Погружение в цвет. Часть 5

*********************
Несколько недель спустя дом Горских в Богшане преобразился до неузнаваемости. Сад был расчищен, крыша залатана, стены окрашены, полы перестелены. Участок обнесли новым забором, в саду потрудился ландшафтный дизайнер. Сонные улочки дачного поселка переполошили бесконечные машины возившие стройматериалы и новую мебель. Дом мало напоминал уютное гнездышко детства, но Евгений и не добивался этого. До последнего момента мужчина не знал, зачем вообще взялся за реставрацию дома. И когда в руках оказались ключи от новых замков, поначалу нерешительно крутил их в руках, наблюдая, как из чистенького дворика, разлинованного пока «лысыми» клумбами и дорожками выезжают машины. Наконец, Евгений остался один. Он прошелся по своим владениям, привыкая к новому обличью двора и дома, потом зашел в дом. Тут пахло свежим ремонтом. Мебель, наполнившая комнаты, была уютной и по максимуму функциональной.
«А не пожить ли мне здесь немного»? - размышлял Евгений и мысль показалась если не удачной, то логичной. Странно было бы после большого ремонта покидать дом.
- Оля, я останусь в Богшане еще на пару дней, - набрал жену Евгений.
- Что за блажь, Женя? Ты совсем забросил ведьмовскую вечеринку Виталика! А она, заметь, через две недели, - набросилась на мужа возмущенная Ольга.
- Подготовка к вечеринке идет полным ходом, не волнуйся, - заверил Евгений по возможности мягче.
- Что ты вообще там забыл? – хмыкнула Ольга. – Это тот старый дом, где ты жил раньше? Когда мы познакомились, мне показалось это романтичным. Но времена бедных художников миновали, как я думала…
- Да, Оля! – сухо ответил Евгений. – Теперь я не бедный и не художник. Прости, но мне не терпится осмотреть дом.
- Надеюсь, вечеринка пройдет на высоте! – Ледяным тоном отозвалась Ольга и повесила трубку.
После неприятного разговора, особенно уютным показалось кресло у окна. Это конечно было не то кресло, символ детства, но все же. Евгений с удовольствием опустился в него и выглянул в приоткрытое окно. Сад не успел набрать роста и красок, но большая старая яблоня распустилась розовым и старалась за всех. Нежные лепестки лениво срывались с веток и падали на посыпанные мелким гравием тропинки. Солнечный свет просвечивал пышные гроздья цветов насквозь.
«Розовый, фиолетовый, слоновая кость, белый», - подумал Евгений глядя на цветы. Веки налились тяжестью. Евгений закрыл глаза и не заметил, как уснул.
Когда он снова открыл глаза шел дождь. Ветер бил в окно, и сквозь приоткрытые створки на пол сочилась влага.
Евгений глянул в окно. Густая черная ночь не позволяла увидеть масштабов непогоды. Вдоль дорожек тускло светились фонарики-светлячки. Дождь шумел, а по ногам тянуло ледяным сквозняком. Мужчина потянулся и прикрыл окно, подарив дому тишину.
- Поспал неплохо, - заключил Евгений потирая виски. Голова побаливала из-за неудобного положения во время сна.
Евгений поднялся с кресла и побрел на кухню.
- Кофе и коньяк вернут мне силы и бодрость, - решил он, роясь на полках. После порции спиртного, Евгений почувствовал себя лучше. Спать совсем не хотелось. В голову пришла идея: «А почему бы не попробовать рисовать»?
Вообще-то времена Жени –художника, которого немногочисленные почитатели знали под псевдонимом «Шмель», давно миновали. Казалось, к ним нет возврата. И вдруг… Теперь Женя ясно понял, для чего ремонтировал дом. Он хотел рисовать.
Почему сейчас? Что послужило толчком, который разбудил в Евгении практически мертвый дух художника? Мужчина не знал ответы на эти вопросы, но понимал, что рисовать он мог только в этом доме. Он впервые здесь взял в руки кисти. Здесь он жил и творил. Здесь… он нашел тело мамы. Для неё и ради неё он должен был искать свою идеальную картину.
Мужчина припомнил, что в спальне второго этажа в огромном старинном комоде прячутся его кисти, холст, краски, мольберт… Женя улыбнулся, представляя во что они превратились.
