Первое крещение

«Я выросла в семье геологов-романтиков, где меня научили открыто выражать свои чувства.
Не замарачиваться бытовыми условиями, петь песни и танцевать даже тогда, когда есть только чай да корка черствого хлеба» - так представила себя Бела Федоровна, наш новый кадровый директор. Нам предстояла долгая поездка в служебном автомобиле. А дальняя дорога располагает к беседе.
Бела Федоровна уверено управляя автомобилем продолжала: «Учеба давалась мне легко, никогда ничего не зубрила, была круглой отличницей, и всегда на всех олимпиадах по математике и физике была первой. Закончив школу с золотой медалью, решила поступать в ленинградскую медицинскую академию. На вступительных экзаменах зацепилась с преподавателем в математический диспут и при всех доказала, что он неправильно решил задачу! Он от такого напора преподаватель побагровел, побледнел и поставил мне двойку. Я выскочила в коридор. Стою, реву и плачу. Это была моя первая двойка за всю жизнь! Ко мне подошла уборщица с ведром и шваброй в руках и спросила: «О чем дева плачешь?». Я, икая от слез сбивчиво объяснила: - «Так мол и так, закончила школу с золотой медалью, могу как семечки лузгать любые алгебраические задачи институтского уровня, а тут за школьную задачку получила не за что двойку». Она: «Не горюй дева, видно это не твое, бери документы и через дорогу, поступай в Ленинградскую лесотехническую академию, там у тебя никаких проблем не будет». Мне показалось, что «Лесотехническая академия» и «геология» - это рядом. И я с легким сердцем пошла в  указанном направлении. Там все экзамены сдала на «отлично». Только потом поняла, что люди, с лесотехническим образованием, совершенно другие, чем геологи. Туда идут люди другого склада души. Они не романтики! Слишком серьезны, замкнуты на себе, хмуры, обидчивы. Я это окончательно поняла, когда вышла замуж за потомственного «лесовика».
Первое мое крещение было, когда я для свекра варила суп. Стою у плиты. Вижу свекор с меня глаз не сводит, а в зрачках будто молнии блещут! Я думаю, что я делаю что-то не так. Стала из кастрюли  накипь бульона ложкой вылавливать, да в стакан ее сливать. А он как подскочит, да как рявкнет: «Ты, что самую вкуснятину из супа выкидываешь!» Хватает стакан с накипью и хлоп его обратно в кастрюлю.
Много мне пришлось слез соленых выпить, чтобы приноровиться и понять характер лесовиков.
После академии послали нас на заготовки леса технологами-нормировщиками. А там по всюду на лесозаготовках зэки и полу вольные. Один из полу больных – бригадир, поймав меня между штабелями леса, решил пощупать женские прелести. Я ему морду кулаками от души набила и наорала на него как могла. Он пообещал меня наказать за строптивость. На следующий  день я бежала по тропинке  домой. С одной стороны высокая насыпь с вагонами и  с другой - состав вагонов под загрузку леса, а над ними высокий рельсовый кран. И тут не зная почему я как-то резко остановилась и в это время монтировка упала сверху и пробила мой валенок. Я стою остолбенела от неожиданности и боли, а вокруг валенка снег становится алым. Ко мне подходит Шишкарь  - Сашок («шишкарь» на зэковском сленге означает смотрящий). Играя папиросой в зубах, спрашивает с легкой улыбкой: «Что случилось?» Я в ответ не могу сказать ни слова. Смотрю то на него, то на красный валенок с торчащей монтировкой. Он посмотрел на мой валенок и спрашивает: «Если монтировку выдерну, сможешь идти?» Я головой кивнула, показывая «да». Он выдернул монтировку из моей ступни.  Я ойкнула, хватанула пригоршню снега в рот и одна доковыляла до своей квартиры. Там обработала сама себе рану, а на следующий день хромая уже была на работе. Ко мне подошел снова Шишкарь и спрашивает: «Ты будешь заяву писать на бригадира?» Я в то время со всем простой была. Спрашиваю его: «Что значит писать заяву?» Он как мог мне объяснил  юридические тонкости по этому вопросу.
Я ответила, что» «заяву» писать ни на кого не собираюсь». Шишкарь спрашивает: «Почему, ведь он же тебя чуть было не прибил?»
Я на своем: «Так не прибил же!». Потом он поинтересовался почему бригадир на нее «зуб заточил»? Я рассказала ему как было дело. Шишкарь пообещал мне, что больше меня никто здесь пальцем не тронет.
На прощание Шишкарь сказал «Ну ладно, ты еще подумай два-три дня, может все-таки заяву напишешь?!».
Я отвечала однозначно: «Не жди!»
Через неделю я узнала, что зэки бригадира на руках подбрасывали и роняли спиной на бетон. После чего его увезли в коме в медсанчасть с отбитыми почками.
Потом меня перевели на Целлюлозный комбинат, уезжая я случайно встретила Шишкаря и спросила: «Как так случилось, что бригадир пострадал?»
Шишкарь: «У нас есть свои понятия и законы!»
«А если бы я тогда написала на бригадира заяву, тогда что было бы?»
Шишкарь посмотрел на меня из под козырька своей фуражки и улыбаясь глазами отвечал: «Тогда вместо бригадира на руках качали бы тебя и у тебя было то же самое!»
Я снова на мгновенье обомлела, как тогда, когда в моей стопе оказалась зэковская монтировка.
Потом, спросила, а как ему удалось отвадить от меня всех ухажоров?
Шишкарь широко улыбнулся во весь рот, показывая ряд золотых зубов: "Я всем объявил, что ты – моя женщина! Здесь этого достаточно".
«Но ведь я замужем!» - воскликнула я.
«Шишкарь снова улыбнулся: «Думаю, что твой муж, меня не осудит»
Это было моим первым «крещением» в начале моего трудового пути.
А сколько еще было такого, годного для "крещения" все сразу не расскажешь!