Длинные дома Синей горы

Недавно нам довелось побаловать себя июльской Чусовой. На прогретой воде Птичьего плёса покачивались жёлтые кубышки. Небо перекликалось с ярко-синими колокольчиками. Облака неспешно плыли по берёзовой "улице" куда-то вдаль, где высился мохнатый горб камня Лебяжьего. Казалось, полоз-хребет хочет перекрыть Реку Теснин.

Мы прошли к нему, пробираясь по косматому лесу с иван-чайными опушками, по ветвистой урёме и таволговой чишме. Плёс закончился там, где речка Лебяжка дарила свои воды Чусовой, стекая с каменных перьев огромного Лебедя.

Озарённый солнцем, Лебяж-камень раскрывался перед нами с каждым шагом. Он отражался в реке гигантской птицей, прилетевшей отдохнуть. Мы спустились к воде. Река раздваивалась на основную стремнину и старицу, образуя длинный узкий островок. Он ещё светился на закате, а правый берег тем временем погружался в сумрак.

На Лебяжьем переборе переговаривались подводные таши. У оконечности островка нашёлся брод на правый берег, к старинному тракту Усолошной стороны. Тракт идёт от деревни Курьи к деревне Трёке. Интересно, что он заворачивает к бойцу Сибирскому.

Ниже камня Лебяжьего на переборе расположен небольшой, но интересный камень Складки. Разбросав лапы-полосы по берегу, эта скала хранит дивные дуги-пласты с возрастом в миллион лет. В центре одной из дуг можно отыскать маленький грот.

Однако мои мысли были заняты бродом, освещённой стеной Лебяжьего и островком на переборе. Меня не покидало ощущение, что эту картину я уже где-то видел. Островок…

Ах, да! Точно так же суровые утёсы бойца Сибирского будто перегораживают Чусовую. И перед ними есть плёс со старицей и длинным островком. На исходе дня камни Сибирский и Курочка волнительно горят в лучах заходящего солнца. Там, близ устья речки Сибирки, тоже была переправа, к той самой дороге до Трёки. Сибирский брод … Сибирью пахнет!

За Лебяжьим перебором я разглядел знакомый поворот Чусовой к бойцу Винокуренному. Камень Лебяжий в ясную погоду можно увидеть с его вершин. Самое интересное – на берегу под ногой чувствовались узкие колеи деревенской дороги.

Они живут дольше, чем деревня. Ещё бы, их не один век укатывали железными ободьями гружёных телег, полозьями саней. Крестьяне, не будь дураки, ту же ширину колеи соблюдали. Однажды мы нашли такую дорогу до бывшей деревни Пермяковой. Между глубокими колеями проросли вековые сосны. А дорога осталась! Не проехать по ней, но ведёт по-прежнему, куда надо.

Я стоял перед островком и видел, что стою-то на самом деле… в деревне! Деревни исчезают, а их всё равно видно! Ходишь по такому месту и примечаешь по курганам да засыпанным погребам, где дом стоял, где ворота были. Берёзу, рябину или калину часто садили у окошка, чтоб глаз радовать….

*** ЧУСОВСКИЕ ДЕРЕВНИ ***
Чусовских деревень остаётся всё меньше. Сейчас у них общая судьба – они вымирают. А история появления у всех разная. Река Чусовая - красавица, да жить на ней не просто. Берега - "в камнях", лога глубокие да горки крутые. То болота висячие в тайге, то бурелом непролазный. Почвы – не чернозём. Ну как тут было крестьянам жить, землю пахать? Зазимки ранние – к августу хлеб может полечь, не вызреть.

Лето короткое. И ветры на священной Чуоси бывают ураганные, и снега метровые, и холод лютый зимой. Не самое благодатное место, в общем. Коми-пермяки и манси занимались охотой в чусовских угодьях. Когда на Реке Теснин возникли русские деревни?

Первопоселенцы в среднем течении Чусовой стали появляться с начала XVII века, после похода Ермака на Сибирь. В 1670-х годах во времена Крестьянской войны стихийный поток "сходцев" усилился. Люди бежали от неподъёмных податей из центральной части России, с Поморья. На Урале спасались от преследований старообрядцы.

