Последний бой Птеродактиля

                Последний бой Птеродактиля
                или
                Как мэр дочку свою мэрскую замуж спровадил
                Пародия на киберпанк
               
                Пьём за яростных, за непохожих,
                За презревших грошевой уют…
                (Из молодёжной песенки)

                Вновь опий, как де Квинси, пей,
                Дай сладкий яд мечте убогой…
                (Из французского стишка)

Содержание.
Глава 1. Гонщик формулы сто один.
Глава 2. Змий по отчеству Горыныч.
Глава 3. Роковая встреча.
Глава 4. Коварный план, придуманный на кладбище.
Глава 5. Неожиданные загвоздки.
Глава 6. Проблема с загвоздками почти решена.
Глава 7. Кайф для Плесени.
Глава 8.  Адреналин для Плесени.
Глава 9. В улёт!
Глава 10. Пятое колесо в Квадроцикле.
Глава 11. Узница Горыныча.
Глава 12. Зелёный Змий переводит стрелки.
Глава 13. Один на один с чёрной Плесенью.
Глава 14. Конец Птеродактиля.
Глава 15. Неудавшееся расколдование мажорки.
Глава 16. Мэр летит к Птеродактилю за огурцом.
Глава 17. Окончательное расколдование Гадюки в герлу.
Глава 18. Бывшая Гадюка готовится к таинству брака.
Глава 19. Счастливый конец.

Глава 1. Гонщик формулы сто один.

История эта случилась на Чёрном озере. Плыл однажды по этому озеру серебристый Квадроцикл. А плыл он, а не ехал по пересечённой местности, как все обычные квадроциклы гоняют, потому что был серебристый Квадроцикл амфибией, и передвигаться не только по суше, но ещё и по рекам, и озёрам умел. И был заложен для этого в его конструкцию, кроме четырёх колёс, как у автомобиля или у телеги, ещё и винт сзади, как у корабля. И ко всему прочему, был этот вездеход ещё и весь, под завязку напичкан электроникой - мыслящим, думающим, Кибер Квадроциклом Амфибией он был.
Плыл, однако, по Чёрному озеру этот на редкость умный Квадроцикл вовсе не так, как он должен был бы, казалось, водную гладь рассекать – вовсе не с помощью своего же сзади винта. Его тянул, впрягшись в приваренные к Амфибии железные оглобли, как какой-нибудь водный рикша тележку с седоком, пловец в белом гидрокостюме, белом гоночном шлеме и белой маске для плавания. Хотя напоминал пловец, скорее даже не рикшу, а некую водную лошадь или осла, или даже какого-нибудь плывущего, водного бурлака, потому что к оглоблям был приделан и надет на его шею хомут, чтобы руки были свободными для гребка.
И тащил этот водный бурлак свой Квадроцикл, вовсе не потому что его серебристая машина сломалась или, как думающая, неожиданно решила вдруг забастовать - это была тренировка, тяжёлый спортивный труд. А пловец был не обычным пловцом - праздным купальщиком, а Гонщиком, креативным изобретателем формулы сто один - гонок по воде с кибер квадроциклами амфибиями в качестве ездоков.
- Отчего ты так неровно плывёшь? - упрекает везущего его водного бурлака мыслящий Квадроцикл. - Будто корыто какое без руля и без ветрил туда-сюда, зигзагами по волнам рыскаешь.
- Тяжеловат ты для меня, - жалуется бурлак ездоку. - От усталости руки-ноги еле гребут, и голова торчком над поверхностью не держится, всё время носом в воду клюёт. Как же, в таких условиях, ровный курс удержать?
- Взялся за гуж, не говори, что не дюж, – строго наставляет свой водно-гужевой транспорт Кибер Квадроцикл Амфибия. - Сам придумал эту свою формулу сто один, сам теперь и расхлёбывай.
- Да я и расхлёбываю – столько водички уже нахлебался, того и гляди, булькну на прощание, да и камнем ко дну, ракам на съеденье отправлюсь, - горько пошутил Гонщик.
- Ладно, так и быть, подсоблю тебе, - пожалел его такой же креативный, как и его хозяин, Квадроцикл. – Сделаем так – руль мой от меня отсоединим и к шлему твоему приделаем. И тяги железные к рулю приладим. Буду ими как вожжами железными тобой править, чтобы ты ровно и в нужную сторону грёб. Короче, не ты мной, а я тобой теперь рулить буду. А заодно и голову твою над водой поддерживать, чтобы она не захлёбывалась.
Приплыли они на водную станцию, открутили местные механики от Кибер Квадроцикла его рулевую баранку - от сердца машины можно сказать оторвали - и на белый шлем Гонщика присобачили. Затем тяги длинные, чтобы думающий Квадроцикл водным бурлаком мог управлять, смастрячили. И снова парочка на озеро тренироваться отправилась.

Глава 2. Змий по отчеству Горыныч.

И жил посредине этого Чёрного озера на Чёрном острове зелёный Змий по отчеству Горыныч. И был этот Горыныч, как и положено всякому Горынычу, Огнедышащим. Однако не простым Огнедышащим зелёным Змием по отчеству Горыныч он был, а мутантом - с клыками огромными, будто сабли. Саблезубым был этот Змий Горыныч Огнедышащий. А если по-научному его называть, то Саблезубым Динозавром Горынычем Огнедышащим, Саблезубым Ящером Горынычем Огнедышащим, Саблезубым Птеродактилем Горынычем Огнедышащим, ну, а если по-китайски, или по-японски, Саблезубым Драконом Горынычем Огнедышащим он был. И не просто так зубы-сабли природой ему дадены были, а потому что был этот мутант Вампиром и Вурдалаком - и по-научному, и по-китайски, и по-японски. А если по-нашенски, по-простому, то Упырём Саблезубым и Огнедышащим он был. Но и это ещё не всё - по прошлой своей жизни, когда его ещё иголкой, запрятанной в яйце, царевичи различные изводили, и в конце концов извели, был он ещё и Кощеем Бессмертным.
Но не простым Вампиром был этот ужасный мутант по отчеству Горыныч, а энергетическим. И высасывал, в отличие от обычного кровяного Вурдалака и Упыря, отовсюду, откуда ему удавалось – из бензозаправок, из машин, из канистр, из хранилищ, а порой даже из скважин в недрах земли - всяческие нефтепродукты.
И собиралось это чудовище - Саблезубый Огнедышащий зелёный Змий по отчеству Горыныч, он же Дракон, Динозавр, Ящер, Птеродактиль, Вампир, Вурдалак и Упырь, а по прошлой своей жизни ещё и Кощей, да ещё и Бессмертный - с помощью энергетического кризиса покорить, а затем и уничтожить всё человечество на голубой планете Земля. И квасил для этого Горыныч на своём Чёрном острове по-чёрному, лакая бензин, солярку, керосин, нефть, мазут - всё, что под лапу ему попадётся. И даже синьку - денатурированный, синего цвета спирт. А потом с рёвом, и очень затратно для всего человечества, изрыгал пламя из своей зелёной саблезубой пасти. Как будто какая-нибудь гигантская газосварочная горелка, или сопло ракеты-носителя «Прогресс».

Глава 3. Роковая встреча.

 И вот барахтается этот Саблезубый зелёный Змий по отчеству Горыныч в Чёрном озере, ванну прохладную с бодуна принимает и подлечиться, хотя бы, на худой конец, какой-нибудь левой соляркой мечтает. А серебристый Кибер Квадроцикл к нему поближе пловца своего креативного, в ярме и в железных оглоблях, направляет. Спроси его тогда: зачем он это делал? Он бы и сам, наверное, на этот вопрос ответить не смог. Может быть познакомиться с зелёным Змием и Гонщика своего креативного с ним познакомить мыслящий механизм возмечтал?
И вот сошлись все трое посредине озера, лицом к лицу. Вернее, помятой, зелёной Змеиной мордой - к белой маске Гонщика, и к решётке радиатора думающего Кибер Квадроцикла Амфибии.
- Во пруха-то пошла - не было ни гроша, да вдруг алтын! Сразу два вездехода! Ну и из кого из вас из первого мы начнём соляру на опохмелку высасывать? – шамкая и облизываясь, радостно спрашивает Саблезубый Вампир - ему клыки-сабли вопросы своим жертвам отчётливо задавать мешали. – Хотя вряд-ли этот придурок в хомуте, который жеребца из себя корчит, нефтепродуктами заправляется. А вот у тебя, уродец, без руля и с оглоблями приваренными, наверняка внутри что-нибудь вкусненькое булькает, - алчно уставясь на бензобак серебристого Квадроцикла, быстро разобрался с вездеходами зелёный Змий.
- Во-первых, я не уродец, - с достоинством отвечает жестокому Вурдалаку серебристая машина, - а Кибер Квадроцикл Амфибия. Пускай даже временно и без руля, и с оглоблями. А во-вторых, этот, как ты его называешь придурок, который жеребца из себя корчит, на самом деле креативный изобретатель гонок формулы сто один. Он служит супервайзером в солидной каршеринговой компании и происходит из эконом-класса, из бедной семьи потомственных мерчендайзеров. Поэтому с детства привык экономить бензин. И он впервые в истории придумал гоняться с Квадроциклом Амфибией в качестве седока. Для сбережения топлива. И его даже в книгу рекордов Гиннеса собираются занести. Как самого экономного гонщика на воде. Так что этот, как ты его называешь, жеребец и придурок – на самом деле будущая знаменитость, и возможно, будущий спаситель человечества от топливного коллапса. Ну, а нефтепродуктами, ты прав, он, конечно же, не заправляется. Но насчёт меня ты не прав. Не знаю, конечно, насколько это вкусненько, однако в бензобаке моём, вовсе не солярка, а качественный бензин евро, с высоким октановым числом булькает.
Ни сном, ни духом не ведал, доверчивый Кибер Квадроцикл, отвечая на вопросы шамкающего Змия и хвастаясь высококачественным топливом в своём бензобаке, с каким жестоким мутантом - Вампиром, Вурдалаком и Упырём, а по прошлой жизни ещё и Кощеем - свела его злодейка судьба. Хотя уже при первых словах клыкастого встречного про опохмелку, и про то, что тот собирается что-то высасывать, он должен был насторожиться. Уж очень легкомысленно пропустил думающий Кибер Квадроцикл Амфибия эту фразу мимо своих микрофонов-ушей.
- Ах даже так! Даже евро! С высокооктановым числом! Значит, когда я потушу пожар в своих горящих трубах, в мозгу не чёрно-белые, а цветные мультики попрут! Клёво! – размечтался опытный алконавт.
Набросился он на горемычную машину, вонзился алчными клыками-саблями в её бензобак и мигом выкушал из него всю высококачественную горючку. Да там и немного-то булькало, с гулькин нос. Гонщик-то формулы сто один экономным был. По чуть-чуть на заправках всегда нацеживал.
Ну и не догнал поэтому зелёный Змий, и мультики ни цветные, ни чёрно-белые в голове его не попёрли. И очень огорчился он по этому поводу. Но пыхнул, однако же, по разорительной своей для всего человечества привычке хиленьким, на сей раз, пламенем, как будто бы из бракованной газосварочной горелки, или из сопла некачественной космической ракеты-носителя «Прогресс», ухватил помертвевший серебристый Кибер Квадроцикл когтями, взмахнул крыльями и взмыл с ним над озером, собираясь лететь на свой Чёрный остров. «Мало ли, - думает, - у этого уродца с оглоблями и без руля в багажнике канистрочка какая-нибудь ещё припрятана, надо поискать.
И вместе с ними взвился над волнами белый Гонщик – шлем его застрял в хомуте, и он болтался под оглоблями, поднимаясь всё выше и выше. Но не зря он отличался своей креативностью – Гонщик вовремя смекнул, что нужно расстегнуть под подбородком застёжку. Как только он сделал это, голова его, лишь немного ободрав о твёрдые края уши, благополучно выскочила из шлема, и он шлёпнулся с высоты в озеро. И шлем его, очень ненадёжно присобаченный на водной станции местными умельцами к тягам-вожжам, перекосившись, вначале оторвался от них, а затем тоже плюхнулся вниз.
И этот выловленный им из воды белый шлем, с приделанным сверху рулевым колесом, было всё, что осталось у Гонщика от его мыслящего, думающего Кибер Квадроцикла Амфибии.
Но не знал ещё Саблезубый Гад по отчеству Горыныч, на что способен ограбленный средь бела дня, лишившийся с таким трудом приобретённого им Квадроцикла, и очень разозлившийся поэтому, как называл он его, жеребец и придурок, а на самом деле простой и экономный, но очень креативный супервайзер из эконом-класса, из солидной каршеринговой компании, из бедной семьи потомственных мерчендайзеров, изобретатель и первый и единственный победитель гонок формулы сто один.

