УНЯ!

   Ленара  уверенно шагала по заснеженной дорожке, всматриваясь в темноту. Фонарные столбы постоянно, то угасая, то загораясь вновь, напрямую демонстрировали мощь своего бетонного беспощадного характера. От тусклого света всё кругом казалось чёрно - белым.  Снегопад был настолько сильным,  что улица  выглядела слегка искажённо. Вокруг было глухо, и только гул собак разбавлял эту таинственную тишину. Снег стремительно продолжал падать под резкие порывы ветра.
Но что это там впереди, такое красочное и похоже, что очень милое? Преодолев ещё несколько шагов, уставшая девушка остановилась. Это была кукла. Её ещё не успело полностью замести снегом.  Ленара с интересом начала рассматривать потеряшку: стеклянные, ничего не выражавшие глаза, длинные запутанные волосы, опрятное платьице, румяные щёчки, пухленькие ручки и ножки – ну разве не симпатяга? Наверняка девочка, потерявшая её, сильно переживает, а быть может теперь и не уснёт без своей молчаливой подружки. Она не могла уйти далеко…
К большому сожалению, улицы были пусты.
- Ну что ж, ничего не поделаешь, оставлю эту дивную игрушку у себя, – улыбаясь, сказала самой себе Ленара. – Привыкай к одиночеству, Унька, теперь будешь пылиться в моём шкафу. Но не опускай свои густые реснички, обещаю, что подарю тебя своей племяннице, как только она приедет на летние каникулы.

***

   Ночь. Кромешная тьма. Кругом ни единого проблеска света.  Лишь мрак.  Всепоглощающий и пугающий мрак. В комнате душно. Практически нечем дышать. Ленара не могла уснуть. Что-то беспокоило её.  Внутри не было ни бурлящего страха, ни неблагоприятной потерянности, только сердце немного трепетало. В чём - же дело?
Девушка прошла на кухню, налила из графина воды и, утолив жажду, направилась обратно в постель. Но только – только она выключила свет, в квартире послышался еле уловимый скрип. В тот же миг щёлкнул выключатель, и в комнате снова стало светло. Это скрипнула дверь шкафа, в котором ютилась нашедшаяся в снегу кукла, её изумрудные глаза выглядывали в щёлку приоткрывшейся дверцы.
- Ах, наверное, сквозняк, - сказала Ленара, и снова прыгнула в постель, уткнувшись носиком в подушку.
   Утром девушка сразу же приметила, что дверь шкафа теперь была открыта не чуточку, как ночью, а полностью. Куклы в шкафу не было.
- Уня? Где - же ты, прекрасная Уня? Приснилось мне это что - ли? – С удивлением произнесла Ленара. Сегодняшняя ночь казалась ей настолько длинной, что за всё это время могло произойти много всего нехорошего.  Но разве время само по себе, это не мираж? Оно безгранично. Оно дразнит нас, проходя мимо. Листая дни, теряешься в себе, всё чаще ворошишь прошлое, и не замечаешь настоящего. Время такое странное. Так и хочется часы подарить, чтобы не спешило убегать в пустоту.
   
   Проходя мимо входной двери на кухню, налить себе чаю, девушка ужаснулась. Кукла, в полусидячем положении приникла к двери. Глаза её, казалось, остекленели ещё больше, чем это было вчера. Они помутнели. Они заглядывали в самую душу. Светло-голубое платьице местами было измазано в грязи, и даже еле были приметны капельки крови. Ну, а в голове всё вертелось это непонятное и пришедшее неизвестно откуда имя: «Уня!»

***

   Следующей ночью Ленара чувствовала себя ничуть не лучше. Куклу она снова бросила в шкаф, зарыв при этом её глубже в тряпки. Со всех сторон девушка чувствовала какое-то невыносимое давление. Стены давили её, предметы в комнате давили на неё, одеяло душило её. С каждой минутой становилось всё хуже. Сердцебиение учащалось. В глазах мутнело.
- Приезжай,  приезжай скорее. Мне страшно.

   Звонок. В квартиру вошёл молодой человек Ленары, живо поинтересовавшийся её самочувствием:
- Что тебя так взбудоражило, бедная моя?
- Я хочу тебя кое с кем познакомить, Тимофей.
   Девушка ринулась к шкафу, открыла дверцу, и вывалила наружу всю одежду. Порывшись немного в тряпье, она нашла  ту, что так трепетно, до дрожи по всему телу, желала показать Тимофею.
- Уня!
- Что?
- Уня!
- Это она тебя так пугает?
-Загляни ей в глаза, Тимоша. Ты только посмотри, какие они.
- Уня! – шёпотом протянул новоприбывший, – ты правильно говоришь, это не просто глаза, а глаза – изумруды. В них точно хранится какая-то тайна.
   
   Кукла в действительности была восхитительной. Она будто гипнотизировала его, а он не мог оторвать от неё взгляда. Он влюбился в неё. Но, тем не менее, держался поодаль, ибо почему-то знал, что она может сотворить с мужчиной, который её полюбит. 
   
   Тимофей ночевал у девушки уже несколько недель, и чувствовал, как влюбляется в куклу всё больше и больше. А ночами, во сне, шептал её странное имя – Уня.
Спустя несколько дней, он совершенно осмелел и стал брать куклу с собой на прогулки. Иной раз он позволял с нею играть ребятишкам. Иногда Тимофей думал над тем, сколько – же у неё до него было любовников? И да, у неё их было куча, и она их всех сводила с ума. Экая садистка! Она уничтожала всех, кем ей удавалось завладеть. Она – энергетический вампир.
   
   Тимофей совершенно обезумел. Постоянно нервничал, ни находил себе места. А самое ужасное из всего этого то, что Ленара стала ему совершенно безразлична. Даже больше – он ненавидел её. Ненавидел её всей душой! Постоянно избегал и, в конце концов, бросил, увядающую от болезни, одну. Она постепенно угасала, слабела. Просила Тимофея о помощи, но тот лишь злился и, не давая отчёта своим действиям, рвал и метал, круша всё на своём пути.
   
   Однажды ночью, впавши в очередной припадок, Тимофей схватил нож и убил свою больную девушку. Долгое время он не осознавал всего того, что натворил. Утром, очнувшись, и увидев вокруг дичайший беспорядок и кровь на полу и стенах, а у себя в руке окровавленный нож, он схватился за голову, и хотел было покончить с собой. Но эти чистые, как небо, глаза Уни уставились на него. И этот взгляд диктовал ему, что нужно сделать дальше.
   
   Тимофей взялся за нож, и с усмешкой принялся вырезать кукле глаза. А затем и её саму покрошил на куски. Открыл скрипучий шкаф, и спрятал труп убитой девушки и ошмётки неодушевлённого тельца Уни там.
- Фух,- тяжело дыша, Тимофей вытер со лба пот, - Теперь я свободен.