Плазма. Глава 14

     Гиви Вахтангович во сне рыдал и корчился. Таких душевных терзаний он себе и не представлял. Увидел он хлипкого, верткого лопоухого паренька лет шестнадцати, совершенно забитого, с синяками под глазами. "Лента" прокрутилась назад, в детство подростка. Толком ни попить, ни пожрать дома в его детстве не водилось по причине запойного алкоголизма родителей. Макс был предоставлен сам себе. Однажды его, двенадцатилетнего, изнасиловал собутыльник отца, дядя Жора, родители были в полной отключке. Наведывался в их дом дядя Жора довольно часто, иногда мальцу в благодарность  перепадала горсть слипшихся шоколадных конфет или бутылка "Кока-колы".

     В четырнадцать лет он удавил храпящего дядю Жору куском бельевой веревки и сбежал от  родителей,  скитался, где только придется с такими же детьми, выброшенными на обочину жизни.  Но желание мстить всему свету осталось. Дважды Макс подкарауливал девчонок и насиловал , а на третий раз нарвался в парке на низкорослую, но крепенькую девушку-спортсменку. Та мощно сопротивлялась и орала так, что к ней поспешили на помощь. Поскольку пареньку стукнуло  к тому времени шестнадцать, его поместили в колонию, а в колонии для несовершеннолетних ему быстро "объяснили", что живет он не по "понятиям", гнобили, как  это принято у зеков. .Словом, "твое место возле параши" подтвердилось весьма реалистичными действиями. Так Макс превратился в "дуньку", стал представителем низшей иерархии со всеми вытекающими. Да он особо и не сопротивлялся. А потом Макса выкинули в тумбочке с четвертого этажа, и он разбился насмерть.

     Сон бабы Гали был не менее впечатляющим. Баба Галя попала то ли в мир живых, то ли в мир мертвых. Некая госпожа Жюли из пригорода Тулузы во сне подмигнула ей, взяла за руку, и они полетели над незнакомой местностью в полной темноте. Надо сказать, что и Жюли, и Галина были  в чем мать родила, что доставляло видящей сон немало страданий, ибо она к этому не привыкла. Приземлились они на высоком холме, где собрались для шабаша все представительницы ковена. Галина Митичкина сроду не видала такого срама. Женщины и девушки в венках танцевали вокруг костра, высоко подпрыгивая, их тела, увлажненные специальными мазями, непристойно извивались, повторяя непонятные  латинские слова, лишь одно наша травница с трудом  разобрала: "диаболюс". По кругу пошла чаша с чем-то мерзким, напоминающим кровь.

      А потом начались странные видения. Впрочем, назвать видениями это было весьма трудно, потому что все реально ощущалось. Как и другие ведьмы, Галина скакала на каком-то  козле, ее окружали хрюкающие  свиные рыла. Дело дошло до совокупления с фантастическими полуживотными-полулюдьми. Колдуньи в исступлении заходились в экстазе, выкрикивая: " О, повелитель Тьмы! Дай нам силы! Дай нам силы!" Галина стояла в сторонке, но и к ней подошел некто с песьей мордой и поцеловал  в губы. Травница  двинула в жуткую  морду кулаком. Неизвестно,  чем бы для нее все закончилось, сколько бы продолжались  жуткие  галлюцинации, если бы не раздался петушиный крик, столь ненавистный представителям  зла. И баба Галя проснулась.

     Один дядя Коля спал блаженным сном праведника, свернувшись калачиком на сундуке. Ближе к утру он увидел мирную картину: светит яркое солнышко, щебечут в безоблачном небе птицы, стрекочут в траве  кузнечики, он ворошит сено за изгородью Галины, а она, в чистом переднике с оборочками, в белой косынке,  выходит со скотного двора с полным подойником молока и говорит: "Отдохни, Колюшка! Выпей парного молочка!" И Николай, весь потный, идет в дом, садится на скамью. Галина наливает полную кружку молока, которое он с наслаждением выпивает. Капли молока скатываются по бороде на рубаху. Он выходит во двор, берет грабли и опять ворошит подсыхающую траву. "Это ли не счастье?" - проносится в  подсознании дяди Коли. И он открывает глаза.

(Продолжение следует.)