de omnibus dubitandum 112. 8

ЧАСТЬ СТО ДВЕНАДЦАТАЯ (1905-1907)

Глава 112.8. ЕЩЕ ОДИН ВЫКРЕСТ…
         
    Еще один «выкрест», надворный советник Иван Федорович Манасевич-Мануйлов (1869–1918)(см. фото), также стал видным чиновником Департамента полиции. Его имя известно широкой публике в связи с Распутиным, к которому он был близок. Историкам спецслужб он известен как сотрудник русской контрразведки.
      
    В отличие от Гартинга, Манасевич происходил из бедной еврейской семьи. Отец его был по приговору суда за подделку акцизных бандеролей сослан в Сибирь на поселение. Иван в 7 лет был усыновлен богатым сибирским купцом Мануйловым (существует также версия, предполагающая, что настоящими родителями Манасевича были князь П.И. Мещерский* и еврейка X. Мовшон).

*) МЕЩЕРСКИЙ Петр Иванович - представитель княжеского рода Мещерских, принадлежал к ближайшему окружению Пушкина, его матерью была С.С. Мещерская, переводившая с французского. Жена - Екатерина Николаевна.

    
    Затем он принял лютеранство, окончил реальное училище в Петербурге, поступил на службу в департамент духовных дел. Надо отметить, что своей карьерой он был обязан покровительству известного издателя газеты «Гражданин» князя В.П. Мещерского, друга юности императора Александра III, близкого ко Двору и при Николае II.
       
    С 1890 г. сотрудничал в газетах «Новое Время» и «Новости» и одновременно в Санкт-Петербургском охранном отделении. В качестве секретаря редакции газеты «Новости» в 1894 г. ездил в Париж для сбора по поручению Санкт-Петербургского охранного отделения сведений о положении заграничной агентуры. В 1899 г. был назначен агентом департамента духовных дел в Риме. Одновременно по поручению Департамента полиции вел с 1901 г. наблюдение за "русскими" (кавычки мои - Л.С.) революционными группами.
      
     В 1902–1903 гг. временно командирован, по приказанию министра внутренних дел В.К. Плеве, в Париж для информации и подкупа французской печати («Echo de Paris», «Gaulois», «Figaro»), причем финансирование шло из сумм, отпущенных лично Николаем II. В итоге влиятельные парижские газеты печатали заказные статьи против "русских эмигрантов" (кавычки мои - Л.С.). Манасевич также в течение нескольких месяцев издавал в Париже газету «La revue russe» («Русское обозрение»).
      
    И хотя Иван Федорович не сработался с заведующим Заграничной агентурой Леонидом Ратаевым** и, игнорируя его, вел все сношения непосредственно с министром Плеве, удачно выполненное задание стало ступенью его дальнейшей карьеры.

**) РАТАЕВ Леонид
       
    Немного забегая вперед, отметим, что в 1906 году, в разгар революции, русское правительство осуществило во Франции крупный денежный заем — несмотря на агитацию либеральной французской печати и при содействии газет, ранее «прикормленных» Манасевичем-Мануйловым.
       
    В июле 1904 г. по приказу директора Департамента полиции А.А. Лопухина Манасевич-Мануйлов организовал и возглавил Отделение по розыску о международном шпионстве (в составе Особого отдела Департамента полиции), в задачи которого входило, кроме наблюдения за иностранными шпионами, добыча шифров иностранных государств.
       
    «Это отделение, не имевшее определенного штатного расписания и каких-либо письменных инструкций, было временным образованием, в которое кроме самого Мануйлова был включен жандармский ротмистр М.С. Комиссаров***, дешифровщик В.И. Кривош****, отряд филеров, а также навербованная Мануйловым «внутренняя агентура», в основном из обслуживающего персонала зарубежных посольств в Петербурге.

***) КОМИССАРОВ М.С.

****) КРИВОШ В.И.
      
    В соответствии с его названием мануйловское отделение интересовали не только и не столько японцы, сколько вообще все иностранцы, чье поведение и связи вызывали подозрения. В июле-августе 1904 г. отделение установило наблюдение и контроль за перепиской шведско-норвежского морского атташе г. Ф. Краака*****, итальянского военного агента графа Л. Руджери******, ряда американцев и англичан… Результаты не заставили себя долго ждать.