«Всё же гляну», - решил он и поднялся в спальню. Здесь его ждал сюрприз – художественные принадлежности, включая краски были в отличном состоянии. Будто только что с магазинной полки.
- Как так? – прошептал Евгений проведя кончиками пальцев по ножке мольберта. – Черт, да это же Жанна подарила! – спохватился он.
Буквально неделю назад заезжала сестра и привезла кучу полезных мелочей для дома и большую коробку, перевязанную смешным бантом в горошек.
- Подарок к новоселью. И скажи, что я не прочитала твои мысли, - заявила она.
Странно, но Женя не мог припомнить ни самого подарка, ни собственных эмоций от него. Хотя, неделю назад в богшанском домике кипела работа. Женя разрывался между офисом в Киеве и дачей в пригороде. Ведьмовская вечеринка смешивалась в бешенном коктейле с материалами для ремонта, саженцами для сада, сметами и расчетами. Не мудрено потеряться.
- Вот это да! – улыбнулся Женя и, прихватив коробку, вернулся вниз, устанавливать мольберт.
Однако, когда подготовка к работе завершилась, пришло замешательство. Желание рисовать не приносило идей. Евгений разглядывал чистый холст, вертя в руке карандаш. В это время тишину и напряженные мысли прорезал звонок. Евгений не привыкший к звукам дома вздрогнул и завертел головой, пытаясь определить откуда звонят. Дверь? Кто мог прийти? Жанна? Это было странно, учитывая время. Стрелки часов как раз сошлись на цифре 12.
Медленно мужчина побрел к двери, по пути набросив куртку: нужно было пройти через двор к воротам.
«Провести домофон», - поставил себе задачу Евгений, растворяя двери и нехотя выходя наружу.
Как оказалось, масштабы непогоды были гораздо значительнее, чем казалось из дому. Дождь лил, как из ведра, ледяной ветер пронизывал тело. Евгений передернул плечами «Бр-р… Холод зверский»…
В ворота настойчиво трезвонили. Евгений распахнул калитку и выглянул наружу. Поначалу ему показалось, что улица пуста, но присмотревшись он заметил темную фигуру в темноте.
- Да? – резко спросил он. – Это вы трезвоните?
Фигура шевельнулась и заступила в круг света уличного фонаря. Перед Евгением оказалась женщина в длинном бесформенном плаще.
- Здравствуйте… - пролепетала она дрожащим голосом. – Простите. Но я заблудилась. Увидела свет в вашем окне и решила попросить помощи.
«Что за бред»? – промелькнуло в голове мужчины.
- Очень холодно, я промокла насквозь, - надрывно продолжила женщина. – Могу я войти?
- Войти? – переспросил Евгений сухо. – Уважаемая, мне не нужны неприятности. Может, вам стоит вернуться туда, откуда вы идете? Или вызвать такси?
Он внимательно оглядел улицу. Нет, кажется женщина одна. Она стояла, обхватив себя за плечи руками и дрожала, как осиновый лист.
- Я же сказала, что заблудилась, - напомнила она тихо.
Зрелище было настолько жалким, что Евгений сдался.
- Ладно, проходите. Разберемся.
Он отошел от калитки пропуская гостью. Та шла очень медленно, пошатываясь, и, казалось, едва держалась на ногах.
Едва войдя в дом, женщина привалилась к дверному косяку и замерла, собираясь с силами. С полов её плаща на высокий ворс ковра стекала вода. Евгений немного сбитый с толку и ошарашенный протянул руку:
- Снимите это, - предложил он, едва коснувшись плаща. – Вы мне ковер испортите.
Женщина машинально стянула с плеч тяжелый плащ и протянула его Евгению.
- Простите, я не хотела никого беспокоить, - тихо сказала она и глянула на мужчину.
С удивлением он увидел совсем юное лицо. Огромные, яркие голубые глаза. Сеточка спутанных светлых волос прилипла к белоснежному лбу. На высоких скулах пятнышки грязи. А пухлые губы посинели от холода. 
Одета девушка была в простую черную водолазку и джинсы. Кроссовки облеплены грязью. Вероятно, она не выбирала дорогу.
