Щипачи

Народу было битком, я едва влез на ступеньки и стоял почти у самой двери лицом к выходу. Но потом немного утряслось, стало чуть свободнее. Маршрут этот, как я знал, давно облюбовали карманники. Иногда они работали в паре и очень грубо: в переполненном вагоне какой-нибудь бугай, растопырив ноги, перекрывал проход в салон, мешая свободному проходу и заставляя пассажиров скапливаться на площадке. Остальное было делом техники.

Впрочем, и оперы знали про маршрут и, иногда, хватали кого-то за руку. Раз я сам был тому свидетелем. Стоял у окна, к салону спиной. Внезано, кто-то сильно толкнул меня локтем в бок. Я обернулся обругать хама и увидел, как два крепких парня крутят руки третьему, довольно щуплому. - Кошелек! Где кошелек? - требовали они, охлопывая карманы его джинсов. Потом задрали рубашку - кошелек - длинный, женский - оказался за поясом. На остановке парня вывели. Пострадавшая девчонка вышла за ними.

В этот раз на мне были довольно тесные джинсы. В левом кармане лежали ключи в плотном кожаном футляре. Футляр, видно, и ввел в соблазн, показавшись похожим на бумажник. Я вдруг отчетливо почувствовал сквозь ткань, как футляр осторожно пополз вверх, словно пойманная на крючок рыба. Я схватился рукой за карман, оглянулся и спросил громко: - Кто это лезет ко мне в карман? Народ вокруг равнодушно промолчал, только один затертого вида мужик, стоявший не вплотную от меня справа, отрицательно покачал головой, когда я встретился с ним взглядом. Слева тоже не нашлось ничего подозрительного. Я проверил еще кошелек в правом кармане - все на месте, и снова задумался о своих делах. Но что-то не давало мне успокоиться. Тот мужик справа... почему он покачал головой? И тут только я сообразил, что в правой руке у него была газета. Которой он прикрывал левую. Как ширмой. Сделав полшага, он вполне мог оказаться у меня за спиной. Хватать надо было за руку, а не за карман, запоздало подумал я.