27-29 День подарков и не только

        27
        Тоттенхэм-Корт-Роуд
       

        Мы шли отрядом, Найтингейл впереди, за ним я и Лесли в нашем спец. снаряжении. За нами группа резерва, включая бойцов TSG, Гулид, Кумара и  Стефанопулос. Если что-то пойдёт не так, будет кому навести порядок. Найтингейл промолчал, но я подозревал, что ещё дальше в неприметном транзитном фургоне располагались бывшие десантники.

        Я оказался прав насчёт того, что Безликий переместил свою базу в район работ для железных дорог Кроссрэил. Удивительно, что может прийти в голову под тонной бетона. Кумар и Найтингейл жёстко прервали рождественский ужин Грэма Била и нескольких других инженерных подрядчиков и сравнили планы, пока не обнаружили аномалию – раскопки в конце Дин-стрит, которые появились только на одном плане.

        Кумар и Найтингейл обнаружили это примерно в то же время, когда моя мама приготовилась к традиционному рождественскому скандалу с сестрой. Папа уже клевал носом, а я и все остальные племянницы, племянники и кузены собрались на кухне, чтобы доесть остатки еды, делая вид, что моем посуду. На остатки индейки я не имел шансов против родственников, но меня вполне устроила копчёная ветчина под французскую горчицу. И я был благодарен Найтингейлу за то, что они прождали двенадцать часов, прежде чем организовать налёт, иначе мне пришлось бы ползти.

        Доступ был через подвал Международного центра денежных переводов на Дин-стрит. Мы не стали ждать таран. Найтингейл применил изящное заклинание, все петли и крепежи на усиленной пожарной двери одновременно выскочили из каркаса, а дверь медленно опрокинулась в коридор. Он знаками велел подождать и только потом – вперёд.

        Это была цилиндрическая шахта шестиметрового диаметра и двадцатиметровой  глубины. От двери наверху к основанию спускалась современная спиральная  металлическая лестница с удобными перилами. На строительных чертежах это обозначалось как шахта аварийного доступа в конце пассажирских платформ Crossrail. Мне же она представилась перевёрнутой башней волшебника. Никто не захотел воспользоваться подъёмником с открытой рамой, вроде тех, что используются на стройках – опасались мин-ловушек.

        Шахта примыкала к меньшей шахте, расположенной в конце Дин-стрит, на дне которой и был найден брат Грэма Била.

        – Полов-то нет, – отметила Лесли.

        – Они ещё не устанавливались, – разъяснил я. – Вон отверстия, куда должны вставляться несущие балки.

        – Что это с ним? – спросила Гулид.

        – Однажды он арестовал архитектора, – засмеялся Кумар.

        Внизу, в самом центре голого цементного пола, располагался двойной надувной матрас, подобный используемым в кемпингах. Рядом – инвалидная коляска. На бело-голубой полосатой простыне под  пуховым одеялом возлежал Альберт Вудвилл-Джентл, мой главный подозреваемый на роль первого этически оспариваемого мага, он же – наставник Безликого. Он лежал на спине с закрытыми глазами и сложенными на груди руками. По подсчетам Стефанопулос, был мёртв примерно трое суток, что подтвердил доктор Валид на следующий день.

        – Естественные причины, – сообщил доктор, получив результаты анализов. –Обострение тяжёлого гипер-тауматургического некроза.

        Что было следующим шагом за гипертауматургической деградацией. Магия посадила его в инвалидное кресло. Доктор взял за правило держать Найтингейла, Лесли и меня в лаборатории, когда он разрезал мозг – видимо, в качестве пугающего предупреждения.

        Но это было через несколько дней. А пока мы ждали судмедэкспертов, Лесли задала вопрос, беспокоивший и меня: “Почему нет ловушек для демонов? Я бы оставила приятный сюрприз в надежде достать всех нас”.

        Найтингейл огляделся: “Безликий слишком осторожен, чтобы вернуться сюда. Какие бы у него ни были планы относительно этого места, подозреваю, он изменил их  после того, как ты отважился на дерзость на крыше в Сохо”.

        – Похоже, он не очень беспокоился, – сказал я. – Высокомерный – да. Опасающийся – нет.

        – Я же говорю – осторожный, – стоял на своём Найтингейл. – Скорее всего, он велел медсестре привести сюда старого Альберта и бросить здесь. Полагаю, это сообщение для нас.

        – Думаете, мы сможем найти медсестру? – спросил я.

        – Она мертва, – не сомневалась Лесли. – Или ещё хуже. Он не собирается оставлять никаких свободных концов.

        Я подумал: “Ведь знает же, что нас это не остановит. Играет? Заманивает?”

        28
        Биггин Хилл

        Аэропорт Биггин-Хилл находится достаточно далеко от Лондона, чтобы иметь вокруг поля, леса и снег на земле. Когда-то знаменитая база RAF (* Королевские военно-воздушные силы), теперь излюбленное место посадки для частных самолётов людей, по мнению Райана Кэрролла, управляющих рынком искусства. Близкий друг одолжил сенатору свой личный самолет, чтобы он мог отвезти сына домой сразу  после Дня подарков. Агент Рейнольдс подвозила сенатора, а я в то утро поехал проводить её. Нашёл агента в строго монохромном зале вылета, белая мебель, серый ковер,  матового стекла столешницы. В аккуратно выглаженном костюме она выглядела отдохнувшей и бодрой. Предложила купить мне выпивку на свой последний фунт стерлингов, так что я напился.

