Противостояние

                Посвящаю папе

*Все события отображают реальность, совпадения с любым вымыслом случайны.

"Ты же кошке хвост завязать не умеешь" – из излюбленных присказок моей бабушки.

        Законопослушному иерусалимскому семейству с двумя детьми и собакой война была навязана. Вероломное немотивированное нападение на человеческого детёныша поставило их перед фактом. Да, они старались не обострять (иной раз осторожно пробираясь по стеночке), когда жертвой нападок из-за угла становился их рыженький, худосочный, ни в каких противоправных действиях не замеченный пёсик. Но теперь выбора у них не оставалось.
        Явившийся на зов представитель соответствующих муниципальных служб – проще сказать, зверолов – вяло осмотрев местность, развёл руками:
        - Увидишь её – звони. Телефон 106.
        - Как звони?! Она ж и в другой раз не станет вас дожидаться?!
        - А ты примани её чем-нибудь. Сметанкой или колбаской, даже вернее... и потом не давай ей спрятаться, - так хозяйка дома поняла, что найти управу на кошку – задача не из простых.
        Кошка была мелкой, молоденькой, чистенькой и с гипертрофированным материнским инстинктом. Кроме того, она, похоже, располагала недюжинной информацией о своих правах. Но об этом позже.
        В отделе Министерства здравоохранения, ведущем учёт покусанных граждан, царило безмолвие: канун праздника, животные с неправильным поведением тоже, наверное, встали на путь исправления и замаливания грехов. Служащие не преминули этим воспользоваться и бесследно исчезли. Ждать становилось невмоготу, но природная законопослушность удерживала на месте. В голове, как в оставленной на огне скороварке, клокотали наиедчайшие построения в адрес и без...
        Вернувшаяся через час чиновница была увешана всевозможными свертками, походя на атрибут совсем другого Нового года. Увы, взятый ею с порога сочуственный тон мгновенно нейтрализовал многократно отрепетированные, изобличительные ораторские заготовки:
        - Вай-вай-вай!.. Что ты говоришь?! Бедняжечка!.. Ну конечно... Не будет же он часами её караулить – у него вызовы по всему городу... Праздник на носу... да и жарища... Сейчас всё сделаем... Так вы с ней, выходит, знакомы... Скажи, а ты её с другой кошкой или котом не спутаешь? Смогла бы сама отслеживать... но только чтоб каждый день?
        Она бы, наверно, могла... попробовать... но где гарантии, что кошка... Слова выходили туго, обалдело спотыкаясь о мысли.
        - Ну, ты подумай... Так ведь куда надёжнее будет. Вот представь: приедет за ней машина, а она возьмёт и скроется в неизвестном направлении?! – сочувственный тон чиновницы уже приобрёл деловую окраску, - а тут, десять дней ты за ней следишь, на одиннадцатый видишь её живой – и всё! – характерным жестом она отряхнула одну ладонь о другую, - уколы делать не нужно. Это же, по-моему, в твоих интересах?! Тебе и ребёнок спасибо скажет!
        - Да?! Пожалуй... Я постараюсь... Но зачем ежедневно? Ведь, если я правильно поняла, важен именно одиннадцатый день? То есть, одиннадцатый и дальше...
        - Нет, давай уж по правилам. Кто знает, что за эти десять дней может произойти? Ты же не хочешь, чтоб она исчезла из поля зрения?! Поэтому мой тебе совет: начни её приваживать. Подкармливай чем-нибудь – колбаской или сметанкой, что там ещё они любят?..
        - Да-да. Приваживать эту с... – самое заветное моё желание. Вот только меню доработаю...