Да не все задерживались – за Уралом крестьянствовать было лучше. Искать "белые земли, щастие приносящие" шли дальше в Сибирь. За Каменным поясом появлялись новые слободы – Краснопольская и Верх-Тагильская, Невьянская, Арамашевская, Ирбитская…

Были, слышь-ко, на Чусовой "пахотные деревни". Взять Новиково Поле близ одноимённого камня или деревню Грязнуху за Мултыком. Те деревушки выросли на высотных горных лугах. Там и снега раньше тают, и земля быстрее прогревается. А то, что до реки далеко – не беда! В горе бьют из-под земли ручьи-ключевинники. Без воды не останешься.

Когда по Реке Теснин пошли "железные караваны", Чусовая стала обрастать пристанями и верфями. Появились "пристанские" деревни и сёла – как деревня Кашка и Верхняя Ослянка, Нижняя деревня, село Слобода и село Илим.

Инда на реке ставили заставы или таможни. Оно, конешно, вырастали острожки – как на устье реки Сулём и у камня Романова. Речной заставой стала вогульская деревня Бабенки. Руднишные и заводские селения, само собой, появлялись при рудниках и заводах - Кын-Завод да Серебрянка, Деменёва и Гаревая, да много было таких!

Были деревни горщиков - рудознатцев, золотодобытчиков, как Усть-Серебряная и Красная горка. Где-то разводили овец, скажем, как на Фролках у Ростуна или в Шубиной за Нижней деревней. А то углежоги да плотогоны селились, сплавщики, мастера лодейного дела – опять же, ближе к заводам и пристаням. В обчем, кто как мог и что умел, выживал на матушке Чусовой.
 
Это я к чему? Были на Чусовой такие деревни, слышь-ко, что не и споймёшь, чем они занимались-то! Коли не знашь. Вроде ни рудника, ни завода, ни заставы и мало-мальской пристани рядом нет. Ну, ни коней не разводят, ни овец! И не охотники вроде, слышь. И стояла "тайна деревня" вдали от трактов и стороннего глазу, на отшибе. Думашь, пошто?
О-от, неспроста!

*** СОЛЯНОЙ ТРАКТ ***
Государева дорога в Сибирь с Чусовой по реке Серебрянке действовала в 1583-1597 годах. Тут Строгановы своё не упустили – Чусовая тогда в их владении была. Солепромышленники наряжали обозы с солью. Соль дорогим товаром была, высоко ценилась – можно было впрок добытое мясо солить, не пропадёт. Вот и шли через Кунгур и верховья Сылвы дороги "засольные". И сейчас там речка Засольная есть.

С устья Серебряной купцы отправлялись в долгий путь. В Сибири соль, железные топоры и прочие товары менялись на шкурки зверей. Аборигены на Тоболе да Иртыше отдавали меха куницы, лисьи и беличьи, всякие. Но пуще всего ценился соболь. Оченно хотели пофорсить им на шубках-душегрейках красавицы на Усолье Камском. Да не только там. Хороший мех исстари был настоящей валютой на древних торговых путях.

Обратно была купчинам дорога "рассольная". Ехали с мехами, ослобонившись от соли, "рассолёнками". И такие названия близ Чусовой имеются. Да невдолге музыка играла. Была открыта сухопутная Бабиновская дорога. В Верхотурье поставили таможню и ввоз товаров из Сибири разрешался только через неё. Воеводы взимали подати на своё усмотрение, грабя купцов. И нельзя было провозить товары "заповедныя", запрещённые к продаже.

Шёл XVII век. Строгановы решились возить соль и "пушнину от инородцев" контрабандой. Не пойман – не вор! Пришлось искать "левые" дороги через Уральский хребет. Думаю, помог Фролка Арапов из слободки Уткинской. Будущий "строитель" Аятской слободы нелегально перегонял скот мимо таможни. По свидетельству Г.Ф. Миллера, "была налажена окольная дорога из Сибири по слободам через Утку и Кунгур на Каму" – Соляной тракт.

Легко сказать – налажена. Тракт рубить надо в лесах непроходимых, да чтоб мышь канцелярская не прочухала. Для обустройства дороги понадобились постоялые дворы для перемены лошадей, и свои заимки. Отдельная морока – организовать скрытные переправы через реку Чусовую. Требовалось несколько надёжных бродов, объединённых сетью дорог. Без присмотра за ними не обойтись. У переправ нужно поселить верных людей, да чтоб языками не чесали. Вот откуда взялись "тайные деревни" -  на тайных дорогах!

С середины XVII века на путях в Сибирь укрепляются заставы и таможни. Государевым Указом 1683 года "воровским" дорогам объявляется война. Касательно "соляного тракта" было наставленье особое: "…и тое дорогу велеть засечь накрепко, чтоб отнюдь конным людям проезду, а пешим проходу не было".