        – А где сенатор? – спросил я, усаживаясь.

        – В часовне RAF.

        – А сын?

        – Нет, – Рейнольдс отхлебнула из стакана. – Он уже на борту самолёта.

        – Как сенатор?

        – Лучше, после поимки убийцы сына.

        – Я не буду использовать слово "завершение", если не возражаешь, – сказал я.

        – Думаешь, он был психически неуравновешенным? – неожиданно спросила она.

        – Джеймс? Нет…

        – Райан Кэрролл. У Джеймса была эта книга, возможно, он беспокоился о Райане, а не о себе.

        – Вполне правдоподобно. Но я не скажу его отцу. Сомневаюсь, что ему нужно думать, что смерти сына могло и не быть.

        Рейнольдс кивнула. Снаружи по взлётной полосе пронёсся реактивный самолет и круто взмыл в небо.

        – Как много ты ему расскажешь?

        – Ты имеешь в виду... как вы это называете?

        – Магия.

        – Ты так просто сказал "магия". Будто это не большая проблема.

        – Предпочитаешь эвфемизм?

        – Когда ты узнал, что магия существует?

        – В прошлом январе.

        – В январе? – пискнула она, и уже более нормальным тоном: – Двенадцать месяцев назад?

        – Достаточно давно.

        – Ты обнаружил, что магия, духи, призраки – всё реально. И тебя это вполне устраивает? Просто принимаешь это?

        – Мой научный мозг помогает мне.

        – Как это может помочь?

        – Я встретил призрака лицом к лицу. Что ж теперь – притворяться, что его не существует?

        Рейнольдс помахала мне своим виски: “Так просто?”

        – Может, и нет. Но большинство людей верят в сверхъестественное, призраков, злых духов, загробную жизнь, высшее существо и тому подобное. Магия – менее концептуальный скачок, чем ты себе представляешь.

        – Концептуальный скачок? – нараспев произнесла Рейнольдс. – Твоё досье в ФБР недооценивает твоё образование.

        – Моё досье есть в ФБР? Найтингейлу это не понравится.

        – Теперь знаешь, – Рейнольдс рассмеялась. – Успокойся, оно в дружественной стопке, и это будет очень тонкая папка, учитывая, что я собираюсь опустить самую интересную вещь о тебе.

        – Мою сверхъестественно красивую внешность?

        – Не отвлекайся. Ты совсем не пьёшь своё пиво.

        – Что там с твоим докладом? – я глотнул пива, пытаясь скрыть беспокойство.

        Она холодно посмотрела на меня: “Ты прекрасно знаешь, что мне придётся исключить Тихих людей, Реки и всё остальное, связанное с Гарри Поттером”.

        – Не думаешь, что губернаторы тебе поверят?

        – Вот почему ты взял меня с собой, не так ли? Вы знали, что чем  диковинней всё будет, тем меньше шансов, что я включу это в свой отчет, – Рейнольдс покачала головой. – Мне не известно их отношение к магии, но  точно знаю, что они верят в психологические оценки. Мне нравится моя работа, и я не собираюсь давать им повод отвлекать меня.

        – Кстати, – я достал два трекера, извлечённые из-под Асбо и фургона Кевина Нолана. – Кажется, это твоё.

        – Я тут ни при чём, – развела руки Рейнольдс. – Несанкционированное электронное наблюдение за иностранным гражданином в дружественной стране. Это нарушение политики Бюро. – Она довольно усмехнулась. – А сам ты можешь их использовать?

        – Нет проблем, – трекеры последовали обратно.

        – Считай их рождественским подарком.

        К Рейнольдс подошла женщина в форме и позвала на борт. Мы допили наши напитки, и я проводил её к выходу на посадку. Я всегда путешествовал из больших аэропортов, так что это был мой первый шанс помахать кому-то с асфальта.
        Длинный и тонкий бело-серебристый самолёт вблизи казался гораздо больше, чем я ожидал.

        – Удачи, – и собрался помахать с асфальта, но она поцеловала меня в щёку, буркнув: “Спасибо”.

        Я убедился, что самолёт уже в пути, и отправился на парковку. Что-то беспокоило меня. Возможно, матч, что я собирался посмотреть днём. В этот момент зазвонил телефон, и голос, назвавшийся инспектором транспортной полиции, спросил, знаю ли я некую Эбигейл Кумара и могу ли приехать в управление БТП (* британская транспортная полиция) в Камдене и забрать её, пожалуйста.

        Время было, но сначала требовалось умаслить Найтингейла.
        Я сказал, что обязательно буду, как только улажу кое-какие дела с моим боссом. Инспектор поблагодарил и пожелал счастливого Нового года.