«Слоновая кость, розовый и жемчужно-серый», - подумал Евгений. – «Почти как весна».
- Разувайтесь и проходите в комнату. Я плесну вам коньяку для согрева, - предложил Евгений мягко, шокированный видом девушки. – А плащ пока брошу на сушилку.
Он махнул рукой по направлению комнаты, а сам удалился в ванную, чтобы развесить плащ. В ванной он повертел предмет гардероба ядовитого сине зеленого цвета в руках.
- Сколько ему лет? – пробормотал он. – Юная девица и такая ретро тряпка… Она- слоновая кость, розовый и жемчужно-серый. Как она могла такое напялить?
Евгений бросила плащ на сушилку с досадой.
«С каких пор меня начали волновать женские тряпки»? – удивился он и пошел в комнату. По пути заглянул на кухню за бутылкой коньяка и бокалами. Похоже, его ждало нечто необычное. Заблудившаяся девушка среди ночи вызывала любопытство.
Она устроилась в кресле у окна. Залезла с ногами и свернулась калачиком.
«Не из скромниц», - отметил Евгений ставя бутылку на стол.
- Возьмите плед, - предложил он, разливая коньяк.
Девушка, закутавшись в плед, приняла из его рук бокал с янтарной жидкостью. Сделала большой глоток и на миг закрыла глаза.
- Итак, - проговорил Евгений. – Я впустил вас, но не совсем понимаю, чего вы ждете. Вызвать вам такси?
Девушка бросила на него испуганный взгляд.
- А где я нахожусь? – спросила она хрипло. – Это деревня Кармелевка?
Брови Евгения поползли вверх.
- Даже не слышал о такой. Это Богшан.
Девушка растерянно захлопала глазами.
- Богшан, - медленно выговорила она и нахмурилась. – Это где-то под Киевом? Я что-то слышала… Но… Я не понимаю.
Евгений поджал губы. Он стоял напротив гостьи, скрестив на груди руки.
- Так,- твердо проговорил он. – Давайте-ка я вызову такси.
В глазах девушки блеснули слезы.
- Но, а… Кармелевка очень далеко. Я не понимаю, как я здесь оказалась. Я ехала в Кармелевку на автобусе… А потом.
- Девушка, -теряя терпение перебил её Евгений. – Ночь на дворе. Давайте, я вызову такси. Вы отправитесь в гостиницу Богшана, а утром на свежую голову попробуете вспомнить куда и зачем ехали. Честное слово, это ведь не мои проблемы.
Гостья плотнее закуталась в плед. Она помолчала, будто пытаясь собраться с мыслями.
- У меня нет ни документов, ни денег, - призналась она. – Кажется я потеряла сумку.
- Та-а-к, - протянул мужчина. – Тогда я вызову полицию.
- Зачем? Я ничего плохого не сделала… - испугалась девушка.
- Затем, что вы, как я понял, пострадали. Думаю, полиция поможет вам разобраться.
Евгений говорил медленно, с расстановкой, стараясь звучать убедительно.
- Не помогут, - отрезала девушка.
- Ну, чтож, больше идей нету, - развел руками мужчина.
- То есть вы выгоните меня обратно под дождь? – неожиданно дерзко спросила гостья. Её глаза потемнели. – Могу я остаться до утра? Или мне придется спасть под вашим забором?
«Синий», - подумал Евгений, - «Бархатистый, глубокий. Слоновая кость, розовый, жемчужно-серый и синий».
Пока он обдумывал ответ, настроение девушки снова изменилось. Черты лица стали мягче, глаза наполнились печалью.
- Я обратилась к вам от безысходности. Поверьте, я не злодей вовсе, - проговорила она мягко.
«Мягкий оранжевый», - мелькнуло в голове у Евгения. – «Море, огромное и штормящее. Потерявшаяся в волнах лодка и проблески зарождающегося дня, как надежда».
Картина так ясно предстала перед Евгением, будто была уже нарисована. Он бросил взгляд на холст, потом на гостью, умоляюще глядевшую на него, такую хрупкую и промокшую.
«Я заблудилась», - сказала она, и Евгений вдруг почувствовал азарт. История девушки должна была оказаться необычной. Она сама играла красками, готовыми выплеснуться к нему на холст.