Засечь дорогу – значит завалить её в лесу срубленными деревьями, сделать "засеки". Да кто ж такую "жилу" засечь-то даст? Коррупция не сегодня взялась. Знать-то знали воеводы про те пути окольные, но мзда делала своё дело.

В 1692 году Петр I отправляет в Китай послами России Избранта Идеса и Адама Брандта. И они… проехали в слободу Аятскую из Уткинской по тайному тракту!  Никуда он не делся. В 1720 году по нему проехал в Сибирь В.Н. Татищев. Позже Василий Никитич разработал проект транссибирской магистрали, посчитав Соляной тракт "весьма удобным".

*** ТАЙНЫЕ ЯМЫ ***
Краевед Оксана Корнева предполагает, что тайный тракт проходил "со Средней Туры (южнее города Туринска) в верховья бассейна реки Сылвы и далее на запад. Возможно, эта дорога пересекала Чусовую вблизи устья Сибирки. Тогда исходным топонимом мог быть "Сибирский брод" или "Сибирский переезд".

Представим, что мы отправились "с солью" со стороны Кунгура. Двигаясь по дорогам на восток к верховьям Сылвы, мы очутимся у старинной деревни Пермяки. В двадцати пяти верстах от неё через небольшой перевал попадём в окрестности реки Дикой Утки, если ищем ближайший путь к Чусовой.

Там и начинается история деревни Волыны, когда пришлые старобрядцы устроили свой скит в верховьях реки Утки. Старцы-подвижники могли прийти с берегов Ладоги, ведь деревню изначально звали Волынкина. В допетровскую эпоху на месте Санкт-Петербурга стояла деревня-тёзка (на пересечении современных улиц Калинина и Трефолева). Это обрусевший финский топоним Vallinginkyla, который означает "волостная деревня".

В конце XVII века Уткинского завода ещё не было, а деревня Волынкина чем-то жила. Притом была она на линии Соляного тракта. От неё Строгановым нужно было провести дороги к удобным бродам через Чусовую и поставить "ямы" – постоялые дворы. И таких мест было несколько.

Ниже устья речки Утки были найдены переправы - у камня Максимовского, (напротив него была деревня Родина), у камня Ямного, у камня Висячего. И выше устья Утки мелководные места нашлись на чусовских переборах – за камнем Курьинским (рядом деревня Курья), у камня Темняш.

В 1675 году напротив устья Сибирки у большого камня был поставлен двор крестьянином Киприянко Антоновым. Появилась странная деревня Сибирка, "однодворка". К ней был устроен переезд, здесь за островком мелководно. Камень стали звать Сибирским – это была метка на пути Соляного тракта в Сибирь. Была незаметная деревня и у брода близ камня Лебяжьего – Синяя Гора.

Броды на правом берегу объединяла сеть дорог. Они вели от подножья горы Сташковой (у Родины) к подножью Сабика, далее через деревню Курью, склоны камней Лебяжьего и Сибирского, собираясь в узел.

Сборной точкой соляных караванов на Усолошной стороне была деревня Трёка. Трёка, трёхма – это Троица на старорусском. На Троицу старообрядцы собирались в "троицкой" деревне и шли на Весёлые горы к могилам старцев-подвижников. Им были ведомы все потаённые тропы и ходы через Сылвенский хребет и через Каменный Пояс.

Напротив деревни Трёки тоже есть неплохой брод. На север от неё вела старая дорога в Верх-Тагильскую слободу. Получался путь: верховья Сылвы – деревня Волыны – сеть бродов ниже/выше устья реки Утки – деревня Трёка – Верх-Тагильская слобода. А дальше как ехать тихой сапой?

С верховьев Тагила сразу на Среднюю Туру, минуя Верхотурье, можно было попасть через земли Аятской, затем Арамашевской слободы на реке Реж. Идес, которого Петр I направил русским послом в Китай, написал в своих Записках: "Мы проследовали вдоль реки Режи до слободы Арамашевой и оттуда до Невьянского острога" (с. Невьянское близ слияния Режа и Нейвы в реку Ницу).

Далее шёл водный путь по Нице в Туринскую слободу, от неё по реке Туре - в Тюмень. Тайные люди могли свернуть и на юг от Арамашевской слободы. Тогда, по мнению Ю.М. Сухарева, попасть в Сибирь можно было по сухопутной Калмацкой дороге, проехав до Катайского острога. От него - в Тюмень, на восток. От Тюмени до Тобольска добирались по рекам Туре и Тоболу.