Глава 4. Коварный план, придуманный на кладбище.

  А теперь давайте перенесёмся вслед за Птеродактилем на его Чёрный остров. Мы обнаружим, что опустился Змий вместе с Кибер Квадроциклом Амфибией на крышу пятиэтажного здания, возвышающегося посреди заброшенного кладбища. И поймём, приглядевшись, что это не простое здание, а казарма. А кладбище - не обычный заброшенный погост, а надёжный оборонительный рубеж, и одновременно космодром, со спрятавшимися за высокими деревьями небольшими космическими кораблями.
Мы увидим повсюду на острове пришельцев – злобную чёрную Плесень с планеты Ойя-Дранкул из чёрной космической дыры в созвездии Таракаку-Каракуйя-Блюм. Это наёмная армия Огнедышащего Змия. В казарме держал Упырь офицеров, а на кладбище окопалась, используя могилы, как землянки, а склепы, как блиндажи, рядовая чернь. С помощью этих, нанятых им космических пришельцев, жестокий Птеродактиль и собирался вначале поработить, а затем и уничтожить под корень всех жителей голубой планеты Земля, устроив им на первых порах энергетический голод, а затем и энергетический коллапс.
Надо сказать, что подрядил эту чёрную Плесень и надеялся на неё зелёный Змий не просто так, не без оснований. Вся заковыка заключалась в том, что в отличие от других обитателей космических пространств, Ойя-Дранкульцы внешне напоминали жителей голубой планеты Земля, но только очень страшных, уродливых, безобразных и злых.
Были они, и офицеры, и рядовые пришельцы, маленькими - с лилипутов. Причём военное начальство, в отличие от пузатых генералов с голубой планеты Земля, было ещё и необычайно тощеньким, похожими на заплесневелые медные проволочки. А солдаты, не в пример рядовому составу армий землян, наоборот были с огромными, трясущимися, как студень, обвисшими животами, с одутловатыми, опухшими руками, ногами и чертами лица. Свои безразмерные, будто сделанные из резины животы, чёрные солдаты использовали для сражений. Противников армия пришельцев из чёрной космической дыры в созвездии Таракуку-Каракуйя-Блюм побеждала поглощением - засасыванием, заглатыванием и перевариванием в раздувающихся своих чёрных утробах, совсем как удавы или питоны. Ну, и на ощупь вся эта космическая Плесень была типичной плесенью - скользкой и мерзкой.
Вот поэтому-то, из-за всех этих, не в свою пользу различий, чёрные гости и завидовали жителям голубой планеты Земля и ненавидели их всех без исключения, даже негров и пигмеев из Африки, не говоря уже о бледнолицых европейцах или желтолицых китайцах. И вот эту их чёрную зависть и заплесневелую злобу  коварный Птеродактиль и собирался использовать в подлых своих завоевательских целях.
Разработанный Горынычем план был гениально прост, и, в то же время, по-змеиному жесток и коварен. На первом этапе этот Вурдалак, Вампир и одновременно Упырь, собирался подговорить Ойя-Дранкульских офицеров замкнуть своими заплесневелыми телами-проволочками все электрические сети, цепи, трансформаторы и розетки на всей планете Земля. Чтобы в результате коротких замыканий отключились холодильники, обогреватели и кондиционеры, погасли телевизоры и ноутбуки, а также лампочки на улицах и в домах в самых дальних уголках планеты. Это должно было привести к всеобщей панике.
И тогда вторая, солдатская волна чёрной Плесени, воспользовавшись всеобщим смятением, должна была наброситься на бензозаправки, цистерны, заводы по производству нефтепродуктов и на нефтяные скважины. И выпить, заглотить, высосать до последней капли весь бензин, солярку, нефть, а также спирт изо всех хранилищ и недр земного шара. По чёрному замыслу зелёного Змия все энергоносители голубой планеты Земля должны были сосредоточиться в разбухших, безразмерных брюхах его чёрного воинства, которое он собирался перенести в своих когтях на свой Чёрный остров и держать их как цистерны или огромные канистры, у себя под рукой на все случаи жизни и на чёрный день.
В результате двух этих атак, по задумке гнусного Змия, всё покорённое человечество с голубой планеты Земля должно было лечь к его грязным, никогда не знавшим мыла и шампуней заскорузлым ногам и приползти на четвереньках к нему на поклон.
С извращённым блаженством представлял подлый Гад, как обезумевшие из-за отсутствия интернета, из-за отключившихся микроволновок и кофемолок, не знающие как охладить пиво, и чем заправить свои обожаемые авто люди, мечутся по планете Земля и торопятся - пешие, на роликах, на самокатах и велосипедах - к его озеру. Как записывают они на ладонях рук и на лодыжках ног номера своей очереди. И как томятся днями и ночами в длиннющих хвостах, и давятся у открытого им, зелёным Змием, на берегу Чёрного озера, напротив своего Чёрного острова, пункте выдачи талонов на топливо и на спирт.
Со злобной радостью воображал он самых богатых и влиятельных представителей голубой планеты Земля, в том числе и шейхов в белых простынках и чалмах, и олигархов в галстуках и дорогих ботинках, заискивающих перед ним и сующих ему взятки золотыми слитками, только для того, чтобы получить с десяток литриков горючки сверх нормы для своих ламбордини, Феррари и яхт. Представлял, как клянчат у него самые известные политики, телеведущие и шоумены, хотя бы канистрочку, хотя бы технического спирта, чтобы набодяжить на подконтрольных им заводах и заводиках, хоть немного, хотя бы только для личного пользования, для своих любовниц и гостей, хоть какое-нибудь подобие элитного шотландского виски, русской водки или французского коньяка.
И в самых сладострастных своих грёзах воображал хвостатый Упырь знаменитейших топ-моделей и эстрадных звёзд, звёздочек и звездулек всяческих калибров и мастей, у своих никогда немытых, заскорузлых колен. И придумывал он в своих чёрных мечтах, какие немыслимые, извращённые услуги от этих холёных, надутых самомнением и ботексами дамочек, он мог бы потребовать за каждый, выданный им без очереди талон. И рассматривал по вечерам их фотографии – полуголых и совсем без трусиков, в различных заманчивых позах в глянцевых журналах, воображая, с какой из них и какое придумает он своё фантастическое безобразие.
Но не знал, не ведал ещё мерзкий извращенец, что на пути осуществления его чёрных планов и коварных и отвратительных замыслов, уже встал, обокраденный им средь бела дня и затаивший на него обиду, героический супервайзер из эконом-класса, потомок славных мерчендайзеров из поколения пепси, простой и экономный, но очень креативный представитель поколения некст, изобретатель и первый и единственный победитель гонок формулы сто один.

Глава 5. Неожиданные загвоздки.

  Однако, и без этого, как называл его зелёный злодей, жеребца и придурка, у него хватало заковык. И самая главная была в том, что чёрные офицеры, которые должны были атаковать первой, ударной волной, вовсе не собирались ни на кого нападать. Упырь и уговаривал их, и сулил им после получения взяток от шейхов и олигархов, огромные премии в валюте, и объяснял, что их высокое командирское звание предполагает воинственность, геройство и отвагу. И врал напропалую, что все они останутся живы, и что предстоит им всего лишь слегка и недолго подёргаться в судорогах, от прохождения по их сморщенным телам переменных и постоянных токов обычного двухфазного и высокого трёхфазного, для промышленных предприятий, напряжения. Убеждал, что они даже не покалечатся, и что небольшой удар электричеством любому живому существу, тем более смахивающему на заплесневелую проволочку, только на пользу, и даже вылечивает, порой, от некоторых, в том числе и психических, заболеваний.
Но заплесневелые офицеры не верили хитрому пресмыкающемуся. Бубнили в ответ, что не желают добровольно кремироваться и превращаться в дымящиеся чёрные угольки и пепел, и что не для того они сюда нанимались. Тихо ненавидеть жителей голубой планеты Земля и пугать их своим присутствием на Чёрном острове – вот и всё, казалось, на что способны были эти безвольные пришельцы, отплатившие чёрной неблагодарностью нанявшему их для боёв Птеродактилю.
Да и вторая, солдатская волна Плесени тоже вовсе ни с кем не желала сражаться. Хотя этим пузатым воинам, по плану Горыныча, и в самом деле не надо было гибнуть, и здесь он не обманывал свою заплесневелую рать. Бойцы должны были всего-то-навсего, сделавшись мини-цистернами или макси-канистрами, на время хранения в своих безразмерных утробах энергоресурсов Земли, стать полностью или частично обездвиженными.
Но рядовая чёрная Плесень сочиняла всяческие отговорки, жаловалась и ныла, что боится отбыть в мир иной из-за несварения в их желудках непривычных для них земных нефтепродуктов. Гундосила, что привыкла заглатывать свои жертвы медленно, с чувством, с толком, с расстановкой, как питоны или анаконды кур, или ягнят, а не выпивать залпом всё сразу, как предлагал им зелёный Змий. Соглашалась Плесень лишь на засасывание спирта, и то в ограниченных количествах, для предполагаемого балдежа. И пугала Птеродактиля, что все они рискуют полопаться при быстром поглощении больших объёмов нефтепродуктов в момент атаки на энергетические ресурсы человечества, сорвав, тем самым, весь его завоевательский план. И требовала от зелёного полководца премий авансом, а также проведения дорогостоящих и длительных исследований, для выяснения воздействия земных энергоносителей на их бездонные животы и заплесневелые организмы.
В общем, сладить со своей армией Горыныч не мог. Самые хитрые воины и ветераны боевых действий, чтобы уж раз и навсегда откосить от любых баталий, даже напридумывали себе всяческие врождённые и приобретённые неизлечимые болезни, начиная от простатита и плоскостопия и кончая буйной шизофренией. И никакие уговоры, посулы и угрозы не могли вдохновить заплесневелую рать на бой, на подвиг, на борьбу.

6. Проблема с загвоздками почти решена.

«Как заставить космическую Плесень выполнять беспрекословно все мои приказы и распоряжения? - мучительно соображала чёрная Змеюга. – Ну должны же быть у этих чёрных уродов хоть какие-нибудь одинаковые для всех для них пороки? Думай, Змий! Соображай!» - требовал Птеродактиль сам от себя.
Здесь следует пояснить, что организовывать какое-нибудь дело, подлый зелёный Змий толком не умел. Он знал только один способ управления другими пресмыкающимися, да и вообще кем бы то ни было – с использованием их недостатков, слабостей, а лучше всего – пороков
«Ба! Да как же я запамятовал? – опорожнив однажды парочку украденных им на лодочной станции канистрочек с бензином, пыхнув в очередной раз очень затратно для всего человечества огромной газосварочной горелкой, и открыв, неожиданно для себя, дополнительные, запрятанные где-то в глубине его подсознания чакры, хлопнул Птеродактиль когтистой, мозолистой лапой по своему чешуйчатому лбу. - Из-за этой палёной горючки совсем маразматиком сделался! Ведь эти «солдаты удачи» из этой Таракуку-Каракуйя-Блюм, говорили, что больше всего на свете они обожают кайф. И завербовались они в наёмники, только для того, чтобы выбраться из своей чёрной дыры. Из-за того, что на их планете никакого кайфа уже не осталось – весь вынюхан, вмазан, воткнут, втёрт, забит в косари, заварен, вылизан, накрахмален, начифирен - вот они и прибыли сюда, за тридевять земель!»
Зелёный Гад кажется готов был прыгать от радости на одной лапе, вспомнив об этих тёмных, даже можно сказать чёрных, сторонах личностей своих бойцов.
«По уму надо было бы прямо сейчас напичкать эту Плесень какой-нибудь дурью и обдолбаных отправить воевать. Но где взять столько дури? Подогнать её я смогу только после получения на лапу мзды от шейхов и олигархов или барыша от сбыта талонов на горючку. Ну, а мзда и барыши светят только после того, как отправлю эту Плесень на бой. Получается какой-то замкнутый круг! Как разорвать его? Где прямо сейчас набашлять столько бабок, чтобы ушибить ширевом это полчище уродов с их безразмерными утробами?» – ломал свою чешуйчатую голову Динозавр.
               
Глава 7. Кайф для Плесени.
 
