Эпилог

      «Любовь — сложное чувство. Ты радуешься, когда она приходит, и ненавидишь её, когда она причиняет боль. Нет чувства прекраснее и мучительнее, чем любовь. Она разукрашивает жизнь палитрой цветов, превращая её в радугу. Из-за любви мы совершаем глупости и безрассудства. Из-за любви мы способны убить и умереть. Она сильнее ненависти. Сильнее предательства и гнева. Сильнее любого волшебства. Сильнее смерти…», — черноволосый мужчина диктовал эти фразы длинному перу, что порхало над огромным, в половину стола, фолиантом.

      — Довольно! — маг небрежно взмахнул рукой, и перо замерло.

      Он сидел за дубовым столом напротив книги, исписанной каллиграфическим почерком волшебного пера. Чёрные волосы длиной до поясницы мерцали в свете факелов; хвост синего шёлкового плаща лежал на полу. На стене рядом висело огромное, до потолка, зеркало, и рама его, серебряная, украшенная рубинами и изумрудами, скрипела и шелестела на разные голоса. Само зеркало вместо отражения показывало берег реки, где находились Данте и Эстелла, влюблённые, счастливые, охваченные страстью. Мужчина молча, неотрывно, следил за ними, вздрагивая и изредка отвлекаясь на перо и книгу.

      Скрипнула дверь. Вошла женщина — высокая брюнетка с надменным лицом, одетая в платье вишнёвого цвета и длинный плащ. Она бесстрашно вела на поводке леопарда. Это была Матильде Рейес. Мужчина у зеркала не шелохнулся, продолжая пялиться на Данте и Эстеллу.

      — Всё любуешься? — раздражённо спросила Матильде.

      Усадив леопарда на пороге, она привязала его к двери. Подойдя к мужчине, через его плечо глянула в зеркало.

      — О! Какие пикантные подробности! Да ты мазохист! — не сдержала она яда.

      Он обернулся, встряхнув волосами, и смерил Матильде яростным взглядом.

      — Тебе не надоело ещё менять облик, Клаудия Мариса?

      — Беру пример с тебя. Но, в отличие от тебя, я не пью чужие Сущности, Ло! Просто немного балуюсь, читая твою коллекцию магических книг, — Матильде накрутила на палец прядь волос.

      — Я просил не называть меня Ло!

      — А как же мне тебя называть? — фыркнула она. — Может быть, Данте?! Или нет — Салазар, великий чародей. Ты, похоже, с ним сроднился! Хотя я предпочитаю видеть тебя в твоём натуральном облике.

      — Заткнись! — прошипел маг, выпуская из когтей искры. Взмахнул рукой, и изображение в зеркале погасло.

      — Хоть вы с Данте и похожи, мне не нравится видеть перед собой его. Я вроде бы любила взрослого мужчину, а не сопливого мальчика. Но на фоне твоей юной физиономии я чувствую себя старухой, — указательным пальцем она погладила его по губам.

      Салазар удовлетворённо фыркнул — взмах рукой — на секунду утонув в серебристом дыму, он видоизменился. Теперь немного старше, с волосами длинными, зачёсанными на косой пробор, с крупными чёрными глазами и лицом хищным, горделиво-надменным, он и походил на Данте, и отличался странным, почти неземным обликом.

      — Так лучше?

      — Гораздо! — Матильде уселась к нему на колени.

      — Ненавижу эту женщину! — с отвращением выплюнул Салазар и отвернулся.

      — Что? — не поняла она.

      — Ненавижу фальшивую Матильде Рейес! В этом облике ты вызываешь у меня ассоциации с твоими питомицами — леопардами, гиенами и крысами, что сидят в клетках лаборатории, — он неопределённо взмахнул головой. — Кстати, а где настоящая сеньорита Рейес? Ты мне не рассказала, что сделала с ней, и почему её брат согласился на этот фарс.

      — Она в Жёлтом доме, — лже-Матильде, расстегнув Салазару ворот рубашки, погладила его по груди. — Когда её братец подался в Европу, она свихнулась от одиночества. Ах, он страшно боялся огласки, боялся, что люди узнают, что родная сестра маркиза Маурисио Рейеса сошла с ума! И когда он вернулся в Ферре де Кастильо и начал искать себе невесту, я воспользовалась моментом и предложила ему заключить союз. Он всем объявил, что Матильде — это я, а я ему помогла заполучить Эстеллу, — она рассмеялась, обвивая Салазара руками. — У меня всё шло по плану, я следила за ней и Данте, я направляла их прямо в руки Маурисио, но этот дурачок не сумел влюбить в себя глупую девчонку. Пришлось его заморочить, показать, как стоит обращаться с теми, кто не подчиняется, и как надо внушать людям страх — с помощью боли. Однако Эстельита так и сохла по своему любовничку и испортила мой план, когда убила Маурисио. А ведь я хотела, чтобы он повторил судьбу Луиса, даже подарила ему твоё милейшее изобретение — ядовитую трость, — она рассмеялась, запрокидывая голову и скаля зубы. — Только представь, красивая и внезапная смерть на глазах у толпы. И палачом, жестоким и безжалостным, вновь стал бы Данте. Или Эстелла на худой конец. Но увы, — Матильде притворно-горестно вздохнула. — Какое кощунство — испортить такую феерию! Ты носился со своей Эстельитой, как с хрустальной, и мешал моим планам. Не единожды. Ах, ты мой любимый мерзавец! — кокетливо шепнула она, чуть коснувшись губами его губ. — Но я тебя прощаю. Хотя и не понимаю, как ты умудряешься предугадывать все мои ходы.

