурились друг другу, кивали.
  Лицо Калеба за это время не изменилось.
  – Мы пошли в церковь, – начал рассказывать Альбер. – Там на нас… напало что-то. Какие-то твари. Они выглядели как огромные облака дыма в виде диких зверей. И они пытались нас убить.
  Альбер, казалось, закончил свой рассказ, тогда же Калеб поднял на него лениво-вымученный взгляд:
  – Это все?
  Альбер кивнул. Юноша тогда понял, что, в общем-то, очень смутно помнит, что произошло всего-то пару часов назад.
  Калеб тяжело вздохнул и устало потер глаза.
  – Хо-ро-шо… – по слогам произнес он, качая головой. – Что ж, тогда, – молодой человек сделал глубокий вдох и выпрямился, скрестив руки на груди, – надо придумать, где разместить твою сестру.
  – Она может остаться здесь. – Тут же ответил Альбер. – В моей комнате. А на утро я провожу ее в Академию.
  Виктория закивала, соглашаясь.
  – Хах! – возмутился Калеб. – Как бы не так! Я, может, и сумасшедший, но все же джентльмен и хозяин в этом доме. Поэтому, я кое-что придумал. – С этими словами Калеб удалился из комнаты Альбера и закрыл за собой дверь.
  Его не было всего несколько минут. Все это время брат с сестрой кое-как пытались вспомнить хоть какие-то подробности нападения на них. Но давалось это тяжело. Они отлично помнили, как играли в отражения, как Альбер превратил малефика в огненную птицу. Альбер помнил, как он вышел на улицу, осмотреться, и как через буквально минуту услышал крик сестры и скоро вернулся. А дальше…
  А дальше в комнату буквально ввалился Калеб, и жестом позвал Викторию за собой. Девушка, округлив глаза, посмотрела на брата. Тот лишь непонимающе покачал головой.
  Калеб выдохнул:
  – Я приготовил комнату. Там Вы сможете спокойно отдохнуть, набраться сил перед дорогой, и завтра мы проводим Вас до Академии.
  Виктория неуверенно поднялась на ноги и, взяв брата под руку, сделала неуверенный шаг к выходу. Калеб лишь прыснул, но ничего не сказал. Он молча направился к лестнице, поднялся на второй этаж, и остановился у дверей в свою спальню.
  – Вот. – Вытянувшись в полный рост и указав рукой на дверь, Калеб затем приоткрыл ее и пригласил девушку внутрь. – Вам незачем беспокоиться, я поменял белье. Дверь закрывается изнутри на ключ, тот вставлен в замок, так что Вас никто не будет беспокоить. Я же переночую в соседней комнате, поэтому Вы можете не тревожиться на этот счет. Я так же не буду Вам докучать.
  Официальность его речи смутила не только Викторию, но и Альбера, который совершенно не привык видеть Калеба таким.
  Девушка прошептала невнятное «спасибо» и несмело отпустила руку брата и зашла в комнату. Она проверила, действительно ли в двери есть ключ, повернула его, чтобы убедиться в исправности работы замка, а затем, уже более уверенно поблагодарив Калеба за предоставленную спальню, попрощалась с братом, пожелала молодым людям доброй ночи и очень медленно закрыла дверь.
  Калеб потянул носом воздух и снова надул грудь колесом.
  – А ты, прошу, удели мне две минуты своего времени. Мне нужно кое-что показать. Это срочно.
  Альбер кивнул. Калеб тот час же развернулся к двери в лабораторию. Молодые люди зашли внутрь, где было, как всегда, темно. Разве что малефик освещал небольшую площадь комнаты вокруг себя.
  Калеб быстро нащупал в темноте лампу и зажег ее, затем поставил лампу на стол и залез в один из своих шкафов.
  – Вот. – Молодой человек кинул через полкомнаты Альберу какой-то сосуд. Юноша едва не разбил его, но все же кое-как ему удалось поймать и крепко схватить его, когда тот уже собирался было превратиться в гору осколков.
  – Осторожнее. – Кивнул Калеб, убирая руки в карманы брюк. – Это тебе для твоего уголька. Это стекло, да. Но закаленное достаточно необычным образом. Я, видишь ли, было дело, когда то поставил себе цель создать такой сосуд, который бы не плавился, не разбился, не треснул. В общем, чтобы я мог держать в нем самые опасные растворы и вещества, не боясь, что произойдет что-то плохое. Надеюсь, твоя зверушка его не уничтожит. – Усмехнулся Калеб, подходя к книжному шкафу. Он беззлобно улыбался, поглядывая на огонек. – У меня больше нет такой банки.
  Альбер скептически осмотрел сосуд: это была достаточно большая по размерам, но очень легкая для своих размеров стеклянная банка. С вытянутым, но широким горлышком, и надутым пузом, она напоминала скорее вазу для цветов. Единственное, что ее выдавало, это деревянная крышка, прикрепленная к горлышку металлической проволокой.