Соображал он, соображал, думал, думал и изобрёл, в конце концов, ещё один, тоже иезуитский по своему коварству, но тоже гениальный по своей простоте план – Птеродактиль решил втюхивать заплесневелым пришельцам, что здесь, на голубой планете Земля есть удивительный кайф, которого нет в их чёрной дыре Таракуку-Каракуйя-Блюм. И что он, зелёный Змий, знает в нём толк. Да ещё и как знает! Что он в этом кайфе главный на Земле специалист! И что не надо Плесени, по своим дурацким Ойя-Дранкульским привычкам, бродить по кладбищу, выискать на заброшенных могилках поганки или какую-то, только им известную травку, и пережёвывать эту дрянь. Не надо высушивать и курить мышиное и кошачье дерьмо, или запихивать его в ноздри, смешивая предварительно с цветочной пыльцой.
- У нас умеют ловить другой кайф, - обдумав свой план, начал втюхивать своему воинству коварный Птеродактиль. - И он намного круче, чем вся эта хрень с травками, грибами и мышиным дерьмом. Изумительный кайф умеют ловить у нас на голубой планете Земля! Такой, что и не снился никаким обитателям чёрных дыр никаких созвездий Таракаку-Каракуйя-Блюм! Кайф, который длится годами, десятилетиями. Когда балдеют и тащатся от него целые поколения и народы!
Горыныч завораживал пришельцев своими россказнями об этом кайфе, о сладкой дури, о блаженном опьянении и полном улёте от неё. И когда слюни у заинтригованных слушателей от нетерпения повисли почти до земли, когда чёрное воинство уже тряслось от предвкушения наслаждения и блаженства, и бегало за ним по пятам, готовое склизкими своими языками лизать его немытые, мозолистые пятки, только чтобы он открыл им свою соблазнительную тайну, он им её и открыл.
- Самый крутой кайф, - объяснил Ойя-Дранкульцам подлый и коварный Гад, - у нас на Земле получают от любви к вождю. И от самоотверженности и самопожертвования во имя этого вождя и идеи, которую он провозгласит. Именно от этого торчат и тащатся у нас целые поколения и народы. Тащатся годами и десятилетиями. И кайф этот сладчайший. И самое главное, - таинственно добавляла подлая и хитрая Змеюга, - от него не бывает ломок. Потому что торчки, подсевшие на этот кайф, придумали против них очень действенное средство. Такое чудесное средство придумали наши торчки, что оно не только обезболивает, но ещё и само действует как кайф. От которого наступает новый, крутейший, на старые дрожжи, приход. Поэтому кайф от любви к вождю и от самоотверженности и самопожертвования во имя вождя и идеи, которую он провозгласит, можно считать двойным или даже почти тройным.
И разглагольствовал Птеродактиль, томил и соблазнял развешивающую уши чёрную Плесень баснями о вожделенном кайфе, который можно считать почти тройным. Из его разъяснений выходило так, что в тот самый момент, когда после первого опьянения у подсевших на этот кайф должно было бы начаться неизбежное отрезвление, а с ним и тяжёлые ломки, и отходняк, на голубой планете Земля научились вручать обдолбанным любовью к вождю и его идее торчкам снадобье - медали, ордена, звания, грамоты, дипломы, именное оружие, гравированные профилем вождя часы и другие награды, а также давать всяческие привилегии и блага, действующие, как новый кайф.
- И у подсевших на самоотверженность и самопожертвование во имя идеи и во имя вождя, - объясняла хитрая Змеюка, - наступает новый приход, новый балдёж, покруче первого. Такой изумительный на старые дрожжи балдёж наступает у наших земных торчков, что для того, чтобы словить его, они снова и снова готовы самоотверженно пойти на самопожертвование во имя идеи и во имя вождя.
- Где, где такой вождь? – тряслись и терзались от нетерпения, самые буйные Ойя-Дранкульцы. – Где такая идея? Подать нам её немедленно сюда! Приволочь за шкирку вождя!
И вот тут-то, в тот самый момент, когда вожделение пришельцев достигло предела, зелёный Змий и провозгласил:
- Вот он – я этот вождь
И для пущей важности даже поведал чёрным слизнякам, кем он был по прошлой жизни, и повелел именовать себя отныне Вечно Живым Кощеем Горынычем. И тут же предложил чёрному воинству тащиться от своей идеи покорения всего человечества.
- У нас другие порядки, - внушал чёрным карликам хитроумный гуру. – И не лезьте в наш голубой монастырь с уставом вашей чёрной дыры. Все эти ваши курения, уколы в вену, жевания, нюхания, вдыхание, глотание и втирание всяческой дряни - ничто, это полу кайф, всё это цветочки. А я вам предлагаю ягодки. Надо только научиться самоотверженности, всего лишь полюбить самопожертвование во имя великой идеи, во имя вечно живого, бессмертного меня.
И некоторые чёрные вояки уже, казалось, начали испытывать некий слабый приход. А кое-кто из Плесени уже, кажется, даже готов был броситься в атаку с криком: «За Вурдалака! За Птеродактиля! За Вечно Живого Кощея! Вперёд!», и собирался даже тащиться от этого своего самопожертвования. И глаза горели у самых азартных чёрных пришельцев.
«Вот теперь-то я заживу! Вот теперь-то всё человечество будет у меня под пятой!» - радовался зелёный Змий.
Однако ликовал он преждевременно. Не вся чёрная Плесень заразилась глобальными планами подлого пресмыкающегося. Недооценил Вурдалак сообразительности изощрённых, собаку съевших на добыче всяческой дури, чёрных пришельцев.
«Эге-ге! Да тут что-то не то! Кайф на старые дрожжи – это конечно хорошо, это даже отлично. Но как же можно будет торкнуться во второй раз, - витали в чёрных головах опасные сомнения, и не только в продвинутой офицерской казарме, но и по солдатским землянкам и блиндажам, - если принесёшь себя в жертву? Как же можно будет получить от бессмертного вождя наградной пистолет или ксиву для бесплатного проезда на транспорте, если ты уже успел загнуться во имя этого самого бессмертного вождя? Тут есть какой-то нонсенс, какой-то парадокс!»
И самые смышлёные воины стали понемногу смекать, что хитрый Змий явно лукавит и что-то не договаривает. И начали понемногу догадываться, что, если и можно колбаситься от этой самой жертвенности, то только жертвуя кем-то другим. И что земные торчки тащатся, скорей всего, именно так – принося в жертву, во имя вождя и на алтарь идеи, кого угодно, но только не любимого себя.
 
Глава 8.  Адреналин для Плесени.

От своих осведомителей из числа завербованных им заплесневелых бойцов, которым коварный Змей посулил особо высокие премии после победы над землянами, он знал о настроениях, царивших в его воинстве. Понимая, что всё идёт трудно, сложно, через пень-колоду, зелёный Змий, присвоивший к тому времени себе высокое воинское звание генералиссимус, решил приучать свою армию чёрных пришельцев к земным разновидностям кайфа постепенно.
«Вначале я подсажу этих придурков на самые примитивные виды земной дури. Ну а потом перейдём к высшему пилотажу – ловле кайфа от самоотверженности и самопожертвования во имя меня – вождя. И во имя моей идеи покорения всего человечества. А там, глядишь, и до завоевания планеты будет рукой подать», - рассуждал на досуге Горыныч, распивая украденные в яхт-клубах на берегу озера канистрочки с бензином, и снова и снова пыхая, очень затратно для всего человечества, огромной газосварочной горелкой или соплом ракеты-носителя «Прогресс».
- От простого к сложному - вот правильный путь, - начал проповедовать своему воинству на очередном политзанятии подлый Змий. – Начнём с того, что у нас на Земле называется плющиться. Это такой примитивный и самый доступный, но при всём при том, достаточно клёвый, как считают многие земные торчки, кайф от дешёвых таблеток, как у нас их ещё называют – колёс. Некоторые любители этого кайфа даже уверяют, что он напоминает своеобразный секс. - Тут наставник заметил, как ожили его соскучившиеся по своим заплесневелым жёнам и возлюбленным его звёздные слушатели, и как они все дружно облизнулись. И тут по уму, ему надо было бы расписать и приукрасить все прелести этого дешёвого кайфа. Но генералиссимуса из вредности, из ненависти к не желавшим сражаться за его идею и беспрекословно выполнять его приказы чёрным пришельцам, с нетерпением ожидавшим его дальнейших заманчивых интимных откровений, понесло совсем в другую сторону. - Правда критики этого кайфа из девушек землянок находят, что балдёж от колёс напоминает секс с пьяным в стельку качком импотентом - придавит и больше ничего. Критики мужского пола подтверждают, - вместо того, чтобы хоть здесь-то притормозить, добавил он, - да, похоже на секс. Но не с качком импотентом, а с захмелевшей любительницей фастфудов и пончиков, при положении пьяная в стельку любительница нездоровой пищи сверху. Тоже сплющит – вот и весь интим. Однако некоторым торчкам именно такой балдёж как раз и нравится. Короче, мы ничего не теряем, - всё-таки вывернулся и на положительной ноте закончил лектор. - Попробуем, а там решим, может быть кому-то всё это и придётся по вкусу, так сказать, по нутру.
- Всем, всем придётся по нутру! – неожиданно дружно загалдели пришельцы. – Это одно из наших любимых занятий – плющиться! А ещё – размазываться! Ведь мы – Плесень! Хотим, хотим плющиться, как будто под пьяной любительницей фастфудов и пончиков! Хотим, чтоб было похоже на своеобразный секс! Гони, вождь, свои колёса!
«Надо же! Они оказывается сплющиваться любят! - поразился зелёный Змий. – Вот идиоты. Но вы-то хотите. Но у меня и на дешёвые таблетки для вас бабла нет. Для себя-то бухло воровством и грабежом добывать приходится. Разве что на какую-нибудь горстку дури я для вас наскребу. Но что это для такой оравы с их безразмерными утробами? - глядя на взбудоражившееся воинство, размышлял бензиновый алконавт. – А может быть не тратиться на этих придурков? Может предложить им плющиться просто так, без таблеток? – мелькнуло в его воспалённом мозгу. – Раз уж им это нравится. Пусть прыгают с крыши казармы. Ну что с ней будет, с этой Плесенью? Сплющится немножко при ударе о землю и всё. Им будет будет радостно. Конечно балдёж, как от своеобразного секса, они не словят. Но кроме всего прочего, ещё и крутой адреналинчик поимеют. А, кстати, это мысль! Пусть подсядут на адреналин. Может быть и на войну против землян после этого я их смогу легко подбить. Для получения этого самого адреналина. Короче - надо попробовать», - решил хитрый полководец.
- Тогда делаем так: пока я буду добывать для вас колёса, предлагаю здесь, на Земле испытать ваше любимое космическое сплющивание, - остановил Горыныч снова радостно загалдевших пришельцев. - Но не простое сплющивание - в качестве подарка к нему вы получите ещё один земной балдёж - от адреналина. Этот удивительное кайф как будто бы создан именно для вас – доблестных воинов, «солдат удачи», любителей острых ощущений, знающих и понимающих, что такое риск. Для вас - пришельцев экстремалов! - иезуитски напутствовал Горыныч чёрную Плесень.
И он предложил Ойя-Дранкульцам начать сигать с крыши казармы вниз.

Глава 9. В улёт!
          