      — Может быть, я читаю твои мысли? — Салазар пробуравил её жёстким взглядом.

      — А-ха-ха-ха! Я этого не боюсь! — она снова чмокнула его в губы, но Салазар дёрнулся. — В чём дело, мой драгоценный?

      — Я не хочу целоваться с Матильде Рейес! Думаю, этой особе пора исчезнуть навсегда.

      — Как прикажете, мой господин! — со щелчком и искрами Матильде за секунду обернулась в Кларису. — Так лучше? Или ты предпочитаешь, чтобы я превратилась в Эстеллу? Это было забавно. Мне нравилась эта игра, особенно физиономия Данте при виде «плохой» Эстельиты. А-ха-ха-ха-ха! Хотя я бы предпочла содрать с этой идиотки кожу, как с конюха Рейесов, или отрезать ей язычок, как Ханне. И сохранить его себе на память, чтобы любоваться проделанной работой.

      — Замолкни! — Салазар грубо столкнул Кларису с себя. — Не говори мне об Эстелле! Не смей язвить на её счёт! Это запретная тема!

      — И именно поэтому ты любуешься, как она кувыркается со своим Данте? Прекрасно же ты хочешь о ней забыть!

      — Ещё одно слово, и я тебя ударю! — окончательно рассвирепел маг.

      Клариса обошла кругом его кресло. Встав за спиной, уложила голову к Салазару на плечо.

      — Давай не будем ссориться, мой драгоценный. Я думала, после того как святая Эстелла тебя отшила, всё осталось в прошлом. Но ты предпочитаешь страдать. И так всегда. Ты всегда был таким, сколько я тебя помню. Сейчас Эстелла, до этого была София, пока ты не дострадался до того, что твои родственнички усадили тебя в клетку.

      — Не напоминай. Мне. Об этом, — делая паузу после каждого слова, рыкнул Салазар.

      — Не пора ли обо всём забыть? — промяукала Клариса ему в ухо.

      — Не тебе меня судить, глупая ведьма! — ощетинился он, вырываясь из кольца объятий. — Ты сама годами грезила о мести.

      — Так я и отомстила. И моя душа наконец успокоилась. Да, вышло не так гладко, как хотелось, и всё из-за некоторых, — она пощекотала ему шею, — но я довольна. Я отомстила и отпустила эту ситуацию. Чего и тебе советую.

      — Нет. Никогда! — сжал кулаки Салазар, впиваясь когтями в ладони — из них полетели красные искры. — Они отняли у меня Софию и сбагрили меня в Жёлтый дом, чтобы я не сорвал её свадьбу, — в голосе его сквозили злоба, обида, горечь — те же чувства, что кипели в Данте, когда семейство Гаспара отправило его в дом умалишённых. — Всё мало им было! Они берегли свою поганую репутацию и готовы были принести в жертву всех, лишь бы соблюсти традиции и избавиться от эфемерного проклятия. Видите ли, именно я должен был стать орудием для борьбы с этим проклятием. Гениально! Мне не позволили жениться на Софии Мендисабаль, а Леопольдо, мой брат, преспокойно женился на её сестре, и никто не возразил. А когда Лусиано выбрал в жёны шлюху Виситасьон, твою мамашу, ему тоже было можно. И когда Ламберто сделал этой провинциальной девице Йоланде ублюдочного ребёнка, ему было можно. Всем, всем дозволено быть счастливыми, кроме меня! Они лишили меня любви, закрыли в клетку, но когда дело дошло до их чувств, все традиции, проклятия и шесть поколений аристократов с голубой кровью улетели в тартарары. Каково, а?! Я никогда, никогда их не прощу!

      — Но ведь теперь всё хорошо, — Клариса ласково перебирала ему волосы. — Это же не Лусиано и Ламберто, и не Данте отобрали твою замороженную принцессу, а их предки. А ты убедил всех в своей смерти. Тебе не привыкать умирать понарошку. Ты делаешь это с каждым разом всё профессиональнее, мой бессмертный падший ангел. А Ламберто и Лусиано зато всем рассказывают о том, как прадедушка Ландольфо чокнулся и пырнул самого себя шпагой. О, у них это семейная легенда! — она рассмеялась.

