Чистый родник Людмилы Беляевой

С Людой (тогда Семериной) мы прожили в одной комнате студенческого общежития три года. Она была одной из самых сильных в нашей группе, эрудированная, самодостаточная, ироничная.

После выпуска мы встречались лишь однажды на семинаре в Ленинграде.

И вот, благодаря безмерным возможностям интернета, снова общаемся, и мне подарены три стихотворных сборника.

Первые же стихи показали, что передо мной настоящая поэзия.

Когда и ты поймешь, что старость
От юности невдалеке,
Что и тебе, как мне, осталось
Шагать по жизни налегке?...
Не мы определяем сроки  -
Текст Книги Жизни очень прост.
И ты прочтешь в ней между строчек
О том, что так и не сбылось.
Ушедшее — да будет свято!
Ведь были помыслы чисты.
И разве могут быть утратой
Невозведенные мосты?

Поэзия и стихи — вещи разные. Стихи, рифмованные строчки о высоких чувствах могут быть и стихоплетением. Поэзию не подделаешь: это «изящество в письменности», как объяснял Даль.

Проснуться в пять, когда встает рассвет,
И ощутить, что ты здоров и молод.
А впереди еще немало лет,
И ты грехи свои еще замолишь.

Босой ногой коснуться половиц,
Еще ночной прохладою бодрящих.
Украдкой лишь взглянуть на лики лиц
Людей любимых, безмятежно спящих.

Поэтический дар дает возможность отразить свои чувства художественно, духовно, нравственно, прекрасно. А настоящий художник выражает свои собственные чувства, иначе невозможно. Поэзия пишет стих своей кровью, отдает то, что есть в душе, что пережито, переплакано, переплавлено.

Отзвучал  твой голос, отзвучал.
Тихий снег забвения упал.
Я твой голос в памяти ношу,
Я его  в себе произношу.
Но не дрогнет чуткая свеча...
Отзвучал, твой голос, отзвучал.

Людмила Семерина — Беляева осталась романтиком. Отсюда возвышенные воспоминания о детстве, о родном Трубчевске, о прекрасном Лениграде и сокровенном Ломоносове — Ораниенбауме, ставшем второй родиной. Один из сборников называется «Лики Ораниенбаума».

Беспрекословно принимаю власть
Двух городов — хоть много славных было.
Есть город первый, где я родилась,
И есть второй, в котором — полюбила.

Мало написать хорошие стихи, надо еще, чтоб они задели за живое нас, читателей. А это значит, откровенные чувства поэта должны срезонировать с нашими настроениями, нашим опытом,  с нашим состоянием здесь и сейчас.

Мы все у юности в гостях
Недолго, а казалось — вечно!
Осталось тонкое колечко,
Как след улыбки на устах.
Оно в шкатулочке хранится.
Оно на палец не годится.

Что касается меня, то первые стихи, когда строчки заволокло дымкой, были слова о первой любви. Ее проживает каждый, она остается в памяти как некий эталон нечно приятного, зыбкого, ускользнувшего и вечного.

Объявись, удиви,
Как ты нынче далек!
Адрес первой любви,
Адрес первых тревог.
Дай мне теплые руки твои, на часок,
Дай мне светлые мысли твои, на часок...
Но дорогу к тебе заливают дожди.
Но дорогу к тебе засыпает песок.
Адрес первой любви,
До чего ты далек...
Как успела я столько пройти?

И наше детство, у многих в деревянных домах и домиках с неизменными ходиками, тарелками — радио и страшными рассказами о Барабашках.

Здесь ходики тикают славно,
А там холодильник поет.
То хлопнет открытая ставня,
То спрыгнет проснувшийся кот

То скрипнет немножко страшно
Вчера не скрипевшая дверь.
Наверно, шутник — Барабашка
У нас поселился теперь.

В давние студенческие годы Люда никому не говорила о своем пристрастии к поэзии или говорила только особо близким. Во всяком случае я об этом даре не знала. Но помню уроки литературы, где учили понимать написанное «между строк», ценить образный язык.

Вот этот урок образности Люда освоила на «отлично», хотя такое не освоишь, образность «живет» или не «живет» в душе.

Очарованье старых адресов,
Имен полузабытых притяженье,
Необратимость принятых решений,
Невозвратимость высказанных слов...

Прошли годы, а Людмиле Беляевой удалось сохранить ту восторженную поэтичность, которая существовала в столицах нашего государства в 60-е годы.

Я вновь перечитываю стихи, погружаюсь в ту, может и надуманную, возвышенность представлений нашей студенческой юности,  и, мне кажется, чуть очищаюсь от скверны современной бездуховности.

Когда узнаешь, что кому-то нужен,
Что без тебя кому-то будет хуже,
Тогда и жить захочется, и строить,
С любой несправедливостью поспорить.

Захочется всем встречным — поперечным
Дарить слова хорошие, сердечные.
Чтоб понял друг и тот, с кем ты не дружен, -
Как хорошо, когда кому-то нужен!