*****) КРААК Ф.

******) РУДЖЕРИ Л.
       
    Наблюдение за Крааком, например, обнаружило его частые встречи с американцем X. Бергом*******, который по заданию Морского министерства России заведовал постройкой подводной лодки на Балтийском судостроительном заводе.

*******) БЕРГ Х.
       
    Перлюстрация же донесений шведского морского агента показала, что ему известны некоторые секретные сведения, источником которых является Берг. В результате правительство отказалось от услуг американца, которому не помогли и его особо доверительные отношения с великим князем Александром Михайловичем, ведавшим вооружением вспомогательных судов флота…
       
    Отделение быстро развернуло свою работу, и уже во второй половине августа Мануйлов представил в Департамент добытый «агентурным путем» шифр американского посольства, а в начале сентября — китайский» {Павлов Д.Б. Российская контрразведка в годы русско-японской войны…// Войны. История. Факты//2004. № 2 (6)}. Позднее были добыты шведский, болгарский, румынский шифры и часть японского дипломатического шифра.
       
    В октябре 1904 г. «было получено еще 4 китайских шифра, а также фотокопия книги посольских донесений. В результате появилась возможность контролировать всю переписку китайской миссии. Если же учесть, что через Петербург шли депеши МИД Китая к его представителям в странах Западной Европы, можно утверждать, что перехватывалась и большая часть корреспонденции китайского внешнеполитического ведомства» {Павлов Д.Б. Российская контрразведка в годы русско-японской войны…// Войны. История. Факты//2004. № 2 (6)}.
       
    Во время русско-японской войны Манасевич-Мануйлов занимался за границей разведкой и внешней контрразведкой, устроив внутреннюю агентуру при японских миссиях в Гааге, Лондоне и Париже, в американскую миссию в Брюсселе и в итальянскую в Париже, получив часть японского дипломатического шифра, благодаря чему «были получены указания на замысел Японии причинить повреждения судам Второй эскадры на пути следования на Восток» {Павлов Д.Б., Петров С.А. Японские деньги и русская революция /Дайны русско-японской войны. М.,1993. С.37}.
       
    Его заслуги были оценены в Петербурге, в доме 16 по набережной Фонтанки. Директор Департамента полиции А.А. Лопухин докладывал 3 августа 1904 г.:
       
    «При открытии военных действий на Дальнем Востоке Департамент полиции при посредстве чиновника особых поручений при министре внутренних дел Мануйлова стал пытаться организовать правильное наблюдение за представителями японского правительства в западноевропейских государствах, и уже в феврале месяце благодаря полному содействию начальника французской секретной полиции Кавара и начальника Разведочного бюро при Министерстве внутренних дел Моро удалось получить копии всех телеграмм японской миссии в Париже, а также, ввиду существующей во французском Бюро секретной агентуры в японской миссии, г-н Мануйлов регулярно стал получать значительное количество документов из парижской миссии. Затем, по предположению французской полиции, г-н Мануйлов расширил свою деятельность и установил правильное наблюдение при посредстве домашней прислуги в японских миссиях в Лондоне и Гааге». В итоге, только до конца июля, было добыто более 200 японских документов {Павлов Д.Б. Российская контрразведка в годы русско-японской войны…// Войны. История. Факты//2004. № 2 (6)}.
       
    В октябре, 1904 г. Манасевич-Мануйлов был вновь командирован в Париж с заданием «организовать разведочное бюро в Вене и Париже по наблюдению за действиями японцев» и по разработке грузинского революционера-эмигранта  г. Деканози********, подозреваемого в шпионаже в пользу Японии.

********) ДЕКАНОЗИ Г.
      
    Русским военным атташе во Франции, Италии и Австрии предписывалось оказывать ему «возможное содействие и помощь».

    По мнению современного исследователя, «речь, таким образом, шла о развертывании самостоятельного агентурного наблюдения за японскими дипломатами в Западной Европе, что, однако, не означало прекращения сотрудничества Департамента полиции с французскими специальными службами.