За купцами-контрабандистами охотились и государевы люди, и ушкуйники, и "калмацкие люди". Коль ты вне закона, и жаловаться не моги, и искать тебя никто не будет. Страшно? Жажда бешеного навара была сильнее страха. И тогда, и сейчас.

У деревень на линии Соляного тракта судьба сложилась по-разному. Деревни Сибирки вскоре не стало. Жители деревни Родиной работали в демидовском заводе Старой Шайтанки, добывали железную руду и огнеупорную глину для доменных печей, мыли золотишко на прииске у речки Доронихи. Та деревня исчезла в 1960-х годах.

Деревни Трёка и Курья живы. В 1720 году была построена Курьинская пристань. В 1729 году Демидовы построили железоделательный завод в устье реки Утки, пристань обслуживала и его. А речка стала Уткой Демидовой.

*** УРАЛЬСКИЕ ВИНОКУРНИ ***
Неужто Соляной тракт обходился без питейных заведений? С дальней дороги богатым купцам как не поднести чарочку? Пусть поделятся большими деньгами.
Кабаки возникли на Урале вместе с первыми русскими городами. Осенью 1603 года верхотурский воевода Неудача Плещеев получил наказ: "Курить вино из верхотурского хлеба, а хмель щипать в Верхотурье и в Туринском остроге".

В книге "Питейная история Урала" Акифьева Н.В. пишет: "В 1705 году Петр I, испытывая острую нужду в средствах для ведения Северной войны, переходит к откровенной откупной системе, сочетая ее с казённой продажей "вина" на всей территории России…
Через десять лет царь вводит свободу винокурения в России, облагая всех желающих курить "вино" особой пошлиной".

Началась беда. Заводчик Акинфий Демидов жаловался на пьянство своих же мастеровых (!) генерал-майору Вильяму де Геннину, назначенному в 1722 году управлять "Сибирским начальством". Качество металла упало "ниже плинтуса", железные полосы при погрузке на суда разваливались в куски.

После смерти Петра I свободу винокурения ограничили. В заводах была запрещена торговля "вином", кроме воскресных и праздничных дней. Указ 1731 года "запретил кабацкий промысел около предприятий, ближайший кабак разрешалось ставить не ближе чем в 20 верстах от завода или 5 верстах от рудника".

*** ДЛИННЫЕ ДОМА СИНЕЙ ГОРЫ ***
Перед деревней Курьей по левому берегу Чусовой тянется высокая каменная стена с башнями. Это был грозный боец для железных караванов, камень Винокуренный. В 1912 году С.М. Прокудин-Горский сделал цветные снимки его окрестностей.

Поляна у перебора огорожена тыном. Вдалеке, напротив бойца Лебяжьего, тянутся крыши домов. Это и есть деревушка Синяя Гора, в которой когда-то были винокурни. Они "курили" вино для постояльцев Соляного тракта, потом для сплавщиков, заводских и руднишных работяг.

Запрет на кабацкий промысел Синюю Гору не коснулся. Мерой удаления выбрали "5 вёрст от рудника", а не "20 вёрст от завода". Почему?
Уткинский завод стоял с недостроенными основными домнами до 1734 года. А рудник был - железную руду близ Утки Демидовой нашли в 1720 году. От камня Винокуренного до Староуткинска примерно пять вёрст и будет.

На снимке видно, что дома Синей Горы были длинные, "кузинские". На марийском и мерянском языках "кузь" означает длинный, долгий. Топоним Кузино встречается на местах городищ уральских племён. Древние люди, потомки ананьинской культуры, ставили "длинные дома" с секциями, в которых умещалась родовая община.

Ф.П. Опарин в путеводителе 1936 года отметил длинные дома деревни Пермяковой. Избы делились на две части от входа с улицы, как у пермяцких селений Верхнего Прикамья. Возможно, люди жили у камня Лебяжьего и до времён Соляного тракта?

Деревня Синяя Гора еле дотянула до ХХ века. Б.В. Дидковский в "Списке населенных пунктов Уральской области" 1926 года отметил в ней 5 дворов и 32 жителя.
 
Воровские дороги, железные караваны и винокурни канули в Реку Времени. Больше нет "длинных домов" Синей Горы. Остались "долгие луга" и запутанные дороги от Волынов к бродам через Чусовую.