- Расскажите, что с вами произошло, - распорядился Евгений. – Всё в подробностях. Тогда вы сможете остаться.
На лице гостьи на миг промелькнуло удивление, сменившееся мягкой вспышкой радостью. Евгений с трудом подавил желание прикоснуться к ней, ощутить краски, играющие в ней.
- Я буду слушать вас и рисовать, - сказал он.
- Вот почему вы не спите, - улыбнулась девушка. – Вы художник. Рисуете по ночам?
- Как вас зовут? – вместо ответа поинтересовался Евгений.
- Лиза, а вас? – ещё раз улыбнулась она.
- Евгений. Рассказывайте, я слушаю. Откуда вы взялись сегодня ночью у моих ворот, Лиза?
Девушка помолчала, собираясь с мыслями. Евгений повторяя про себя «Лиза, Ли-за» нанес первые штрихи на холст.
- Я выехала из Житомира сегодня утром, - начала девушка, но Евгений жестом остановил её.
- Нет-нет, подробнее. Вы родом из Житомира?
Он опустил руку с карандашом, ожидая ответа.
- Я хочу представить вас, Лиза, - пояснил он. – Мне не нужны отдельные штрихи. Нужна картина целиком…
Лиза поёжилась.
- Это несколько странно, - неуверенно заметила она.
- Тогда отправляйтесь под дождь, - холодно отрезал Евгений. – То, что вы находитесь в доме незнакомого человека тоже странно.
- Я родом из Житомира, - покорно сказала Лиза, и её губы дрогнули в улыбке. Лучистые глаза устремили взгляд к Евгению. – Моя мама была простой учительницей и очень хорошим человеком. Она была доброй и приветливой. В нашей двухкомнатной хрущевке на окраине всегда собиралась детвора со двора. Мама угощала всех пирогами и для каждого находила шутку или доброе слово. Так нормально? – спросила она.
- Да, - кивнул Евгений с серьезным видом. Его рука снова поднялась к холсту. – Ваша мама любила вас и детство было счастливым. А ваш отец?
Глаза Лизы мигом потухли.
- Родители были в разводе. Я редко видела отца…
- Это она ушла от него? – напряженно спросил Евгений.
- Нет, он, но я не знаю подробностей, потому что всё случилось, когда я была совсем маленькой. Видела отца я редко. Он работал слесарем-сантехником в ЖЕКе. Потом встретил женщину – тетю Валю и начал пить. Валя пила сама и втянула отца. Он вообще был неплохим человеком.
- Не верю, - оборвал её Евгений резко. – Прости. Продолжай.
- Когда мне было 15 лет я вместе с мамой начала строить планы на будущее. В наших планах оно было светлым, радостным. Я должна была получить образование. Помню, как мы обсуждали это… Я хотела стать психологом, много читала на эту тему. А потом… мама заболела, и все наши мечты и разговоры разлетелись, как пепел. У мамы был рак, а у меня не было надежды, что всё когда-нибудь будет по-прежнему. Знаешь, практически каждое утро я открывала глаза и не помнила о кошмаре. Я успевала улыбнуться новому дню и потянуть носом воздух, стараясь уловить аромат готовящегося завтрака. Оладушки чаще всего готовила мама. Запаха не было и тутже я вспоминала… Сначала мама лежала в больнице. К нам приезжали родственники, суетились, говорили, утешали иногда. Потом мама умерла. И родня куда-то исчезла. Как и часть меня. Зато через месяц появился отец с правами на меня. Я переселилась в частный дом тети Вали и всё еще верила, что поступлю в какой-нибудь техникум и уеду навстречу того будущего, о котором я мечтала. Но я не поступила и вернулась в школу и заодно в домашний кошмар. Квартира мамы ушла в счет отцовских долгов. Окончив кое-как школу, я пошла работать продавцом в магазин… Потом мне написала мамина дальняя родственница – Нина Шуленко. Она жила в деревне Кармелевка. Пенсионерка. Детей не было, мужа недавно схоронила. Тетя Нина предложила мне приехать жить к ним. Обещала помочь с поступлением в институт. Я и забыла к тому времени о психологии, погрузившись в каждодневную уродливую реальность. И вот теперь мне нужно было просто выйти за порог… но я почему-то не могла. Я тянула и даже не ответила тёте Нине. Прошло два года. Не спрашивай почему я не ушла от отца самостоятельно. Я ведь работала, могла снять какой-то угол. Я знаю, мне об этом коллеги по работе все уши прожужжали. Но я не уходила и делала это намерено. Я будто наказывала себя за что-то, живя с отцом. И жила бы до сих пор, если бы однажды к нам не приехал младший брат мачехи. Он был таким же алкарем и после «теплой» встречи, когда отец с женой отправились спать он набросился на меня.