    Необходимость учреждения новой агентуры была вызвана еще и тем обстоятельством, что действовавшая в Западной Европе заграничная агентура Департамента полиции многие годы наблюдала за "русской" (кавычки мои - Л.С.)  революционной эмиграцией, и осуществление «военных разведок», по признанию ее заведующего, было для него делом совершенно «необычным»…

    Выбор Мануйлова для этой цели объяснялся его опытом работы во Франции, а главное — успехами возглавлявшегося им Отделения по розыску о международном шпионстве. Уже в сентябре 1904 г. он… был неофициально признан «заведующим японскими делами» департамента» {Павлов Д.Б. Российская контрразведка в годы русско-японской войны…// Войны. История. Факты//2004. № 2 (6)}.
       
    В Париже Манасевич-Мануйлов (при содействии дружественных французских спецслужб, предоставивших ему возможность использовать своих агентов, ранее завербованных в японских миссиях, а также с помощью привлеченных им самим к сотрудничеству новых источников информации) смог получить доступ к переписке послов Японии во Франции, Англии и Голландии с министром иностранных дел, донесениям в Токио военных и морских атташе из Парижа и Берлина, документам японских консульств в Амстердаме и Марселе.
       
    К лету 1905 г. «агентура» Мануйлова, состоявшая из 10 французов, давала информацию о шведской, сербской, китайской и английской миссиях в Париже, румынском и китайском посольствах в Лондоне, японской и английской миссиях в Брюсселе, германской — в Мадриде и японской в Гааге. «Кроме того, выполнялись разовые поручения департамента и продолжались тесные контакты с французской секретной полицией, по-прежнему снабжавшей Мануйлова копиями телеграмм японских дипломатов» {Павлов Д.Б. Российская контрразведка в годы русско-японской войны…// Войны. История. Факты//2004. № 2 (6)}.
       
    Наблюдая за грузинским эмигрантом Деканози, Манасевич-Мануйлов «вышел» на японского разведчика, бывшего военного атташе в Петербурге М. Акаси********* и установил его связи с русскими либералами (в частности, кадетами; восклицания (?) членов «Союза меча и орала» из «12 стульев»: «Кадеты Финляндию продали, у японцев деньги брали…» ближе к действительности, чем кажется читателям) и эсерами.

*********) Изучением революционной среды занимался в России до начала войны 1904-05 годов военный атташе Японии полковник Акаси (Акаши) Мотодзиро. Самурай действовал с присущей японцам методичностью. Он собрал картотеку революционеров, сведения об акциях и политических настроениях населения в столицах Российской империи, о пропускной способности железных дорог.
С началом войны атташе перебрался в более спокойное место. Он стал орудовать в Стокгольме. В 1904 году самурай стал налаживать связи с финскими террористами-сепаратистами, которые ратовали за отделение Великого княжества Финляндского от империи. При поддержке японцев была проведена конференция противников самодержавия. На это мероприятие японский атташе потратил до 100 тысяч иен.
Революционеры из РСДРП в 1905 году отказались получать субсидии  из японской казны.
Осенью 1904 года в Париже, прошла конференция где собрались представители  8 партий из 19 приглашённых. РСДРП отказалась от участия в форуме. В процессе проведения конференции состоялась консолидация эсеров, либерального «Союза освобождения» и локальных революционных партий  Польши, Армении,  Латвии, Грузии, Финляндии. Националисты больше всего были заинтересованы в японских деньгах.
Акаси нанял финна Циллиакуса, мечтавшего о свободной Финляндии, чтобы переправлять револьверы и карабины в Россию. Оружие шло боевикам, которые устраивали нападения на полицейских, организовывали грабежи почт, пароходов, курьерских поездов. Цель таких экспроприаций было добывание средств для революционных организаций. Так что японцы тут убивали сразу двух зайцев – вербовали боевую агентуру и дезорганизовывали, как могли финансы и транспорт России.
На закупку стрелкового вооружения и боеприпасов японцы направили миллион иен. Для того времени гигантскую сумму. Иногда японцев революционеры просто «кидали». Например, грузинские  федералисты так и не начали ни одного восстания, хотя ружья от японцев получали исправно. Революционерам на Кавказ всего поступило до  6,5 тысяч винтовок Веттерли.
Часть опасного груза перевозчикам пришлось попросту утопить в море. Никто не хотел оказаться на виселице, так что революционеры поспешили избавиться от ящиков с уликами как можно быстрее. Так было в случае с пароходом «Джон Графтон», который был взорван у финских скал осенью 1905 года.
Хотя революция 1905 года и золотые иены не привели к крушению монархии в России и к развалу страны, но отважный Акаси стал на своей родине национальным героем. Пресса в Токио писала, что он в одиночку противостоял на тайном фронте целой империи и с успехом выдержал неравный бой.
Через восемь лет после завершения боев в Маньчжурии Акаси стал генерал-лейтенантом. Ему вручили от имени императора свиток на титул барона. В 1918 году Акаси управлял островом Тайвань. Правда, до расцвета японской империи в Азии он не дожил. В 1919 году знаменитый шпион скончался. Однако и после смерти слава не оставляла Акаси. Его имя чтили. Благодарные сограждане считали, что именно благодаря ему, как и генералам армии и адмиралам императорского флота, принадлежала честь победы Японии в войне с Россией.

