Ох уж эти женщины...

отрывок из повести "Жизнь Занудина, приличного с виду человека"




Занудин взялся за ручку – надо продолжить записи в дневнике – он ведёт почти протокольные записи всех литературных встреч с именами, фамилиями, званиями и титулами всех присутствующих авторов и гостей. Для памяти. Что-то с памятью моей стало…А перед каждой новой встречей просматривает записи предыдущей встречи: кому и что пообещал, кому принести и какую книгу, кого и как именно звать по имени-отчеству.

Программа встречи шла своим чередом. Уже прочитал свои стихи Вершинин, и Занудин тоже прочитал отрывок из своей прозы. Сидели на своих местах.

 Занудин писал и кушал мандарины, а Геродот Петрович взялся строить из себя воспитателя и сделал несколько замечаний трём школьницам, немного расшумевшимся. Девочки затихли. Чтобы сгладить воспитательский запал поэта, прозаик пододвинул им большую вазу с мандаринами:

    – Угощайтесь, девчонки!
    – Спасибо!

И девчонки без промедления опустошили вазу, поделившись с другими ребятами.

Занудин писал, когда услышал тихую реплику Вершинина:

    – У Лолиты Ивановны сегодня очень красивое платье…

    – Да?...Интересно…

Ради Лолиты Ивановны Арнольд оторвался от дневника и не пожалел. Любоваться красивой женщиной он всегда готов. Эстет.

 Она стояла в пяти метрах от них, фотографировала выступающих. Пенсионеры имели на неё вид сзади. Длинное чёрное платье (ниже колен) из матовой узорчатой ткани, плечи закрыты, рукава длинные, умеренное декольте…и что-то ещё промелькнуло загадочно интересное, интригующее…Что же?...Ага, вот оно что…В ансамбле с платьем шли брюки из такой же ткани…вроде как брючный костюм…но сзади брюки были чёрные, а спереди …как будто из прозрачной ткани или розовые…наверное, показалось…Толком эти загадки рассмотреть не удалось, да старики особенно и не стремились в ценители женской моды.

Занудин не удержался от восторга:
 
    – А женщина всё-таки хороша! Лет десять назад я бы не прошёл мимо…

На них строго посмотрели всё те же пожилые дамы, осуждающе покачали головой, каждая своей. Слишком темпераментно обсуждали старики женскую красоту.

    – Да-а-а… – протянул Геродот Петрович примирительно. – Были когда-то и мы рысаками…

Занудин уточнил:

    – Жеребцами мы были…да все изъездились.

И опять пожилые дамы попросили их не шуметь. А они и не шумели, а только расправили плечи от воспоминаний, и старушкам их поведение показалось вызывающим.

 Наверное, бывшие учительницы…строгие такие…