Не могу молчать!

В лесу букет цветов
Нарвём, поставим в вазу,
Чтоб, умирая в хрустале,,
Дарили б нам усладу.


Некоторое время назад убирал из хрустальной вазы изрядно привядший небольшой букет совсем ещё недавно молодых чудесно благоухающих белых роз.               
Сгрёб в кулак привядшие стебельки с безвольно склонившимися пожухлыми остатками былой цветочной роскоши и так и не распустившихся сморщившихся бутонов, вынул из помутневшей воды, и ломая стебельки-косточки, засунул всё это дурно пахнущее хозяйство в мусорное ведро.
               
Заметил капельку крови на пальце – забыл про шипы, они сохранили твёрдость. Напомнили о себе, так что ли… 
   
Вот так подумалось, и проходит та самая Gloria mundi. Как легко можно эту «мирскую славу» сломать и превратить в мусор. «Как хороши, как свежи были розы» в его Саду, так, кажется, закатывая глаза от восторга, пел опальный тенор.               
Перед тем, как смахнуть со скатерти опавшие, потерявшие белизну и ставшими  серыми, лепестки роз, показалось в их расположении нечто особенное. Задержал взгляд. Нахлынула дурнота, быстро стащил со стола всю скатерть и долго стряхивал все эти помертвевшие лепестки с балкона….
   
Несколько дней был под впечатлением чего то необычного, будто я пропустил важную информацию, которую мне пытался передать этот некогда роскошный великолепный букет роз, бессовестно сорванный и затем  беспощадно умерщвлённый людьми в хрустальной вазе. Вскоре, как это обычно бывает в подобных напридумываниях, всё забылось.

Но вот давеча, почему и пишу об этом, приснился тяжкий сон. Вновь этот чёртов букет в хрустальной вазе. Один из шипов всё увеличивается, увеличивается, его блестящее терракотовое острие неумолимо тянется ко мне. Беззвучно, в белом ярком свете, большие бутоны роз согласно кивают головами, остриё шипа на мгновение замирает перед моим лицом, почти касаясь рта, чтобы в следующее мгновение пришпилить мой затылок к серой стене, разукрасив её красными ручейками.  Я, как заворожённый, смотрю на шип не в силах двинуться... «Боже, за что?» - шепчу я, закрывая в предсмертной муке глаза…

Вы сочувствуете, или злорадствуете? Да, впрочем, мне всё равно, сейчас. Я проснулся в холодном поту. Не могу снова заснуть. Что это было? Мысль никак не может обрести смысловые очертания. Лежу, уставясь в потолок... И вот оно! Да точно, на потолке тот самый узор из лепестков, что тогда был на скатерти, который я так поспешно стряхнул с балкона, необъяснимо испугавшись и  не захотев разобраться в нём.  Но теперь, но теперь, на потолке, разбежавшись в разные стороны, лепестки вновь составили тот самый узор.  Боже, я его прекрасно вижу, и, о чудо, отлично понимаю!  Это предупреждение, похожее на проклятье, цветов всем тем людям, кто решает любоваться ими не на природе, а в вазах у себя дома, рассуждая: « Это украшает мой дом, завянут через день, сорвём, поставим в вазу новые…».

Вот я и пытаюсь теперь передать этот крик души цветов людям.  Люди будьте милосердны! Если не к себе самим, то, хотя бы к цветам. Известно красивое банальное мнение: «Дети – это Цветы жизни». Что вы при этом имеет в виду?
Понимаю, что всё бесполезно. Не те они люди, чтобы… 

Цветок в хрустале,
Не созревая,
Умирает в печали,
Людей проклиная.