В тот день, когда в мучительных поисках опохмелки, Птеродатиль наткнулся на озере на несчастный Кибер Квадроцикл Амфибию, космические воины по его заданию должны были впервые пробовать плющиться.
По составленному им расписанию, первыми начинали сигать с крыши офицеры. Однако звёздные отцы-командиры, как и любое военное начальство из любых галактик и чёрных дыр, решили на всякий случай не рисковать и испробовать новое и неизведанное на подчинённых, на солдатиках.
- А ну, оторвёмся, оторвёмся! Вперёд, вперёд! Отправились в отрывчик! Вроде как десантники! - радостно напутствовали офицерики, сталкивая с крыши рядовых. – Летим, летим! Улетаем! Стараемся приземляться на животик! На мягкое пузико! – кричали они вослед. - Летим! Улетаем! В обалденный улётик! В улёт!
И очень веселились, наблюдая сверху, как падают их подчинённые, размахивая одутловатыми ручками и ножками, орут и плющатся, шпокаясь, похожими на резиновые, брюхами о землю. Испытуемые тоже летели весело, с хохотом, со своими таракукольскими шуточками и прибауточками. Видно было, что хитрый Змий, придумав эти полёты, угодил, если не в десятку, то уж наверняка в восьмёрку, или в даже в девятку, и космическая Плесень тащится и от своего любимого сплющивания, и от новых ощущений, испытывая явный прилив адреналина.
Солдатики, как и любые рядовые любых армий, быстро приспособились к новым условиям и насобачились падать так ловко, что все до одного плющились, но выживали. Некоторые, правда, калечились, но слегка, не так, как изуродовались бы земные бойцы, грохнувшись с пятиэтажной высоты. Дело в том, что скелет у Ойя-Дранкульцев, из-за большого количества на их планете и в их костях меди, был гибким и не ломался, а только гнулся. Но у некоторых косточки были чересчур мягкими и гнулись слишком легко. Этим отличались воины с недостатком в организме железа, укрепляющего гибкий скелет. А вот как раз железной руды в чёрной дыре созвездия Таракуку-Каракуйя-Блюм добывалось мало, и это ископаемое на планете Ойя-Дранкул было почти таким же дорогим металлом, как на Земле золото или платина.
Лечение бойцов, у которых руки, ноги, позвонки и черепушки от удара о землю изгибались или сминались было простым. Инопланетные военврачи и санитары, развернувшие у подножия казармы, там, где приземлялись ловцы адреналина полевой госпиталь, с помощью нехитрых приспособлений проворно выпрямляли и вправляли воякам их косточки. А затем пичкали пациентов пилюлями с повышенным содержанием железа. Лечили космические медики своих бедовых калек не только внутренне, но и наружно - железосодержащими кремами, мазями, бальзамами и гелями.
«Ну, вот и славненько! Пошло дело, поехало! Сдвинулось с мёртвой точки! Теперь вижу – получится, подсажу я их всех на адреналин! – потирал лапы от удовольствия Птеродактиль, наблюдая с крыши казармы полёты и врачевания. – И заставлю воевать! Ах, как чудненько!»
- И как же всё-таки вовремя эту стальную машину я из озера выудил! Вот уж в масть-то как сложилось-то всё! – вслух порадовался полководец. - Пособлю-ка я, пожалуй, космическим эскулапам насыщать организмы этих инвалидов железом! Поучаствую в процессе!
И принялся Змей своими когтями и зубами-саблями Кибер Квадроцикл Амфибию на кусочки раскурочивать и увечным для скорейшего исцеления скармливать. Лежат они внизу распластанные, радостные оттого, что поплющились, полетали, напоминающие цыплят-табака - рты пораскрывали,  ручки-ножки растопырили, а их санитары кусочками от Квадроцикла, Птеродактилем сброшенными, для выздоровления потчуют. Чтобы эти покалеченные в своих утробах железо переработали и косточки этим лекрством свои укрепили. И необычайно довольны и те, и другие, и больные, и лекари, подмоге нежданной Драконовской. Железо-то, на их планете дорогое, дефицит, почти как золото или платина на Земле, а тут оно бесплатно само с крыши падает.
Хотел было Змей и сам, без санитаров, прямо в пасть цыплятам-табака огрызки Квадроцикла закидывать, но меткости у него не хватило. Не баскетболистом был как-никак Птеродактиль, если уж по спортивной специализации его оценивать, а пловцом, водоплавающим. Ну и, конечно же, можно его считать, причём без всякой натяжки, лётчиком, или планером, или даже самолётом, потому что сам Змий, без посторонней помощи, очень ловко на крыльях летал.
Долго ли, коротко ли, заглотили калеки в свои повреждённые утробы, почти весь серебристый Квадроцикл. И всё распрекрасно шло, просто замечательно ремонт инвалидных скелетов у Горыныча вместе с космическими эскулапами двигался. Но только до тех пор, пока он колёса не принялся разгрызать и по кусочкам вниз скидывать.
- Колёса, колёса пошли! Дурь реальная! Без балды! – обрадовались внизу цыплята-табака и ещё шире клювики свои, до удовольствий жадные, стали распахивать. – Теперь попрёт настоящий приход! Похожий на секс с пьяной любительницей фастфудов и пончиков! А это покруче сплющивания от падений с высоты будет!
- Откуда колёса? Почему их только инвалидам внизу скармливают? Мы тоже хотим! – услышали новость солдатики, в очереди на сталкивание стоявшие. - Заколебал этот беспонтовый адреналин! Надоело об землю плющиться! Мы тоже желаем своеобразный секс! Мы не экстремалы, мы рядовые ширяльщики!
- Вождь колёса надыбал! Гуляем! От пуза! Налетай братва! – одновременно пронёсся среди расположившегося на крыше командного состава клич.
«Придурки! – хотел объяснить военнослужащим зелёный Змий. – Это другие колёса! Они для езды!»
Но не успел он и рта, вернее пасти своей огнедышащей раскрыть, как Плесень вырвала остатки Квадроцикла из его лап, разорвала на части и отправила их в свои желудки, в мгновение ока оставив от колёс одно воспоминание.
- Где приход? Когда накатит? – обступив Змея, тут же начали вопрошать те, кому удалось вкусить, как они посчитали, потрясной дури.
- Нам не досталось! – негодовали обделённые. – Гони ещё! Мы тоже желаем обалденно, как под пьяной фанаткой фастфудов и пончиков, плющиться!
«Да на эту свору чокнутую, никаких колёс не напасёшься! - не на шутку струхнул Птеродактиль. - Сейчас они и меня сожрут!»

Глава 10. Пятое колесо в Квадроцикле.
 
 Скинул Горыныч поскорее последние два, затерявшиеся на крыше огрызка от Кибер Квадроцикла Амфибии. Больше ничего нет, говорит, и лапы пустые пришельцам показывает. Понадеялся Змий, что назревающий бунт на этом успокоится, что угомонятся троглодиты его: на нет, мол, и суда нет. Да не тут-то было! Ещё возбуждённее, изголодавшееся по кайфу и ласкам любовным, его чёрное воинство разоралось.
- Где глюки? Где балдёж! Где колёса? Когда нас клёво колбасить будет? – те, кому ничего не досталось вопят.
- Нас не забирает! Прихода нет! Надо догнать! Ещё дурь давай! – требуют те, что уже вкусили машинных колёс.
И самое пренеприятное офицерик один малохольненький, тоненький как проволочка, но шибко образованный выкрикнул:
- Где пятое колесо? Рулевое! Баранка! У всех машин всегда по пять колёс в конструкции предусмотрено! Где оно?
Ну, а хор чёрных пришельцев сразу же вопросик его каверзный и подхватил.
А баранки-то у Птеродактиля нет! Баранка-то у креативного Супервайзера осталась! Она с тех самых пор, когда её от Кибер Квадроцикла Амфибии умельцы на водной станции отвинтили, у него на белом шлеме прикрученной красуется!
Распалилась, тем временем, чёрная армия - вынь да положь им пятое колесо! И пуще всех увечные внизу, из тех вкусивших, что догнать срочно требовали, рассвирепели.
- Зачем мы косточки свои в бараний рог гнули? – ревут. – Для чего позвоночки курочили! С какой такой целью черепушечки при падениях, как тазики медные, сминали? Хотим оттягиваться круто! И если плющиться, так чтобы тютелька-в-тютельку на своеобразный секс было похоже! Куда задевали баранку? Где пятое колесо?
Да и офицерики, хоть и все, как один, субтильные, будто тросточки, а на самозванца генералиссимуса неслабо наехали:
- Мы, Змий, живо тебе сейчас козью морду соорудим! И не посмотрим, что морда твоя, огнедышащая! Будешь у нас козло-дракон! Ты у нас ещё попляшешь, вурдалак недоделанный!
Короче, и командный состав, и рядовая Плесень решила, что Птеродактиль их надул.
«Раз уж он руль этот припрятал, - каждый из озабоченных чёрных воинов про себя размышлял, -  значит, какое-то особенное, офигительное оно, это пятое колесо!»
Видно переборщил зелёный Змий, уж слишком раздразнил пришельцев заманчивыми россказнями о земных разновидностях кайфа.
- Дай, дай баранку! Гони пятое колесо! – скрежетали зубами внизу и на крыше космические пришельцы. – Хотим, чтобы кайф один к одному на секс с любительницей фастфудов и пончиков смахивал!
И полезли снизу пигмеи, здоровые и больные, сплющенные и покорёженные, в бинтах и подлеченные, по лестницам пожарным наверх. А офицерики на крыше команду нескольким рядовым дали в крылья Динозавра вцепиться, чтобы не смылся прощелыга никуда, а основной контингент в грозный боевой порядок, похожий на свинью у псов-рыцарей, для атаки на своего главнокомандующего стали выстраивать.
Понял Птеродактиль, что один он с этой бешеной шайкой не справится, и срочно нуждается в защите.

Глава 11. Узница Горыныча.