        На семейном совете было решено следующее: первое – кошку, конечно же, не приваживать (вследствие эмоциональной несовместимости), второе – попытки добиться каких-либо действий от муниципальных служб временно отложить. А то как она и вправду возьмёт и скроется в неизвестном направлении?! Заманчиво, спору нет, но с другой стороны – придётся делать уколы.
        В первые несколько дней кошка отслеживалась нерегулярно. Иногда вместо кошки попадались кошкины котята-подростки. Они до такой степени походили на свою юную мамашу, что казалось, никакой другой кошачий в их появлении на свет задействован не был. Отличие заключалось лишь в том, что мордочки их светились умильем, а не убийством. По утрам и вечерам звонили бабушки, тётушки и прочая родня: получить последнюю сводку с места событий – отследилась ли кошка во время пёсьей прогулки или не отследилась.
        Ближе к концу десятидневного срока начавшее капельку подуспокаиваться семейство ждал сокрушительный сюрприз: с ухоженной соседской клумбы на них надменно взирала молодая мать в окружении ещё нетвердо держащихся на своих лапах, но уже весьма игриво настроенных крошечных котят. Да, новый помёт она скрывала так мастерски, что никто о нём даже не подозревал... Гипертрофированный материнский инстинкт, пёс бы его, какой поотважней, побрал...
        На одиннадцатые сутки воинствующая кошка не только была жива, но и, распираемая гордостью за выползшее в свет потомство, совсем перестала прятаться. Отныне новоиспеченная семейка проводила часы, наслаждаясь комфортным, со всеми удобствами соседским садом. Но образцовая мать не забывала и о старшем своём выводке, пристроенном ею в садике у соседей с другой стороны. Без родительской ласки повзрослевшие отпрыски подолгу не оставались.

        Час звонить по телефону 106 пробил. Матери человеческого семейства повезло, и её через какое-то время перевели к ответственному зверолову:
        - Две недели назад вас поцарапала кошка? Вы её сегодня видели? И чего же вы хотите? Она ведь жива – значит, можно не волноваться.
        - Не волноваться?! Во-первых, не поцарапала, а покусала И поцарапала, а во-вторых, поцарапала И покусала не меня, а ребёнка! А волноваться я перестану, когда ваша служба её поймает и увезёт куда подальше! С выводком!
        - Сейчас я вам всё объясню – не надо нервничать: в нашей работе мы строго придерживаемся законодательства. А постановление Высшего Суда Справедливости гласит: "Бездомные кошки охраняются и защищены законом. Нарушение прав бездомных кошек – это уголовное преступление. Наказание до трёх лет тюремного заключения. Перемещение бездомных кошек на расстояние более пятидесяти метров от избранного ими ареала обитания противозаконно".
        И снова путающиеся мысли мешают словам складываться в членораздельную речь. Хочется спорить, хочется переспорить – похоже, что, несмотря на природную законопослушность, хочется совершить даже какой-нибудь противоправный поступок.
        - То есть, вы мне хотите сказать, что права иерусалимской помойной кошки жить и плодиться там, где ей заблагорассудится, ПРАВЕЕ прав иерусалимского ребёнка не быть укушенным ею?
        - Давайте не будем насчет прав – у каждого свои права, и все они одинаково важны. Если вас или вашего ребёнка поцарапает кошка, вы можете обратиться к нам за помощью.
        - Не поцарапает, а покусает И поцарапает! И что же вы сделаете?
        - Приедем и заберём, после чего поместим в карантин на десять дней.
        - А дальше?
        - Дальше, если она жива, а жива, значит, не бешеная, мы возвращаем её на то же место, откуда забрали.
        - Вы издеваетесь?!
        - Нет, конечно. Мы строго придерживаемся закона.
        - А если она снова...?
        - Если кошка снова вас поцарапает, мы снова заберём её в карантин.
        - Не поцарапает, а покусает И поцарапает. И не меня, а...
        - Вам не кажется, что разговор наш себя уже исчерпал? Не будем отнимать друг у друга время. В случае необходимости – звоните. Телефон 106, - и он поспешил собственноручно прекратить отнимать у своей собеседницы время, положив трубку.
        Теперь картина прояснилась окончательно: в борьбе со свирепой бездомной кошкой законопослушное иерусалимское семейство осталось один на один.
        Постепенно их собственный садик начал заполняться подручными средствами, как им казалось, для ловли кошек. По большей части, в глаза бросались разногабаритные картонные коробки, да тряпки, почему-то претендующие на роль охотничьих снастей. Оставалось лишь составить план битвы – превратить в руины цветущие соседские угодья в их замыслы всё же не входило. Да и соседи вряд ли бы это приветствовали...
        Но тут кошка сама решила облегчить им задачу. Чем уж она руководствовалась – по человечьим критериям, это было значительным снижением уровня – однако в один весьма посредственный, в свете произошедших, а, может, и грядущих событий, день вместе с младшими своими отпрысками она взяла и перебазировалась прямиком в их садик. Что ж... с инстинктом самосохранения у неё, видимо, было похуже, хотя...