- И ты схватила первое что попалось под руки и убежала, - догадался Евгений. – Сколько тебе лет?
- Двадцать четыре.
- Вероятно ты здорово провинилась, раз так долго себя наказывала.
Он бросил на девушку быстрый, серьезный взгляд.
- Продолжай…
- К счастью сумка с документами и деньгами (накопления приходилось прятать, чтобы не пропил отец) у меня лежала под подушкой уже год. Я выхватила её, набросила какой-то плащ и выбежала из дома. Решение пришло быстро – тетя Нина – она одна могла мне помочь.
Евгений оторвал взгляд от холста и немного насмешливо глянул на Лизу:
- Ты, я вижу, не привыкла полагаться на себя…
Но девушка казалась даже не услышала его, погрузившись в воспоминания.
- Я села на утренний автобус, и рассчитывала уже к обеду быть на месте. Кармелевка – деревушка маленькая, туда не ходят большие рейсовые автобусы. Пришлось добираться с десятком старичков в допотопном «Пазике». Он чихал, фыркал, дрожал, как в лихорадке, и, в конце концов, сломался посреди дороги. В первый момент, я даже обрадовалась. От невообразимой вони в салоне разболелась голова. Но водитель объявил, что стоять придется долго, поломка серьезная, и стал вызванивать кого-то по мобильнику. Я вышла прогуляться и, вдоволь надышавшись свежим воздухом, поинтересовалась, далеко ли до Кармелевки. Получалось, около часа хода. Водитель указал направление. Уверил, что найти не сложно. Просто идти по трассе никуда не сворачивая, до дорожного указателя «Кармелевка».  «А там», - сказал он. – «Поселок уж и с дороги видать». Вдохновленная услышанным я решила проделать остаток пути пешком.
- Под дождем? – как бы, между прочим, уточнил Евгений, быстро орудуя карандашом.
 - Да, не было там никакого дождя! – раздосадовалась Лиза. – Так серость вокруг. Поля зеленые в дымке, и реденькие лесополосы. Поклажи у меня никакой, вот и пошла. Идти вдоль дороги не страшно. Машины снуют. Везде люди. Я шла даже не торопясь. И спустя минут сорок увидела долгожданную табличку «Кармелевка» и стрелку влево. У самой таблички огромная лужа, и какой-то лихач водитель, пока я выглядывала среди полей очертания деревни, окатил с ног до головы грязной водой. Такая неприятность! Мысленно обругав водителя, я свернула на дорогу, ведущую к Кармелевке. Дорога оказалась старой, мощеной. На обочинах растекались огромные лужи. Идти неудобно. Постоянно приходилось что-нибудь обходить. Потому по сторонам я не смотрела, все больше под ноги, и еще надеялась, что мой автобус отремонтируют досрочно, и он подберет меня из этой грязищи. Но никто меня не подбирал. Дорога была совершенно пустынной. Ни души. Никаких тебе телег, или велосипедов, или просто бредущих мужиков в грязных сапожищах. Только пустые, мокрые поля вокруг. А потом появился ворон.
   - Ворон? – встрепенулся Евгений.
