Пустота

Игорь стоял в стороне, смотрел на ринг и словно не замечал боя. Изредка он на автомате произносил фразы, смысл которых для него уже вовсе терялся.
- Уходи! Держи угол! Слева!
Он говорил то, что говорил всегда, он стоял там, где стоял всегда, он думал о том, о чем думал всегда, и сам не понимал, о чем. Какая-то невероятная пустота дышала отовсюду и сжимала его в плотное кольцо. Избиение казалось ему слишком обычным делом, и он, попросту, уже не замечал его. Разве это важно, кто кого бьет и за что, зачем это нужно, больно кому-нибудь или нет - это же работа, обычная рутинная работа.
- Илюха-то где?
- Где-где… - стоящий рядом мужчина с досадой махнул рукой, - спился совсем черт. Спирт уже пьет, на заводе ворует. Целыми днями возле магазина торчит. И главное, где деньги берет, вроде все уже пропил, с работы еще год назад турнули. Машину разбил наглухо.
- Промыли бы ему мозги!
- Да, бесполезно все. С ним чего только уж не делали. Он кодировался раз двадцать, а толку что. Вчера на земле валялся, синий весь… Руки бы не подал.
- А сам-то что, не валялся что ли?
- Обижаешь… Я никогда… Игоряш, ты меня знаешь, я на всю жизнь завязал… У меня Маня…
- Ага, а у Бутуза на днюхе, я что ли в лужах тонул?
- Да, это когда было. Да, и потом повод, повод ведь был, а без повода не резон…
- Хорош на сегодня! Все пацаны, до среды!
Игорь быстро зашагал к выходу. Он и не заметил, как оказался дома. В коридоре на старой разломанной табуретке сидела Лена. Она только что вернулась из бассейна и досушивала влажные волосы полотенцем. Сегодня была очень странная вода, она заметила это сразу, слишком мягкая что ли, как размокшая вата, облепляющая со всех сторон, или недостаточно мокрая. Впрочем, может она просто отвыкла за лето, и поэтому не узнавала воду. Бассейн был гордостью города и находился в новой школе для богатых детей. Он был маленький и стоил дорого, но там работала Ленина подруга, которая проводила ее бесплатно.
- Что есть? - не глядя на нее, спросил Игорь.
- Там в желтой кастрюльке, картошка с мясом. - Как-то жалобно ответила она.
Лена была невысокого роста, с удивительно детским лицом и голосом. Она уже привыкла, что водку в магазине ей без паспорта не продают, а через дверь все время спрашивают, дома ли взрослые. Лена часто жаловалась на это подругам, но в душе гордилась своей детскостью и миниатюрностью.
Она не была его женой, но была уверена, что будет. Когда-то давно он говорил об этом, а потом как-то забыл. Лене хотелось хорошую свадьбу. А денег на хорошую свадьбу у них не было, да и на плохую, впрочем, тоже.
Она всегда мечтала, не было такого момента, чтобы она не мечтала о чем-то, но мечты ее были очень наивные и скоро проходили. Она рассказывала их Игорю. Сначала он умилялся, потом посмеивался, а после и вовсе перестал обращать внимание.
- Игорь!
- Че? - чавкая, отозвался он.
- Я тебе хотела сказать…
- Лен, ты же видишь, я устал, давай потом… - резко оборвал он.
- Ты меня не любишь совсем? Ты меня даже не замечаешь! Как будто меня нет.
- Тьфу, что за черт, хоть дома будет покой? - он отшвырнул ложку, резко отодвинул тарелку и вышел из-за стола.
- Игорёчик! - заплакала Лена и попыталась его обнять.
Он оттолкнул ее к стенке. И она словно тряпичная кукла упала на пол. Сложилась, как складываются раскладные алюминиевые стулья. На маленькой голове набухла большая шишка.
«Это ничего, это бывает, это у всех бывает. Просто устал, злится из-за работы и я опять под руку» - успокаивала себя Лена. - « А он меня любит, очень любит, любил когда-то…»
И она вспоминала, как они вместе ходили в школу. Долго ходили и дружили, а классе в одиннадцатом он сказал: Ты такая красивая и поцеловал. Больше он ничего не говорил, но удивленная Лена была безумно счастлива, ей казалось, что с ней происходит что-то волшебное. По всему двору было развешано сырое белье. Они пробирались сквозь мокрые простыни и пододеяльники и, скрываясь за ними, целовались. А потом у Игоря умерла бабушка, родителей у него не было. И тогда она переехала к нему в эту крошечную двушку. Вспоминала, как она хотела поступить в институт, и как Игорь ее отговаривал. Говорил, что сейчас денег нет, что надо заработать, а потом уж… И она перестала мечтать… Временами она вспоминала об этом, и ей начинало казаться, что это выход… Но потом она осаждала себя тем, что ничего не помнит со школы, почти совсем. Да, и в их маленьком областном, почти сельском городе, не было института. А чтобы уехать, нужны были деньги, а денег не было никогда. Игорю все не везло с работой, Лена работала на швейной фабрике и получала небольшую зарплату, кажется тысяч десять, иногда пятнадцать, в основном на эти деньги они и жили. Помочь им было некому.