А теперь давайте снова перенесёмся. Но не за зелёным Змием, за этим подлым Горынычем, бывшим Кощеем, а нынче Вампиром, Вурдалаком и Упырём, пытающимся обманным путём покорить всё человечество, а сами по себе. И не на другую какую-нибудь крышу, какой-нибудь очередной вурдалакской казармы, а наоборот - с крыши казармы, на которой ругался он со своей армией, вниз, в подвал.
И мы увидим то, что и должны там увидеть, а именно темницу. И узнаем, что томится у бывшего Кощея, у этого гнусного Упыря, Вампира и Вурдалака в подвале чёрного здания на Чёрном острове, как и принято в таких случаях, писаная красавица. И красавица эта, как и положено по всем правилам, заколдована – писаной-то она была раньше, в прошлые времена, но подлый Змий превратил её в Гадюку. И не в простую отвратительную Гадюку заколдовал её изувер и кровопийца, и даже не кровопийца, а топливопийца Горыныч, а в очень злую и вредную - подколодную. И заставил себе служить. Она ему огурчики в подвале для закуски солила. И не простые огурчики этот алкаш бензиновый ей заказывал, а специальные, генномодифицированные, так как находил Птеродактиль, что по вкусу они с нефтепродуктами лучше обычных, парниковых, или с грядки, сочетались. И готовила Гадюка подколодная эту закусь вампирскую в бочках из-под солярки, в густой прегустой смеси дизельного топлива с мазутом. Поэтому трудно даже подобрать точное определение для этой её гадючьей стряпни – может засаливала, а может и мариновала. Бодяжила, короче. И прилетал Горыныч к ней в подвал и закусывал этими самыми генномодифицированными огурчиками горючку, которую он пил, как известно, в неимоверных количествах, изрыгая её затем жарким пламенем очень затратно для всего человечества, будто огромная газосварочная горелка или сопло ракеты носителя «Прогресс». Ну и женой, змея подколодная помаленьку Горынычу служила незарегистрированной, как нынче это называется, гражданской.
И мы обнаружим, что пробрался уже ужом в подвал чёрной казармы белый Гонщик с рулём на шлеме, которого Горыныч считал жеребцом и придурком. И обнял он Гадюку подколодную и понял, что была она когда-то красавицей. И поцеловал он её в мерзкие, ледяные уста, и догадался, что были они когда-то, возможно даже и сахарными.
Да и чёрной Гадюке белый Гонщик тоже очень понравился.
«Супер! – определила она сразу же после поцелуя, догадавшись женской своей интуицией, что её новый партнёр действительно супер, да ещё и вайзер. – И нужен мне теперь этот пень замшелый, чешуйчатый? Если ко мне в подвал такой креативный чувак с рулём на шлеме залез! Да на хрен мне теперь этот сивушник сдался? Осточертел со своими огурцами хуже горькой редьки!»
И задумали бывшая писаная красавица и белый Гонщик погубить Птеродактиля, соединить навеки свои сердца и спасти заодно человечество от неминуемой энергетической катастрофы. И вытащила Гадюка из кресла, на котором она обычно кемарила, когда огурцы бодяжила, иголку, и произнесла короткую, но гневную обличительную речь о тяжёлой своей подколодной судьбе.               
- Это та самая игла, – поведала бывшая писаная девушка белому Гонщику, - на которую зелёный Змий меня подсадил, чтобы я ему верно служила. Но не знает, не догадывается ещё подлый Гад, что на кончике её и его собственная смерть затаилась. Вообразил себе, что он вечно живой. Ха-ха-ха! Мне даже шипеть по-гадючьи не хочется. Я только громко смеюсь: ха-ха-ха! Пусть он этот бред своим таракукальцам втюхивает! А мы-то знаем, сколько белых косточек этих вечно живых в сырой земле гниёт, да мумий их, сморщенных в пирамидах, в мавзолеях и в курганах кукожится! В прошлой жизни своей он тоже Бессмертным Кощеем считался. Ну и что? Считался, не считался, бессмертным, не бессмертным, но от иголки всё-ж-таки подох! Иголка та в яйце пряталась, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, а сундук на дубе висел. И вот когда сундук – это я в детстве в сказке читала, - пояснила Гадюка внимательно слушающему её Супервайзеру, - с дуба-то рухнул, Кощей-то дуба и дал! Но теперь другие времена – нано, иначе говоря, немного, то есть едва-едва технологические. И мы – поколение пепси! А может быть даже и поколение некст! И никто из нас иголки ни в какие яйца засовывать не собирается. И зайцы нам тоже на хрен нужны. А с утками своими отныне старпёры пусть сами разбираются. И с сундуками тоже. Нам без надобности их нафталин! Самая распоследняя, современная, продвинутая гадюка сама у нас без всяких зайцев, сундуков и уток сумеет отомстить любому Кощею за то, что он её на иглу подсадил, закусь бодяжить заставил, и женой гражданской нано, иначе говоря, помаленьку, едва-едва служить вынудил. А я ведь тоже когда-то, - захныкала вдруг змейка ползучая, - писаной была. Мажоркой считалась. А теперь посмотри на меня, что он со мной сделал? Гадюка гадюкой, да ещё и подколодная. Но теперь мой черёд! Засунем мы с тобой, дорогой мой Супервайзер, - чмокнула бывшая мажорка своими ледяными устами в щёку собеседника, - вот эту иголку, на кончике которой смерть Горыныча таится, не в яйцо, а в генномодифицированный огурец. И пусть он на эту овощь с иголкой подсядет. Сам тогда овощью сделается, и смерть его вторая придёт. Он меня на иглу подсадил, он от неё и умрёт! Ну, а после кончины мужа моего гражданского, - закончила Гадюка гневную, обличительную свою тираду, - будешь меня целовать. В уста. Пока я из змеи ползучей и подколодной, из присоски Вампирской обратно в красавицу писаную, в девочку-припевочку не расколдуюсь. Вот такое кино. Как в сказке. Всё понял? Исполняй!
- А ты не видела случайно, - поинтересовался Супервайзер, - мой серебристый Квадроцикл?
- Какой ещё Квадроцикл? Ты о чём? – удивилась Гадюка. – Нету тут никаких Квадроциклов. Да ладно, не парься - будет тебе и Квадроцикл, всё будет. Порассекаем мы с тобой ещё и на «бомбах», и на «ферарях», и на этих твоих вонючих Квадроциклах. Но после. Ты давай действуй. Убивай.
- У меня Квадроцикл не вонючий, - обиделся белый Гонщик. – Он у меня особый, для рекордов. Не я на нём рассекаю, а наоборот – сам его в хомуте и в оглоблях по воде тащу.
- Отстань, - остановила его бывшая мажорка, - не грузи.
И, проводила она Супервайзера на битву, и подарила ему, как и положено в таких случаях на дорожку, свою любовь. В извращённой, конечно, покуда ещё форме, потому что была она всё-таки, как-никак, ещё пока пресмыкающейся.
- Супер! Ништяк! – воскликнула Гадюка, позанимавшись второпях с белым Гонщиком с рулём на шлеме, внезапно вспыхнувшим у неё, большим и светлым чувством. - Какой ты у нас креативный!
И вручила она простому Супервайзеру из семьи потомственных мерчендайзеров, которого совершенно верно, как теперь выясняется Птеродактиль считал жеребцом, но всё-таки напрасно, как очень скоро выяснится, придурком, генномодифицированный, с засунутой внутрь иглой, огурец. И отправила своего возлюбленного в лифте на крышу казармы. Чтобы он поскорее добрался до её мужа гражданского, ставшего ей ненавистным, после внезапно вспыхнувшего у неё большого и светлого чувства, и прикончил его, посадив на иглу, на кончике которой смерть его затаилась. Чтобы они смогли навеки соединить свои сердца. И спасти человечество от нависшей над ним угрозы полного порабощения. А может быть даже и уничтожения.
Ну, а Гонщик на всякий случай пару бочонков с огурчиками с собой в лифт прихватил. «В крайнем случае, - думает, - если эта хрень гадюжья с иголкой в огурце не прокатит, на свой Квадроцикл эту бодягу, модифицированную у Птеродактиля, выменяю».
Не знал ещё Гонщик, не ведал, что нет уже и в помине его думающего, напичканного электроникой, серебристого Кибер Квадроцикла Амфибии. Что в желудках инопланетной, отвратительной Плесени мелкими кусочками, он уже переваривается.
Но с бочонками так поступить ему его креативность подсказала. И не зря, как скоро выяснится, Супервайзер закусь-то в лифт закатил. Не напрасно.

12. Зелёный Змий переводит стрелки.

Поднялся белый Гонщик на лифте на последний этаж чёрной казармы, выбрался на крышу и два бочонка из-под солярки с огурцами выкатил. Видит - обидчик его, Птеродактиль от чёрных карликов отбивается. А те на части разделились: одни свиньёй, как псы-рыцари, для атаки на него выстраиваются, другие к шкуре его, чешуйчатой присасываются, лапы и хвост заглотить пытаются, и на крыльях чёрными гроздьями повисли - скрыться, улететь, стало быть, Змию зелёному не дают. Да ещё и третьи появились - подмога, озлобленная, с погнутыми косточками и проломленными черепушками по пожарным лестницам карабкается.
 - Эй, ты, Чудище позорное! Ты куда мой Кибер Квадроцикл Амфибию подевал? – спрашивает у жертвы атаки представителей внеземной цивилизации белый Гонщик.
- А это ты не у меня, а у этих слизняков спрашивай! Они его сожрали! - пытаясь отодрать от шкуры хотя бы некоторых из присосавшихся к нему таракукольских бойцов, отвечает Птеродактиль. – Они на кусочки твою машину разодрали, - переводит хитрец на чёрное воинство стрелки, - и в животах своих прямо сейчас её переваривают!
Подлый Змий уже сообразил, что белый Гонщик - это его единственная надежда на спасение, и надо не мытьём, так катаньем, сделать его союзником, натравив на пришельцев.
- Как разодрали? – возмутился Гонщик. – Меня же вместе с этим думающим Квадроциклом в книгу рекордов Гиннеса собирались занести!
- Плакал твой Гиннес! Вместе со своей книжечкой! Считай, что сожрали слизняки все твои рекорды вместе с твоей Амфибией в придачу. Эти карлики, - показал коварный Птеродактиль на висящие на нём гирлянды и на выстраивающуюся воинственную, склизкую свинью, - не просто слизь, это - кровожадные космические пришельцы, злобная Плесень с планеты Ойя-Дранкул из чёрной дыры в созвездии Таракаку-Каракуйя-Блюм. Они заглатывают всё. Вначале Квадроцикл твой заглотили. Сейчас меня в свои утробы тоже пытаются засосать. И потом и за тебя возьмутся. А затем и за всё человечество. Спаси меня, белый Гонщик, и земную цивилизацию заодно!
- На тебя мне наплевать, ты мою машину украл. А насчёт цивилизации я подумаю. Но если подтвердится, что эта Плесень мой Квадроцикл в своих животах сейчас по кусочкам переваривает, тогда держитесь, уроды! Из чёрной вы дыры или не из чёрной, меня не колышет, всех урою! – от злости даже потемнело в глазах у белого Гонщика. - По стенке размажу! Как плесень! Как слизь!
- Да какие тебе ещё нужны доказательства? – взмолился Птеродактиль. - Пока ты их ищешь, они меня в свои утробы заглотят, а потом и тебя, и всё человечество!
И тут, как раз, заметил один из чёрных лилипутов серебристый руль на белом шлеме креативного Гонщика.
- Вот оно, пятое колесо! – завопил он и пальцем одутловатым в Супервайзера тычет, остальным троглодитам показывая. – Вот она, таблетка вожделенная для оттопыривания! Наконец-то нашлась!   
Принялась тут же инопланетная свинья по приказу офицеров для атаки на носителя рулевой баранки перестраиваться. Однако гроздья из Плесени, по распоряжению тех же предусмотрительных командиров, на крыльях Птеродактиля висеть на всякий случай остались, чтобы не улетел, не скрылся зелёный Змий.

13. Один на один с чёрной Плесенью.

Видит Гонщик – многовато чёрной Плесени, для того, чтобы по стенке её размазывать, воевать с такой ордой нежелательно. И снова креативность, в очередной раз, его выручила. Сообразил Супервайзер, как и подлый Змий до него, что с этими тупоголовыми карликами, лучше всего действовать хитростью.
«Очень хорошо, - думает, - что я огурцы на крышу с собой прихватил. Просто великолепно. И то, что эти уроды прожорливые железо в своих утробах благополучно переваривают, ещё ни о чём не говорит. Это они нашу земную генномодифицированную продукцию ещё не пробовали. Ещё не знает космическая Плесень, что это такое. Но сейчас узнает. Ещё подавится нашими овощами. Ещё поймут эти пришельцы прожорливые, чем нам, здесь на Земле питаться, порой, иногда, приходится. Все сейчас от нашей земной пищи желудки свои воинственные попортят! И сдохнут! Все, как один! Троглодиты инопланетные!»
И пообещал Гонщик, обступившим его таракукольцам, руль от серебристого Квадроцикла непременно им на растерзание пожертвовать.
- Только завязывайте, - приказывает, - мой белый гидрокостюм вашими губёнками отвратительными засасывать. Скормлю я вам руль, не переживайте. Раз уж вы на этих колёсах так бзикнулись, что от шофёрской баранки колбаситься собираетесь. Пусть это будет подарок вашему космическому столу от нашего земляного стола, вашей Таракукольской цивилизации от нас - землян и землянок. Но вначале вам придётся к приёму этого ширева, - постучал креативный Супервайзер пальцем по серебристому колесу на голове, - подготовиться. Уж не знаю, как там у вас, в чёрной дыре, но у нас, на голубой планете Земля, кровь из носу, но кайф принято только с закуской ловить. Причём закусывать надо до того, как начать фестивалить. Чтобы улётней оттопырка была. Вот и зелёный Змий, вам это подтвердит.
- А как же! – засуетился перепуганный Горыныч. – Всенепременно! Бухло без закуски не катит! Без жрачки бухбиндер реально глотку дерёт! - с готовностью, выдал перепуганный вождь, решивший, как и предполагал креативный Супервайзер, соглашаться со всем, что скажет его спаситель. Хотя, как и любой нормальный алконавт, пусть даже и нефте-, и бензино-, или солярозависимый, Горыныч хорошо знал, что горючка натощак забирает круче, и что закуска градус крадёт.
- Вот я вам гостям и толкую: вначале надо заглотить вот эти огурчики. Из бочечек, - показал Гонщик на заготовки, которые он от Гадюки из подвала поднял. – Таков наш земной обычай. А потом и к зелью можно будет приступать. К совместному рулевому кайфу, так сказать, приложиться. Вот тогда-то вы и подуркуете по полной. Клёво. Зуб даю.
- И будет похоже на секс с поддатой любительницей фаствудов и пончиков? – радостно загалдели бойцы.
- Будет, будет! – на этот раз Птеродактиль выручил, опешившего от такой неожиданного сравнения, такой метафоры креативного Гонщика. – Всенепременно. Точь-в-точь, тютелька-в-тютельку, в аккурат! Однозначно – ясен пень!
Ну и устроил Супервайзер прямо на крыше для Плесени пир горой - откупорил бочонки, незваных гостей угощать принялся. Да и отравил всех этих придурков с планеты Ойя-Дранкул. Отправил обманным путём чёрных пришельцев к их чёрным праотцам. Они все и сдохли, поганцы.
Причём не просто так копыта свои Плесень отбрасывала - околевало инопланетное воинство воистину по-таракукольски. Как только генномодифицированная продукция, сбодяженная в бочках из-под солярки в густой-прегустой смеси дизельного топлива с мазутом, попадала в их непривыкшие к земным химическим соединениям и элементам организмы, так сразу же начиналась реакция по растворению их инопланетных тканей изнутри. И если ещё нефтепродукты их таракукольские желудки принимали, и по всему можно было предположить, что отдельно от огурцов вкусили бы даже с удовольствием, то к генномодифицированным овощам их чёрное нутро, в отличие от нашего земного, оказалось, полностью не приспособлено и никак с этим удивительным изобретением самых продвинутых учёных Земли несовместимо. Таяла, в общем, инопланетная чёрная Плесень, по мере поедания придуманных биологами для землян и землянок огурчиков, прямо на глазах.
Короче, всё вышло почти по пословице: что нашему земному Птеродактилю хорошо, то Плесени из чёрной космической дыры - смерть. Наш-то Горыныч от огурчиков силу мужскую имел и огонь в крови, чему его Гадюка была живая свидетельница, а также из пасти. А чёрные воины не только мощности сексуальной, дополнительной в одутловатых, дряблых и пузатых тельцах своих от этой закуси не поимели, но и почили все - сдохли поголовно и окончательно. Одна слизь скользкая на крыше осталась, ходить невозможно - вязкая, тягучая, в водостоки стекает плохо, застревает, сливы засоряет, всю крышу по колено чёрным, вонючим, шевелящимся слоем покрыла.
А шевелящимся этот слой был, оттого что кони двигали, коньки свои слизняки инопланетные отбрасывали не сразу, а постепенно. И всё уж, кажется, у заплесневелого бойца от генномодифицированного угощения растворилось – и ручки чёрные, и ножки, и тельце с брюхом безразмерным, но рот до последнего оставался у воина в целости и сохранности, намного дольше всех остальных членов его организма. И плавали в слое слизи эти жадные рты, разинутые, будто клювики в гнёздах у воронят, и дурь с сексом по инерции требовали.
Но всё одно - и эти жуткие сцены постепенно заканчивались, и у алчных внеземных ртов была та же незавидная судьба, что и у других различных органов пришельцев, и они тоже все понемногу исчезали. Это то, что касается рядового состава, солдатиков. Ну, а офицерики, те и вообще, даже ртов своих жадных не успели открыть - будто проволочки медные, сразу ко дну лужи чёрной и слизистой пошли, утонули в получившемся на крыше казармы хляби из растворившейся рядовой Плесени.
Вот так простой и экономный, но очень креативный Супервайзер из эконом-класса из бедной семьи потомственных мерчендайзеров покончил с нашествием внеземной цивилизации и почти спас человечество от энергетического коллапса и катастрофы.
 