   - Да! Я не видела, как он прилетел, но услышала карканье. Подняла глаза и вижу: огромная черная птица сидит прямо на дороге и каркает, поглядывая на меня одним глазом. Честно говоря, стало не по себе. Я остановилась. Что-то было не так! И тут до меня дошло. Я так увлеклась дорогой, что забыла о времени. Собственно, и обо всем. Потому что моросил дождь, а я его и не заметила. Дорога линейкой уходила вдаль. Справа и слева, как отражение в зеркале, поля. И никакого признака деревни. Мне показалось это странным, потому что на табличке, возле которой я свернула, было указано расстояние – пятьсот метров. А я прошла уже добрых километра три, а то и больше. Не могла же я не заметить поселка? Хотя, все возможно. Может, был еще какой-то указатель? В общем, в полной растерянности я застыла посреди дороги. И спросить-то не у кого, ни души вокруг! Поразмыслив, решила, что лучше всего вернуться. Даже если и не найду Кармелевку, то на трассе словлю какую-нибудь машину.  Я приняла решение, но добрых минут пять стояла, вглядываясь в окрестности. Может, надеялась увидеть крыши, или дымок, или какие-нибудь ещё признаки жизни. Я здорово растерялась! Идти назад не хотелось. А вдруг деревня рядом, притаилась где-нибудь за холмом, а я потрачу несколько часов, возвращаясь к трассе. Но холмов на горизонте не было, как и всего остального. Вздохнув, и подбодрившись заверением, что всё будет хорошо, я отправилась в обратный путь. Не торопясь, вглядываясь в каждый придорожный куст. Дорога была необычной. Бежала стрелой и пряталась вдали в сиреневатой дымке. Будто тоннель. Только лужи поблескивали на обочине, грязно-серым зеркалом. Уверенность таяла, как летнее мороженное. Я оглянулась в поисках ворона, но птица улетела, и унесла единственный признак жизни. Я больше не надеясь отыскать Кармелевку, желая только выйти к трассе. Но время шло, а дорога казалась бесконечной.
Евгений оторвался от работы и глядел на девушку. Рассказ становился совершенно неправдоподобным. Но Лиза не замечала ничего, погрузившись в мир воспоминаний. В глазах оживали и тухли эмоции, на щеках сменялись краски, а тонкие руки то и дело взлетали вверх, стараясь нарисовать в пустоте увиденные фигуры.
   - Дождь усилился, - шелестели ее губы. – К тому же сгустились сумерки. Ряд старых фонарей, выстроившихся вдоль дороги на приличном расстоянии друг от друга, вспыхнули тусклым оранжевым светом. От неожиданности, я скорее испугалась, чем обрадовалась. Уверяя, что трасса близко я ускорила шаг, почти побежала, желая вырваться из заколдованного мира. Холод пробирал сквозь намокшую одежду, руки сводило судорогой. Фонари, как маятники раскачивались на черных деревянных столбах. И в тот самый момент, когда я совсем отчаялась, злосчастная дорога закончилась. Я остановилась, с удивлением разглядывая место, к которому она привела. То была не ожидаемая трасса, а маленькая проселочная дорожка, шедшая поперек моей вдоль кромки черного леса. Я остановилась и огляделась. Направо - сплошная темная масса деревьев, а налево - небольшой луг, за которым мигало скопление огоньков. Там была деревня, там была жизнь. И я устремилась к ней, борясь с усталостью и отчаянием. Миновав лужок, я наткнулась на стену, за которой приветливо горели уличные фонари. Тихо. Только дождь и ветер гомонят вокруг. Я понимала, что стена не может быть сплошной, и пошла вдоль нее в поисках входа, и очень скоро наткнулась, на дыру в бетоне. Не раздумывая, шагнула внутрь, почувствовав себя гораздо спокойнее вблизи жилья. Сразу за стеной наткнулась на мусорные баки, и осторожно обогнув их, вышла на просторную улицу. Где-то залаяла собака, ей ответил хор сонных собратьев, где-то звякнула цепь. Стало страшно. А вдруг какая-нибудь псина свободно гуляет по улице и набросится на меня? Я так явственно услышала лязг зубов, что готова была бежать обратно к забору, но увидела свет. Это был ваш дом. Но для меня в тот миг он показался, самым желанным местом на Земле. Я подошла к калитке, позвонила, и, прижавшись к заборному столбу, стала ждать ответа.
Она устало замолчала, взглянув на Евгения осмысленным взглядом. Однако теперь уже он не замечал и казалось не слышал её. Евгений рисовал. Увлеченно. Карандаш давно отброшен. Коробка с красками раскрыта. Кисть порхает над холстом. На лбу мужчины залегли глубокие складки. Он не видел Лизу, комнату, вообще ничего… Девушка слабо улыбнулась и, примостившись в кресле поудобнее, закрыла глаза.