  – Что ты знаешь о божествах севера и востока? – поинтересовался Калеб. – Конечно, я много чего читал и слышал, но мне интересно, что расскажешь ты.
  – Ну, в их истории божественные иерархии куда более сложны, чем на западе. У нас, на западе, верят в Единого бога, который правит всеми мирами. И между его сыновьями происходит война. Однако, все миры все равно подчиняются сыну Зоратоса, то есть… следующему Единому богу, и так будет еще много сотен лет, пока не появится наследник, который следующим займет Священный трон. И война добра и зла тоже будет продолжаться вечно. Это как… мораль. Что вся жизнь – эта борьба двух противоположностей. Но на востоке и севере божества не имеют такой… безграничной власти над мирами. Там за каждый мир, за каждое явление, за каждое время года и время суток отвечает свое божество. И все они, в большинстве своем, живут в мире друг с другом. У каждого божества есть свое физическое воплощение в человеческом мире.
  – Вот об этом я и хотел бы узнать. Эти… воплощения, – тут же перебил Калеб. – Над ними кто-то властен? Этими созданиями, которые бродят в мире людей, может кто-то повелевать?
  Альбер нахмурился.
  – Насколько мне известно – нет. Их иерархии выстроены на взаимопомощи людей и богов, но чтобы божеств можно было подчинить…
  – Но ведь по чьей-то воле они напали на нас. Эти твари. Напали на нас с тобой несколько дней назад. И напали на тебя и сестру сегодня!
  – Там было еще что-то. Не только эти твари. – Покачал головой Альбер. Там была… женщина. Она вся светилась белым светом, и именно она помогла нам с Вики и убила тех монстров.
  Пришла очередь Калеба хмуриться.
  – Я к тому, – выдохнул Альбер, что, будь эти твари, напавшие на нас сегодня, божествами, разве могло бы их убить просто свечение?
  – Как оно выглядело? – задумчиво, но быстро водя взглядом по книжной полке, спросил Калеб.
  Альбер в это время, как помнил, рассказал про женщину, спасшую его, сестру и огонек. Калеб шумно выдохнул: он не помнил ни в одной своей книге ничего, хоть немного напоминающее по описаниям то, о чем говорил Альбер.
  В комнате повисла тишина, поэтому Калеб предложил разойтись спать.
  – Ты действительно будешь ночевать тут? – напоследок спросил Альбер, уже стоя у двери с огоньком в причудливом сосуде в руках.
  Калеб кивнул:
  – Конечно, не уверен, что буду спать, мне еще надо закончить некоторые дела, но, эту ночь я точно проведу тут.
  Альбер согласно закивал, но вышло это как-то непроизвольно. И, уже стоя в дверях, на прощание, Альбер в полголоса, но очень уверенно, сказал «спасибо».
Калеб лишь прыснул в ответ и отмахнулся. Юноша закрыл за собой дверь и ушел в свою комнату, спать.
  Молодой человек же, оставшийся один в лаборатории, первое время никак не мог настроиться на работу, то и дело мыслями возвращаясь к девушке, которой сегодня ночью он уступил свою спальню. Калеб гнал эти размышления прочь, однако ее образ то и дело всплывал у него перед глазами. Ее волосы, идеально зачесанные на бок, белоснежная кожа…
  Можно ли ей доверять? И правильным ли поступком было рассказать о лаборатории и своей мечте Альберу? А Виктория? Будет ли она частым гостем в этом доме? И если да…
  Калеб встряхнул головой, словно это могло бы отогнать все неуместные мысли прочь. Работой он решил не заниматься, беспокоясь, что это могло бы нарушить чуткий сон гостьи, поэтому молодой человек вышел, закрыл лабораторию на ключ, прошел по коридору к двери, ведущей на балкон, и затем уже прошел к комнате, где порой ночевали прочие гости поместья. Комната, заваленная сейчас пыльными вещами, рваными простынями, сломанными стульями – она не особо подходила для приема, и, более того, по ней можно было судить о том, насколько давно в этом доме перестали появляться гости, что спальню эту давно уже начали использовать как кладовую. В этой комнатушке Калеб, как мог, разгреб завал старых вещей, добрался до кровати, и как-то по-ребячески прыгнул с места, чтобы завалиться на кровать. Матрас издал ужасный скрип и выплюнул из себя всю пыль, что успел собрать за несколько лет.
  Положение тела Калеб ничуть не изменил, лишь закашливаясь, а затем просто закрыл глаза. Его последней мыслью в этот вечер было то, что, скорее всего, он все сделал правильно. Надо лишь привыкнуть к тому, что теперь у него есть друзья.