14. Конец Птеродактиля.

А спас он почти, потому что точку в этой истории ставить рано. Ведь чёрный генералиссимус, хоть и без армии, но остался жив. И главный бой креативного белого Гонщика с главным врагом человечества был ещё впереди.
Пока чёрная Плесень дралась между собой за огурцы, коварный полководец очень радовался, можно даже сказать ликовал, и довольный, потирая лапы от счастья, прогуливался по крыше, увязая в липком чёрном студне из своих бывших бойцов. Ему казалось, что опасность миновала – враги, нападавшие на него и грозившие покончить с ним, путём засасывания в свои безразмерные утробы, гибли один за другим.
Но забыл подлый чёрный Змий про обиду, нанесённую им белому Гонщику! Не знала ещё Саблезубая чёрная Гадина по отчеству Горыныч, на что способен оскорблённый, как называл он его, придурок и жеребчик, а на самом деле, простой и экономный, но очень креативный Супервайзер из эконом класса, из солидной клиринговой компании, из бедной семьи потомственных мерчендайзеров, яркий представитель поколения некст!
В какой-то момент студень из Плесени начал загустевать и Змию при ходьбе стало тяжело выковыривать лапы из этого шевелящегося, с плавающими и орущими о сексе и дури ртами, чёрного холодца, он устал бродить по крыше туда-сюда, наблюдая за кончиной своих врагов, и ему захотелось присесть.
И вот тут-то креативный Супервайзер его и подстерёг! Он предложил и даже подал зелёному Змию, стоящее, до поры до времени, в сторонке у входа на крышу, огромное его кресло для отдыха, в котором он любил частенько посиживать. Тяжёлое – еле-еле дотащил. И, как и велела ему гражданская жена приговорённого ею к смерти Горыныча, огурец с иголкой в него подложил.
Опустился бывший Кощей, а ныне зелёный Змий на иглу, и сразу же копыта, вернее лапы свои, и отбросил. Догнался с дозы, заряженной ему его собственной присоской, и резко отвял – отправился в мир иной от передозировки.
В общем, история повторилась, всё опять получилось, как в древности – смерть Кощея на кончике иголки таилась. Хотя иголка, на сей раз, не в яйце спрятана была, и не на дубе, в зайце, в утке и в сундуке висела – её, образно говоря, в своих нежных, девичьих руках, как жестокую, но праведную месть, бывшая мажорка держала. Как и предполагала бывшая красавица, золотой укол у Горыныча, невзначай, ненароком для него, получился. Не привык изувер на игле-то сидеть! Привык, зелёный подлец, сам писаных красавиц на иголку подсаживать, да горючку канистрами лакать и огурцами закусывать.

15. Неудавшееся расколдование мажорки.

Вот теперь-то, казалось бы, этой героической истории конец. Со всеми врагами человечества расправился простой, но очень креативный, а как теперь выяснилось, ещё и отважный и доблестный белый Гонщик. Однако предстояло ему в этот день, как и заведено в таких случаях исстари, совершить третий по счёту подвиг - расколдовать поцелуями змею подколодную и снова превратить её в мажорку симпатяшку.
А тут, как раз, откуда ни возьмись, и сама свежеиспечённая вдова на крыше появляется - из лифта, Гадюка, выползла, собственной персоной.
Казалось бы, теперь-то и настало время белому Гонщику осыпать бывшую герлу чмоками, и тем самым ещё один героический поступок совершить. И он уже подготовился к этому морально. Хотя непросто было ему и сейчас, да и в первый раз в подвале, решиться на то, чтобы к ядовитым губам бывшей клёвой красотки присосаться. Ведь не девушка она ещё была, а ядовитое и опасное пресмыкающееся, как-никак! Но он хорошо помнил об её обещании, что будет он и на ламбордини, и на феррари и, самое главное, на квадроцикле рассекать. И Гонщик не мог упустить этот шанс, он просто обязан был перешагнуть через себя и отважиться на новый подвиг.
Однако поступок его героический сразу как-то не задался. Выяснилось, что Гадюке теперь вовсе не до лобызаний. Вначале, ещё в подвале, когда она белого Гонщика с рулём на шлеме в первый раз увидела и обомлела от радости и удивления, она и в самом деле честно собралась назад в красавицу превращаться. Да и вообще ей неожиданно к нормальной жизни захотелось вернуться. Ничего, кстати, стрёмного в этом нет, обычная, кстати, история - все подсевшие на иглу, время от времени, с неё соскочить хотят. Вот и Гадюка тогда со своими мечтами, а также с нежданно-негаданно воспылавшим у неё большим и светлым чувством, с поцелуями к Супервайзеру полезла.
Но уже в то время её бедолажку понемногу подкумаривать стало, сушняк слегка давил и тряхалово обозначилось. А уж потом, когда белый Гонщик спасал человечество от угрозы энергетической катастрофы, у неё и вообще ломки попёрли. Реальные. Вот на крутых кумарах она на крышу-то и полезла. У неё у самой крыша съезжать начала. Конкретно.
Поэтому о поцелуях даже и мысли бывшая барышня в головёнке своей не держала. Подползла она к своему подельнику по убийству, подпрыгнула как кобра и зубами в рулевую баранку на его шлеме вцепилась. Краем уха слышала змейка, как таракукольцы про кайф и пятое колесо что-то громко верещали, и с крышей со своей поехавшей, на этом колесе переломаться, судя по всему, видно решила. Грызёт она пластмассу, а материал-то твёрдый, зубы гадючьи его плохо берут, чуть ли не крошатся. Болтается змейка на белом шлеме тёмным галстучком, и чует, что не забирает её дурь, не накатывает. И разумеет она понемногу, что не накатит вовсе от этого колеса, и не заберёт, что прихода нет, и не предвидится. И понимает бывшая мажорка, что вмазаться срочно ей требуется. Конкретно. И другого выхода нет. Никакого. Какие уж тут поцелуи, какая красота писаная? На ерунду такую, да ещё и в какой-то дальней перспективе ей стало уже глубоко наплевать. Короче, не до подвигов супервайзерских по возвращению в нормальное состояние красоток заколдованных, не до лобызаний Гадюке в ту минуту тяжёлых для неё испытаний было.
Разинула она тогда пасть, свалилась в слизь, и к креслу, к шприцу своему, лично ею для золотого укола недавно заряженному, быстро-быстро по студню из бывших бойцов поползла. Мало-ли, думает, а вдруг там на донышке капля какая-никакая затерялась неиспользованная?
Но где там? На жале-то, на игле, в кресле для отдыха муж её бывший, гражданский, мёртвый расселся.
- Это ты его убил! Подлый, подлый Гонщик! А я-то тебе поверила! – возопила вдовушка, заголосила, запричитала, обнимает Птеродактиля - с иглы стащить пробует. - На кого ж ты нас покинул? – у покойника спрашивает.
Но ни слова Змий зелёный своей недавней верной супружнице не отвечает. Только сидит, и глаза выпучив, не моргая, на неё смотрит. Здоровущий! А у мажорки-то бывшей от долгого торчания на иголке силёнок-то не прибавилось, а наоборот, высосались у неё куда-то все силы, исчезли, испарились, в космос улетучились - не стащить ей усопшего с кресла, и до шприца под ним не добраться никак. А башку-то ей уже реально сносит. Сушняк уже совсем задавил, трясучка чётко колотит, пот выступил, дыхание учащённое, зрачки расширились. И в конце концов стошнило Гадюжку от излишнего усердия прямо в слизь пеной изо рта, и выгибаться она в хребте понемногу стала. А пена и выгибание - это, как вы сами понимаете, уже финиш, кранты.
Не мог, конечно, белый Гонщик спокойно наблюдать как на его глазах мучается представительница слабого пола, помог ей, подбежал, напрягся, чуть наклонил на кресле огромного Горыныча и змейка изловчилась и вытащила из-под его задницы баян. И когда увидела она, что до последней капли опустел шприц, весь во время убийства мужа её гражданского в него вышел, вот тогда-то она по-настоящему истерить начала. И решила бедолажка на ломках повеситься. Подползла к антенне на крыше, из последних сил взобралась на неё, петлёй вокруг головки своей завилась и хвостиком вниз бросилась, чтобы сама себе шейку весом своим гадюжьим насмерть сдавить. Мотается бедняжечка на ветру, на антенне, как на виселице, и будто петля удавочная, сама себя как бы душит.
Ну и кто её за это осудить может? У кого язык повернётся? Лучше скажите, что ей делать-то надо было? Куда деваться? И сами попробуйте как-нибудь без иглы, без капельницы, без доктора, без колёс, всухую переломаться! Вот тогда и поговорим!
 
16. Мэр летит к Птеродактилю за огурцом.