        29
        Морнингтон-Кресент

        Я нашел Эбигейл в комнате для допросов, она ела бургер кинг и читала месячной давности “Джеки” (* еженедельный британский журнал для девочек). БТП обнаружила её совершающей акт вандализма в туннеле под моей старой школой. По всем правилам она должна была вернуться домой с позором и возможной уголовной ответственностью, но она обронила моё имя, и БТП охватил дух доброй воли или, быть может, желание избежать связанных с этим документов.

        Я сел напротив, и мы уставились друг на друга – она сломалась первой.

        – Заканчивала граффити, – сказала она. – Ты же знаешь, что писал призрак. В туннеле, куда ходит Хогвартс Экспресс. Прежде чем он, ну ты знаешь, раздавит ...

        – Но почему?

        – Я подумала, что если он передаст своё сообщение, то, возможно, закроется и уйдёт.

        Я не стал спрашивать, куда, по её мнению, призрак направится дальше.

        – Думала, что это будет очень мило на Рождество, – добавила она.
   
        – Но это произошло на следующий день после Дня подарков.

   – Рождество оказалось занятым – мы проводили его с дядей Бобом в Уолтем-Форест, – оправдалась она. – У меня новое пальто, нравится?

        Синее, стёганое и на несколько размеров больше нужного, оно заставило меня сказать: “У меня тоже есть для тебя Рождественский подарок”.

        – Неужели? – Эбигейл бросила на меня подозрительный взгляд. – Что за подарок?

        Я передал свёрток и наблюдал, как она бережно отклеивает скотч, снимает и аккуратно складывает бумагу. Замерев, она уставилась на молескиновый блокнот в репортёрском стиле. Выглядит почти так же, как чёрный полицейский блокнот, только для нас такие слишком дороги.

        – И что мне с этим делать? – спросила она.

        – Будешь делать в нём пометки. Обо всём, что покажется необычным или интересным ...

        – Вроде призрака?

        – Типа того, – согласился я. – Исключая выход на железнодорожные пути, взлом  частной собственности с проведением там всей ночи. Ну и не подвергать себя опасности в любой форме.

        – Можно мне прогулять школу?

        – Нет, не можно.

        – И в чём положительные стороны этого соглашения?

        – Каждую субботу будешь приходить ко мне в офис на Рассел-сквер, мы просматриваем твои записи и разрабатываем планы действий, основываясь на твоих наблюдениях.

        – Звучит захватывающе, – одобрила Эбигейл.

        – Что будет включать последующие расследования и совместные поездки на места для проверки любой информации, которую ты привезёшь, – я дал ей время переварить сказанное. – Это более привлекательно?

        Найтингейл пришёл в ужас от всей этой идеи. “Что ты предлагаешь? Отряд девушек-проводников?”
        Я сказал, что абсурдна его идея – мы никогда не удовлетворим требования по охране здоровья и безопасности отряда девушек-проводников. Найтингейл возразил – дело не в здоровье и безопасности.

        – Думайте об этом как о боксёрском клубе, – развивал я своё предложение. – Мальчики не перестанут бить друг друга по лицу, так что лучше направить это на что-нибудь дисциплинированное. Эбигейл будет всё равно что-то искать, можно использовать это. По крайней мере, сможем следить за ней.

        Найтингейл не мог спорить с логикой, но на одном настоял: “Ты не должен никого учить магии. Во-первых, ты слишком безрассуден в выборе обучаемого, а во-вторых, ты недостаточно квалифицирован, чтобы преподавать. Любой, кто учится у тебя, обязательно подхватит твою неряшливую форму и те украшения, которые ты находишь такими забавными. Поэтому поклянись сейчас, как мой ученик, что не передашь это искусство другому без моего разрешения”.

        Я поклялся.

        – Если понадобится, я сам научу Эбигейл формам и мудрости, – он улыбнулся. – Возможно, она окажется более прилежной ученицей, чем ты.

        А пока я наблюдал, как Эбигейл ёрзала на стуле, обдумывая предложение.

        – Я получу значки? – спросила она.

        – Что?

        – Значки. Как гид, или как в Пожарной безопасности, Первой помощи. Ну или организатор вечеринок.

        – Организатор вечеринок – это ещё зачем?

        – А ты как думаешь?

        – Тебе нужны значки?

        Эбигейл прикусила губу. “Нет. Это было бы глупо”.

        Жаль, подумал я, значки могут быть забавными – Мастер файерболов, Сияющих шаров, Латыни и всегда популярно: Специалист по отключке мозга. “Так мы договорились или нет?”

        – Договорились, – мы пожали друг другу руки, и я отвёз её домой.

        По дороге она спросила, может ли сказать мне что-нибудь глупое. Я заверил – всё, что угодно. “Обещаю не смеяться, – добавил я. - Если только не слишком смешно”.

        – Когда я была под школой, то встретила говорящую лису.

        – Говорящая лиса?

        – Да.

        Я немного подумал об этом, потом спросил: “Она действительно говорила? Слова вылетали из её рта?”

        – Она говорила. Поверь.

        – Неужели? Что она сказала?

        – Скажи своим друзьям, что они не на той стороне реки.


                Конец