Ее родители еле-еле доживали на копеечную пенсию. Когда ей становилось совсем жутко, так что в ее маленьком теле все переворачивалась от страха, она хотела уйти к родителям. Уходила и вспоминала, что те живут в комнатке в коммуналке, и даже спать ей там будет негде. Она плакала и долго бродила по городу, а потом возвращалась.
Соседи снизу опять ругались:
- Я тебя ненавижу! Уйди, тварь!
И сильные удары сотрясали дом. Там жили мать и дочь. Дочь выпивала и приводила домой каких-то мужиков. Мать выгоняла их, они ссорились, дрались. Мать тоже запила с горя. Так было каждый день.
- Господи, эти удары. Это так страшно. Я все думаю, что там кого-нибудь убьют. - Тихо сказала Лена, все еще сидя на полу в той же позе, как она упала.
- Тебе то что?
Игорь лежал на кровати и курил. Сверху опять начали сверлить.
- Достал меня урод! - подскочил Игорь и бросился к двери.
- Игорь! - испугалась Лена.
И было дернулась за ним, но остановилась.
Игорь бешено давил на звонок. Через минут пять и несколько ударов ногами по двери из квартиры вышел маленький, тщедушный, трясущейся мужичок.
- Опять сверлишь! Я тебе говорил!
- Э-ээто не я -яя! Э-ээт све -верху!- начал заикаться мужичок.
Он выглядел таким жалким и ничтожным, что Игорь махнул рукой. И выплеснул эту злость на Лену, стоящую в дверях.
- Чего тебе тут?! Что уставилась?! Вечно нос суешь, куда не надо!
Лена уже не плакала и даже не среагировала на удар. Несколько минут она, скрючившись, лежала на полу. Это происходило с ними так часто, что они уже перестали замечать. Она встала и отерла кровь со щеки, словно ничего не случилось.
Он достал бутылку водки и отхлебнул из горла, а потом вытащил две стопки, налил себе и ей.
Лена была в красном свитере. Она жалела, что надела его именно сегодня, теперь его не отстирать. Давно, еще года два назад, ей удалось где-то раздобыть этот свитер. И среди всех ее немногочисленных вещей, она любила его больше всего. Тонкая, с невыразительной внешностью, в нем она казалась заметнее. Теперь он был заляпан кровью и уже не казался таким красивым, как раньше.
Она выпила, как пьют дети или женщины: понюхала, потом зажмурилась и сделала несколько глотков.
- Как там с работой? - осмелев, спросила она.
- Никак!
- Совсем ничего?
- Совсем. Кому я нужен?!
Он словно бы хотел заплакать и не мог.
Ночь была густая и теплая, для начавшейся осени. Игорь давно спал, она все ворочалась и не могла уснуть, болели ушибы и раны, болело все тело, болело где-то внутри. Она встала и вышла на улицу. Ветерок загудел в волосах, и стая листьев осыпалась на нее. Лена шла, ничего не замечая и не узнавая. Кричали пьяные люди, кричали коты, лаяли собаки. Ее будто кто-то вел. Она перестала чувствовать боль, она перестала думать. И если бы кто-то сказал ей сейчас, что она идет куда-то ночью одна, она бы очень удивилась, и возразила бы, что всё это совсем не так, что она спит в кровати, там дома рядом с Игорем.
Когда-то в школе она читала Анну Каренину. И всегда думала: « Если бы со мной такое случилось, ну, если бы вдруг были какие-нибудь обстоятельства, что жить бы уже не хотелось. Я бы не так умерла. Какая ужасная смерть. Ведь поезд разрезает человека на куски. Нет, нет, лучше повесится, утопится… Но не так, нет…»
С чего вдруг она это вспомнила? Лена подошла к путям. «Анна Каренина»- засмеялась она про себя. И все с той же непонятной веселостью встала на рельсы. Ей вдруг подумалось, а что если ее вдруг сейчас не станет, просто не будет и все, и тогда больше не будет драк, побоев, боли, равнодушия, ничего не будет, совсем ничего. Или же что-то и там есть, да нет, если бы было, если бы… А может, там и лучше, она где-то читала, что лучше, но где это там, ей никто никогда не говорил.
И тогда все поймут, снова подумалось ей, пожалеют ее и скажут что-то доброе. Эти все и был Игорь. Да нет, не скажут и не поймут, и не подумают, наверное, и не заметят. Последнее, что она успела увидеть - огни поезда, свистящего и летящего на нее в темноте.
У них не было телефона. Игоря разбудил звонок в дверь. Это звонил участковый, бойкий молодой парень, недавно отслуживший. Он сказал Игорю, что Лена попала под поезд, что опознавать почти нечего, что при ней были документы, и что одета она была в красный свитер и джинсы.
Игорь подтверждал, но не верил. Он не верил и после похорон. И все ждал, когда она придет.
По привычке он каждый день ждал ее с работы, и, не дождавшись, пил. Пил много.