      — Прекрати называть меня прадедушкой! — скрипнул зубами Салазар. — Благодаря Сфере Сущностей я их всех переживу! И останусь молодым и красивым, когда их тела уже будут жрать черви.

      — Ну почему ты такой грубый? — вздохнула Клариса. — А ты ведь должен благодарить меня. Когда мы познакомились, ты был едва живой. А я спасла тебя от того человека, уговорила учить меня магии, отвлекала и развлекала тебя. Почему ты не хочешь быть чуточку ласковей со мной?

      — Я никогда не говорил, что не благодарен тебе, — смягчился он. — Кстати, Данте чуть не повторил мою судьбу, когда попал в Жёлтый дом.

      — И поэтому ты убил Каролину?

      — Именно. Данте слабак. Он бы продолжал копить обиды, а эти уроды жили бы и здравствовали. Каролина ведь уверяла всех, что навещала Данте и что в Жёлтом доме ему хорошо. А сама ни разу там не была, ездила в Верхний город исповедоваться к падре Антонио. Лицемерка! Мои родители и брат были такие же, святые предатели. Однако в Данте, хоть он и бастард, есть и моя кровь. Кровная месть, око за око, зуб за зуб и бла-бла-бла, — и Салазар рассмеялся.

      — Я думаю, мой драгоценный, мы должны начать всё с чистого листа. Вычеркнуть этих людей из памяти и попытаться быть счастливыми. Вдвоём. Только ты и я, — вкрадчиво промурлыкала Клариса.

      — Ты забыла одну деталь, Клаудия Мариса: я тебя не люблю.

      — Я бы не стала утверждать. Если бы ты чуточку приоткрыл своё сердце, впустил бы меня туда, я бы там обязательно поселилась, — сказала она и с невинным видом похлопала ресницами.

      — Это невозможно. Я люблю Эстеллу, — отрезал он.

      Клариса недовольно скривилась.

      — А, может, пора прекратить любить тех, кто не отвечает тебе взаимностью? Может, надо оглядеться по сторонам и увидеть тех, кому ты нужен, м? — она уселась на стол и, скинув туфлю, ногой погладила Салазара по груди, спустилась на живот… Прикрыв глаза, он откинулся на спинку кресла. — Я тебя обожаю, мой драгоценный чёрный маг… Хватит нам с тобой жить чужими жизнями. Предлагаю уехать куда-нибудь.

      — Например?

      — Например, в Европу. В Англию. Будем гулять по Пикадилли, держась за руки. Там нас никто не знает. А если что, превратимся в котов, — и она захохотала. Смех её, низковатый, обманчиво-мягкий, развеселил и Салазара.

      — Ты просто невыносима!

      — Ну что? Согласен? — потянув мужчину за запястья, она подняла его с кресла.

      — Ладно, твоя взяла. Поедем в Лондон, — сдался он. — Но я всё равно отправлю им напоследок свадебный подарочек, — он указал на длинный высокий свёрток в углу. На нём — адрес дворца Фонтанарес де Арнау, выведенный каллиграфическим почерком волшебного пера.

      — Что это?

      — А это твоя любимая ядовитая трость, Клаудия Мариса. Думаю, моим родственникам она придётся по душе. И спасибо, что вернула мне дневник. Когда перо допишет Книгу Прошлого, она вместе с тростью и дневником отправится к нашей любимой семейке в гости. Пускай радуются.

      Он ткнул указательным пальцем в перо, что вертикально висело над фолиантом, и то продолжило писать. Хихикая, Клариса вложила руку Салазару в ладонь. Они вместе шагнули в волшебное зеркало и исчезли в нём, как в пасти невиданного науке животного.

      А перо летало над Книгой:
      «Всё, что происходило и, быть может, ещё произойдёт, как и любое событие на земле, однажды канет в лету. Чудно, когда историю своей жизни человек пишет сам. Но бывает иначе. Мою историю вы написали за меня, решив, кого мне любить и куда идти, навешав ярлыки и заставив страдать. Я отплатил вам тем же, сохранив в этой Книге всю глупость и никчёмность ваших жизней. И ни одно событие, произошедшее за много десятилетий, не было случайностью. Это я писал ваши судьбы. Это я диктовал вам правила игры, забирая жизни или переворачивая их с ног на голову. Ответы на вопросы вы найдёте на страницах этой Книги. Хронология их — в волшебном дневнике, что лежит в посылке вместе с тростью — моим подарком на счастье».

      Фолиант, ярко вспыхнув, самопроизвольно закрылся. На обложке из змеиной кожи, украшенной самоцветами, появилось название: «Книга Прошлого». А магическое перо, зловеще сияя, вывело:
      «Для моих потомков.
      LSFDA
      Ландольфо Салазар Фонтанарес де Арнау
      22 марта 1804 год».

КОНЕЦ!!!

2 ИЮЛЯ 2013 — 24 СЕНТЯБРЯ 2015, редакция 2018-2019
©Darina Naar