XIV

 Шли дни. До премьеры пьесы Шанталь оставалось уже совсем недолго. Девушка уже назначила дату, а также сообщила актерам, что играть они будут именно на малой сцене и как раз ночью. Конечно, об этом могут знать лишь те люди, которым они доверяют, кто будет достоин стать первыми зрителями столь необычной постановки. Между тем сами репетиции проходили хорошо, и за неделю до выступления Шанталь объявила о перерыве и впредь встречалась лишь с Маринетт, и уже у себя дома.
 За это время девушки уже очень сблизились. Маринетт окончательно перестала бояться Летурнье, теперь даже ее эксцентричные замашки не казались отталкивающими. Совсем напротив, от Шанталь, при всей ее не слишком красивой внешности, исходила невероятная притягательная сила. Мари не знала никого, кто бы еще мог так сильно воздействовать на людей. Ни один шарлатан-медиум, рекламирующий свои услуги в бульварных газетенках города, не был способен на такое, ему верили лишь слабые и безвольные люди. А Шанталь, казалось, могла покорить всех и вся.
 Нет, Маринетт не влюбилась в свою подругу и покровительницу, по крайней мере, между ними было исключительно платоническое сотрудничество в сфере искусства. Однако, как известно, духовая близость зачастую бывает гораздо сильнее плотской...
 Одним из вечеров, незадолго до премьеры, Маринетт и Шанталь сидели возле лестницы, ведущей на первый этаж, перила которой вновь украшал посаженный туда Фантом. Они вполголоса повторяли свои реплики из финала пьесы, затем обсуждали отвлеченные темы, погружаясь в туман от дыма сигарет Летурнье. Но внезапно Шанталь отложила мундштук в сторону, словно пытаясь доказать, что сейчас находится в ясном сознании и выразительно посмотрела в сторону своего ворона.
 - Он предрекает нам небывалый успех, Мари, я знаю это. Многие считают, что я сошла с ума, когда решила, что Фантом не умер, но поверь, я это не выдумала. Еще у древних народов было поверье, что вороны не умирают, они ведь уже изначально являются птицами из мира Мертвых, вестниками ушедших. Раньше верили, что когда человек умирает, за его душой прилетает ворон и уносит ее в страну Вечности. Вот и Фантом унес душу моего отца, а теперь приносит оттуда его послания. Я знаю это, я чувствую его, я слышу его, не теми ушами, мысленно, но как никогда в жизни. И это не ложь и не фантазии. В своей пьесе я играю воплощение Смерти, коим и являюсь здесь, на земле, Мари. Но я не жестока. Смерть тоже может быть добра и милосердна, запомни это.
 С этими словами Летурнье обняла Маринетт и положила ее голову себе на колени. Мари и сама с каким-то доверием прижалась к Шанталь, с нетерпением ожидая, что им обеим в скорости предстоит. Тем временем на город уверенно опускалась ночь...

 * * *

 Тем временем в театре при свете дня тоже жизнь не стояла на месте. Понимая, что Маринетт стоит уже у самого края бездны, подруги решили во что бы то ни стало ей помочь. Зная, что теперь она уже принимает участие в постановке Шанталь, они решили через Жюли, с которой теперь у Маринетт были самые доверительные отношения, узнать побольше о том, когда и где именно он состоится. Анна предрекла, что этот день и будет началом войны Летурнье и конца театра "Белая камелия". Одержимая Шанталь сделает все, чтобы или присвоить театр полностью себе или просто его уничтожить, но не оставить нынешним владельцам.
 Последний разговор Жюли и Маринетт состоялся вечером за день до премьеры. Тогда Бежар как раз сидела за столиком в своей гримерной, набросив на плечи легкую накидку и глядя в зеркало на свое кажущееся в ней почти невесомым отражение. Жюли как всегда постучалась и, войдя, осторожно начала разговор.
 Оценив новый наряд Мари и как она изменилась за это время, повзрослев и буквально расцветя на глазах, Жюли принялась "копать".
 - Да, я расцвела, но в этом заслуга лишь одного человека, - вдохновенно произнесла Маринетт, прикрыв глаза.
 - Значит, вы с Шанталь... Мари... Ты правда ее не боишься?
 - Жюли, мне нет смысла ее бояться, Шанталь стоит опасаться лишь тем, кто того заслуживает.
 - И значит, у вас совсем скоро намечается...
 - Да, спектакль. Но он будет не на главной сцене театра и не когда здесь посторонние. Так что мы никому не помешаем, не беспокойся. Однако это не должно касаться ни тебя, ни остальных, включая Анну и Николь. Ты все поняла? В противном случае последствия могут быть непредсказуемыми.
 На последних словах голос Мари прозвучал почти как у Шанталь, когда та звонила ночами Мадлен. По спине у Жюли прошелся неприятный холодок, а руки дрогнули. Прикусив губы, девушка почти пролепетала "Да, конечно", после чего пулей покинула гримерную, окончательно поняв, что от ее прежней подруги из провинции не осталось и следа. Маринетт же еще более ярко подчеркнула свои серые тени и бледную пудру на щеках и, глядя в зеркало, довольно усмехнулась. Той простушки, что всего несколько месяцев назад неуверенно шагала на каблуках к театру в ожидании чуда, действительно больше не было. На ее месте сидела состоявшаяся и удивительная актриса.
 
 * * *

 Но конечно же, Жюли все рассказала Анне и Николь, а те, в свою очередь, недолго думали, что делать. Уже через полчаса Сибран сообщила обо всем директору театра, а тот, конечно же, и самому владельцу. Поначалу те не хотели слушать юных актрис, но затем поверили, что дело серьезное. Собравшись вместе, мужчины и девушки начали готовить план. Посовещавшись чуть больше часа, они пришли к выводу: Шанталь поставит свой спектакль именно на заброшенной малой сцене театра ночью, когда никого уже не должно там быть. Определить точную дату будет легко, достаточно еще немного проследить за Мари, и все откроется само собой. И когда начнется спектакль, надо будет снаружи собрать отряд жандармов и сотрудников из сумасшедшего дома, они уж точно смогут усмирить эту ненормальную. Когда дискуссия была завершена, и Дежердом вместе с супругом Мадлен позвонил кому необходимо, все вздохнули с облегчением.
 - Теперь самое главное, - заметила Анна, - не допустить, чтобы сама Летурнье узнала о нашем плане. Пускай считает нас всех идиотами, впрочем, как было всегда, тем вернее заманит саму себя в ловушку. Ей главное выйти на сцену, и уже потом...
 - Мы закроем все двери, выставим охрану, жандармов с оружием на случай ее агрессии! Мы будем наготове, ей от нас не уйти! - заявил Желлар.
 - Все верно, - согласился Дежердом, - пускай только появится, и уже после спектакля...
 - Как опустится занавес - ее господству придет конец!