Собака Баскервилей

   Собака Баскервилей называли страшно большую собаку неизвестной породы. Кстати, в самой книге, с одноимённым моему рассказу названием,  прямо говорится, что неясно, какой породы была собака. Во времена Конан Дойля, классификация пород собак, значительно отличалась от принятой в настоящее время, классификации. Англичане же скорей всего видят в ней нечто более похожее на породу, - бладхаунд.


   Мой отец всегда хотел иметь собаку, но в доме моей бабушки, было очень много хозяев, хотя хозяйкой она была сама. Нельзя было сбрасывать со счетов моих: деда, отца, дяди, особенно жены моего дяди Кости, нашей снохи. Все они, кроме моей матери, имели своё отличное от других мнение, насчёт породы, приобретаемой собаки. Победил дядя Костя, самый любимый сын бабушки, который был немного охотник. Так в доме появился красный ирландский сетер, Трезор, на самом деле он был коричневатого окраса, но так называлась порода.


   Мой отец, тоже принёс в дом собаку, гораздо больше щенка Трезора, но она была из гипса, и тоже окрашена коричневой глянцевой краской, гораздо темнее волнистой шерсти охотничьего щенка. Так мой отец, решил копить деньги, для того, чтобы построить дом, в котором бы принималось во внимание мнение моей матери, и она не чувствовала бы себя обиженной. Оставалось только проделать отверстие на спине этого скульптурного произведения искусства. 


     За эту работу принялся мой дядя Костя, у которого, были золотые руки, он мог проделать отверстие в чём угодно, мой отец только отметил, где именно делать отверстие. Электрических дрелей тогда ни у кого не было, их даже не продавали, мой трудолюбивый дядя имел замечательную,  ручную дрель, ручку которой можно была установить в два положения, от этого изменялась скорость вращения сверла. Дядя просверлил на спине гипсовой собаки штук семь последовательных  отверстий, не далеко друг от друга на одной прямой. Потом, вырубил перемычки между ними, неизвестным нам инструментом, как потом выяснилось, назывался крейсмесилем.


   Так на спине большого пса появилось щелевое отверстие, в его можно было просунуть, любые деньги, хоть мелкие металлические, - монеты, хоть крупные бумажные, - купюры. Купюры в то время, были на самом деле крупные, особенно по площади, на много больше,  тех денег, которые потом выпускали в 1961 году. Эти выпущенные в 1947 году, после великой отечественной войны, были совсем другие. Купюры достоинством: один, три и пять рублей были с вертикальными рисунками, а большим достоинством: 10, 25, 50, 100 рублей, с горизонтальными рисунками.


   Монеты в ходу были разных годов выпуска. Однажды, мне попалась  в руки монета достоинством в сорок копеек, она была гораздо светлее других. Наверное, содержание серебра в этой монете, было больше, чем в привычных монетах, выпущенных после 1947 года. Были уже не в ходу монеты 50 копеек, - полтинники, они появлялись в виде находок, то здесь, то там, из разных заначек и кладов. Поскольку на ребре полтинника было написано о содержании 9-ти граммов чистого серебра, они представляли ценность в любые времена. Советский полтинник отличался от полтинника царских времён выпуклым изображением кузнеца-молотобойца бьющего молотом по наковальне, на стороне где раньше находился профиль Николая второго.


   Чего только не делали из монет полтинников, серебрили другие металлические изделия, выпиливали не подгорающие электрические контакты, настаивали питьевую воду. Само по себе обнаружение старинных полтинников у кого-то в жилище, говорило о том, что там раньше жили зажиточные люди, не сильно доверявшие советской власти.  Хранение золотых монет царской чеканки, запрещалось, поэтому их сразу пускали на изготовление зубных коронок. Советские люди не имели доступ, к золоту в любом виде, но многие люди, родившиеся, после революции ходили, и поблёскивали своими золотыми коронками. Это парадоксы любых запрещающих режимов.


   Монеты достоинством, от одной копейки, до пяти копеек изготавливались из медных сплавов, скорей всего типа вязкой латуни и назывались медью. В царское время они действительно были медными. В советские времена «медные» монеты могли служить мерой веса, - монета, - 1 копейка, весила 1 грамм, соответственное количество грамм весили 3 и 5 копеек. Монеты большего достоинства изготавливались из никелевых сплавов, но назывались серебром, только потому, что в прежние времена полтинники были серебряные.


     Наши советские деньги, будь они бумажные или металлические все называли «деревянными», потому, что они были неконвертируемые. Один доллар США стоил 90 копеек, об этом сообщал государственный банк СССР, но по такой цене его никто не продавал, даже сам объявивший об этом банк. Сумма разрешённого обмена рублей, при выезде за рубеж была так мала, что отъезжающие могли умереть на чужбине и не вернуться на Родину. Некоторые советские люди, не желая умереть, оставались в странах капитализма на постоянное место жительства, их считали предателями. Я не хочу их оправдывать или ругать, они там хлебнули горя, но это их выбор и нельзя было их лишать его.