И за всеми этими перипетиями борьбы за мировое господство через прицел оптического ружья-дробовичка с высокой колокольни внимательно наблюдал серый Мэр городочка. Того самого, что на берегу Чёрного озера очень живописно, можно даже сказать курортно, раскинулся.
А серым главу городка жители называли не потому, что очень уж тёмным, необразованным он был, хотя действительно, школу Мэр окончил с грехом пополам, и нигде и ничему потом не учился, считая жизнь главным своим университетом, и до всего доходя своим пытливым умом. И даже не потому, что серые костюмы предпочитал городничий в крупную вертикальную полоску, по каким-то своим, только ему известным причинам и ассоциациям. Иногда, впрочем, в основном на торжественные приёмы, тоже по каким-то своим предпочтениям, наряжался он и в крупную клетку. А потому что лицо у него от гастрита, и от грусти и злости по этому поводу, землистым было всегда.
«Какой-то кипеж пришельцы космические на крыше казармы замутили, - думает серый Мэр, в прицел глядючи. – И фраер весь в белом и с рулевым колесом на кумполе два бочонка им выкатывает. Сейчас эти пришельцы какой-нибудь бормотухой зенки свои инопланетные зальют, - насторожился он, - и добавить им захочется. И в мой городок они поплывут, в мои личные алкогольные супермаркеты борматель тырить наведаются. В случае чего, жахну по ним из дробовичка… Хотя вряд-ли они на остров полезут, - продолжает соображать глава городочка. - Горыныч вертухай правильный, крепко эту Плесень в кулаке держит. Бензинчик, конечно, и соляру в яхт-клубах и на заправках тибрит. Не без этого. Но не беспредельничает - на мои, личные мэрские заправки, нос не суёт… А что это у них там в бочонках? Кажись и не бормотуха вовсе… И вроде бы за воротник Плесень не закладывает, а только как-то не по-нашему, наверное, по-космически, наоборот, перед пьянкой огурцами вначале закусывает», - наблюдает серый Мэр как чёрных пришельцев белый Гонщик потчует.
И захотелось градоначальнику огурчика солёненького. Страсть, как приспичило! А ведь нельзя желудок-то барахлит – не выпить, не закусить. Но прямо на слюни весь Мэр изошёл, в оптику этот пир, ещё не ведая, что он с генномодифицированными продуктами, и креативным Супервайзером против нашествия Плесени затеянный, наблюдая.
И решился-таки серый начальник. «От одного огурчика, - думает, - обострение не случится. А своему лечащему айболиту, в крайнем случае сто баксов дам, чтобы он разрешил мне огурчик иногда съедать, и на мозги не капал».
Сплюнул тогда серый Мэр три раза через левое плечо, а также через левый дробовичок, который он на это плечо закинул (ружьишко-то Мэр с рук приобрёл и в лицензионно-разрешительной системе не зарегистрировал, чтобы можно было его для левых дел – для браконьерства, или в крайнем случае, для каких-нибудь мочиловок использовать - вот поэтому его левым он и считал), и встал перед ним, как лист перед травой, серебристый Кибер Квадроцикл Геликоптер. Влез серый Мэр в прозрачную кабину и направился в сопровождении вертолётов охраны на Чёрный остров за огурцом.
Выбрался градоначальник на крышу казармы, глядь-поглядь - пришельцев вообще нет, чёрная грязь кругом и ноги в ней вязнут. Это Плесень, пока он мучился в сомнениях и колебался съесть или не съесть ему огурец, от генномодифицированной продукции растворилась, но ещё не вся по водостокам в канализацию стекла. И велел градоначальник охране своей этот студень непонятный с крыши немедленно соскрести. А сам на ступеньку своего Кибер Геликоптера присел понаблюдать, как его мордовороты лопатами кашицу чёрную соскабливают и вниз скидывают.
И что же видит Мэр к своему удивлению? А то, что Горыныч в кресле недвижим сидит и за всем происходящим, глаза выпучив, наблюдает. А чёрная грязь, местами, в отличие от Горыныча, наоборот, кое-где шевелится, и то тут, то там оживает. Мордовороты студень этот скребут, а он под их лопатами воскресать пытается! Правда, не вся Плесень целиком, всей тушкой оживать пробует, а только рты бывших воинов, пасти их распахнутые, вдруг, ни с того, ни с сего, из чёрного киселя то тут, то там выныривают, и какое-то колесо, или хуже того - секса с какой-то пьяной любительницей фастфудов и пончиков требуют!
Поражается всему этому безобразию, происходящему невдалеке от его владений, серый Мэр. Но одновременно видит он, как фраер весь в белом, который бочонки на крышу выкатывал, самостоятельно, без его начальственной команды совершенно правильно на все эти выкрутасы шевелящегося студня реагирует. Подбежит скоренько, насколько это возможно по липкой, чёрной кашице к какому-нибудь очередному раскрытому рту, огурчик едоку без рук, без ног в разинутую пасть сунет, отгрызёт уродина от овоща шматок, разжуёт, и кричать перестаёт, ну и уже окончательно в чёрную слякоть вскоре превращается, бесповоротно.
И догадывается серый Мэр городочка, что фраер с рулевой баранкой на тыковке, скорее всего не простой фраер, а вполне возможно, что и крутой, креативный пацан, который сумел предотвратить нашествие чёрной Плесени на человеческую цивилизацию, превратив её в шевелящийся холодец. Правда, не знает, не ведает ещё городничий, что не только за человечество мстит белый Гонщик, пока всё ещё оживающим то тут, то там таракукольцам, а уж очень обозлился он на них за съеденный ими его серебристый Кибер Квадроцикл Амфибию.
Худо-бедно разделались Супервайзер и мордовороты мэрские со студнем из инопланетян, всех угомонили и прикончили - частично с крыши сгребли и наземь сбросили, а частично в водостоки спустили.
Вот тогда только серый Мэр, предвкушая скорое удовольствие от поглощения солёного огурца, снова на крышу, теперь уже на чистую ступил, и к Горынычу приблизился.
 - Горыныч, братела, очнись! Это я, Мэр соседский! – кликнул его градоначальник.
Но не шевелится зелёный Змий, по-прежнему безучастно на всё происходящее зенки свои таращит. И догадывается серый Мэр, что фраер с рулём на шлеме, не только злобных пришельцев, но и зелёного Змия тоже замочил. «Супер! Крутой пацан! – также, как и Гадюка, думает о Супервайзере городничий. – Избавил и озеро, и городочек, от незваных гостей. Да и вертухай этот, Птеродактиль тоже теперь ни к чему, раз уж пришельцы укокошены. Только нефтепродукты постоянно тырит, из-за этого подданные мои на подорожание бензина всё время жалуются».
- Канай-ка сюда, мил человек, - поманил он пальцем начальника охраны. - Ты, говорят, пока у меня, не покладая рук трудишься, кроссворды как орешки щёлкать, навострился. Скажи-ка мне, доцент недоделанный, как называется фраерок, который Змеям Горынычам головы в сказках откручивает. – Припомнил смутно Мэр какие-то давние чтения, каких-то разукрашенных книжек воспитательницей в своём детском саду.
- А сколько буков? – старший мордоворот, как профессиональный разгадыватель кроссвордов, интересуется.
- Да хоть сколько. Хоть три.
- На три таких пацанов не бывает. Если на три, то это уже не пацаны. Есть на четыре - мушкетёр, - с готовностью отвечает начальник охраны. – Эти хлопцы всех укокошивают, и на ножичках длинных, шпагами называются, клёво резаться умеют. А ещё принцесс заколдованных, вроде как скорая помощь, дыханием искусственным рот в рот, они оживлять обучены, - решил показать начальнику всю свою, наработанную за время службы на кроссвордах эрудицию, охранник.
- Ну, блин, дают! Мы тоже в третьем классе на ОБЖ рот в рот девчонок оживлять тренировались! Крутяк! – обрадовался ещё одним своим воспоминаниям детства серый Мэр. 
Подошёл он к белому Гонщику, чтобы поближе с ним познакомиться и огурчик у него попросить.
Делать нечего, мордовороты вокруг, не откажешь. Вручил Супервайзер градоначальнику огурец. Понюхал тот его и сморщился – понял, что в пищу эту овощь употреблять нельзя. Уж очень сильно мазутом воняет. Да и Гонщик решил, что негоже исподтишка, да и опасно, крутого бугра, который на вертолёте в сопровождении амбалов летает, огурцами травить. Доложил ему, как на духу, что огурец в нефтепродуктах сбодяжен, и сорт его профессурой малоизученный, генномодифицированный. Вздохнул тогда серый Мэр печально и подарил охранникам закусь свою. У чиновников ведь такой закон неписанный – ничего малоизученного и генномодифицированного ни на презентациях, ни просто так не вкушать, и, как и у генералов, всё таинственное вначале на простых людях опробовать.

17. Окончательное расколдование Гадюки в герлу.

А солёненького-то позарез серому Мэру как хочется. Ну прямо вынь ему, да положь! И оттого что доктор запретил, особенно обильно слюньки текут у него при мысли о хрустящем огурчике. И вот оглядывается градоначальник по сторонам, крутит головой с сожалением и надеждой - мало ли, думает, чем чёрт не шутит, а вдруг где-нибудь нормальной засолки бочечка с огурцами на крыше затерялась. И видит он нежданно-негаданно, что болтается на антенне, повесившаяся на ломках Гадюка. Он её ещё с берега заметил, но из-за дальности расстояния за верёвочку, за канатик или за галстук тёмной расцветки болтающийся на антенне принял.
Ахнул глава городочка, обнаружив, что это змейка, от изумления.
- Анюта! – со слезой в голосе воскликнул. – Неужто это ты?
Потому что сразу заподозрил в ещё покуда живой, но пытающейся потуже затянуть сама на себе петлю и удавиться на весу пресмыкающейся, сбежавшую год назад из дома в наркопритон, единственную дочь, красавицу и мажорку.
Кинулся серый Мэр в ноги креативному Гонщику, которого за хлопца и мушкетёра, приёмам скорой помощи обученным, держал, и стал умолять его оживить Гадюку, как принцессу заколдованную, способом рот в рот, в её в змеиные уста.
Но на этот раз, сам не зная почему, белый Гонщик, заупрямился. Шлея ему, как говорится, под хвост заскочила. А может быть и присущая ему креативность подсказала Гонщику, что покочевряжиться самое время сейчас.
- А мне что за это обломится? – решил он пальцы веером погнуть, считая, что бугры различного свойства такой базар лучше всего понимают. – Повесилась, так повесилась, туда ей, значит, и дорога, на тот свет. Пусть с мужем своим, с гражданским, вон он – в креслице кони двинул и болты свои на нас вытаращил – прямиком и без остановок на небеса отправляется. Тоже, тот ещё гусь – всё человечество подмять под себя вздумал и Кибер Квадроцикл Амфибию у меня украл.
Заплакал тогда серый Мэр, слёзы льёт, сапоги белого Гонщика, в слизи чёрной вымазанные, обнимает и даже чмокнуть их пытается.
- В жёны, - сулит, - если расколдуешь, - дочурку отдам.
- А мне, думаешь, Гадюка твоя очень нужна?
- Да ты не знаешь кто я!! – даже вскочил на ноги от возмущения Мэр.
- А мне по барабану. Для меня главное, что мне за Гадюку обломится? – продолжил выкобениваться Гонщик. 
- Я Мэр в законе! Половину города в приданное отдам! – пообещал градоночальник.
- А вот это я уже понимаю, это уже серьёзный разговор, - смилостивился Супервайзер. – А уж если вы, господин чиновник, и в самом деле в законе, тогда прибавьте к половине города ещё и серебристый Квадроцикл Амфибию, и тащите, так и быть, вашу земноводную заколдованную прямо сюда.
Сняли мордовороты с антенны Гадюку, облобызал её рот в рот Гонщик креативный. И ожила немного фурия, хвост у неё отвалился, и две ноги вместо него появились. Так себе, кстати, костылики получились, тоненькие, от употребления наркотиков, слегка подсохшие. Но тело и морда пока у Гадюки никак не преобразовались, остались змеиные – не хватило чмоков, видать. В ехидну пока что Гадюка превратилась, в мифологическое существо - полуженщину-полузмею.
Делать нечего, приложился Супервайзер к бывшим, возможно даже когда-то и сахарными устам, ещё пару раз. И сползла с гидры кожа змеиная - как и у всех пресмыкающихся при линьке, чулком сошла. Ну, а после третьей серии засосов и мордашка у ехидны на человеческую похожая сделалась, да и плоть женскую стала напоминать – грудь, немного помятая от пристрастия к дури, появились, и всё такое остальное, тоже не шибко обольстительное.
В общем, в красавицу Гадюка обратиться не смогла. Так и осталась со змеиными признаками – с некоторым шипением в голосе при разговоре, и с выражением рыльца весьма ядовитым. Но для мажорок это не так уж и удивительно, они все на нормальных людей шипят, и хари у них, и без всяких эдаких превращений в основном гадючьи.
- Ширнуться мне надо. Вмазаться. Срочно. Дайте дозу, - просипела новорождённая девушка. – Иначе снова вешаться буду, - папашке своему угрожает. – Или в притон сбегу.
Но если предка ещё и можно такими намерениями напугать, то на нашего креативщика подобные страшилки не действуют. Скомандовал он амбалам, на правах будущего зятя мэрского, схватили они невесту его в охапку, запихнули в свой охранный вертолёт, да и в реабилитационный центр отконвоировали.
«Может эскулапы суженую мою своими капельницами как-нибудь омолодят, - понадеялся жених. – И в красавицу писаную превратить сумеют. У меня поцелуями что-то не очень вышло – ни кожи у этой мэрской развалюхи, ни рожи».
 
18. Бывшая Гадюка готовится к таинству брака.