    Служебные успехи Манасевича-Мануйлова были вознаграждены орденом Св. Владимира IV степени. В то же время новое руководство Департамента полиции не согласилось с его предложениями об учреждении «наблюдения» в важнейших западноевропейских портовых городах, (поддержанными послом в Париже А.И. Нелидовым. 28 июля 1905 г. Ивану Федоровичу было приказано вообще «ликвидировать дела по возложенным на него поручениям» и вернуться в Россию.

    В итоге после назначения генерала Д.Ф. Трепова товарищем министра внутренних дел и П.И. Рачковского — заведующим политической частью Департамента полиции Манасевич-Мануйлов был освобожден от своих обязанностей и откомандирован в распоряжение председателя Совета министров графа С.Ю. Витте. 1 сентября 1906 г. он был уволен в отставку, после чего занимался журналистикой в «Новом времени» и «Вечернем времени».
       
    Затем карьера пошла на спад и даже 21 января 1910 г. по распоряжению товарища министра внутренних дел и командира Отдельного корпуса жандармов генерала П.Г. Курлова у Манасевича-Мануйлова был произведен обыск в виду поступивших сведений о его контактах с В.Л. Бурцевым и продаже ему секретных документов Департамента полиции, но обыск оказался безрезультатным и дальнейших последствий не имел.
       
    В 1915 г. Манасевич-Мануйлов был личным информатором товарища министра внутренних дел С.П. Белецкого, осведомителем следственной комиссии генерала Н.С. Батюшина и одним из близких к Распутину людей.
   
    В конце того же года он был причислен к Министерству внутренних дел, а после назначения в январе 1916 г. Б.В. Штюрмера Председателем Совета министров откомандирован в его распоряжение.
    
    Карьера его дала трещину после отставки Штюрмера (который планировал назначить Манасевича-Мануйлова заведующим Заграничной агентурой Департамента полиции). Но вместо Парижа осенью 1916 года Иван Федорович попал в тюрьму. Петроградским окружным судом 13–18 февраля 1917 г. по обвинению в шантаже товарища директора Московского соединенного банка И. Хвостова Манасевич был признан виновным в мошенничестве и приговорен к лишению всех особых прав и преимуществ и к заключению на 1,5 года, но уже 27 февраля 1917 г. был в числе прочих заключенных освобожден «революционерами Февраля» из Литовского замка (в котором уже начался пожар).
       
    Не приняв, вполне естественно, Октябрьскую революцию, Иван Федорович в 1918 году пытался бежать с документами на имя иностранного гражданина за границу, но на финляндской границе был опознан одним из членов пограничной комиссии и арестован.
      
    Точку в биографии журналиста, религиоведа, контрразведчика и авантюриста поставила ВЧК, вынесшая ему расстрельный приговор в том же 1918-м. {См. Рууд Ч., Степанов С. Фонтанка, 16. М., 1993. С. 132–133, 365–367}