    По настоящему деревянный рубль я видел только на своей родине, в городе Томске. Размерами он был выше человеческого роста, я тогда не посчитал это намёком. Скульптор  вырезал его из клеёного массива сибирского кедра. Каждый томич, потрогал его руками, не отставали от земляков и гости города. В результате, огромную деревянную монетку пришлось отмывать по настоящему, после чего, для рубля сделали стеклянный саркофаг. Можно сказать, почти похоронили, несмотря на то, что его металлические собратья ещё в ходу, но уже являются самой мелкой монетой.


    Монеты достоинством меньше рубля, тоже должны быть в ходу, но даже нищие на паперти церкви морщатся, когда мелкой монетой им подают милостыню, а то и вместо благодарности, могут и обматерить.


   Вернёмся к нашим собачкам. Выросшего Трезора забрал настоящий охотник из леспромхоза, а гипсовая копилка долго служила нашей семье. Я помню такой случай, когда нам не хватало денег на покупку муки, которую тогда продавали редко, это было в самом начале 50-х годов. Как и во время отечественной войны, так и через семь лет после неё, муки не хватало на всех, хлеба хватало, а с мукой в нашем городе была проблема. Скорей всего, эта проблема была инспирирована местной властью, которая всегда  рапортовала о перевыполнении  всех на свете планов. На то, что не растут хорошие сорта пшеницы в Сибири, они закрывали глаза и уши.


    Тот же дядя Костя сделал в основании сидячей гипсовой скульптуры отверстие, для прохождения руки ребёнка, и моя родная сестра, старше меня на три года, доставала от туда банкноты и монеты. Женщины пересчитывали монеты одинакового достоинства, и заворачивали их газетную бумагу, маленькими стопками в каждой такой круглой упаковке был ровно рубль. Завёрнутые монетки, очень походили на круглые конфеты батончики, так делалось для удобства в подсчёте денег общей суммой при расчёте.


   Ранним утром часов так в пять, когда городской транспорт ещё не работал вся семья, стала продвигаться пешком по улице Карла Маркса, в этом тоже нет никакого намёка. В самом начале этой улицы, находился мучной склад. Склад, это, - небольшие временные хранилища, на высоком помосте. Высота помоста равнялась высоте дна кузова грузовика, так было удобно разгружать автомобили, и покупатели не могли мешать работникам торговли.


   Народ собирался в длинные очереди, тусклые фонари, плохо освещали людей, стоящих за мукой. Ярким ослепляющим светом был освещён помост мучных складов, на котором прохаживались грузчики, ожидавшие подъезжающих автомобилей. Ловко и быстро грузчики перетаскивали на своих спинах тяжёлые мешки во временные помещения, под сопровождение радостного гомона толпы. В основном люди пытались догадаться, хватит ли муки на всех, или, перемещаясь вдоль очереди, искали своих знакомых. Длинные тени, от передвигающихся грузчиков, скользили по людям стоящим возле помоста, окуная их в кромешную тьму.


    Вспоминая действия, возле помоста мучного склада, начинаешь сравнивать их со спектаклем на сцене театра. Сравнение, было бы ещё точнее, если бы можно было бы изменить освещение. В театре прожекторы из темноты освещают сцену. В этом же случаи, наоборот, обыкновенные лампочки  светили с помоста в темноту.


    Один, скажем прямо не очень хороший человек, рассказывал мне, о случаи  в одной из таких очередей, сразу после войны. Он также как и я стоял в такой же очереди, когда к ней подошёл человек на костылях. С виду он был похож на инвалида отечественной войны, но вёл он себя не пристойно, был пьян, и часто размахивал  костылями. Вся округа знала, что он никакой ни инвалид, хотя, и имел какие-то документы, но часто в нетрезвом виде, сознавался своим собутыльникам, что сам прострелил себе ногу.


    Таких людей называли самострелами, и вели они себя вызывающе, при каждой возможности, требовали к себе уважения, звеня неизвестно откуда взятыми медалями, или просто размахивая костылями. Вот и этот самострел пытался, костылями расчистить себе путь, ударяя по ней со всей силы своими костылями, по мирно стоявшим людям. Мой знакомый, тогда ещё мальчишка, подбежал к этому разъярённому псевдо инвалиду, схватил его за руку, и что есть силы, укусил его своими крепкими зубами.


   От неожиданности, самострел выронил свои костыли, и упал на снег, никто из очереди не хотел помочь ему подняться, а укусивший его мальчишка, стоял над ним, повторяя только одни слова: «Вот тебе ещё одна рана «гад ползучий!» Кусачего мальчишку, быстро увела и затерялась в толпе, его мать, а самострела, с трудом подняли его собутыльники, и утащили подальше от ропщущей очереди, превратившейся в толпу.


   Собаки, …собаки, иногда людей так доведут, что они кусают куда сильнее животных, но только у людей не бывает бешенства, и кусаются они не так часто, только если выведут из терпения, а других способов защиты просто нет.