В больничке, как и положено, капельницы девушке в вены – в верёвки её багровые, на ручонках воткнули, чтобы кровь, отравленную почистить, клизму трёхлитровую вдули и таблетками напичкали. Хлопотали, суетились врачи, всё-таки не обычную грязную наркушечку на ломках им доставили, а мэрскую дочь.
Сутки в отключке покемарила после сонников фурия, а когда продрала глаза, сразу истерить стала - подайте ей немедленно прямо сюда, в отдельную палату люкс, где она расположилась, супруга её гражданского и возлюбленного, Змия зелёного, по отчеству Горыныч.
Обычное дело, амнезия - память у пациентки на ломках отшибло напрочь. Даже не помнила, как она Горыныча, считавшего себя вечно живым, заказала, и любовник её, белый Гонщик, золотым уколом, из заряженного ею же баяна, его и угомонил навсегда. Помнит только, что дозы ей Змий всегда доставал исправно, и она за это, также исправно любила его по чуть-чуть.
Объяснили ей эскулапы, что погиб её Кощей ненаглядный, как и положено ему, как в фольклоре ему предсказано - от иголки, на кончике которой смерть его затаилась, и только удобного случая ждала, и в конце концов, дождалась.
Что тут началось! Первым делом вдовушка свежеиспечённая с разбегу на окошко, чтобы убиться, кинулась. Но в отделении наркоманском, известное дело, так просто с четвёртого этажа наземь не шарахнешься – всюду решётки. Отскочила она от них, будто мячик футбольный, но только сдутый, лоб о прутья расшибла и всё. И снова решила бедняжка повеситься - из простыней петлю принялась сооружать. Ну и конечно наказали её за это врачи, как и положено в таких случаях по инструкции. Хоть и высокопоставленная наркушка и мэрская ближайшая родственница, но надели на неё рубашечку мокренькую, холодненькую и с длинными рукавчиками - смирительную. А что делать? Пришлось. И впрямь – вдруг ручки свои с дорожками синенькими в пылу на себя наложит, проблем не оберёшься потом. И аминазинчиком пару раз, для верности, в ягодицы мажорку дополнительно, чтоб не буянила, успокоили. 
И ещё сутки, будто спящая красавица, подрыхла девчушка, а когда очухалась, в новую забывчивость впала – про Птеродактиля, Вампира ею убитого, напрочь запамятовала, как будто бы и не было никакого мужа гражданского в её жизни никогда. Но то, что ей позарез вмазаться хочется, помнила, и очень конкретно.
И стала бывшая Гадючка исхитряться, чтобы дозу себе раздобыть. Вначале к заведующему отделением попыталась клеиться, чтобы он её герычем, а на худой конец, хотя бы колесом каким-нибудь угостил. И даже прямо в его кабинете собралась доктору самое дорогое, что у неё есть, за это угощение подарить - как кошка хищная, или рысь, запрыгнула страстно верхом на колени бедного эскулапчика. Но айболит отверг все её поползновения. И для виду даже с негодованием. Во-первых, надоели ему, пресытился он за время своей работы этими грязными наркушечками. А во-вторых, Мэра с его мордоворотами опасался. Вечером, когда никого на отделении не было, с дежурным врачом больная тот же фокус с обольщением попробовала вытворить – результат такой же, тот тоже был не дурак.
Вообще, надо так понимать, что у мэрской дочки в смысле удовлетворения её потребностей, положение по жизни сложное. С одной стороны, у любого индивидуума, безусловно желание их удовлетворить. И как можно качественнее. Но, с другой стороны, если взять конкретную ситуацию, когда известно, к примеру, как в данном случае, что девчушка на выданье, да ещё и по папашиному проекту состоит, тогда, любой, в смысле удовлетворения, постарается наступить, на горло собственной песне. «Я с папашкой невесты связываться не буду. Если выбирать, уж лучше я его удовлетворю», - каждый индивидуум примерно так будет мыслить.
Короче, намылилась мажорка после непрухи с айболитами по мужским палатам пошлёндрать. «Мало ли, - думает, - может кому из больных передачку с ширевом в палату пронесли, и он расслабиться со мной пожелает, и за любовь мою мимолётную кайфом со мной поделится. А если уж канал у кого налажен, - размечталась наркушечка, - так и на постоянной основе, приходной девочкой, на время лечения можно будет к такому барыге больничному пристроиться».
Но и тут везде облом вышел. И каналов нет, и расслабляться никому не требуется – у всех пациентов абстинентный синдром, и без её услуг все расслабленные. Но нашлась-таки для бывшей Гадюки возможность слегка оттянуться, правда, не ширевом, а спиртом. Но, как говорится, на абстяге и пучеглазка вмазка. Пробралась она под покровом ночи в алкогольное отделение. И как раз вовремя. Там три молодых алконавта, под покровом той же самой ночи, всей палатой как раз приготовились, добытый здесь же, в больнице у сердобольных санитарок, за небольшое бабло фуфырик с медицинским спиртом раздавить. И синячки согласились с гостьей отдохнуть - за граммульку пучеглазки она с ними на групповуху подписалась.
Однако расслабон как-то сразу двинулся наперекосяк. Бухарики, конечно, старались. И поочерёдно, и все вместе. И нормальными способами и в нетрадиционной форме. Гостья тоже усердствовала. Но ей-то проще - старайся и всё. В классической позе или в любой иной – девушке, в общем-то, по барабану. Такова физиология, и в этом огромное преимущество дамского организма – от него старания особого и не требуется. Или оно может быть предоставлено как приз, а так лежи себе, полёживай, и всё. А у синяков, даже молодых, всё устроено совершенно иначе - ты хоть из кожи вон выскочи, хоть весь на мыло изойди, но одного усердия бывает недостаточно. Необходима ещё и готовность к взаимодействию с противоположным полом самых необходимых именно в этом конкретном старании его членов. Однако на них резко отрицательным образом сказывается длительная интоксикация организма, приводящая к тремору рук, ног, головы и к общему сомнамбулическому состоянию организма. В результате, самым нужным именно в этом усердии органам, становится совершенно излишним или даже невозможным вначале напряжение, а затем расслабление. Они и без того расслабленные, и у некоторых навсегда.
Первым отвалился старожил, добытчик закупивший у медперсонала по давно сложившимся у него связям, фуфырик со спиртиком на троих. Он так прямо и заявил:
- Пошла она в жопу, эта сучка, с её акробатикой. Я лучше, пока вы с ней кувыркаетесь, флакончик с живительной влагой раздавлю.
При такой постановке вопроса, тут, как говорится, без вариантов - живительная влага безусловный приоритет. Двое остальных больных тоже мгновенно отказались от сеанса мимолётной любви, требующего кроме указанных уже сложностей ещё и постоянного движения и даже выносливости. Какой же это отдых? Они также поспешили переключиться на более привычное для них удовольствие.
Гостью к столу из трёх сдвинутых тумбочек и к раздербаниванию надыбанного бухла, хозяева не пригласили. И даже обещанную ей граммульку нацедить пожадничали. Но обвинять какую-то одну сторону этого возникшего конфликта интересов было бы несправедливо. Гостья, конечно, стремилась предоставить хозяевам все обещанные им услуги, причём в удобной для каждого участвующего форме. Но воспользоваться ими никто из них до конца так и не смог. Поэтому даже непонятно - состоялся этот сеанс мимолётной любви или нет? По крайней мере ясно, что он не был доведён до логического завершения, после которого и должна была быть нацежена граммулька. Безусловно тут вмешались внешние факторы, и в первую очередь, физическое состояние хозяев палаты. Но в то же время к физическому состоянию, точнее даже к внешнему виду гостьи – синяки под глазами, багровые дорожки на руках, общая истощённость, худоба, отнюдь не способствовавшему благополучному окончанию процесса - тоже можно предъявить серьёзные претензии.
В общем, уснула притомившаяся девушка в койке, пока друзья на сдвинутых тумбочках гуляли. Возбуждение от исканий кончилось, подействовали сонники. Утром, её и обнаружили, на узкой больничной кровати в обнимку со старожилом.
Для засвидетельствования факта грубейшего нарушения режима, возмущённые руководство алкогольного отделения пригласило не только представителей наркологии, но и прибывшего с утра навестить свою суженную, с традиционными в таких случаях апельсинами, жениха. 
И именно для него, когда санитарки стали вытаскивать девушку из койки алконавта, она решила комедию, на всякий случай, поломать. Плачет, сопли по бывшей гадючьей морде размазывает, винится - гулящая, мол я, шлюха конченная, наркоманка, и родить в наследники смогу только какого-нибудь мутанта недоразвитого. В общем, специально парня стращала, чтобы он от неё отказался, передумала она замуж за него выходить.
- Слушай, мужик, ты на свою соску не обижайся. Она тебе не изменяла. - разъяснил жениху всю ситуацию старожил. -  У нас с ней сложились чисто дружеские отношения. Пойми меня правильно – здесь других и не может быть. У тебя закурить есть?
Но таких, как Супервайзер такими пустяками и без разъяснений было не запугать. Происходил-то он из семьи потомственных мерчендайзеров. «Какая разница? – с юных лет бывало, наблюдая по ящику и наяву жизнь мажорок и мажоров, и слушая, как поносят их его бедные родственники, мысленно возражал им будущий Гонщик. - Наркоманка не наркоманка, гулящая не гулящая, лишь бы чья-нибудь дочка была».
Ну, а девушка во всех своих розысках и метаниях, совершенно зря его в расчёт не брала. «Откуда у этого придурка, с колесом на голове красовавшегося, ширево?» - примерно так она о нём думала.
Но креативным белый Гонщик тоже не зря числился. Это только она и Горыныч его за недоумка держали. Он быстро сообразил Гонщик, что его бывшей подколодной требуется, и достал через своих знакомых супервайзеров сразу две (одну про запас) дозы, и уже днём, к тихому часу пронёс их жаждущей в палату люкс в трусах.
Вмазалась мэрская дочка и сразу в её голове всё вокруг лучезарным сделалось. «Ну супер, ну вайзер. Какая на хрен разница? – миролюбиво думает. – Может, от него даже потом и гулять легче будет. Стерпит, раз уж он с детства всё мэрское так обожает. Да и дозы он через своих знакомых достаёт. Да хрен с ним, с этим Гонщиком, выйду я за него».
И подарила она жениху за дозу, и в качестве компенсации за моральный ущерб, прямо в палате, на скорую руку, в очередной раз внезапно вспыхнувшее у неё большое и светлое чувство. И даже пару раз даровала. На большее суперского вайзера, хоть и жеребцом его Горыныч считал, в такой нервной спешке не хватило. И опять в извращённой форме любовь у девушки получилась. Но теперь уже не оттого, что Гадюкой она была, а, чтобы санитарки вдруг ничего не заметили.

Глава 19. Счастливый конец.

В общем, худо-бедно сыграли молодые свадьбу. Худо - в том смысле, что снова началось перед бракосочетанием: то выйду замуж, то не выйду, то дайте уколоться, а то не буду примерять фату. А сыграли-то её, конечно, не бедно, а очень даже богато, на весь курортный район свадьба пела и плясала. И даже из соседних городков кореши Мэра поздравлять его приехали. Так что широкой этой свадьбе было места мало – на двух этажах в лучшем ресторане гуляли.
Вручил серый Мэр зятю свадебный подарок - доверенность на управление половиной города и серебристый Кибер Квадроцикл Амфибию в придачу. А после первых пяти рюмок пообещал купить ещё и место в книжке рекордов Гиннесса. А после десяти сказал, что купит всю эту книжку вместе с Гиннессом. Но не успел, потому что на следующий день после бракосочетания городничий скончался. От счастья и от желудка – серым-то не зря он числился, гастрит у него разыгрался основательно, и язва открылась. Врач ему запрещал на банкете виски и коньяк своими любимыми солёненькими огурчиками закусывать. Но Мэр его не послушался, ста баксами от него откупился, чтоб не надоедал. И унаследовал Гонщик, теперь уже по праву, как сын мэрский, и вторую половину курортного городка в управление. 
Вот так простой и экономный, но очень креативный Супервайзер из бедной семьи потомственных мерчендайзеров, изобретатель формулы сто один, не только спас человечество от нашествия пришельцев и энергетического коллапса и катастрофы, но ещё и получил в подарок Кибер Квадроцикл Амфибию, расколдовал бывшую красавицу и сделался правителем города.
И стали молодые жить-поживать да мутантиков, как и обещала Мэрская дочка, наживать.



Книжка продаётся в интернет-магазинах Литрес, Ozon.ru, Амазон, Ридеро, ТД "Москва" (moscowbooks.ru), Цифровая витрина, Google Books (books.google.ru), Bookz.ru, Lib.aldebaran.ru, iknigi.net, Bookland.com, на витринах мобильных приложений Everbook, МТС, Билайн и др.

Аудиоверсию можно послушать на сайте "Книжкин.orj" (1 час, 55 мин.)