Мой памятник

          Я себе воздвиг памятник. Сам. Не руками, конечно, этого я руками не умею. Я его из своего творчества сложил. Материал, сами понимаете, не весьма, но ничего другого не нашлось, вот и слепил из того, что было.
          С тропинкой возиться не стал – зачем? Народ её и так, своими ногами, протопчет. Я ж его очень хитро поставил: в парке перед общественным туалетом, и никак не обойдёшь: деревья кругом. Так что, думаю, эта тропа вообще зарастать не будет.
          Высокий. Александрийский столп в Петербурге видели? Мой памятник аж на голову выше. Я, правда, голову-то сначала нагнуть хотел: всё-таки неудобно как-то – выше столпа. Но не получилось. Непокорная она у меня, не привыкла склоняться ни перед кем.
          Так что базу для бессмертия я заложил. Осталось вселить свою душу в гитару… нет, лучше в лиру: это символичнее – буду что-нибудь романтичное лунными ночами наигрывать и прославлюсь до тех пор, пока в мире хоть один поэт останется. Нет, пиит. Это то же самое, что поэт, но высоким слогом. А здесь именно высоким и надо, коли уж о бессмертии заговорил.
          Да, так вернусь к памятнику. Вещь, как видите, масштабная получилась, так что не сомневаюсь, что во всей великой России обо мне заговорят. И по имени называть будут. Все: и мой гордый внук… нет, оба, конечно, да и внучка тоже; ну, и другие люди. Причём, разных национальностей: и финн, и дикий тунгус, и калмык… По поводу калмыка, если честно, есть небольшие сомнения: он же друг степей, ему надо по ним на лошади скакать, когда ж ему книжки-то мои читать? Но всё равно надеюсь, что выкроит время: поскачет, поскачет и хотя бы какую-то одну прочитает.
          Во-от… что же ещё?... А-а, про народ. Я с ним всегда любезен был. Бывало, соберу толпу и на гитаре им играю… Нет, на лире, уже опять пора что-нибудь высоким слогом сказать. Так вот, играю я им на лире, и они сразу такие добрые становятся: кто по пятёрке в шапку положит, кто по десятке, так и набирается в целом сумма неплохая. Ну, и свободу я тоже всячески прославлял… нет, восславлял. Соберу детишек – и бацаю им эту, пинкфлойдовскую: типа, зачем вам это образование? Да не ходите вы в школу вообще!
          Ну, и они рады стараться, подпевают:
We don’t need no education
We don’t need no thoughts controlled...
…
          Так, бывало, раскипятятся – до драки дело доходило. Но я всегда вовремя вмешивался: лежачего, говорю, не бить!
          Ну, в принципе, всё, дальше можете не читать, это я уже не вам, а своей Музе: надо пару-тройку наставлений дать.
          Муза, слушайся Бога! Как он скажет, так и делай! Не пугайся, если обижать будут: всех обижают, а ты что, особенная, что ли?
          Венец себе не требуй. Оно тебе надо? В качестве головного убора вещь вообще никакая: ни от дождя, ни от солнца не защищает да ещё и колется.
          Будут хвалить или, наоборот, врать про тебя что-то – делай вид, что не слышишь. Или, допустим, всё равно тебе.
          Да, и с дураками не спорь: ведь из двух спорящих глупее тот, кто умнее!