        Наконец-то старшая половина человеческого семейства получила возможность сразиться с кошкой без лишних препятствий. То есть не совсем: незамеченное ранее препятствие обнаружилось незамедлительно – в виде отверстия, уходящего вглубь бетонного перекрытия. Да ради такой норы не только бы кошка поменяла прописку. Что поделаешь, во время боевых действий придётся учитывать ещё и это.
        Первая атака не оказалась ни молниеносной, ни, к немалому разочарованию всех действующих человеческих лиц, хоть капельку победоносной. Постбатальный пейзаж, представавший взору, выглядел впечатляюще. За раскуроченными подручными средствами для ловли кошек едва ли можно было разглядеть не только розовые кусты и клумбу, с трудом вмещавшую в себя многодетное семейство алоэ, но и почтенного разлаписто-заскорузлого старца – гранатовое дерево.
        Как только битва окончилась, маленькие котята, спрятавшиеся на время в своём бункере-норке, высыпали наружу. Их неуловимая мать присоединилась к ним чуточку позже. Охотничьи снасти, разбросанные по саду, никакого дискомфорта кошачьему семейству не доставляли.
        В течение последующих нескольких дней попытки фронтальных атак предпринимались неоднократно, но результат оставался тем же. За неимением навыка, наверно. А может, профессионального инструментария. А может, и того и другого. Идея приобрести сачок для ловли крупной рыбы разбилась об отсутствие таковых в продаже. Рекомендованный взамен опрыскиватель для отваживания кошек и собак от нежелательных для использователя мест производил на счастливое семейство даже меньший эффект, чем средство для борьбы с тараканами, к которому прибегали хозяева в моменты наиболее болезненных фиаско. Хотя и от него никакого эффекта не наблюдалось. Не столь законопослушный друг семьи уговаривал поехать к одному проверенному человечку в арабской деревне – достать крысиного яда, но его предложение категорически отвергалось. Не помогла и с большим артистизмом исполненная им инсценировка в лицах, согласно которой кошка, как лиса из известной сказки, переселяется с потомством непосредсвенно в человеческую избушку, то есть дом, а сами хозяева с чадами и домочадцами перебираются в припаркованный рядом с домом семейный автомобиль.
        Следующим на свет появился план соорудить мышеловку. Мышеловку – для ловли кошек. Иначе говоря, кошеловку. Конструкция её была на редкость проста: большой пластмассовый ящик с крышкой, поставленный на попа, с палкой-распоркой на длинной верёвке и аппетитным сметано-колбасным деликатесом в качестве приманки.
Теперь неотъемлемой декорацией садового интерьера сделалась та самая кошеловка с непременной фигурой человека на привязи. Кошка была опасливой, но убедить себя, что яство её не интересует, не могла. Поединок между кошкой и человеком вступил в свою решающую стадию.
        Раунды начинались бесшумно, в стремлении не спугнуть, зато их окончание ознаменовывалось неизменным – так судьба хлопает дверью – стуком падения ящика. Однако результат всегда оказывался или ничейным – без ущерба для кошки и для наживки, или же проигрышным, когда гордая мать с завоёванным трофеем победоносно возвращалась в лоно семьи. Несмотря на это, попытки изловить вражину с дальнейшим противозаконным намерением переселить её на расстояние более пятидесяти метров от избранного ею ареала обитания продолжались. По истечении нескольких недель прямоходящие обладатели разума начали выдыхаться. Изматывающие манипуляции с кошеловкой зачастую заканчивались, а то и заменялись вялым, в меру осторожным, чтоб чего доброго не задеть кошачью мелюзгу, швырянием ключей и других выуженных из карманов мелких предметов в кошкином направлении. Под конец в человеческом арсенале остались лишь одни, разной степени нецензурности, ругательства. Решающая стадия себя исчерпала.

        Шло время. Кошка, в силу жаркого климата и темперамента, приносила по четыре помёта в год, перемещаясь с очередным выводком от одних соседей –  через подостывших своих преследователей – к другим, и обратно. Она уже не выглядела такой чистенькой и молоденькой, становясь постепенно усреднённой, потрёпанной и изнурённой, кормящей или вынашивающей потомство, уличной кошкой. Даже прошмыгивавший мимо её детёнышей пёсик больше не вызывал у неё былого протеста. 
        Век бездомной кошки быстротечен, и, спустя энное количество лет, такое желанное в прошлом избавление произошло само собой, не возбудив у старших представителей семейства никаких эмоций.
        Нет уже и рыженького пёсика, а повзрослевший укушенный И поцарапанный человеческий детёныш не оставляет попыток уговорить родителей вдобавок к пришедшей на смену пёсику собачище-подростку взять ещё приблудную кошку. Но они почему-то не соглашаются. Пока.